Блок. Все кричали у круглых столов Прочтение

13. «Все кричали у круглых столов…»








                Все кричали у круглых столов,
                Беспокойно меняя место.
                Было тускло от винных паров.
                Вдруг кто-то вошел — и сквозь гул голосов
                Сказал: «Вот моя невеста».

                Никто не слыхал ничего.
                Все визжали неистово, как звери.
                А один, сам не зная отчего, —
                Качался и хохотал, указывая на него
                И на девушку, вошедшую в двери.

                Она уронила платок,
                И все они, в злобном усилье,
                Как будто поняв зловещий намек,
                Разорвали с визгом каждый клочок
                И окрасили кровью и пылью.

                Когда все опять подошли к столу,
                Притихли и сели на место,
                Он указал им на девушку в углу,
                И звонко сказал, пронизывая мглу
                «Господа! Вот моя невеста».

                И вдруг тот, кто качался и хохотал,
                Бессмысленно протягивая руки,
                Прижался к столу, задрожал, —
                И те, кто прежде безумно кричал,
                Услышали плачущие звуки.
                25 декабря 1902








     Напомню, что прошло полтора месяца со дня (7 ноября 1902 года) объяснения Александра Блока с Любовью Дмитриевной, на котором она приняла его любовь и стала невестой. 
     Влюбился он в неё летом 1898 года, то есть прошло 4,5 года. Четыре с половиной года влюблённости, мечтаний, беспрестанных мыслей о ней, когда «она продолжает медленно принимать неземные черты»(Из дневников  18-ого года) и тоски, тоски, тоски.
     Напомню, что перед с этим объяснением он написал предсмертную записку, а на свидание пошел с револьвером.
    И вот полтора уже месяца он – счастливый жених. А стихи… Как летом – описание ещё одного кошмара; как летом, его опять кинуло в очередную тёмную реальность. К безликим. Которые – как свора. Псов? Нечисти? Готовых кинуться, на кого угодно, на что угодно, до крови передравшихся только из-за платка:

                И все они, в злобном усилье,
                Как будто поняв зловещий намек,
                Разорвали с визгом каждый клочок
                И окрасили кровью и пылью.

     Кинуло в реальность, где герой запутался меж «невестами» – одна из которых пришла с ним («девушка, вошедшая в двери»), а другая – ждала его здесь («девушка в углу»), где не может придти в себя от хохота и плача Пьеро. Сравните:

                ...И вдруг тот, кто качался и хохотал,
                Бессмысленно протягивая руки,
                Прижался к столу, задрожал...
и:

                «А там — в углу — под образами.
                В толпе, мятущейся пестро,
                Вращая детскими глазами,
                Дрожит обманутый Пьеро.
                7 октября 1902»


Ну, и конечно здесь отчетливая аллюзия на сон Татьяны из «Евгения Онегина».
     Сравните, вот кошмар Блока:

                "...Все визжали неистово, как звери.
                А один, сам не зная отчего, —
                Качался и хохотал, указывая на него
                И на девушку, вошедшую в двери.

                Она уронила платок,
                И все они, в злобном усилье,
                Как будто поняв зловещий намек,
                Разорвали с визгом каждый клочок
                И окрасили кровью и пылью…

                …«Господа! Вот моя невеста».

     А вот – Татьяны:

                «…дверь толкнул Евгений,
                И взорам адских привидений
                Явилась дева; ярый смех
                Раздался дико; очи всех,
                Копыта, хоботы кривые,
                Хвосты хохлатые, клыки,
                Усы, кровавы языки,
                Рога и пальцы костяные,
                Всё указует на нее,
                И все кричат: мое! мое!
               
                Мое! – сказал Евгений грозно…»

     Сон Татьяны предрекал дуэль Ленского с Онегиным… И тут сразу вспоминаются два будущих вызова на дуэль меж Александром Блоком и Андреем Белым…

*

Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:

«
     В день создания стихотворения Блок сообщал Л.Д. Менделеевой: "Написал хорошие стихи, но теперь не пошлю их Тебе. Они совсем другого типа- из Достоевского, и такие христианские, какие я только мог написать под Твоим влиянием. Часто я хочу теперь всех простить" (ЛН. Т. 89. С. 91). К содержанию стихотворения Блок возвращается в письме от 27 декабря, посылая его Л.Д. Менделеевой: «Что ты скажешь про это? Это - не декадентство? ( ... ) Это просто и бывает в жизни, на тех ее окраинах, когда Ставрогины кусают генералов за ухо. Но это "скорпионисто" и надо будет отдать Брюсову. Здесь не понравится. А, мож(ет) б(ыть), это чепуха? Напиши об этом»
     (Ставрогин - персонаж из романа Достоевского "Бесы"). "Скорпионисто" - т.е. в духе произведений, выходивших в руководимом В.Я. Брюсовым издательстве "Скорпион".
     "Дух" издательства Блоком сближался с декадентством. "Здесь" - в редакции петербургского журнала "Новый путь", руководящую роль в котором играли Д. Мережковский и З. Гиппиус.
      Эпизоды стихотворения пропущены сквозь призму романтической антитезы "избранники - безумная толпа" и сопровождаются евангельскими аллюзиями (Жених и Невеста в земном окружении), а также связаны с ситуациями романов Достоевского "Идиот" (князь Мышкин предлагает руку Настасье Филипповне) и "Бесы" (встреча Ставрогина в доме матери с Марией Тимофеевной Лебядкиной).
     Для понимания текста существенно также, что он создан в первый день Рождества. Как почти все произведения раннего Блока, которые создавались в конце декабря, оно связано со святочной символикой, в данном случае - через "сон Татьяны" в гл. 5 "Евгения Онегина", где "дева" является "взорам адских привидений" (строфа XIX, ст. 3-4).
     Условны,е образы "сна" трансформированы в цухе "фантастического реализма" Достоевского. В стихотворении отразились и сложные мысли Блока о соотношении "беспокойного" мира "петербургских мистиков" и интимного мира его и Л.Д. Менделеевой.
      Продолжение намеченной коллизии ведет к драме "Балаганчик" (1906): Пьеро и Коломбина в собрании мистиков.

     - «А один, сам не зная, отчего ...» и след. - "Хохочущий" (а затем- "плачущий") - "двойник" основного персонажа стихотворения. Создающийся сюжетный "треугольник" будет развернут в драме "Балаганчик".
     »