Фантастика. Глава 1

Комната выглядела довольно круто, всё как в кино – куча всевозможных устройств, мне решительно неизвестных, провода свешиваются, искры летят и посреди этого безумия – маленький худенький человечек с лысой головой, огромными очками, скрывавшие серые близорукие глаза, орлиным носом и тонкими губами. Облачён он был в бежевый вязаный свитер и джинсы, на ногах тапки.


- Добрый день, - я вежливо улыбнулся, - вот я и прибыл. Мать моя женщина, до чего у вас тут круто!


- Ну, вы, сочинители, выдумываете разные истории, а мы, гении, превращаем их в реальность, - мой собеседник улыбнулся, - точно не передумали, всё же, испытание довольно опасное?


- Я, знаете ли, фаталист, - я пожал плечами, - всё, что с нами случится, уже записано в Книге Судеб, так что волноваться смысла нет, нервные клетки не восстанавливаются. Говоря, по-вашему, по-русски, «кому суждено сгореть, тот не утонет». И вообще, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Лучше так, чем от какой-нибудь онкологии, ножей бешеных приезжих или фашиствующих отморозков, коих развелось, как тараканов. К тому же, ставки очень высоки, на кону жизнь нескольких моих близких, а ради них, можно и умереть. Будем надеяться на то, что дуракам везёт.


- И из-за этого тоже я выбрал вас своим первым испытателем, - учёный улыбнулся, - плюс вы ещё историк и мифолог – любитель, обладаете некоторыми знаниями, физически крепки, не смотря на излишнюю полноту.


- Поднимаю восемьдесят килограмм, на телеге могу сдвинуть с полтонны груза, не задыхаясь, пробегаю трамвайную остановку и ударом кувалды пробиваю стену в полкирпича, - я важно надул губы, - кроме того, могу работать девять часов подряд, не останавливаясь. И, если совсем скверно придётся, один психолог сказал, что являюсь латентным маньяком убийцей, отобьюсь, так сказать.


- Да-да, - покивал создатель машины, - а ещё вы - писатель, известный подробными, продуманными сценариями. (Именно ваша книга «Маккавей и Деструктор» сподвигла на создание моего прибора). Сумеете продумать все нюансы и не перевернёте историю человечества с ног на голову. И цель преследуете довольно благородную.


- А главное, не прошу денег, - я подмигнул, - наверное, являюсь единственным евреем – альтруистом в истории.


- Всё взяли? – прервал меня наниматель.


- Я-я, да, герр майор, - я кивнул, просчитал всё, что пригодится, - к счастью, сохранил костюм – тройку своего отца, в которой он проходил полжизни. Не жадность, просто нет денег на новый, а шили в прежние времена неплохо. Помнится, купили мне курточку к первому классу, так носил её, пока уже на работе, будучи двадцатилетним парнем, не порвал. Если бы не тот прискорбный случай, и сейчас не стал менять. Пиджак мне малость узковат, родитель был стройнее и выше, но живот втянул, брюки почти не трещат. Сандалии взял нейтральные. Единственно, не одолжите свой сотовый? Хочу поразить объекты, а мой кнопочный, простенький.


- Столько вложил в устройство, можно и пожертвовать «трубкой», - учёный вздохнул, - однако, не будь я поклонником вашего творчества, решил бы, что собираетесь обокрасть.


- И потерять шанс, о котором мечтал с детства? – я всплеснул руками, - друг мой, если мы добьёмся успеха, то весьма прославимся, а это – реклама, мои книжки с полок сметать будут за любые деньги.


- Значит, «альтруист»? – брови лысого поползли вверх.


- Никогда и ничего не делаю лишь по одной причине, - я притворился смущённым, - «собирай плоды со всех кустов вокруг и не умрёшь в голодный год», так сказать. А теперь, давайте поподробнее обо всём и два раза, для тех, кто с бронепоезда. Это я в сочинительстве гений, а когда доходит до технологий, сразу тупею. Мозг немедленно заявляет: - «Абонент не доступен, перезвоните позже» и выключается.


- Я учёл, что испытатели совсем не «Энштейны», особенно, если на стройках подсобными рабочими работают, - учёный хитро улыбнулся, - оттого сделал интерфейс устройства максимально простым. Добираетесь до нужного вам места, откуда собираетесь стартовать, нажимаете эту кнопку на браслете и уже там. Второй раз нажали и обратно. Желаете прекратить эксперимент, бросаете на землю и давите ножкой. Помните, как Моргунов в известном фильме, когда учил людей твист танцевать? – «Оп-оп-оп»! Правда, в этом случае, задержитесь там навсегда.


