Эффект неожиданности

Этот эффект со мной в Сингапуре случился. Когда меня в аэропорту арестовывали...
Ну, в основном, конечно, не меня, а наших приятелей. Я лишь лёгким испугом обделался. Но стресс, доложу вам, заработал нешуточный.
Да и как тут не перес...пугаться, когда тебя аж четыре подразделения обезвреживают? Охрана аэропорта, таможня, полиция, да ещё и специально приглашённые эксперты по холодному оружию.

За него нас, собственно, и прихватили - за мягкое, за ножик тот перочинный да за рогатку сувенирную. Приятели её в Таиланде у длинношеих прикупили. При первом же натяжении резинки, правда, на ней лопнули, и она в урну лишь из-за уважения к труду этих моногокольцовых не отправилась. А ещё потому, что урны не нашлось поблизости.
Но именно от неё те эксперты и шарахнулись.
От десятисантиметрового, инкрустированного драконами ножа – не дёрнулись. А от слепленной из канцелярского дерьма загогулины – в ужасе.
Ибо, - говорят, - в ней эффект неожиданности кроется.
Так и сказали, мол - рогатка стрельнуть может гипотетически. А ножу, при всём желании - стрельнуть не получится. Вот если бы он «выкидухой» был, тогда и его конфисковать пришлось бы, а так - пожалуйста. Режьте, - говорят, - в своё удовольствие, главное - чтобы жертва эффекта неожиданности не испытывала.

А вот я тогда, этот эффект, всем своим нутром очень резко прочувствовал. Потому что, когда перед тобой вдруг полицейский с автоматом вырастает, да дулом тебя в сторонку манит, эффект тот сам собой испытывается. Непроизвольно.
- Всё, – шепчу жене, глазом за тем дулом следуя. – Кажись, отбегались. Сейчас в нас немытыми руками ковыряться будут!
На что жена лишь фыркнула. Мол - а с каких таких радостей?
- А с таких! – говорю. - Или ты про свои грёбаные мыльца запамятовала?!
Дело в том, что в Таиланде она сувенирные мыльца прикупила - штук тридцать, не меньше!
- Теперь, - говорю, - они нам, знаешь, что ими намылят?!!
- Но из Таиланда же, - слышу, - нас с ними как-то пропустили?
- Вот и сейчас – смеюсь, - пропустят... По кругу!

Словом, плетусь я за полицейским. К запястьям его приглядываюсь, потаённые мышцы расслабляя. А у стойки нас ещё три автоматчика с овчаркой дожидаются. И полицейская, словно статуэтка фарфоровая.
- Провозите что-нибудь запрещённое? – псину оглаживает.
- Скажи им про мыльца! – жену подталкиваю. - Скажи, они и так уже всё вынюхали!
- Нет, - мотает головой моя Космодемьянская. – Ничего такого...
- Не упорствуй! – шепчу. - Ради детей! Им-то за что муки такие?!!
Но жена, как рыба... А фарфоровая уж досмотра требует.

- Сорри, - говорит, - бат чемоданы, плиз, оупен имидиатли!
- Всё, - шепчу жене-подпольщице, - принимай коленно-локтевую позицию!
И сам начинаю остервенело ремень рвать у себя на поясе.
- Что ты делаешь?! – шипит мне супруга нервически.
- А ты, – говорю, - сленга что ли не понимаешь английского? Не въезжаешь о каких чемоданах речь ведётся?!
Говорю, а сам вижу, как у неё зрачки на всю ширь расползаются.
- Наш чемодан – рычит - открой, идиотиона!!!
Тут я только и спохватился. К багажу кинулся. Стал на нём терзать молнии. А фарфоровая уж тут как тут.
- Ноу, ноу! – пальчиком мне в плечо тыкает. – Этот – донт! Только те... – и на багаж приятелей указывает.
А я от волнения уж и сообразить не могу. Все языки позабыл, а свой на плечо вывалил.
- Ван секонд! – хриплю. - Нихт шисен! Ай эм олмост олреди!
И дальше замки рвать...
Хорошо жена оттащила.

Отволокла меня в сторону. И я, хватая губами воздух сухонький, зашептал ей заговорщицки:
- Смотри-ка, не унюхали! Таки не унюхали, сволочи!..
- Кого? – супруга таращится.
- Да мыльца твои грёбанные!
А приятелей, с той рогаткой, повязали основательно. И целый час потом в сингапурских застенках мурыжили.
Ну а я, весь тот час, от эффекта неожиданности, отходил весьма эффектно в месте отхожем.