Кусочки биографии

Я пишу в социальных сетях исключительно для себя. Не для того, чтобы оставить память о себе. Я в этом совершенно не нуждаюсь и умирать в ближайшие пару десятилетий не намерен. Пишу я по двум причинам. Во-первых, я привык к тому, что, когда пытаешься что-то складно описать, то узнаёшь намного больше, чем знал до того, как приступил к описанию. А, во-вторых, я уверен, что, давая постоянную работу мозгу, человек не даёт ему позволения скурвиться в деменцию. Если кому-то интересно читать мои нетленки, то я очень рад такому двойному удовольствию.

Каждый человек должен знать свои корни, чтобы не быть "Иваном не помнящим родства". Мне в этом смысле максимально не повезло. Я родился в Баку в большом доме, в котором жили члены правительства (http://www.proza.ru/2013/03/06/442). Достаточно упомянуть, что квартиру над нами занимал Лаврентий Берия. Мой дед был редактором республиканской газеты "Труд". По этой причине наша семья получила квартиру в этом доме. Вскоре многие жители дома были репрессированы и расстреляны. Воспитывала меня моя бабушка, Надежда Николаевна Беланишвили. Она прекрасно знала, что малейшая информация, сорвавшаяся с детских уст, может стать роковой, поэтому ничего лишнего не рассказывала, а "лишнего" в биографии членов нашей семьи было весьма немало.

Всё осложнялось тем, что отец мой ушёл на пенсию в чине подполковника КГБ, а мама - в чине старшего лейтенанта КГБ. Ни отцу, ни матери биографические подробности ничего хорошего не сулили. Отец мой, умерший в возрасте 94-х лет в Израиле, очень порядочный и интеллигентный человек, никогда со мной о родне не говорил. Лишь после смерти я получил от сестры его записки, из которых узнал много дополнительной информации Мама моя, урождённая Малка Пинкус, сменившая имя на Марию Пинкусову, со мной о родне вообще никогда не говорила. Лишь потом я узнал, что бабушка по маме, Софья Пинкус, была резником Херсонской синагоги. Она на несколько дней до войны приезжала в Баку и останавливалась у старшего сына. Мне было менее трёх лет и я её очень хорошо помню. Её с отчимом моей мамы повесили немцы. Большую часть маминой биографии я узнал от её старшего покойного ныне брата, которого мы с сестрой очень любили и любим (http://www.proza.ru/2010/12/13/1212). Большую часть биографии своих родных я складывал из случайных оговорок, поскольку бабушка при её прекрасной памяти не могла помнить всё, что мне говорила, а я мог. У меня была уникальная память, и из всего, что я слышал, я аккуратно складывал паззл.

Прабабка моя по линии моей бабушки была роднёй грузинского архимандрита. При этом говорила она по-русски очень плохо. Называла себя "потопственной дворянкой", калоши - "детскими гробиками". Была она второй женой моего прадеда Николая Биланова. Он был из обедневших дворян, работал табельщиков в железнодорожном депо (по информации, полученной от бабушки - машинистом). Собственно доподлинно фамилия его Биланишвили, но грузинские дворяне отбрасывали окончание и назывались на русский манер. В прошлом он занимал видный полицейский пост, был приставом Шушинского уезда в Азербайджане (там же, в Шуше, родилась моя бабушка), но после побега восьми арестованных был разжалован, хотя и не лишен дворянского звания. Прадед был человеком жестким, даже жестоким. Моя бабушка всю жизнь носила тёмное пенсне. В детстве прадед запустил в прабабку со злости тарелку. Осколком у бабушки разорвало нижнее веко.

У моей бабушки был родной брат Владимир и сводная сестра Елена, которую я хорошо помню. Жила она на Плехановском проспекте в Тбилиси. Муж её, Гудков, был важным железнодорожным чиновником, работавшим в основном заграницей. От Елены в доме я помню подаренный ею рожок для обуви из Китая, изготовленный из слоновой кости. Владимир был исключительно эрудированным человеком. Я не мог найти информации о курсах иностранных языков, организованных богатым армянином Лазаревым. Насколько я помню именно эти курсы впоследствии трансформировались в Институт иностранных языков им. М. Тореза. Бабушкин брат Владимир окончил эти курсы, много путешествовал по Европе, посылая открытки своей горячо любимой сестре. Он оказался активным революционером, выполнял какие-то очень ответственные поручения и в 1907 году был казнён в Москве вместе с бельгийцем по фамилии Бруно. У нас в семье хранился дореволюционный выпуск подпольного журнала "Смена", где подробно описана его казнь через повешение, описано, как после казни священник разрезал намыленную верёвку и раздавал присутствующим кусочки верёвки "на счастье". Неродной сестре Владимира  Елене Сталин платил персональную пенсию за Владимира. Моя бабаушка, родная его сестра, от пенсии отказалась.

По рассказу моей бабушки каким-то совершенно непонятным образом её мать узнала о том, что её сына приговорили к смертной казни. Она, не зная русского языка, села в поезд и отправилась в Москву хлопотать за сына. Совершенно невероятным представляется то, что она разыскала в Москве невесту сына. Она добилась разрешения на посещение Владимира невестой в тюрьме. Невеста, я никак не могу вспомнить её фамилию, намазала губы цианистым калием, поцеловала на свидании Владимира. Его спасли и повесили.