Сдохни молча

               
               
             I

       В тот тёплый вечер Хью Винистон, молодой профессор юридического права Стэндфордского университета, прогуливался по улицам Будапешта в прекрасном настроении. Он был приглашён на Конгресс, посвящённый актуальным вопросам юриспруденции. Завтра Хью должен выступить со своим докладом "Правовые идеи о возможности внесения прогрессивных изменений в механизм, и способы регулирования общества". Эта очередная цель его жизни, как и все предыдущие, должна будет достигнута им, во что бы то ни стало. А сейчас, заглядывая в витрины книжных магазинов, профессор Винистон, любовался своим отражением, скороговоркой в уме повторяя части давно заученного текста доклада, не интересуясь разнообразием печатной и сувенирной продукции, предлагаемой каждому будапештскому гостю. "Завтра я переверну на хрен этот мир! Я всем этим очковтирателям вмиг открою глаза! Только бы было побольше телевизионщиков!" - думал Хью, продолжая следить за движением своего стройного тела в многочисленных стёклах и зеркалах, сопровождающих его по пути. Гордо расправленный позвоночник сорокапятилетнего профессора нёс одну из умнейших голов Америки, думающую о том, что пока ещё никто не знает, на что на самом деле способен Хью Винистон.
        Он нырял в магазинчики, крутился там  и ничего не приобретая, выныривал из них.
- Извините, может быть, Вам чем-то помочь? - внезапно обратилась с вопросом к Хью молодая девушка. Её лицо в огромных солнцезащитных очках, растянуто отражающих физиономию ошеломлённого профессора, было так красиво, что он замялся и не смог произнести ни единого слова. Девушка тут же исчезла в толпе, потом где-то появилась и снова исчезла. Винистон понял, что дал маху и устремился за незнакомкой в надежде на вторую попытку. Он заметил, что девушка зашла в китайский магазин, вход в который украшали два золотых дракона с человеческий рост. Хью открыл дверь и оказался в уютном, слабо освещённом и совершенно пустом зале со стойкой ресепшн. Судя по интерьеру, убранству и запаху ароматных свечей стало ясно, что это массажный салон.
       Отчасти, Хью не ошибся. Вышедшая ему на встречу после привлекающего внимание звона колокольчика, расположенного над входной дверью, симпатичная китаянка, одетая в пёстрое разноцветное кимоно, приветствовала Хью поклоном и вежливо сообщила ему, что мастер Чио скоро освободится и подойдёт пока гость будет наслаждаться вкусом и благоуханием чая. Не успев ответить, Хью увидел вторую привлекательную китаянку с подносом в руках, уже предлагающую ему присесть на диван, предназначенный для чайной церемонии. Она была одета в ярко-красный кимоно, вышитый золотыми нитями. Хью в ответ ей сексуально улыбнулся, но получилось у него это неудачно, он поторопился скорее присесть на диван, где и расположился поудобнее. Расставив на столике чайный сервиз, и налив в пиалу чай, вторая китаянка, снова поклонилась гостю, и  плавно, как лебедь, проплыла от него по залу, исчезнув в темноте. Первая, заметив, нескрываемый интерес гостя к персоналу, поторопилась оставить его в одиночестве, повторив вежливо:
- Отдыхайте, мистер Хью, мастер Чио подойдёт к Вам, как только освободится.
- Хорошо, - не переставая улыбаться ей, сказал гость, и её тоже проводил взглядом, пока она не испарилась в одном из затемнённых углов зала.
       Чай, действительно, оказался очень вкусным, а высокая мягкость и комфортная глубина дивана позволили Винистону развалиться в нём и, как он сам любит говорить, прибалдеть. Всё вокруг располагало. Разглядывая национальные масляные картины на стенах с изображениями дивных птиц, драконов, цветов, водопадов и гор, профессор юридического права на время забыл о завтрашнем дне. Он, поглядывая, то на картины, то на магически пылающие огни свечей вокруг них, наконец-то, разомлел и был очень этому рад. Сделав ещё пару глотков чая, Винистон мысленно представил себя сразу с двумя этими китаянками. Сильное возбуждение пробежало по всему телу и больше ни о чём не хотелось думать. Массаж он любил, как все, тем более с такими-то массажистками.
       Ещё сделав глоток, Винистон вдруг подумал о трёх, следующих друг за другом вопросах, неожиданно всплывших в его сознании, как разноцветные поплавки, вынырнувшие на поверхность воды, после заброса удочек. Первое - где же та незнакомка с улицы? Она не была восточной женщиной. Второе - причём тут какой-то мастер Чио? Массажист мужчина однозначно не устраивал его, как клиента. Может, он просто врач-консультант? Да, скорее всего так и есть. Ну, если, что, то тут Хью может выбирать - он же платит. И третье... Откуда китаянка знала его имя, если он себя не называл? Винистон в уме дословно повторил её слова: "Отдыхайте, мистер Хью, мастер Чио подойдёт к Вам, как только освободится". Не успев развить эту мысль, Хью увидел появившегося невысокого роста мужчину в чёрном кимоно, который неспешно шёл в сторону гостя. Американец сразу почувствовал себя как ни в своей тарелке.
- Добрый вечер, профессор, меня зовут Чио, - приветствовал гостя мастер, не упомянув ни о своём мастерстве, ни о достижениях в каком-либо искусстве или виде единоборств. Он походил на ниндзя, снявшего маску на время разговора.
       От хорошего настроения у Хью не осталось и следа. Взгляд Чио сразу показался Хью пронизывающим. Чио присел к нему на диван. Цвет зрачков мастера был ближе к чёрному цвету со странным, иногда меняющимся, перламутровым переливом. Винистон предположил, что он в линзах.
- Спасибо, что заглянули к нам, профессор, - подчеркнул Чио. - Да, что там говорить, Ваш доклад для всего человечества, точнее сказать, общества, крайне необходим, потому как он своевременен.
- Я крайне удивлен, - выговорил Хью. - Откуда Вам известно обо мне и моей работе?
       Чио улыбнулся.
               
