Поезд 193 Ленинград-Свердловск 04

Любовь - это снег и глухая стена.
Любовь — это несколько капель вина.
Любовь — это поезд Свердловск-Ленинград и назад.

(Поезд №193 Свердловск –Ленинград» Александр Башлачев)
   
ВЕТОЧКА ЧЕРЁМУХИ

     Пришло время ресторана. Ирина надела трикотажное платье, в котором она явилась моему взору, красиво уложила волосы и мы пошли.
     В ресторане - ничего особенного. Обед, как обед. Только немного забавная история.
     Мы заказали к скудному меню бутылочку шампанского.
     Спустя минут через десять после нас зашли два молодых лейтенанта с девушками. Похоже, с жёнами. Расселись позади. Мы не обращали на них внимания. Ели то, что подал официант, и пили шампанское. Ирина от него не отказалась.
     Вдруг слышу возмущённый голос одного из лейтенантов:
     — Это как же так? Сержант и рядовой пьют шампанское, а для нас, офицеров, у вас нет шампанского?
     — Так вы бы ещё позже пришли, — оправдывался шеф повар.

     Ирина на счёт еды оказалась «капризной» девочкой — она, видите ли, не ела куриное мясо. И всё, что ей попало в тарелку с супом, поделила между нами. Смешная девчонка!
     Вернулись в вагон. Уже разыгрался горячий солнечный день. Около двух часов дня поезд наш встал в поле. Ни кола, ни двора вокруг не видать. Проводник сказал, что стоять будем час, а то и полтора. Так всегда на этом участке — где-то ремонт путей. Проводник открыл вагон и предложил желающим погулять у вагона. Востоков допил водку. И завалился опять спать. Сколько же ещё сможет в себя закачать? И спал, как медведь в берлоге.

     Ирина предложила погулять. Вышли. Прогуливались вдоль вагона. Метрах в тридцати от железнодорожного полотна шла полоса кустов, и среди них буйно цвела черёмуха. Аромат черёмухи был настолько силён, что перебивал специфический запах креозота, которым пропитывают шпалы. Но подойти к кустам мешало болото.
     Я в сапогах. Решил сорвать для Ирины веточку черёмухи. Она сдерживала меня, но от затеи я не отступился. Отдал ей фуражку и пошёл через болотце.
     Когда я добрался до черёмухи, она крикнула мне, впервые за всё время пути, назвав меня по имени:
     — Виталь, только, пожалуйста, одну маленькую веточку. Ведь в вагоне завянет. Я подчинился.
     От соседнего вагона за мной наблюдали те два лейтенанта, держа своих девушек под ручку. Но офицеры были в туфлях. Нога у меня проваливалась не более чем по щиколотку, но в туфлях лезть бесполезно.
     Я сорвал веточку душистой черёмухи и подобрался к полотну дороги, где уже сухо. Осталось перепрыгнуть только глубокое место, не широкое, но не перешагнёшь. Ирина предложила мне руку.
     — Виталий, давай руку, я тебе помогу.
Смешно. Эта милая девочка решила мне помочь перепрыгнуть через ручей. Она надела мою фуражку, правда, великоватую для неё. И была неотразимой. В халатике и фураже.
     Я не отказался от помощи. Я выбрал, где поуже и она, встав на краю у воды, протянула мне руку. Я дотянулся до неё, пальцы наши сцепились, и я перепрыгнул через ручей. Затея была рискованной, наоборот только усложнила мне задачу. Ведь Ирина стояла на самом краю, и мне места не оставалось для «приземления». А потому после прыжка Ирина оказалась в моих объятьях. Да ещё меня качнуло чуток назад, и она вынуждена была обхватить меня, чтобы я не упал в воду. Она удержала меня.
     А вообще-то, могли бы оба рухнуть в ручей на радость лейтенантам — за шампанское. Они так и продолжали наблюдать за мной, а теперь и за Ириной.
     Мне стало не по себе. Меня уже два года никто не обнимал. Только совсем недавно, 9 мая, я впервые за два года был наедине с девушкой. Были к ней симпатии  Но не смог я влюбиться в неё.
     Я вручил веточку черёмухи Ирине. Она улыбалась. Хотелось чмокнуть её в щёчку.

