Глава 23

Эврит впервые в жизни столкнулся с бессмертной задачей, повёрнутой на 900, и не представлял себе, как из неё выбираться. Миллионы раз студентки влюблялись в своего преподавателя, но не было случая, либо Эврит об этом не слышал, чтобы красивые и порядочные, не исключая сексуальности, учащиеся были замужем за миллионерами, и оставались равнодушными к репетитору, в то время как он сходил по ней с ума.
После впечатляющего диалога со студентами он всю ночь мучился от неразделённого сексуального желания, они занимались любовью, и Эврит разыгрывал пьесу, в которой исполнял главную роль, а Эос – лишь второстепенную, и он мечтал, что однажды получит минимум премию и звание заслуженного артиста, если так страдает, а плюс ко всему это бездушное и страшно милое существо вздумало его поддразнивать. Он ни цента бы не поставил на то, что он ей нравится или, на худой конец, волнует и занимает мысли. Вот Иакх, это бесхребетное и пустое, скучное подобие мужчины её натурально зацепило. Ещё бы, оказывается, у него есть способности и, скорее всего, какой-то тайный бизнес. Ну, или будет, когда Эос его поцелует при всех. В ту же секунду произойдёт невероятное: мужчину зажигает женщина. Эта чертовка, например, Эврита воспламеняет каждый день. Хуже (или лучше?) всего, что Эврит не испытывал ни грамма вины, - у него и совесть-то отсутствовала с детства, - что тотчас же принял бы приглашение в постель, сделай его Эос.
Прекрасная гречанка, визави, видела сон, в котором Алонзо подарил ей сиреневые хризантемы и красные герберы, и быстро оставил её одну, ухаживая за другой девушкой и договорившись с ней о свадьбе. Во сне Эос выговаривала ему за это, злилась и расстраивалась, искала его на улице, ждала у забора, а он пришёл, и, как водится, не извинился. Эос подрезала и ополаскивала увядающие цветы в пустой и большой кухне, опустив их в раковину с грязной посудой. Но это во сне её терзала апатия, а наяву она в первую очередь вспомнила, как заботился о ней Эврит, уговаривая плюнуть на мужа и наметить кого-то ещё.
Проснулась она, для острастки рассказывая Алонзо сон и выслушивая его вялое бурчание, что он не такой и ни в чём не повинен. Ей хотелось продолжить вчерашний секс, когда жажды не было никакой, одно презрение к зависти мужа к каким-то коллегам, но случился такой яркий двойной оргазм, словно яркий переворот, напоминающий прощание. Эос кричала, вспыхивала всем телом, опадала и разверстывалась в эротическом танце. Ей было лестно, что виноват Алонзо, и пусть бы только попробовал отвертеться на этот раз – обрекла бы на вечную анафему. Как бы ты ни было, он вторил ей шумным и горячим дыханием, и Эос, зная, что это предел откровения, на этом оставила его в покое.
Все беды от того, что женщина сидит, пусть и в кровати с дремлющим мужем, и скучает. Эос взяла и отправила SMS Эвриту. Ну, почему она должна обмирать и пылать от страсти одна – одинёшенька, когда есть компания? Преподавательская такая, коллекторская компания.
Эврит вышел из душа и, ничего не подозревая, взял телефон, открывая присланные сообщения. SMS – ка ундины была в самом верху и с неё он и начал знакомство с окружающим миром.
«Во сне видела не тебя, а мужа, но ты всегда со мной, поддерживаешь, подбадриваешь… и провоцируешь немного… Тебе идёт!»
Эврит взмолился к высшим силам. Эта женщина имеет понятие о чести, застенчивости, кротости? Видимо, нет, и ему приходится за этим следить.
Одеваясь на работу, он несколько раз пробежал глазами пагубное, роковое сообщение и заставил себя поторопиться с делами, а не с экзальтацией.
На работе расслабиться сложнее, поэтому Эврит отвлёкся насущными делами, бегая то туда, то сюда, консультируя и инструктируя сотрудников по спорным вопросам. И к обеду присел, прочитывая входящие сообщения. И с возмущением, заметил, что Эос подписалась на его долговые ссылки и вошла в чат под ником Чиннамаста. Эвриту пришлось открыть книгу с именами и описанием коварных и жутких богинь, фактически проштудированных ранее неуважительной к рабочему процессу девушкой и изучить их решающее значение в истории.
Чиннамаста - одна из богинь индуистского пантеона. Её культ содержит интересную иконографику. Чиннамаста традиционно изображается так: в левой руке она держит собственную отрубленную голову с раскрытым ртом; волосы её растрёпаны, и она пьёт кровь, струёй бьющую из её собственной шеи. Богиня стоит или восседает на паре, занимающейся любовью. Справа и слева от неё две спутницы, которые радостно пьют кровь, струящуюся из шеи богини.