           II

       Опять появилась девушка в красном кимоно. На этот раз она кланялась только своему мастеру, совсем не замечая Хью. Она принесла чай для Чио, положила рядом с ним золотой массивный портсигар, хрустальную пепельницу в виде жабы и зажигалку украшенную гравировкой и медальоном с чеканной двойной буквой ''D'', эмблемой Дома S.T.Dupont. Чёрный и коричневый лак, перекликающиеся с инкрустацией роскошным узором, вставки из бронзы с искусно выполненной резьбой, вызывали ассоциации декора с растительными мотивами, характерными для эпохи Второй империи.
       Китаянка, сложив ладони между собой, поклонилась мастеру и ушла.
       Хью мысленно согласился с тем, что она никогда не будет его массажисткой, как и её напарница. Настроение его совсем испортилось. Чио не мог не заметить этого и сказал, открыв портсигар и протягивая его гостю:
- И с чего Вы взяли, что это массажный салон?
       Хью растерянно соврал, что он так вовсе не думал. Он сказал, что зашёл сюда случайно, ради любопытства, и просто решил перевести дух, что он не собирался здесь задерживаться и что он вообще не курит.
- Спасибо за чай и гостеприимство, мастер Чио, но мне, действительно, пора уходить. Завтра тяжёлый день.
       Однако Чио, слушая Винистона, закурил, медленно и глубоко втянул в себя необычного сладковатого запаха дым и ответил:
- Дорогой профессор, Вы закончили своё выступление с докладом двадцать минут назад. Это было великолепно! Я в восторге от Вас.
       От удивления гость открыл рот.
       Чио выдохнул дым и сам налил себе чай.
- Я всё же пойду? - осторожно спросил Хью.
- Индивиду или группе в целом предписывается, задаётся определённый, точнее сказать, должный вид поведения, - на второй затяжке произнёс Чио. - Форма, тот или иной способ достижения цели, реализации намерений задаются, как и сам характер отношений и взаимодействий людей в обществе. А реальное поведение людей и отношения членов общества и различных социальных групп программируются и оцениваются в соответствие с этими предписанными, то есть заданными стандартами - нормами.
       Профессор потерял дар речи, пальцы рук онемели. Чио слово в слово повторил фразу из его доклада и, сделав небольшой глоток чая, снова медленно затянувшись, продолжил:
-  Условно переменные изъятия в общегосударственные фонды денежных средств консервативны по отношению к сложившейся структуре капитала, но напрямую связаны с деловой активностью налогоплательщиков. Взаимодействие права и морали достаточно сложно. В современном обществе такие нравственные принципы как свобода, равенство, гуманизм, справедливость и честь подменены недостойным поведением, цинизмом, моральным опустошением и так далее.
       Хью Винистон был повержен. Услышать собственный текст, над которым он работал более десяти лет! Профессор был разбит в пух и прах. У него не укладывалось в голове то, что он услышал свои собственные умозаключения из уст впервые в жизни им увиденного китайца, сидящего рядом на диване и аккуратно стряхивающего пепел сигары в хрустальный рот лягушки.
- Но я же нигде не публиковал свой доклад, мистер Чио? Я держал его в тайне. Я специально не пользовался интернетом при его написании! - раскачивая головой налево и направо, бормотал Винистон.
       Затушив сигару, Чио ответил:
- Дорогой профессор, я повторяю Вам, что Вы закончили своё выступление чуть более двадцати минут назад. Это было великолепно! Я в восторге от Вас.