     Мы продолжили прогуливаться вдоль вагонов. Шли в направлении тех лейтенантов. Хотя понимал, что придётся отдавать им честь. Но ведь и им тоже. Так и получилось, иначе нельзя.
     Возвращаемся мимо них. Снова приветствовать я не стал. Прошли мимо.
     — Товарищ сержант, — услышал я голос сзади.
Ну, думаю, будут воспитывать за не отдание воинской чести старшему по званию. Хотя в данной ситуации — это глупо. Будут «выделываться» перед своими девками. Насмотрелся я на таких. А ведь они не старше меня, от силы по двадцать два -двадцать три года. Но я ошибся.
     — Что ж Вы черёмухи-то мало сорвали? — точно на «ВЫ» обратился один из них, и оба лейтенанта по доброму засмеялись.
Я понял, что ребята они нормальные. Потому тоже ответил с улыбкой и думаю уместно:
     — Так приказ был: много не рвать, кусты не ломать, — весело ответил я.
Они засмеялись и продолжили:
     — «Дембель»? Везучий вы, сержант! И шампанское вам и девушка у вас красавица. Невеста наверно?
     Такого я и не ожидал! Не знал, что ответить. Я глянул на Ирину. Она стояла, смотрела на меня, и по всему было видно, что мой ответ на этот вопрос ей тоже был интересен.
     — Дембель.... Будет невестой. — вот так дерзко я решил ответить. И покраснел. Загорели уши и щёки.
Я не мог знать, что подумала Ирина про мой ответ. Она улыбнулась и не стала меня смущать, отвела взгляд.

     В это время из их вагона высунулась проводница и пригласила всех вернуться в вагон. Локомотив подал гудок. Мы поспешили в свой вагон. Мне пришлось держать Ирину за руку, так как идти пришлось по шпалам и поторапливаться.
     Проходя по вагону, услышал нестройную игру на гитаре. Солдатики, что подсели в наш вагон на каком то полустанке, уже подвыпили. Пытались что-то изобразить на гитаре. Хреново у них получалось.
     Востоков спит. В купе стойкий запах перегара. Даже «кирза» сдалась. Я толкнул его. Нет ответа. Подозрительно. Ирина мне показывает: под столом одна пустая бутылка и на треть отпитая четвёртая. Козёл же этот Востоков. На день рождения мой уж теперь точно не останется. Хотя - это я так, про себя проворчал. Желание продолжать обмытие дембеля исчезло. Я уже выпил ту свою норму и больше продолжать вливать себя «огненную воду» вовсе не хотелось. Огненная вода - так на манер северных народов называл Востоков водку. А спички называл "быстрый огонь". И стыдно мне перед Ириной стало: «Что она подумает обо мне». Странно: почему я вдруг забеспокоился о своей репутацией в глазах этой девочки.
     Вышел из купе. Ирина, как ниточка за иголочкой — за мной. Я пошёл к солдатам с гитарой. Пригласил их к себе вместе с гитарой, правда попросил прихватить закуску. Парни обрадовались и через десять минут пришли.
     Я объявил, что хочу отметить день рождения. Выпить немного есть.
     Парни организовали стаканы. Ирина смотрела на меня, недоумевая, что я затеял. И была, похоже, не очень довольна тем, что пригласил посторонних в купе.
     А я реализовывал внезапно возникший план. У меня вертелась идея сыграть на гитаре романс, который всплыл в голове рано утром, когда Ирина ещё спала — «На заре ты её не буди». Слова вроде вспомнил. Ну а если и собьюсь…. Простят! Гитара сама в руки шла. Как только преподнести, что бы она поняла, что это для неё и про неё? Только зачем мне это!? Через пятнадцать часов она уйдёт…. Ну и пусть! Пусть в памяти её останется впечатление о первой в жизни командировке. Надо успокоить её. Выбрал время и шепнул ей, что это в обмен на гитару и Востокову меньше достанется. Она улыбнулась и согласилась:
    — А ты на гитаре умеешь?
    — Да, так, помаленьку, — ответил я.

    Но немного пошло не по задуманному, как хотел я.
    Ирина вышла из купе с полотенцем помыть руки. В этот момент поезд тряхнуло, аж Востоков проснулся. Увидел парней. Смотрел недоумённо. Ирина посмотрела на часы и сказала, что через пять-семь минут будет Киров. А стоянка один час пять минут. Решили, что соберёмся позже. Ребята ушли в своё купе.

    Востоков, этот «алкопитон», опять полез за бутылкой. Я пристыдил. Он состроил обиженную мину и полез за сапогами и стал надевать китель.
    — Ты куда это собрался? — спросил я. — В Кирове в ресторане водки куплю. А то и, правда, Виту день рождения нечем отметить. Я что всё, выпил?
    — Ты обо мне не беспокойся. Мне хватит уже, — ответил я.
Востоков покосился на меня лиловыми от чрезмерной пьянки глазами. Да, дорвался Мишка!
    Он достал наш «общаг», посчитал деньги, озвучил сумму:  32 рубля с копейками. Деньги были «пятёрками». Он выдал мне десять рублей, сказав, что это мне на такси в Свердловске, а ему не надо, он же дал телеграмму, и его встретят родители на машине. Он жил в закрытом городе, ныне Новоуральск
    — А двадцать два рубля с копейками — на пропой. Мы ведь так решали, что ни копейки не должно остаться, — торжественно объявил Востоков..
    — Ты смотри, патрулю не попадись? А то будет тебе «шампанское и какао с чаем», — предупредил его я, озвучив классическую фразу.
Держать его было бесполезно. Разгладив морду, он ушёл.
   
