Чтобы имя не пропало. Татьяна Африканова

               
Посвящается Кенге - Галине Заходер, русской «маме» Винни Пуха и автору рассказа «Умирают ли игрушки нашего детства?»

  Если бог наделяет человека душей, то ребёнок отдает её часть своим любимым игрушкам. Неудивительно, что плюшевый персонаж прекрасной сказки живёт до сих пор, без малого сто лет, среди детей и взрослых.
  Игрушки детства - это очень личное, практически семья, и поскольку Вы так или иначе «мама» Винни-Пуха, выходит, что Вы и мне не чужая.
  Однажды моя мама принесла домой большую книгу. Она открыла её как-то очень торжественно и волшебно. Это было первое издание «Винни-Пух и Все-все-все» в переводе Бориса Заходера с изумительными иллюстрациями. Читать начали в тот же вечер, так как книгу нам одолжили на неделю. С тех пор я не перечитывала её, но до сих пор помню, как удивилась имени «Пух», которое досталось медвежонку от лебедя, «чтобы оно не пропало», когда знакомый лебедь Кристофера Робина куда-то исчез.
  В лето, когда мне исполнилось десять лет, мы жили с бабушкой на съёмной даче в Загорянке. Родители приезжали на выходные. День рождения в тот год попал на субботу. Рано утром к некрашеному заборчику подъехала «Победа» цвета морской волны. Я уже ждала у калитки, собирая на сандалии росу с травы. Ведь интересно, что тебе подарят! Я мечтала о зайчике и - о чудо! - папа вручил мне бумажный кулёчек, из которого торчали толстенькие пушистые ушки. «Зайчик!»- обрадовалась я. Увы. Когда я развернула «подарочную упаковку», то чуть не заплакала. Это был медвежонок вверх ногами!
  Когда разочарование во мне поутихло, я рассмотрела игрушку.
Бежевый с жёлтыми ушками, ладошками, пяточками и животом. Голова была, точно, с опилками, а всё остальное мягенькое. Глаза замечательно смотрели на меня, доверчиво и дружелюбно. Его нельзя было не полюбить. Без сомнения, это был тот самый мишка, который появился в книге Алана Милна тоже «вниз головой», спускаясь по лестнице с Кристофером Робином. Медвежонка назвали Винни-Пух, конечно. Я обняла его.
  Теперь у меня был друг, которому я могла доверить все свои тайны. Мы не расставались.
Его мягкие лапки промокали мне слёзы, и он умел говорить, хотя и беззвучно. Для меня он был совершенно живой - одушевлённый, и никакой пушистый зайчик не мог быть пушистее Пуха!
  Самым вкусным я делилась тайком от бабушки с Винни-Пухом.
Когда мне перепадал бутербродик с икрой, я вставляла в дырочки его пластмассового чёрного носа по икринке и выходила из комнаты, чтобы он мог есть, не смущаясь. Но почему-то он не съедал угощение. Может быть, всё-таки предпочитал мёд? Зато, вернувшись и пожурив Пуха за то, что он не попробовал деликатес, я могла насладиться ещё двумя икринками.
  Мои дети любили моего уже немного потрёпанного Пуха, а он их…
  Он никогда меня не предавал. А я, наверное, предала его, когда оставила в коробке с другими дорогими мне вещами у родственников при очередном переезде. Больше этой коробки с игрушками, как и многих других любимых книг детства, я не видела...
  Не могу сказать, где он сейчас. Но в моей душе он, точно, остался.
Может быть, у внуков когда-нибудь появится медвежонок по имени Винни Пух,
ведь имя не должно пропадать…
2019.



                Посвящается Татьяне Африкановой
  Всякая история, раз начавшись, любит продолжаться.
  И эта история, о медвежонке с опилками в голове у каждого ребенка превращается в свою, которая дорога ему личными деталями и время не властно над воспоминаниями, хотя любимой игрушки уже нет на свете.
Как впрочем, и самих авторов, создавших эти образы.
Но имена и образы не умирают, они вечны, пока вечны дети.

 (Приемная мать Винни-Пуха и всей его компании,
которую Борис Заходер усыновил за три года до нашей встречи, и тогда он позвал меня жить всем вместе, и я согласилась, и вскоре, стала Галиной
Заходер, с домашним прозвищем, Кенга.)
 20.04.2019.