            III
               
- Вы заманили меня сюда? - прошептал Хью. Выдавливание из себя слов, он сопровождал непонятной жестикуляцией всех пальцев обеих рук.
- Я Вам сейчас всё объясню, - ответил Чио. - Я нисколько не преувеличиваю, говоря, что восхищаюсь Вами и Вашей работой. Точнее сказать, Вашим талантом. Вы сумели не только докопаться до сути механизмов человеческого общества, но и смогли, как никто другой в истории человечества, абсолютно ненавязчиво призвать к действию миллионы граждан на всей планете! Я не сомневаюсь в том, что Вы на самом деле, настолько увлеклись темой, не заметив того, что натворили. Сработало что-то необъяснимое. Вы думали открыть людям глаза, а большинство из них сразу же взялось за оружие.
- Но я ничего не говорил об оружии...
- Сейчас, профессор Винистон, по Вашей, назовём в кавычках «вине», спустя всего лишь двадцать минут на улицах крупных городов льётся кровь и царит хаос - Вашингтон, Токио, Париж и так далее. Всего лишь десять минут Вашего выступления! Телевидение работало в прямом эфире и Ваш подсознательный "призыв" обществу  практически взорвал все континенты одномоментно. Вы - не просто гений, Вы - красная кнопка! Вы - оружие массового поражения! Теперь Вас мечтает заполучить себе в помощники каждый кукловод. Вы ныне бесценны, профессор.
- Как же это? - Хью впервые прямо посмотрел в глаза китайцу.
- Вам удалось воздействовать на подсознание  тех, кто Вас слушал. Кроме меня, извините, - улыбнулся Чио.
- Но я же ещё не выступал, у меня завтра доклад? - голос профессора дрожал, а на глазах появились слёзы.
- Вы выступили сегодня, повторяю Вам в третий раз. Вы сами себя ввели в состоянии аффекта. Это редкий случай самогипноза и массового гипноза. Понятно?
       Хью представил себе всю картину произошедшего.
- Сразу же после доклада Вы, как чокнутый, выбежали на улицу. Это была простая реакция мальчишки на собственный провал. Так Вы расценили гробовое молчание зала. Они все, - засмеялся Чио, - сидели без движения, без эмоций, как куколки, в полнейшей тишине несколько минут, переваривая, услышанную от Вас информацию. А Вы, молодец, психанули и убежали прочь! Это время мне с моей помощницей, той незнакомкой в очках, было очень необходимо. Нам удалось незаметно увести Вас и спрятать здесь.
- Как?
- Выбежав на улицу, Вы моментально клюнули на красивую девушку. Она крайне была Вам нужна в тот момент беспомощности. Она - единственный спасательный круг для Вашего мозга, шокированного отсутствием обратной реакции зала. Ни одобрения, ни аплодисментов, только тишина. Она была необходима Вам в этот ужасный для Вас момент - фиаско вместо бенефиса. Трагедия! А, увидев её, Вы бессознательно  переключились, ища в ней собственное спасение, Вы преследовали её, Вы помчались за ней в надежде познакомиться. Моя помощница, не давая Вам опомниться, провела Вас через несколько магазинов, расположенных на разных улицах города. Вы летели по её следам, приведшим Вас сюда. Всё, как видите сами, несложно.
- Да, - задумчиво произнёс Хью. - Я начинаю вспоминать, что выступал с трибуны. Я  помню девушку.
- Вы возвращаетесь, друг мой.
- Вот это да, - Винистон откинулся назад на спинку дивана и обеими руками сильно сжал себе голову. - Можно, я закурю?
- Конечно, - кивнул Чио и подвинул портсигар Хью.
       Тот трясущимися руками прикурил, щёлкнув зажигалкой, затянулся, выдохнул дым и сказал:
- Пропустить собственное выступление?
       Чио крикнул куда-то в сторону что-то по-китайски и через минуту кто-то включил, находящийся на одной из стен телевизор. Шли новости.
       Хью снова непроизвольно открыл рот от удивления, когда увидел на экране себя, выступающего с докладом, массовые демонстрации протестующих людей разных стран и национальностей, полицию, использующую водомёты, слезоточивый газ и дубинки, окровавленные кричащие лица прохожих, разбитые витрины и пылающие огнём магазины.
- Выключите, прошу Вас! - закричал Винистон.
       Экран тут же погас.
- Это кошмар, мистер Чио. Видит Бог, я не ожидал, я не хотел этого.
- В этом всё и дело, профессор. На пятой минуте Вашего доклада мне уже всё стало ясно. Мы успели спасти Вас.
- Спасти меня? - переспросил Хью.
- За Вашу голову объявили пятьдесят миллионов долларов.
- Так, Вам нужны деньги!
- Нет, профессор, денег у меня достаточно. Мне нужна либо Ваша голова, либо...
- Либо что?
       Чио со всей души расхохотался. Этот смех был крайне неприятен Хью, но китаец смеялся до слёз:
- Прошу прощения, извините меня. Вы - американцы, не перестаёте меня поражать своей универсальностью. Ладно, не буду продолжать эту тему. Ответьте, что может быть дороже собственной головы, профессор?
- А зачем Вам моя голова?
- Затем, чтобы она навсегда замолчала, - без шуток ответил Чио.
       Профессор медленно, но ясно начал осознавать всю безысходность собственного положения, бледнея на глазах собеседника.
- Понял, - без сопротивления ответил он, готовясь к самому худшему.
               
