Шмяк. Глава 5

- Слушай, а ты не боишься так рисковать, терять минуты жизни? – спросил я у спутницы, - вдруг начнёшь менять возраст и в вампира превратишься ненароком.


- Так жизнь не останавливается, продолжаю существовать, - девочка пожала плечами, - в часе, как известно, таких минут шестьдесят. Если пожертвую десятью, останется пятьдесят, в которые была ребёнком. И ведь в беду попадаю не каждый день, и не каждую седмицу. Были года, когда ничего не случалось вовсе. Как-то стала женой настоящему князю, пятьдесят лет как сыр в масле каталась, пока мужа его собственный сын не убил, пришлось ноги уносить. Только их на века хватит. А «испорченные» моменты я как бы вычёркиваю, есть такая возможность, не возвращаюсь к ним, без крайней необходимости.


- Неужели может возникнуть ситуация, при которой понадобятся раны, болезни и яд в крови? – удивился я.


- Будешь смеяться, но да, хотя, и не часто, - кроха улыбнулась, - когда надо врага запугать или подставить. Столкнулась некогда с насильником, заманила в специальное место, а потом притворилась болезной, преступник перепугался, не мог и шелохнуться, кровь хлещет прямо на него, на крики народ сбежался и камнями негодяя забили до смерти. А я вмиг и исцелилась. Ощущения не из приятных, зато результат идеален. Ещё был случай, оказалась в толпе пленников, которых гнали в рабство кочевники, снова себе кровь пустила, притворилась умирающей, бросили, а я и сбежала. Третий раз в тюрьму угодила, когда начала «отдавать Б-гу душу», причём, от чумы, стражи врача призвали, я его оглушила, в плащ и маску облачилась и удалилась.


- А ты, оказывается, та ещё хитрованка, - я подмигнул малышке.
               

****


В деревне люди по домам сидели, не смели высунуться, и правильно. На каждой створке и окне имелись особые символы, думаю, на тех избах, что топились не по чёрному, и на трубах были, и на люках в полу, кои вели в подпол и потайные ходы. Охотник постучал в первое из жилищ и велел всем выходить по одному. Жители выбрались послушно, ничего не произошло.


- Вы честны и праведны, возвращайтесь и до утра никому не открывайте, - заявил латник, - основное гнездовище вампиров мы благополучно разорили, но остались отдельные особи на других кладбищах, могут заявиться.


Тоже проделали со вторым домом, третьим, десятым, наконец, из очередного показалась одинокая женщина средних лет с вдовьим чёрным платком, скрывавшим волосы, шаг сделала, взвыла, из-под юбки повалил чёрный дым, обратно, отпрянула, на спину завалилась.


- Как я и говорил, грех себя проявил, а ведь первая невинную девушку обвиняла, громче всех кричала и грозила костром, - воитель покачала головой неодобрительно, шагнул к преступнице, загородив выход.


- Не первый век живу, много, кого видела, но до сих пор понять не могу, как это, с вампиром-то, он же мёртвый? – Темпа откашлялась, - да и опасный, того и гляди укусит или оцарапает.


- Много ты понимаешь, - фыркнула пойманная, - с моим возлюбленным ни один из местных мужланов не сравниться! Аристократ истинный, вежливый, галантный, мужественный, и неутомим в своей страсти. И вреда никакого не причинял, клыки держал втянутыми. А уж сыночек, какой родился, на загляденье. Правда, он норовил кусаться, вся грудь в шрамах. Благо, рос быстрее, чем обычные дети.


- Ты бы не притворялась обычной, - возразил латник, - союз с нежитью без следов не остаётся, тем более, сама признаёшься, что сын кусал. Яд у полукровок слабее, но он есть. Понимаешь, что живой не уйдёшь.


Женщина взвыла вдруг, как волчица, вылезли клыки изо рта и когти из пальцев, кинулась к нам, но союзник готов был, выстрелил из арбалета и злодейка вспыхнула, как полено в костре. Отвратное зрелище. Но не это самое худое. Из селянок ещё две оказались такими же тварями, включая ту, что заподозрили прежде других. Видать, самая первая соперницу приревновала и лишь, поэтому выдала и желала погубить.