- Простите, у меня аллергия на отечественные кино, даже хорошие. Если в первые же полчаса никого не убивают, засыпаю благополучно. Будь мои знания в иностранных языках больше, с радостью бы отправился с Римлянами воевать, - я вздохнул, - знали бы вы, какой у меня удар сверху вниз! Шлёп и одним убийцей евреев меньше…
               

****


А поехал я, только не удивляйтесь, на московском метрополитене, необходимо было добраться до Никольской улицы. Есть там церковь приметная, сейчас-то работает, а прежде, в советские времена, в подвале люди жили. Надо сказать, только в глупых мультиках машины времени переносят не только во времени, но и пространстве. В реале приходится ножками топать. Зато места дорогие, исторические. Жаль, мама не сможет со мной отправиться, возраст и всё такое. Нужную дату выставил создатель, сам, я бы не справился, оставалось лишь кнопочку нажать и молиться, чтобы всё получилось. На словах легко строить из себя героя, а как доходит до дела, сердце в пятки сбегает, а мочевой пузырь переполняется. Но, есть первое правило самоубийцы – действуй сразу и не задумываясь, после разум не позволит. Нажал на кнопку и зажмурился, а дальше… Добрый совет, когда вам позвонит незнакомец и предложит поучаствовать в чём-то, шлите сразу и на все известные буквы. Можно, на нескольких языках. Никогда не готовился стать космонавтов, но уверен, их ощущения, во время самых жёстких тренировок, были не намного приятнее. Не помешал бы темпоральный скафандр или капсула, какая. Вот когда пригодился опыт работы в стройотряде, когда и в ливень выгоняли трудиться, и осенью в подвале по колено в воде долбить, и в жару заставляли в котельной штукатурить, когда на улице тридцать, а на трубах сорок, и зимой приходилось трудиться без куртки, даже  в тридцать градуса мороза, закалился, как клинок. Когда прошла целая вечность, очнулся на асфальте, на коленях. Несколько минут не мог в себя прийти. Наконец, встряхнув головой, заставил себя подняться. До «момента Х», ради которого на всё согласился, оставалось всего ничего, даже оглядываться некогда и любоваться окрестностями. А было на что посмотреть, столь любимая мною старина, редкие машины, счастливые нищие люди. Поспешил во двор церкви. Увидел сразу и приметную железяку, торчала из земли или лежала на ней. Кинулся к ней, попытался сдвинуть, но не смог. Видимо, всё же, забетонирована, где моя любимая цельнометаллическая кувалда, когда так нужна? Хорошо, вариант «Б». Сел на объект, вытащил из рюкзака подушку и положил на колени, сверху руки. Будет очень больно, возможно, переломаюсь, но оно того стоит. Болью не испугать, мы, строители, почти каждый день обо что-нибудь режемся, обжигаемся, несколько раз молоток на голову роняли пьяные коллеги, разок самого себя кувалдой в лоб приложил. Сверху послышался треск, детский крик, с крыши падал мальчик, лет десяти, примерно, может, меньше или больше, не помню. Рядом со мной упало стальное ограждение, которое должно было оберегать тех, кто ходит по крыше церкви. Не задело. А после приземлился и ребёнок аккурат на руки. Я только охнул от боли, конечности едва из плеч не вырвало, позвоночник хрустнул, но выдержал. Вес небольшой, но летел со значительной высоты пацан. Теперь закричали и ещё какие-то люди, вскоре на улицу выскочила женщина, еврейка, измождённая, бледная. Смерть ещё не коснулась её, но бродила где-то рядом.


- Эди-и-ик!!! – взвыла она, метнулась ко мне, вернее, к сыну… так вот она какая, ведь фотографий не сохранилось.


Паренёк перепугался изрядно, ушибся, но был жив и относительно здоров. Главное, об железку не стукнулся, а ведь именно этого должно было его убить!


Пришлось нести «летуна» в больничку, к счастью, оказалось, что с ним полный порядок. Мать спасённого не могла не пригласить меня на чай, а ведь именно это и было второй целью. Дома увидел двух девочек, одна на два года старше Эдика, вторая, младше, очаровательный пухлый ребёнок с кудрявыми волосиками.


- Мы вам так обязаны, – женщина всхлипнула, - скажите, можем ли как-то отблагодарить? Денег мало, но умею шить, вязать.


- Вообще-то, кое-что есть, - я откашлялся, - это трудно и легко разом. Прошу лишь выслушать и не вызывать милицию или врачей. Главное, не принимайте за психа, хотя, буду выглядеть именно так в ваших глазах. Короче, я прибыл из будущего.


- Чего? – собеседница открыла рот, дети так же вытаращились.


- Тихо, не буду голословным, - я медленно сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил паспорт, - посмотрите на этот документ и, главное, когда и кем был выдан и имя родителей.


- Не советский паспорт, хотя и с русскими буквами, вы не шпион, – забеспокоилась женщина, - и что тут, «мать - Галина Соломоновна Нейштадт»?


- Не-не-не, таких, как я не берут в космонавты, точнее, в шпионы, и это не розыгрыш, - я поморщился, - продолжим, вот на это гляньте.


Я вытащил из рюкзака учебник по истории России с тысяча девятьсот семнадцатого по двух тысяч пятнадцатый год, более позднего не отыскал, недостающее дописал от руки.


- Но, подобное можно легко подделать, - отозвалась несчастная.