                IV

- На мой взгляд, у любого человека в жизни есть лишь одно право - это право выбора, - продолжил Чио. - К сожалению многие, спустя какое-то время, а зачастую  лишь в конце своего пути, понимают, что их выбор был неправильный. Вместе с тем, другие успокаивают себя тем, что поступив иначе, они бы жалели, что выбрали другое. Есть и те, кто никогда больше не вспоминают и не задумываются над этим. Но есть такие, кто не ошибся. Желаю, Вам профессор, чтобы Вы оказались среди этих счастливцев, после моего предложения. На ответ у Вас одна минута, больше времени нет. Мы и так засиделись.
       Винистон слушал мастера и ждал от него условия задачи.
- Выбор несложный, - продолжил Чио, - либо я сейчас собственноручно отрежу Вам голову, стоимостью пятьдесят миллионов, чтобы она больше ничего подобного не натворила, либо Вы сейчас, только лишь из уважения к Вам, письменно отказываетесь от всех своих работ, включая последний доклад, отрекаетесь от своей профессиональной деятельности, меняете место жительства на любую страну и сами придумываете себе новое имя. Паспорт мы Вам изготовим сейчас же. А завтра утром с десятью миллионами долларов Вы проснётесь в новой жизни. Выбирайте, Хью.
       Чио только успел прикурить ранее затушенную сигару и глубоко затянуться, как профессор, неуверенно поднял руку, демонстрируя, что ответ уже готов.
- Очень быстро, - прокомментировал Чио. - Надеюсь, Вы не хотите, чтобы я пачкал руки?
- Нет-нет. Точнее, нет, не хочу. Нет.
- На мой взгляд, Вы сделали правильный выбор, профессор.
- Но у меня есть два вопроса, точнее, несколько пожеланий.
- Конечно, - ещё раз затянувшись, одобрительно кивнул головой Чио и позвал помощницу.
       Девушка в пёстром кимоно, что первая встретила здесь Хью, тут же принесла заранее подготовленные документы и, открыв свой блокнот, готова была записывать.
- Я хочу жить в Англии под именем Чарльза Брауна. Я буду разводить редкие виды бабочек. 
       Китаянка записала услышанное и предложила Хью расписаться в документах. Не ознакомившись с их содержанием, профессор поторопился поставить свою подпись.
- Прекрасно, - сказал в конце, наблюдая за происходящим, Чио. - Ваши пожелания будут учтены. Ночью Вас доставят в Ваш собственный загородный дом в нескольких километрах от Лондона, там Вы и встретите утро. Честно заработав кругленькую сумму на жизнь можно и честно отдохнуть. Браво!
       Чио, по-дружески, улыбнулся Хью. Тот тоже заулыбался в ответ мастеру. Чио протянул руку Винистону для рукопожатия, но остановил её в воздухе на полпути:
- А вопросы?
       Профессор заёрзал на диване. Чио жестом показал помощнице, чтобы она ушла. Та, собрав документы, так и сделала.
- Спрашивайте, - повторил китаец.
- Кто Вы и зачем так со мной поступаете?