Исследовательница Э. А. Бенард считает, что образ Чиннамасты, равно как и остальных богинь Махавидья, следует рассматривать как маску, театральную роль, в которой высшее божество по своей прихоти желает явиться перед своим адептом.
Одна из важных деталей иконографии Чиннамасты, то, что она попирает ногами находящуюся в любовном союзе пару, развивает тему преодоления богиней вожделения и любовных аффектов.
То, что сама Чиннамаста пьёт собственную кровь, символизирует то, что тем самым она достигает разрушения иллюзий и получает освобождение -мокшу.
В Древней и средневековой Индии хорошо была известна практика ритуального самоубийства. Самое известное - самосожжение вдов - sat;, sahamara;a. В среде наиболее ревностных поклонников божеств существовал и обычай принесения в жертву собственной головы. Сохранились уникальные памятники - рельефные изображения со сценами подобного жертвоприношения, благодаря которым мы можем представить себе, как оно происходило.
Подобный обряд есть и в записках Марко Поло. Он упоминает существовавший на территории Малабарского побережья обычай, согласно которому осужденный на смерть преступник мог избрать вместо казни такую форму жертвоприношения, при которой он сам себя убивает „из любви к таким-то идолам“. Эта форма жертвоприношения осмыслялась в народе как более всего угодная Чиннамасте и, следовательно, могла служить процветанию и благу всей общины.
Ознакомившись с видами жертвоприношений, самоубийств и мытарств, Эврит обхватил голову руками и на пару секунд захотел проделать подобную казнь с самим собой, лишь бы заслужить одобрение Эос. Сообщив Алонзо о психологическом давлении и преследовании им со стороны красавицы – гречанки, он, весьма вероятно, избавился бы от неё, но как избавиться от любви? Кто-то курит, кто-то принимает наркотики, иной пьёт, а четвёртый сидит на антидепрессантах, но любовь объединяет все четыре формы издевательств и убивает раньше, чем дарит блаженство. Не хотелось осужденному на погибель Эвриту заранее соскакивать с галлюциногенов и амфетаминов.
Вздохнув тяжко, Эврит углубился в чат и стал читать перепалки и шутки, обычно встречающиеся среди праздных обывателей, влезающих в коллекторские дела.
- Почему ты так долго не берёшь трубку, когда тебе звонят? – этот анекдот можно было чатить по ролям, он никогда не устаревал.
- Я паникую, - сразу же отшутился Пеон.
Диковинно, но они даже имён не меняли, одна Эос решила выделиться и среди мужских юмористов – бездельников.
- Потому что это может быть кто угодно - банки, пытающиеся навязать кредит, коллекторы из-за чужих долгов, полицейские, вежливо просящие явиться на допрос без повестки, внезапно нарисовавшиеся родственники, которых ты не хочешь видеть… - добавил герой сегодняшнего дня.
- Пеон, веселые у тебя звонки  , - упомянул Подардж.
- Поди, персонально у меня все, кто не в списке моих контактов, даже звуков при звонке не издают. Вижу потом пропущенные. Да и разные приложения позволяют быстро понять, пытались ли уже с этих номеров развести кого...
- Что за приложения это делают? – спросила любопытная Эос, будучи не всегда в теме новинок прошивок телефонов.
- Гугл и "не бери трубку", и стандартный режим на телефоне "не беспокоить", где в качестве исключения можно просто поставить, что на звонки и SMS проигрывать звук лишь от списка контактов, неизвестные номера не будут сопровождаться звуком, - вежливо помог ей Иакх.
Эврит больше не стал грузить себя лишней информацией, и так узнал слишком многое – усердие ревнивцев вознаграждается в романах и постели, а не в грубом и жестоком коллекторском агентстве, владельцем которого является аутсайдер.
Вечером, перед сном, около 23 часов Эврит, решив подпортить кровь талантливой богине света и зари, написал в чате, что коллекторы, вообще-то, звонят всем… Ему, например, уже года два, ищут какую-то злостную неплательщицу.
«Не меня, случайно, ищут?» - сию же секунду отзеркалила кокетство Эос.
Так как Эврит мужественно игнорировал штурм крепости, Эос добавила язвительное:
«Что ж, всё ясно: дело – труба!»
Это был такой явный намёк, что бедный Эврит не уснул до утра, ворочаясь с боку на бок и проклиная тот день, когда посмотрел в глаза греческой колдунье.