- Хорошо с вами дело иметь, - произнёс воитель, - жаль, что постоянно с нежитью и нечистью не воюете.


- У каждого свои задачи и цели, - я пожал плечами, - к тому же, охотники всегда на виду, обязательно инквизиторы заметят и поспешат прикончить. А батраков, пусть и не столь крупных ростом, множество, постоянно странствуем, попробуй, отыщи. А становится горячо, ухожу в те страны, где нет христиан. Так что, давайте прощаться. Приятно было познакомиться.


- Взаимно, - подтвердил охотник, - я, кстати, Мун И зовусь, коли случится что, помяните, меня все убийцы монстров знают, вот и знак мой.


Воин протянул нам тряпочку, на которой была изображен месяц с натянутой на нём тетивой и наложенной стрелой.


Жаль, не все «защитники» людей оказывались такими хорошими и благородными, как Мун, насколько бы проще жить было. Расставались с грустью на сердце, но у каждого своя судьба.


- Давай ка, чтобы враги нас не нагнали, коли ещё гонятся, пройдём через лес дриад, - предложила Темпа, - мы с ними добрые друзья, любого недруга запутают, по ложному следу пустят.


- А нимфам не навредят? – забеспокоился я, - грех большой под удар невинных подставлять. Тем более, коли они тебе добрые друзья.


- Можно подумать, обитательницы деревьев так глупы, чтобы лезть на рожон, - малышка махнула ручкой, - они тут ни один и не два века обитают, пока никто не обнаружил и не тронул. И мы не в бой их пошлём. Парочка примитивных охотничьих хитростей, без всякой магии. Поплутают стражи день или два, обратно вернутся, откуда начали, и отступят.


- А если лес подожгут? – не успокаивался я, - слышал о таких случаях.


- Тогда поднимутся против обидчиков духи леса, и мало не покажется, - кроха пожала плечиками, - никогда не сталкивался с гневом хранителей? Никакое серебро и металл, как и священные символы, зашитые в одежду реликвии, не помогут.


- Один раз был свидетелем, - я нахмурился, - правда, не против христиан, а митриан поднялись, нечестивцы удумали «священные» дубы вырубать, дабы сделать из них древки для копий и рукояти мечей, не знающих промаха. А в результате от самих даже костей не осталось, а духи их неупокойные ещё пару веков бродили, стеная, пока прощение не обрели. Из их потомков одна дева посадила малые ростки на месте вырубленных деревьев, сняла проклятье.


- Только не вздумай к нимфам «свататься», – девочка стукнула меня кулачком по плечу, - как бы красивы не были, я первая место на брачном ложе заняла, пускай, и с заделом на будущее, не заслужил пока, чтобы допустила до своего тела.


- Шмяк ни к кому не сватается, - я вздохнул, - меня женщины не любят, осмеивают.


- Ну, теперь помыла, должен стать более желанным, - возразила малышка, - и вообще, дриады знают, какой у меня хороший вкус, могут пожелать «опробовать» и вот тут уже держи в узде свои желания, а то покараю безжалостно. Лишу счастья обо мне заботиться.


Я даже отвечать не стал. Ревнивая попалась воспитанница, хотя, какие истинно любящие женщине не таковы? Они такие собственницы.


Меж тем, лес дриад ничем от обычных не отличался, разве что листва ярче, паутины почти нет и птицы со зверями непуганые. Первые садились ко мне и к Темпе на плечи и руки, с удовольствием склёвывали крошки хлеба и зёрнышки. Вторые бегали туда – сюда, тёрлись о ноги, как домашние собачки и кошечки. Впрочем, подозреваю, что так вольно вели себя только с нами, чувствовали, ничего им не грозит. Разве что, наступлю на кого случайно, но старался избежать подобного.


- О, какие люди, - послышался чей-то красивый нежный голос.


Мы повернулись и увидели, как на стволе проявилось очаровательное женское личико.


- Добрый день, - я поклонился низко, - простите, что зашли в ваши владения, без приглашения, обстоятельства вынудили.


- Да у Темпы вечно «обстоятельства», - хихикнула нимфа, - сколько её помню, постоянно во что-то влипает. В этот раз, хоть мужа себе выбрала подходящего, способного защитить.


