Блок. Я буду факел мой блюсти... Прочтение

8. «Я буду факел мой блюсти…» 







                Я буду факел мой блюсти
                У входа в душный сад.
                Ты будешь цвет и лист плести
                Высоко вдоль оград.

                Цветок — звезда в слезах росы
                Сбежит ко мне с высот.
                Я буду страж его красы —
                Безмолвный звездочет.

                Но в страстный час стена низка,
                Запретный цвет любим.
                По следу первого цветка
                Откроешь путь другим.

                Ручей цветистый потечет —
                И нет числа звездам.
                И я забуду строгий счет
                Влекущимся цветам.
                4 декабря 1902







Ал. Блок. Из письма Андрею Белому. 22 октября 1910:
      «…Ведь вся история моего внутреннего развития «напророчена» в "Стихах о Прекрасной Даме"».
      «Распутья» – уже не «Стихи о Прекрасной Даме», но грядущий «Соловьиный сад» просматривается отчетливо. Да сравните сами:

               
                «Я ломаю слоистые скалы
                В час отлива на илистом дне,
                И таскает осел мой усталый
                Их куски на мохнатой спине...
               
                …А у самой дороги — прохладный
                И тенистый раскинулся сад.
                По ограде высокой и длинной
                Лишних роз к нам свисают цветы.
                Не смолкает напев соловьиный,
                Что-то шепчут ручьи и листы».   

      Правда, там в героях – рабочий с каменоломен, а здесь… может, охранник? Который «свой факел блюдет»? Или все же проезжий рыцарь? Но суть всё та же – здесь:

                Цветок — звезда в слезах росы
                Сбежит ко мне с высот…         

а там:

                «…Правду сердце мое говорило,
                И ограда была не страшна,
                Не стучал я — сама отворила
                Неприступные двери она».
 
      И каменотес из будущей поэмы словно предрекает участь сегодняшнего  «звездочета». После бегства из соловьиного сада:

                «Путь знакомый и прежде недлинный
                В это утро кремнист и тяжел.
                Я вступаю на берег пустынный,
                Где остался мой дом и осел…

                …А с тропинки, протоптанной мною,
                Там, где хижина прежде была,
                Стал спускаться рабочий с киркою,
                Погоняя чужого осла».

*

   Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
     В РЭ I2 [РЭ - рабочий экземпляр, I2 - Блок А. Собрание стихотворений. 2-е изд., испр. и доп. Кн. 1. Стихи о Прекрасной Даме] на полях справа запись: "Метафора на метафоре" и знак вопроса. Пометы Блока связаны с тем, что в стихотворении складывается новая, по сравнению с СПД, система образов.
    ["новая система образов". С моей т.з. ранее Блок, что видел, то и писал, а здесь - не картина с натуры, а "Метафора на метафоре"... И знак вопроса - надо  ли пускать в книгу "придумки"?]

     -  «У входа в душный сад» - Образ сада как места любовного свидания, связанный с традицией Фета, приобретает в Р [Распутья] символический характер, объединяясь с темой земной страсти.
      [Напомню, что "символизм" в трактовке Редакции - не совпадает с трактовкой этого термина у Блока. Блок: "символист уже изначала - теург" (А. А. Блок «О современном состоянии русского символизма»). Никакой теургии в стихотворении нет, есть лишь метафоры.]

     - «Цветок-звезда ... // Сбежит ко мне с высот», - Символика ["символикой"  Редакция называет комплекс устойчивых ассоциация автора - контекст, в котором обычно в книгах Блока появляется то или иное слово. Что с "символизмом", кроме общего созвучия слов, никакой связи не имеет ( «…символист уже изначала – теург, то есть обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие» (А. А. Блок «О современном состоянии русского символизма»))] звезды и цветов сопровождает образ героини, начиная с августа 1898 г., и связывается с воспоминаниями о постановке сцен из "Гамлета" в Боблове (см. коммент. к стих. "Тебя скрывали туманы ... "). Появившийся в Р образ "Ты" как падучей звезды и лирического "я" как "влюбленного звездочета" ведет к лирике 1905-1907 гг. и драме "Незнакомка" (1906).

     - «Но в страстный час стена низка ...» и след. - В противоположность принятому в письмах решению Блока и Л.Д. Менделеевой (см. коммент. к стих. "Голос"), утверждается сила страсти (преодоление преграды и проникновение в мир "запретного цвета" - ср. библеизм "запретный плод").

     - «И я забуду строгий счет ...» -"Счет" для Блока (как и для А. Белого во "2-й, драматической симфонии" 1902 г.)- "рациональный" и в этом смысле ущербный способ проникновения в тайны бытия, противопоставленный непосредственному чувственно-эмоциональному и "страстному" созерцанию истины. Ср. коммент. к стих. "Я и мир- снега, ручьи ... " (о символике "чисел").
[
Из Примечаний к указанному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:

     - «Чёт и нечет мертвых числ…» - Учение о мире, как о системе взаимодействующих чисел развивалось пифагорийцами (VI-IV вв. до н.э.). Оно интересовало Блока своей религиозно-мистической стороной, символикой чисел, которая привлекала его и в других мистических учениях. (ср. стих. "Пять изгибов сокровенных", т.4 нас. изд.). "Чет" - в различных мифологических системах связывается с добром, счастье и т.д., "нечет" - со злом, горем. Блок склонен был считать проникновение в смысл "мертвых чисел") "демоническим" путем познания, герой СПД постоянно прибегает к "числению".
   ["постоянно" - но ссылка на одно единственное стихотворение, так и не включенное Блоком в СПД! Ладно - ещё и исходное, вошедшее только в последнее издание (I5). "Два" - это не "постоянно"!]
]

»