    Мы с Ириной, закрыв купе (ключ мы проводникам не отдали, когда в ресторан ходили) вышли на перрон. Повезло — первая платформа. Предложил Ирине, что-нибудь купить покушать на вечер. Пошли по перронным ларькам. Я подал ей обе пятёрки. Она отказывалась, мотивируя, что это мне на такси. Я сказал, что дорога мне обойдётся не больше трёх рублей.
    — Ирина, мы и так у тебя всё съели. Бери. Давай выберем то, что тебе по душе.
    Купили, уж и не помню что. Увидели Востокова, рядом с ним мужичок на велосипеде. Понятно — Мишка купил водку с рук.
    Мы продолжили прогуливаться по перрону. Вдруг Ирина спросила:
    — А у тебя девушка есть, там, в твоём Свердловске?
    - И есть, и нет! Пишет одноклассница. Даже фото прислала.
Про Олю я ничего не сказал. А уж тем более и про мою пропавшую почти семь лет назад Таню.
    — А покажи фотку.
    — Вот, смотри, — я достал фотку из военного билета.
Как был я дурак, таким и остался. Кто меня про фото просил говорить? А теперь ещё и решил показать девушке, которая уже начала мне нравится.
    — А тебе она нравится? Красивая!
    — Мы школьные друзья. А пишет она мне так, для поддержки, по-дружески.
    — А может она тебя ждёт? Как её зовут? — продолжала допрос Ирина.
    — Нет, не думаю, что ждёт. Таня сразу написала, что это так для поддержки, — я соврал немного.
Всё же с Таней мы должны были встретится. Наша переписка за последнее время медленно, но верно подошла к теме наших душевных отношений друг к другу. Пока Ирина придумывала мне новый вопрос, я спросил:
    — А у тебя парень есть?
    — Нет! — почему-то задорно ответила она.
    Интересная она девочка. Приклеилась ко мне и ходит за мной, как на верёвочке. В туалет спокойно без «рекламы» не сходишь. Но если честно — то мне было очень приятно. Она, и правда, красавица. Почему же мне это сразу-то в глаза не бросилось? Знал я, конечно, почему. После истории с Таней я стал очень острожен. Уже рефлекс — не заглядываться на девочек.
    Ирина. Скромно, но как гармонично она была одета. Коричневое трикотажное платье так и подчеркивало её стройную девичью фигурку. Так симпатично смотрятся на её стройной ножке туфельки. Конечно, сейчас она в халатике. Он хорошо подогнан под её фигурку. Роскошные чёрные волосы, не длинные, но она как-то их оригинально собирает на голове. И по характеру, похоже, очень покладистая девочка. И доверчивая, и добрая. Ребёнок ещё по существу.
    — Пойдём в вагон, — прервала Ирина мои мысли.. Вернулись в купе. Востоков сидел на откидном сидении.
    — Где бродите? — заворчал Востоков.
    — Закуску тебе купили, не видишь, что ли? — ответил я грубовато, на манер Востокова.
    Объявили пятиминутную отправку.

    Нет смысла вспоминать подробности. Всё равно поминутно не вспомнить. Поезд покатился, всё чаще стуча колёсами на стыках. Стало опять грустно, а поезд нес нас всё ближе и ближе к Перми, где уйдёт Ирина с перрона и затеряется в толпе пассажиров.
    И вот опять накатило — захотелось выпить. Правда! Сильно захотелось!
А тут и парни с гитарой пришли. Сперва они музицировали. Ирина с укоризной смотрела, как я пил водку.
    Я взялся за гитару. Но прежде чем начать играть, сказал, что я спою романс про спящую красавицу. Я сказал, что видел её сегодня утром.
    — Во сне что ли? — с иронией «подцепил» меня Востоков, явно намекая на эротические сны, которые снятся парням в казарме по ночам. Не описался, а трусы мокрые (чаще случается с уже не «мальчиками»). Такова уж физиология мужчины. Ну о подробностях уж не буду.
    — Нет, не во сне. — ответил я, подстраивая гитару (как парни на ней играли — расстроенная до нельзя) и пробуя взять аккорды, и вспоминая перебор.
    Я заиграл и запел. Дослушали до конца. Похвалили меня. У Ирины, кажется, покраснели щёки. Она догадалась.
    — Это про тебя, Иринка! — сказал я. И у самого загорели щеки. Я выпил, потому стал поразвязнее.
    — Спасибо! Виталий, — ещё больше смутилась Ирина.

