Кацман

  Задрожало...
  Дверь разлетелась на стороны, качнулись стены, оконные стекла отсалютовали радостным перезвоном, и плотный, меловой вихрь стремительно закружил по аудитории.

- Сдгадгуйте, Владимиг Игьич комадиговга...

  Перед нами мелькал большой человек в черном лоснящемся костюме. Карманы основательно припудрены мелом, а сам пиджак едва прикрывал внушительный живот. Казалось, еще чуть-чуть, и слабенькая пуговичка, скрепляющая половинки, опасно выстрелит. Брюки, едва доходившие до щиколоток, поминутно съезжали на пониже, а седые, курчавые и некогда богатые волосы, лихорадочно всклокочены.

- Интеггалы...

  Шок от происходящего был столь велик, что первые минуты аудитория, пытаясь вместить сам факт, изумленно и громко молчала. Понять, вернее, разобрать то, что произносило доселе невиданное, черно-бело-картавое существо, не выговаривающее более половины алфавита, и поминутно втыкающее мел в доску, было невозможно.
  Очевидно, явление. Большое. Похоже, доисторическое, меловое. Тем временем, искрошив пару кусков, принялось за третий. Удивительно, но к первому "интеггалу" прибавилась еще парочка.

- Тепег тгойной. Как будем бгать, кто сгажет...

  Минут через десять по уши погрузились в решение сложнейшей математической задачи, которую настойчиво, а главное, вместе со всеми, решал Абрам Давидович. Любимый и обожаемый.
  Да, несколько полноватый, экспрессивный, шумный. И, как выяснилось, роста, ниже среднего. Так на то и математика. Казалось, знакомы тысячу лет.

  К концу первого часа рукава побелели, ибо он не признавал тряпки. Нет, поначалу, пользовался, но когда совсем обмелела и слилась с подоконником, перестал замечать. Не беда, рукав в помощь.

- Гагой бугвой обозгначим отгезок, могет хочите кси...

  Надо оговориться. У студентов греческие обозначения были не в чести. Когда строчишь лекцию на то, чтобы выписывать античные вензеля, кси, пси, этта или эпсилон, нет ни времени, ни усердия. Не любили. И напротив, преподавательский шик заключался именно в использовании греческого алфавита.
Владимир Ильич, тот, кого замещал Абрам Давидович, выписывал греческие с особым изяществом. Прям, сам удовольствие имел.

- Нет, пожалуйста, только не кси.
- Хогошо. Возьмем п дгугому. Пусть бугет кси одын...

  Он провел у нас одно занятие. Единственное. Неповторимое. Абрам Давидович Кацман. Навсегда.