Цели разума

Из цикла «Системный анализ»

«Да» и «нет» не говорите,
черного и белого не называйте.

Детская игра

Ни верхом, ни пешком, ни с подарком, ни без подарка,
ни голышом, ни одетой – явиться и быть!

Детская сказка

    Пришло время и для этого вопроса, читатель. Вовсе не потому, что острая тоска, нет. Просто рано или поздно любой глубокомысленный разговор скатывается на эту тему – и собеседники, спохватившись, поспешно карабкаются назад, на поверхность сознания. Или на дно, неважно. Чего попусту болтать-то! Правильно Владимир Леви сказал, что смысл жизни никто ни за кого найти не может. Эти вопросы человек решает наедине с собой… Все мы отмороженные ежики по Шопенгауэру: в одиночестве нам холодно, а в толпе – колко.
    Понятно, почему мы не торопимся похвастать друг перед другом успехами в борьбе с этим тяжеловесом философской мысли. («Чего попусту болтать-то!») Но, может, и зря. Нечестно оставлять ближнего без поддержки, без шансов, без зацепок – и не поделиться своим печальным опытом. В конце концов, наше одиночество, как мы знаем, относительное, и каждый из нас воспринимает – хоть и отдельно от других, но – одну и ту же жизнь; и те же самые смыслы. Что-то общее, все-таки, имеется. Вот это общее ищет и находит наука, не залезая человеку в душу без спросу и не поучая против его воли – а просто делится печальным опытом решения своих научных вопросов; например: «В чем смысл жизни человечества?» Если вы скажете, что это не зацепка для каждого из нас – я вам просто не поверю.
    И в художественной литературе, и в научной, и прямо здесь на сайте меня уверяют, что нельзя познать систему, глядя на нее (только) изнутри. Я и сам такое говорил, и никаких логических возражений не вижу; а если и вижу, то совсем не логические. Есть вещи такие же упрямые, как логика, а то и поболе. Вот же он, факт: нашли-таки философы ответ – глядя на свой объект (ну, на человечество то есть) изнутри. Ответ, конечно, не окончательный, не оформленный, в общих чертах, не абсолютная это истина – но это ответ, это зацепка. Теперь уже дело техники – уточнять… и уточнять, как любую научную истину. Работа рутинная, но интересная.

    Мы живем в срединном мире. Вещи, с которыми мы имеем дело – не тяжелые и не легкие, мысли, которыми мы обмениваемся – не чересчур сложны и не совсем просты; слова нашей речи не  слишком понятны – но достаточно. Свои дела мы делаем ни шатко, ни валко; сказки рассказываем ни долго, ни коротко; песни поем негромко, но душевно; и музыка в душе звучит аллегро ма нон троппо (в темпе вальса). Давления мы выдерживаем… средние. Температуры выносим… средние. Радиация в ареале Солнечной системы… средняя. Что делается за пределами Срединного мира представляем… смутно. Вещество вокруг нас встречается в четырех агрегатных состояниях – и кое-кто уже готов подвести черту под списком. Все истины наших наук, все «законы природы» и «открытия» касаются только средних этих величин… И тот, кто уверяет общественность, что «мы знаем, как возникла Вселенная» или «что делается в недрах звезд» – если и ученый, то не уважает это свое звание. Есть такое слово – «подозреваем». Так вот это оно. Или еще говорят: «Намек», – тоже подходит.
    Куда бы мы ни забредали от родного дома – близко ли, далеко ли – всегда возвращаемся обратно, к привычному абсурду обыденной жизни. Это и есть Явь – или, как говорили Вернадский и Тейяр де Шарден, – «ноосфера»; то есть, область человеческого опыта. Где бы ни ступала нога человека, сразу включается в ноосферу (поскольку это опыт), и нельзя посмотреть на нас со стороны, нет такой стороны. А если и есть – то за пределами человеческого опыта.
    Только не надо ее путать с «ойкуменой», – то есть, областью расселения человечества. Ноосфера – понятие не географическое и даже не геометрическое. Сверхмалые расстояния и отрезки времени («мгновения») – они сверхрядом, но… за пределами ноосферы. Зато дальние звезды и даже галактики – они с нами, в Срединном мире, наяву; только не все целиком, а только той частью, которая поставляет нам информацию. Ноосфера – не физическое понятие, а… информационное.
    Все, что мы знаем об окружающем нас мире – этот только информация от четырех (или больше) органов ощущений – пусть и усиленных хитроумными устройствами, созданными цивилизацией. Все, что мы понимаем об окружающем нас мире, – это только информация от трех (или больше) наших эмоций; пусть и усиленных хитроумными идеями, созданными культурой. Ясно, что это информация неполная, фрагментарная и отрывочная; и ясно, что это информация о запредельных величинах и запредельных смыслах. И ясно, что ее «первоисточник» (или что там) находится за пределами опыта. Где-то в… Нави. Или, как говорил Лао Цзы, «дао». Или Кант говорил: «Вещь в себе».
    Эти слова означают, что нам пора возвращаться домой, читатель. Что же там конкретно происходит, наяву? В самых общих чертах – информация, полученная от семи (или больше) наших органов чувств, распространяется в ноосфере. Но не как попало, а по своим системным законам. Наши ощущения превращаются в духовные ценности (это называется «осмыслением»), а наши эмоции – в материальные (это называется «осуществлением»). Не по науке называется, а на обычном бытовом языке, вполне понятном читателю. Если в самых общих чертах, вот чем мы здесь заняты: осмысливаем и осуществляем – больше ничего, конец списка.