- Хью, я так и думал! – воскликнул китаец. - Вы заставляете меня снова волноваться за Вас. Как ребёнок со спичками! Вот, точно, вы - американцы, народ, у которого вода не держится в заднице. Забыли, что натворили? Ещё раз включить новости? Я же всё объяснил Вам и хочу, чтобы ни у Вас, ни у всех остальных людей не было дополнительных проблем. Их и так по уши. Достаточно крови впитала в себя эта планета. Я - миссионер. Меня, действительно, зовут Чио. Моя «миссия» состоит не в обращении неверующих в веру, я всего лишь выполняю важное поручение. А Вы очень опасный тип для общества, Хью. Через несколько недель, безусловно, вся шумиха затихнет и Вас с Вашими супер правдами забудут. Не стоит ломать то, что не сможешь построить. Пусть всё идёт так, как идёт. Вы меня поняли?
- Да, но...
- Но Вам просто интересно?! В таком случае, давайте откатимся на десять минут назад. Мне проще отрезать Вам голову! Я и так сюсюкаюсь с Вами.
       Чио громко крикнул на китайском.
- Нет-нет, мастер Чио, я замолчу, обещаю Вам. Навсегда!
- А вот это правильная мысль, профессор! - засмеялся китаец. - Хорошо. По рукам.
       Чио неторопливо встал с дивана и, посмотрел сверху на новоиспечённого англичанина.
- Сейчас Вам проведут небольшую пластическую операцию. Это для Вашего же блага. Там работы на пять минут, голову отрезать было бы быстрее. Прощайте, Чарльз, и забудьте всё.
- Прощайте, - ответил Хью, но Чио уже вряд ли его услышал.
        На смену мастеру тут же подошла красотка в красном кимоно и попросила его следовать за ней. Она провела Винистона в находящийся тут же медицинский кабинет, где два врача в хирургических пижамах ожидали пациента, у них всё было готово для операции. Когда Хью улёгся на стол, ему в вену ввели снотворное, он мгновенно провалился в новую жизнь.

                V

       Солнечный луч, с трудом пробивающийся между тяжёлых задёрнутых штор, разбудил Хью в его новом роскошном доме. Огромная итальянская хрустальная люстра, переливающаяся на свету под высоким потолком над кроватью, была безупречна. На ней сидели четыре живые бабочки яркой окраски, они шевелились, медленно хлопая крыльями. "Чио сдержал слово, это был не сон". Кто и как его сюда привёз, Хью не помнил. Мысли о случившемся вчера побежали друг за другом и остановились на десяти миллионах.
       Хью тяжело встал с постели и, пошатываясь, направился к ближайшему зеркалу. К его удивлению лицо было прежним, на нём не было ни одного шрама после обещанной пластической операции. Вместе с тем, голова трещала от боли нестерпимо, было невыносимо больно. Винистон понял, что боль исходит изнутри головы. Он максимально близко наклонился вперёд к зеркалу и через тянущую жгучую боль медленно открыл рот и ужаснулся - ему отрезали язык.
       Он со всей злостью плюнул в зеркало кровью, выпрямился, как струна и через мгновение упал в обморок после мысли о том, что он явно продешевил - «Лучше бы я продал ему голову».