Блок. Песня Офелии. Прочтение

5. Песня Офелии 






                Он вчера нашептал мне много,
                Нашептал мне страшное, страшное…
                Он ушел печальной дорогой,
                А я забыла вчерашнее —
                забыла вчерашнее.

                Вчера это было — давно ли?
                Отчего он такой молчаливый?
                Я не нашла моих лилий в поле,
                Я не искала плакучей ивы —
                плакучей ивы.

                Ах, давно ли! Со мною, со мною
                Говорили — и меня целовали…
                И не помню, не помню — скрою,
                О чем берега шептали                —
                берега шептали.

                Я видела в каждой былинке
                Дорогое лицо его страшное…
                Он ушел по той же тропинке,
                Куда уходило вчерашнее —
                уходило вчерашнее.

                Я одна приютилась в поле,
                И не стало больше печали.
                Вчера это было — давно ли?
                Со мной говорили, и меня целовали —
                меня целовали.
                23 ноября 1902







Блок. Из неотправленного письма:
      «…Четыре года тому назад я встретил Вас в той обстановке, которая обыкновенно заставляет влюбляться. Этот последний факт не замедлил произойти тогда же».
      “Обстановка”  – это их дачные сцены из «Гамлета», где Л.Д. играла Офелию, а он - Гамлета. Напомню, суть сюжета отношений героев: Офелия любит Гамлета, но он предаёт ее во имя своей миссии – мести. После её смерти он будет кричать, что любил ее как «40 000 братьев любить не могут»… Но это  – после. После её смерти, после того, как она сошла с ума и утонула.
      Напомню, что  последнее стихотворение книги «Стихи о Прекрасной Даме»  написано от лица героини и последняя строфа в нем:

                «…Я закрою голову белым,
                Закричу и кинусь в поток.
                И всплывет, качнется над телом
                Благовонный, речной цветок.
                5 ноября 1902»

      Это было до объяснения Блока с Л.Д.,  и вот две недели прошло – опять.

                Я не нашла моих лилий в поле…

      С луговыми лилиями у Блока особые отношения. Для него они – символ «непостижного света», «несказанности»:

                «…Предо мной — к бездорожью
                Золотая межа.

                Заповеданных лилий
                Прохожу я леса
                22 февраля 1902»

      Может, в том, 1898 году в венке цветов на  Любочке были лилии?

                «…Какие бледные платья!
                Какая странная тишь!
                И лилий полны объятья…
                Май 1902»

                «…На белом холодном снегу
                Он сердце свое убил.
                А думал, что с Ней в лугу
                Средь белых лилий ходил.
                12 октября 1902»

                «…Входил в свою тихую келью,
                Зажигал последний свет,
                Ставил лампаду веселью
                И пышный лилий букет.
                Октябрь 1902»

      В исходном стихотворении, в исходной сценке, героиня  в  луга за лилиями выбралась одна, но тоже, как и он той осенью – нерезультативно.

                Я не искала плакучей ивы —
                плакучей ивы.

      (Из Шекспира  – пер. Пастернак:

                «Над речкой ива свесила седую
                Листву в поток. Сюда она пришла
                Гирлянды плесть из лютика, крапивы,
                Купав и цвета с красным хохолком,
                Который пастухи зовут так грубо,
                А девушки - ногтями мертвеца.
                Ей травами увить хотелось иву,
                Взялась за сук, а он и подломись,
                И, как была, с копной цветных трофеев,
                Она в поток обрушилась».)

       Жуткое впечатление от стихотворения: написано оно, повторю, от лица героини, но… словно она – на сцене, а в первом ряду, или даже за ближайшей к ней кулисой обхвативший голову, качающийся от боли – видящий всё это Гамлет… 

                …Я одна приютилась в поле,
                И не стало больше печали.
                Вчера это было — давно ли?
                Со мной говорили, и меня целовали —
                меня целовали.

      И ещё повторю:  от объяснения в любви, от принятия его любви прошло ещё только пятнадцать дней.

Л.Д. Блок. Из воспоминаний:
      «Думаете, началось счастье?..»

*
     Приведу первоначальный текст.
А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ»:
         
           «
           Они шептали мне много, много, -
           Шептали страшное, страшное ...
           И, как Он, искали дорогу,
           А я забыла вчерашнее -
                забыла вчерашнее.

           Вчера и сегодня- давно ли?
           Отчего он такой молчаливый?
                такой молчаливый.
           Я не нашла моих лилий в поле,
           Я не искала плакучей ивы -
           Ах, не искала плакучей ивы.
           И не помню, не помню - скрою,
           О чем берега шептали -
                берега шептали.

           Ах, давно ли! Со мною, со мною
           Говорили и меня целовали.
           Он такой печальный и строгий,
           Отчего он такой молчаливый -
                такой молчаливый?
           Я скажу ему много, много
           Про лилии, про песни, про ивы.
           Он ушел по той же тропинке,
           К уда уходили вчерашние -
                уходили вчерашние ...
           И было в каждой былинке
           Лицо его страшное -
                такое страшное.
           А я оставалась в поле -
           Ах, оставалась в поле.
           И не стало больше печали.
           Вчера и сегодня- давно ли?
           Со мной говорили,
           и меня целовали
                меня целовали.
          »

       В этом варианте всё, где он - ищущий свой путь, и она - из-за этих высоких материй оставшаяся ни с чем, с моей т.х. более наглядно. И его "заповедные лилии" на "тропинке" и её "лилии в поле" здесь контрастируют более отчетливо.

*

Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:

      «
      Возвращение к мотивам "гамлетовского цикла" в лирике 1898-1902 гг. (безумие и гибель Офелии) связано с общей тенденцией начальных стихотворений цикла-  поэтически воссоздать события первых четырех лет "мистического романа", в частности- эпизод постановки сцен из "Гамлета" 1 августа 1898 г. в имении Менделеевых Боблово, где Л.Д. Менделеева играла Офелию.

     -  «Я не нашла моих лилий в поле ...» - Ср.: "И лилий полны объятья" ("Тебя скрывали туманы ... "), а также в письме от 23 ноября 1902 г. Л.Д. Менделеевой: "И чудилась Ты в лилиях Офелии, с тяжелыми птоками золотых кос" .

     - «... Я не искала плакучей ивы ...» - объединение тем Офелии и Дездемоны ("Песня об иве" Дездемоны в трагедии Шекспира "Отелло").

[
"Песня об иве" Дездемоны (пер. Н.П. Огарева)

     В тени сикимора бедняжка сидела, вздыхала,
         Пойте про иву зеленую!
     Рука на груди, голова на коленях лежала,
         Пойте про иву, про иву, про иву!
     Струи свежих вод перед ней ее пени роптали,
         Пойте про иву, про иву, про иву!
     Горючие капали слезы и камни смягчали,
         Пойте про иву, про иву, про иву!
          Пойте: должна быть венком мне зеленая ива!"

"сикимор" - вид платана. Переплетение образов Офелии и Дездемоны возникло возможно благодаря Фету ( Л.Д. Менделеева. Из воспоминаний о разговорах с Блоком осенью 1901 г.: " Фет был через каждые два слова".):

Афанасий Фет:

      "Я болен, Офелия, милый мой друг,
      Ни в чувствах, ни в мыслях нет силы...
      О спой мне, как носится ветер вокруг
      Его одинокой могилы.

      Душе утомленной и груди больной
      Приятны и песни, и стоны.
      Про иву, про иву зеленую спой,
      Про иву сестры Дездемоны".