Веселый чайник

Вот о таком примерно чайнике идет в рассказе речь. Фото из интернет      

        Бытует мнение, что железнодорожники злоупотребляют спиртным больше среднестатистических представителей других профессий (то же порой говорят и о военных). Не берусь судить об объективности этих оценок. Для этого надо проводить специальные социологические исследования. Но мой опыт практической работы свидетельствует о наличии некоторых предпосылок к образованию такой тенденции.

        Вот простой пример. По железной дороге перевозится масса ценных грузов. Редко, когда их сопровождает охрана (за исключением военных грузов). Навесят пломбочку на вагон – и в путь! А вот бочки с вино-водочной продукцией (как правило, из южных территорий СССР) обычно идут в сопровождении экспедитора. Сложилась такая практика, что этот самый сопровождающий открывает торговлю перевозимой продукцией практически на всех пунктах стоянки вагона. Как уж там поставлена отчётность – судить не берусь. Возможно, в вагон загружалось какое-то количество дополнительных бочек, изначально предназначенных для продажи в пути следования и не проходящих по накладным.

        И вот такой вагон поступает на станцию. Это конечный пункт его маршрута. Далее следует подача вагона на подъездной путь ликёро-водочного завода. На этом функция экспедитора заканчивается.

        Как правило, этот экспедитор заявляется к дежурному по станции. Формат диалога между ними был отработан годами.  Дело дежурного – не спешить. Куда ему спешить, когда до конца смены времени навалом. А вот у экспедитора – другие задачи. А задач может быть всего две: либо он уже распродал свою «левую» продукцию и хочет поскорее сдать подотчётный товар и направиться восвояси. Либо хочет побыть в Москве и продолжить торговлю, а заодно и отовариться в Московских магазинах. Диалог всегда начинает экспедитор.

        Уже с первой его фразы становится ясным, в какую сторону ветер будет дуть паруса. Если вариант первый, то дежурному по станции надо сделать озабоченное безопасностью движением лицо и, как бы доверительно, по секрету, поведать, что в вагоне экспедитора обнаружен сверхнормативный нагрев буксы. Вот буквально сейчас этот вагон будет подаваться на отстойные пути для производства его ремонта. Сколько он там простоит в ожидании и в процессе самого ремонта – сказать сложно. Вагонов на ремонт много. Практика показывает, что ожидание ремонта и сам ремонт может затянуться на неделю, а то и больше.

        Если вариант второй – экспедитору надо побыть в Москве, то дежурный предстаёт в образе бескомпромиссного рачителя государственных интересов. Дежурный указывает экспедитору на плакат, вывешенный здесь же в рабочем кабинете. На плакате высокохудожественно изображён грузовой вагон и надпись ядрёными буквами: «Железнодорожник! Стоимость вагоно-часа равняется 64 рублям! Принимай все меры к ускорению продвижения подвижного состава!» (64 рубля в то время составляло примерно 100 долларов США). Любого причастного просто жуть брала от важности решения этой государственной задачи. Куда уж там экспедитору! От полученных сведений экспедитор впадает в осадок.

        Далее происходил маленький  спектакль, в котором дежурный исполнял роль блюстителя государственных интересов, а экспедитор просит войти в его положение и решить вопрос как-то по-человечески. Финал этого спектакля был однозначно предопределён.  «На сцене» появлялся алюминиевый ведёрный армейский чайник, с которым довольный экспедитор бегом направлялся к своему вагону. Надо ли говорить, что вскоре он вновь появлялся с чайником, уже залитым по самую крышку лучшим из напитков, которые имелись в перевозимом вагоне.

        Чайник убирается в потаённое место до окончания работы. А уж потом, после завершения смены и подведения её итогов, чайник вновь появлялся на свет Божий. Своим содержимым он услаждал иссохшие глотки тружеников транспорта. Было и такое. Не каждую смену, конечно, но иногда бывало.