- Убери с него глаза, Убба, - малышка погрозила кулачком собеседницы, - этого не отдам, даже не умоляй.


- Ой-ой-ой, больно надо, - фыркнула Убба, - посмотри, мужлан – мужланом, руки в мозолях, волосатый, грубый. Снижаешь свои требования, прежде выбирала рыцарей, аристократов, даже королей, вождей, а ныне на простецов перешла.


- Да эти аристократы только своими громкими именами и славятся, - кроха поморщилась, - воспитания никакого, чванливы, хвастливы, интриганы, обманщики. Любят в драку лезть без особого повода. Стала как-то женой рыцаря, запер на женской половине и отправился подвиги совершать. Да, сражался во имя меня, присылал добытые сокровища и пленников, но спал со служанками и женщинами лёгкого поведения. А я скучала, выла от тоски и безысходности, и искала способа сбежать. Верности редко от кого дождёшься. Там, где большие деньги, всегда зло селится. Среди людей среднего достатка порядочных, способных на истинную любовь, куда больше, а Шмяк такой вообще один.


- И ты надеешься удержать подобное сокровище? – хихикнула дриада, - лучше поменьше хвастайся, а то отобьют, не наши, так другие.


- Пусть попробуют, - прошипела моя спутница, - знаешь, как я умею драться за своё.


- Давайте оставим эти споры, - предложил я, - мы прибыли оттого, что преследуют стражи инквизиции и молим о пассивной защите. Запутайте следы, направьте недругов в другую сторону и укажите дорогу, по которой сможем уйти.


- За всё платить надо, вообще-то, - напомнила бессмертная, - с какой стати должны рисковать собой, связываться с борцами с нечистью?


- Назовите свою цену, коли это в силах человеческих, не заставит предать воспитанницу и никого не погубит, готов, - я кашлянул, - привык трудиться.


- Монахи – христиане построили свою часовню слишком близко к нашему лесу, - начала дриада, - много людей её посещает, траву топчут, зверьё распугивают, а кое-кто и постреливает по ним. Опасаемся, как бы, чуть позже не построили церкви, а там и монастыря. Тогда деревья повырубят, погубив наших сестёр. Сами знаете, как это бывает. Сможешь её передвинуть ближе к дороге или уговоришь их сделать это самим, и считай, договорились. Нет, извини, придётся вам самим выкручиваться.


- Рыба не сможет поднять здания, ведь оно – священное, - девочка нахмурилась, - и ты об этом знаешь, Убба прекрасно. Да и для Шмяка опасно связываться, после такого станем для церковников истинными врагами.


- А то сейчас вы их близкие и дорогие друзья, - нимфа вздохнула, - на «нет» и суда нет, где «выход» знаете.


- Подождите, мы не отказываемся, прежде посмотрим, - возразил я, - здание на фундаменте поставлено или на земле?


- На твёрдой земле, - подтвердила собеседница, - часовня невелика весьма.


- Тогда шанс есть, - я потёр руки, - только бы подходящую верёвку раздобыть.


Как понимаете, святыни любых народов я никогда не трогал и не собирался впредь, это грех великий, но здесь особый случай, два народа могут вступить в конфликту, по недоразумению, лучше развести их, пока до беды не дошло. К тому же, речь шла не о разрушении. Требуемый канат сплёл. Стоило дождаться ночи, когда никого не обеспокоим и не испугаем. Убба проводила, перемещаясь из дерева в дерево по корням. Вот впереди показалось здание. К счастью, деревянное, невысокое. Из тех, в которых располагается алтарь с какими-нибудь раками или предметами. Я обвязал часовню верёвочкой, ниже к земле, надеялся, что не наврежу. Теперь намотать на руку и тащить. Тяжесть оказалась огромной, еле двигал, мускулы вздувались, скрипя зубами, выступил пот, даже живот разболелся, чудом не надорвался. До дороги было шагов двадцать, каждый давался с огромным трудом. Наконец, закончил, рухнул на колени, потом опёрся на руки, дышал, как лошадь загнанная, с хрипами.


- Ну, ты даёшь, - послышался голос дриады, - я и не представляла, что подобное возможно, в принципе.