    Конечный результат нашего осмысления называется «культурой», а конечный результат осуществления – «цивилизацией».  Как сказал бы Аристотель, культура – это актуализация ощущений, а цивилизация – актуализация эмоций; извиняюсь за невольную рифму.
    – Превращение в противоположное есть действие дао, – наставлял нас Учитель. – Дао рождает вещи, дэ вскармливает их, выращивает их, воспитывает их, совершенствует их, делает их зрелыми, ухаживает за ними, поддерживает их.
    – Как что-то может возникнуть из противоположного?! – возмущался Ф. Ниче.
    – Ущербное становится совершенным, кривое прямым, – терпеливо разъяснял Учитель, –  пустое наполненным, ветхое становится новым. Стремясь к малому, достигаешь многого. Чтобы нечто сжать, надо прежде расширить его. Чтобы нечто ослабить, надо прежде укрепить его. Чтобы нечто уничтожить, необходимо прежде дать ему расцвести.
     (Ниче только в отчаянии разводит руками.)
    – В мире все рождается в бытии, а бытие рождается в небытии, – мстительно добавляет Лао Цзы. – Поэтому бытие и небытие порождают друг друга,   
    Но ведь Ниче прав: сколько ни обрабатывай комок глины, идею из него не слепишь – сколько бы монументов из этой глины ни воздвиг. Но информацию, добытую из глиняного черепка, можно осмыслить. Фраза «превращение вещей в противоположные», которая бытует в философской литературе, означает попросту обработку информации – более или менее овеществленной. Чем отличается «Поцелуй» Родена от мертвого камня – и кто, как называется система, сообщившая камню это дополнительное качество? Впрочем, это пример не типичный. В общем случае преобразование вещей – дело коллективное: более или менее овеществленная информация передается из рук в руки, от разума к разуму – и каждый человек вкладывает в нее что-то свое. Свой труд, свою душу, свою ценность, свое качество. Ну правильно, читатель, как на конвейере. Только конвейер – это никакая не аналогия, это типичный пример вскармливания, воспитания, выращивания, совершенствования, ухаживания и поддержки вещей в ноосфере. Любой товар на прилавке – не только обработанное сырье, но и овеществленная информация. Ниче был прав – по-своему. Как человек своей эпохи. А Лао Цзы прав по-своему, как человек нашей, информационной эпохи.   

    Но информацию обрабатывает и мертвый компьютер, и глупое животное. Что есть разум?
    Среди тех проблем, который человек решает ежедневно, встречаются такие, которые он со дня на день откладывает… и откладывает… пока не решит. Потому что среди всех противоречий, которые терзают нас в этом мире (и мы уже знаем, как он называется) есть такие, которые не устранишь и не примиришь («антагонизмы»); и такие, которые исключают возможность выбора («апории»). В самых общих чертах – это противоречия между желаемым и возможным.
    Устранять проблемы способен и зверь; и свой свободный выбор любое животное делает ежемгновеннно… Но есть третий способ, которым пользуется только человек. Этот способ называется «разумный компромисс».
    – Учитель говорил: «Шунь был очень мудрый! Овладев сущностью двух крайних точек зрения, он находил середину и делал ее достоянием народа».
    Это вовсе не «усреднение», как может подуматься вчуже, не взаимные уступки – это капитуляция перед здравым смыслом. Диалектическая «аксиома включения третьего» (А. Афродисийский) гласит: «Всегда найдется что-нибудь третье, которое отрицает и первое, и второе». Это не устранение, не примирение и не выбор. Это… «снятие»; то есть конструктивное разрешение противоречий. Это самое третье, которое мы находим, – а чаще конструируем – и есть конечный продукт разума, духовная или материальная ценность. Противоречия разума снимаются в «момент истины», который означает не только мгновение индивидуального опыта, но и созданный человеком момент согласия между желаемым и действительным. Соизмерение того и другого в процессе деятельности.