    Парни ходили курить, ещё выпили, я ещё играл. Не играл только битловскую «Девушку» — не смог. По жизни получилось, что нечаянно эта песня была спета другой красивой девушке.
    Парни ушли к себе. Гитару оставили мне до утра. Мы сидели втроём, Востоков нажимал на водку….

    Незаметно сумерки сдались,стемнело за окном. Да и поезд сам стремительно летел на восток, на встречу наступающей ночи, всё стучал и стучал колёсами.
    Востокову скучно стало. Он ушёл к парням. Мы остались вдвоем. Попеременно рассказывали о себе. Я тоже рассказал, что бросил институт, почти закончив уже второй курс. Причину — не совсем честно рассказал.
    Я опять взялся за гитару. Сыграл «Люди встречаются» — старый хит «Весёлых ребят», всё ещё популярный на тот момент. Для нашего дорожного состояния, под стук колёс, песня была очень уместна. А так как я выпил, то немного осмелел.
   
    Опыта «завоёвывания» дамских сердец у меня ведь так и не было. С Таней было просто — так получилось, что нас каждого тянуло друг к другу с первых минут, как увидели друг друга. И все наши действия были направлены навстречу друг другу. А тут чуть расслабился от водки:
    — Ирина, знаешь, пройдёт много лет, ты или я, услышим эту песню, и невольно будем вспоминать этот поезд. Это мимолётное знакомство. Может взгрустнётся, а может улыбка пробежит по губам. И обязательно вспомнится душистая веточка черёмухи стоящая между нами, в чайном стакане на маленьком вагонном столике.
    Ирина грустно смотрела то на меня, то на веточку черёмухи, осмотрелась вокруг, будто пытаясь навсегда запомнить то, что видит сейчас.
    Я ещё подлил «масла в огонь»:
    — А мне обязательно вспомнится девушка, с темными волосами, и её глазки — как неба бездонного синь, а в улыбке — весна. Стройная, милая, очень красивая, — частично процитировал я слова из только что спетой песни.…
    Ирина смутилась. И стала смотреть на веточку черёмухи. А глазки у Ирины оказались карие. Не синие, как в песне поётся.
    Потом проветрили купе. Опять, как и вчера стояли в проходе. Смотрели в окно. Стало темно.
    Востоков вернулся и завалился сразу спать. Мишка — как медведь. Всю дорогу в спячке.

    Я не решался сказать Ирине напрямик, что она мне нравится. Да собственно я сделал это, спев романс и песню…. Выбрал момент и поцеловал в лобик. Ирина повернулась ко мне и, глядя в глаза, спросила:
    — А зачем это?
    — Ирина, я не знаю, — с волнением в голосе ответил я.
Она молчала. Я тоже. Я взял её за руку.
    — Ирина, дай мне твой адрес, я тебя очень прошу. Очень! Мне трудно сейчас. Я даже домой не хочу. Она зашла в купе и вышла с блокнотом. Стала писать.
    — Это мой адрес в общежитии в Перми. А это адрес моих родителей. Вдруг я съеду с этого общежития. А к родителям я часто езжу.
Я в её блокноте написал свой адрес.
    — Ирина, я напишу тебе. Это, правда, твои адреса? Или ты так, отвязаться от меня?
Она с таким укором глянула на меня, что не стал сомневаться.
    — Не обижайся, Ирина, извини. Она, поняла мои опасения.

    А я влюбился! Влюбился в девочку. Я снова влюбился впервые за 8 лет. Впервые с лета 1972 года…. Как же я Ирину сразу не рассмотрел?
    — Виталь, расскажи мне что-нибудь. Ты так интересно рассказываешь!

    Нет смысла писать о том, что я рассказывал. Скажу только, что ни про любовь, ни про девушек я ничего не говорил.
    Вдруг Ирина спохватилась — она посмотрела на часы и сказала, что уже наступило 26 мая, понедельник и мой день рождения.
    Она зашла в купе, меня позвала. Достала из сумочки ручку и карманный календарик 1980 года. Написала на нём пожелание…. И вручила его мне. Улыбалась. Хотелось поцеловать её, но я воздержался. Я поблагодарил Ирину и взял её руки в свои, гладил ей пальчики.
    Мы улеглись спать. Пожелали спокойной ночи. Но так и не уснули....

    А между нами на столике в чайном стакане с ажурным подстаканником стояла небольшая, но пышная и душистая веточка черёмухи.

Продолжение, часть 5: http://proza.ru/2019/04/28/1320