Недоразумение

– В смысле не полное понимание по двум вопросам: 1 - Почему один ИОГ – идеолог одной газеты панически боится патриотизма русских россиян?  2 – Почему страдают, критикуя фактически действующий строй жизни россиян, даже те граждане,  и не граждане России, которые успешно «вписались в рынок»? Мне показалось, что они что – то важное знают, поступая так, то, чего я не знаю. Да и не только я, судя по комментариям к их статьям в СМИ – СИМ – РИМ. Даже в СМДИ – средствах массовой деловой информации.
  - По первому недоразумению могу сказать своё мнение, - боятся патриотов России, чувствуя свои грехи. По второму – ничего точно сказать не могу. Видимо, им жаль не сбывшихся надежд на коммунизм, как светлое будущее человечества.
  - Я тоже так думал о боязни патриотизма русских россиян не русскими россиянами. Ошибался. Тут кроется  более серьёзная причина. Это я узнал от Томаса Манна – старого немецкого классика литературы. Речь шла о гениальном немецком поэте ГЁТЕ. Он для немцев, что для нас Пушкин – воспитатель нации. Пророк.
   Старое время. Франция победила Германию. Наполеон «объединял»  Европу для её процветания за счёт «варваров». Немцы в печали. Сам понимаешь. А в это время Гёте дружит с Наполеоном, вернее тот с ним дружит. Французским орденом поэта наградил. В чём дело?! Гёте видел в императоре ЗЕВСА, устроителя мирового порядка. Не он один, элита Германии надеялась на процветание Европы с Наполеоном во главе. Захватить Россию и тогда мечтали. Не об этом речь. О патриотизме продолжу рассказ. В одном эпизоде Гёте,  споря с неким доктором – немцем -  патриотом, говорит: «Послушайте, что я вам скажу. Свободолюбие и патриотизм каждую минуту грозят превратиться в карикатуру. Наш бюргерский уклад весьма отличается от уклада древних, у нас иное отношение к государству. Немцам надо бы не замыкаться в себе, но вбирать в себя весь мир, чтобы затем на этот мир воздействовать. Не враждебное отчуждение от других наций должно стать нашей целью, но дружелюбное отношение со всем миром, воспитание в себе общественных добродетелей – даже за счёт врождённых чувств, более того, – прав».  Последнее  он проговорил повелительным громким голосом.  «Восставать против начальства, строптиветь победителю, только потому, что мы начитались латинян и греков, - вздор и ребячество. Это  не только смехотворно, но и вредно». Он сделал паузу и затем заключил более теплым, но сдавленным голосом: «Меньше всего мне  хотелось бы огорчить вас, господин доктор. Я знаю, у вас добрые намерения. Но мало иметь убеждение чистое и доброе, надо предвидеть последствия своих деяний. Ваши же деяния наполняют меня ужасом, ибо,  пока,  они ещё благородное, ещё невинное предвосхищение того ужасного, что однажды приведёт немцев к омерзительным  беспамятствам, от которых вы сами, если бы они могли дойти до вашего слуха, перевернулись бы в гробу». – Не понял сути! Зачем ты  привёл мне это?! – И я не понимаю сути. Но ведь предвидел Гёте последствия от оскорблёния, загнанной в угол нации.  Такого патриотизма он не хотел. Может быть,  этот ИОГ именно этого и боится, когда о патриотизме,  как   Гёте  говорил, пишет? – Усложнил ты это недоразумение до крайности, ДОТОГО – дорогой товарищ – господин. Так скажу тебе. В. Лоб.