    Но истина находится в индивидуальном опыте – а мы говорим о человечестве в целом. Для него нет «возможного» – потому что нет невозможного; его «желаемое» означает просто-напросто его цель, о которой мы тоже говорим. Но противоречие остается то же самое – только называется по-другому. Все конфликты, терзавшие и терзающие человечество на протяжении его истории, следуют из противоречия между должным и действительным.
    Что такое «действительность», я думаю, объяснять читателю не надо. (Да и не смогу я.) Зато следует сразу, во избежание непонятности, сказать, что такое «должное». Это то же самое, что и «желаемое» – только на общечеловеческом уровне. Любовь, Истина, Справедливость, Красота, Гармония, Свобода… все, к чему стремится каждый человек, – только с большой буквы. 
    Цели разума – творить добро и находить истину.  Но Ложь отягощает наши поступки злом, а Зло отягощает мысли ложью. Только полная осознанность нашей деятельности способна оградить разум от зла и лжи… Самый простой способ разрешить противоречия – это стакан водки. Все остальные требуют труда и духовных усилий. Полноценной жизни.
    Доктрина Гегеля – Аверченко. Это вовсе никакой не закон природы, она очевидно противоречит опыту. Это именно доктрина, в которой сформулированы цели и образ действий разума: «Сделать все разумное действительным, а действительное – разумным». И «Молитва Нибура». она ведь тоже не на пустом месте родилась: «Боже, дай мне силы – терпеть то, что я не могу изменить, и изменить то, что я не могу терпеть. И дай мне мудрости, чтобы отличить одно от другого». Разумный компромисс между должным и действительным – вот, что такое «дэ».
    В таком изложении вопрос выглядит довольно тривиально, и читатель сразу обнаружит непонятки, сравнивая публикацию со своим опытом. Ну что ж, каждый автор находит (наобум и навскидку) свою меру между доступностью и ценностью материала для читателя. Поэтому имеет смысл сделать добавление, которое существенно ограничит тривиальность (и непонятки, надеюсь, тоже). Может возникнуть мысль, что есть два способа устраивать свои дела: вразумлять мир – или вразумлять себя. И, следовательно, два альтернативных образа действий. Нет. Способа два – а образ действий один. Согласно принципу Энгельса – Бора: «Каждое познание есть действие, каждое действие есть познание».  Идея достаточно небанальная – ну, почти как квантовая механика.
    Трудно будет разъяснить эту мысль тем, кто играл в морской бой на уроках физики. Для остальных  я приведу в качестве иллюстрации встречные потоки в проводнике: заряд перемещается в одну сторону, а электроны – в противоположную. Но все это – один процесс, который называют «электрическим током». И специально для гуманитариев и военных моряков приведу более наглядный пример товарно-денежного обмена. Товары двигаются в одну сторону, а деньги – в противоположную. Но это один процесс.

    Мы живем в Срединном мире. Здесь говорят наобум, затевают на авось, отмеряют на глазок, определяют навскидку. Здесь все приблизительно, невразумительно и недолговечно, «который час – и то никто не знает точно».
    Животным и богам проще – у них определенность. А у нас «ничто не слишком» и «все хорошо в меру»; мы ищем эту меру и находим ее. Мы не можем примирить должное и действительное в этом мире, примирить желаемое и возможное, свободу и стабильность, потребление и творчество, мужчину и женщину, холодное и горячее, простое и сложное. «Мы идем по кромке ледника», то и дело соскальзывая то в одну крайность, то в другую и, спохватившись, поспешно карабкаемся обратно. У нас нет и не может быть рецептов на все случаи жизни, окончательных истин и нерушимых законов.
    Наш здравый смысл – это философия середины. Поэтому мы так не любим беспредел… но и посредственностей, впрочем, тоже. (Мы любим непосредственность!) Держаться во всем середины – это тоже крайность, поэтому исключения логически неизбежны; вся наша надежда – на них. «Все имеет границы» (говорим мы): и истина, и закон, и власть, и право… Чудо – это неизбежная закономерность Середины. Что не имеет исключений, то не является правилом.
    Здесь можно объяснить любой глюк и доказать любой бред, оправдать любое злодейство и обосновать любую ложь. В виде исключения. Все это так. Это плохо согласуется с законами языка, но против логики не попрешь: здесь можно понять немыслимое и совершить невозможное… если только забыть о пределах своих возможностей. Маринина говорит, что совершить невозможное может только влюбленный гений. (Исключительное исключение.) А мы с вами, читатель, попытаемся понять немыслимое, сформулировав очередной интересный вопрос.
    Примирить должное и действительное, так? Конструируя для этой цели «разумный компромисс» – в виде культуры и цивилизации, верно? Получается, что культура и цивилизация – побочный продукт работы ноосферы как системы, я правильно понимаю? Внимание, вопрос: «Тогда кому-чему они нужны – культура, цивилизация… и ноосфера в целом? Для кого-чего этот продукт – основной?»
     И еще интересный вопрос для системного анализа (если одного мало). Что человеческая цивилизация – воплощение гегелевской Абсолютной Идеи – это мы еще способны понять. Гораздо труднее ответить на другой вопрос… Цивилизация в своем созидательном процессе создает Вторую Природу, изменяя материальный мир. Изменяется ли что-нибудь в познавательном процессе? Или он заканчивается на индивидуальном уровне, преобразуя психическую реальность («персональный миф») отдельного человека? Создает ли человек Вторую Идею – или только подчиняется Первой?

2019

Литература:

«Ли цзи» (Глава «Учение о середине»)
Лао Цзы. «Дао дэ цзин»
Ф. Ницше «Человеческое, слишком человеческое»