- Да, он у меня такой, - Темпа надулась важно, - силён, как слон.


- Теперь никуда не денемся, - вздохнула нимфа, - придётся выручать. Надеемся, за это не заплатим слишком дорого.


Немного придя в себя, я убрал все следы, выровнял землю, чтобы никто не видел перемещения, даже опытные охотники. Подремонтировал и саму часовню немного, подобное перемещение не могло пройти без последствий. Внутрь зашёл, установил алтарь на законное место. Подумав немного, решил совсем уж отвести подозрение от лесных обитателей. Из упавшего дерева сделал крест, воткнул в трёх шагах от двери в дом, привязал свою верёвку к нему. Нечисть ничего подобного имитировать не могла, а монахи подумают, что всё произошедшее, это дело Небес, какое-то чудо, и менять не посмеют. Нехорошо людей обманывать, пользуясь их суевериями, только если так убережёшь их от преступления и напрасного кровопролития. Не хочу, чтобы стражи столкнулись с духами леса.


- Ты вправду туп или очень ловко притворяешься? – спросила малышка, - опять выдумываешь нечто гениальное! 


- Наверное, ты так хорошо влияешь, - улыбнулся я, - а теперь удалимся, пока не появились нежелательные свидетели и не испортили всё дело. Вместо мира, такого желаемого, война начнётся и по нашей вине.


- Не волнуйся, - успокоила меня нанимательница, - мы всех нежелательных отпугивали вовремя. Или задерживали, показывая разное. Человеки ничего не заподозрят, наоборот, часовня станет только более уважаемой, а монахи разбогатеют от щедрости бесчисленных паломников, все от произошедшего выиграют. 


- Не устаю удивляться и думать, кем же ты являешься, на самом деле? – моя воспитанница постучала себе пальчиком по подбородку, - можешь входить в святые здания и касаться предметов культа, в отличие от других представителей нечисти, однако, силой превосходишь любого из смертных.


- Просто Шмяк, - я пожал плечами, - иного ответа у меня нет. Полагаю, со святынями всё просто. Не твори зла, не причиняй вреда невинным и трудись честно и никто не сочтёт нечистью. Ну, кроме фанатиков, боящихся всех, кто не похож на остальных, на обыкновенов. Таких безумцев, как инквизиторы, от которых бежим ныне.


Мы поспешили в чащобу, на деревьях появились десятки и сотни, очаровательных личек, улыбались мне, подмигивали. Пели нам красивые нежные трогательные песни на общедемоническом. Из тверди вылезали корни, заметали оставленные следы. Часть заливали в них жидкую грязь, полагаю, когда она затвердеет, используют, чтобы создать фальшивые, вдавливать их в землю. Когда приблизились к границе владений бессмертных, доставили корзины плетённые, возможно, у людей украденные или отобранные, наполненные грибами и ягодами. Мы не знали, как и благодарить за это. Так хотелось остаться подольше, тем более, лесные девы не возражали, но Темпа очень нервничала, такое количество красоток пробуждало в ней ревность. Не понимала, что я не из тех, кто изменяет и гонится за каждой чаровницей, оказавшейся в поле зрения. Да и к женскому вниманию не привык. К тому же, перетаскивание домов, даже маленьких, а после и бег по чащобе, весьма утомляет, даже таких силачей, как я. Тут не любоваться девицами, а спать пойти, как можно скорей. Ведь завтра опять в дорогу, возможно, работу дадут, необходимо чувствовать себя крепким и отдохнувшим. После того, как расстались с нанимательницами, я сел у дерева, опёрся об него спиной и закрыл глаза.


- Эй, а меня спать уложить, накрыть плащиком и спеть колыбельную? – возмутилась кроха, - взялся ухаживать за ребёнком, так будь любезен, а то понимаешь дрыхнуть удумал, неблагодарный! Ну, просыпайся, здоровяк!!!


Я бы и рад был, но, увы, оказался не в состоянии, разум погас и пала тьма, скорее даже потерял создание, чем заснул. Правда, утром пришлось за это заплатить. Темпа ворчала, как старушка, плевалась и даже пыталась пинать мою ногу, не успокоилась, пока завтрак не приготовил и не накормил её с ложечки.