- Вне всякого сомнения, но есть ещё кое-что, самое эпичное, чего с вашими технологиями не создать, - я извлёк из кармана телефон изобретателя, - вот по этой штуке можно позвонить, не в ваших условиях, вышек нет, но имеется многое другое.


Я включил устройство, принялся водить пальцем по экрану.


- Много чего записано, - я улыбнулся, - можно послушать музыку (включил), играть в игры, как раз «Асфальт» установлен, Эдуард, смотри сюда, сейчас погоняем на машинках. Видите, какие в будущем будут. Некоторые, между прочим, могут гонять со скоростью до четырёхсот пятидесяти километров в час. Ну, гоночные. Простые умеют до ста двадцати развивать на подмосковных трассах. И ещё, кино. Сейчас покажу ховербайки. Они пока экспериментальные, но летают классно. А вот это Московские трамваи, недавно пустили, обожаю эти штуки, жутко удобные и народу много влезает. Беспилотные машины так же уже разрабатывают, но не пускают в серию.


- Неужели мы и на другие планеты летаете? – спросила старшая девочка.


- Неа, - я покачал головой, - только исследовательские беспилотники – зонды. Вокруг планеты парит международная станция. И Американцы на Луне высаживались, возможно. Имеются сомнения.


- А коммунизм построили? – прервала меня мать Эдика, вернее, моя бабушка.


- Пока нет, - я вздохнул, - человеческий фактор мешает, но надежды не потеряны полностью. Да вы в учебнике потом прочитаете. Не ради этого к вам прибыл, чтобы о будущем балакать. Не послушаете всего и всё одно его никогда не увидите, кроме Галечки. Сегодня ваш сын должен был умереть, а вы, соответственно, сойти с ума окончательно.


- Мы имеем какое-то значение для будущего? – воскликнула старшая девочка.


- Понимаете, я первый испытатель устройства, так что, только для моего личного будущего, - я положил телефон на стол, - разговор у нас будет серьёзный, касается каждого в доме, так что берите тетрадку, ручку и записывайте тщательно. И не вздумайте после выкинуть, а то всё напрасным окажется.


- А вы кто, из КГБ, ЦРУ, армии? – уточнила бабушка.


- Нет, мы неофициально машину испытываем, но я – писатель, - я важно надул губы и вытащил из рюкзака три книги, - к сожалению, в моей реальности профессия стала не престижной, теперь не платят, а сами вынуждены оплачивать всё, самиздат, так сказать. Вообще-то, у меня пятьдесят пять томов по четыреста страниц собрание сочинений. Не хухры – мухры. Почитаете на досуге.


- Я ведь умру? – спросила мать Эдуарда.


- Да, - я опустил глаза, - очень скоро, туберкулёз. Сердце окажется сильным, три дня протяните, после того, как лёгкие сгниют полностью, скончаетесь прямо на руках старшей дочери. Да, один момент, переименуйте её обязательно. В наше время докажут, что теория отца Павла Флоренского о значении имён верна, вот, кстати, его книга. «Александр» - мужское имя, и девочки с таким имеют серьёзные проблемы в личной жизни. Пусть будет «Аля – Алина», а лучше Полина, девочки отличаются идеальным характером.


- У меня что, не будет мужа? – уточнилась Аля.


- После смерти вашей мамы, уж простите, тебя возьмёт на воспитание бабушка и запугает, так что не станешь ни с кем встречаться, предпочтёшь ходить в театр с подругами с работы, - начал я, - кстати, когда они появятся, решительно рекомендуй им так же замуж выйти, умрут все страшно, к одной некому будет врача позвать, другая на старости лет таблетками объесться, ещё одну погубит разлившаяся язва. Парочка уйдут от онкологии. В институт не пытайся поступать, после смерти мамы станешь терять сознание на экзаменах. Закончишь ФЗУ, устроишься работать на «Электрозавод». Там ещё будут выпускать электросберегающие лампочки, обязательно все приобретите, замечательная вещь. Теперь, самая – самая главная вещь. Будет у тебя операция, кажется, аппендицит, врач назначит прогревание, не вздумай, шли его матом. Нагреют опухоль, размером с голову ребёнка, от которой и умрёшь, в ужасных муках, да ещё и девственницей. И, не увлекайся пивом и сигаретами, не полезно.


- Почему мы такие невезучие? – воскликнула бабушка, – все мои дети умирают в муках!


- Нельзя выходить замуж еврейкам без дозволения родителей, - я поднял указательный палец вверх, - может, религия и опиум для народа, но проклятье отцовское – материнское никто не отменял. А вы поженились, вопреки всему. У меня вот тоже нет жены и не может быть детей. Позволили на свет появиться лишь из-за таланта писательского. И с врачами у нас всех какая-то пря вечная. У меня и с щитовидкой проблемы, и астигматизм, дальнозоркость и левое ухо глухое и хоть бы один коновал помог.


- А мой муж, он женится, когда уйду? – бабушка вытерла слезу.


- Пусть дедушка бросает курить, умрёт он от астмы, - я прикусил нижнюю губу, - и да, женится, увы. Есть у вас родственница – генеральша, знаете такую? Имени не ведаю, всё мама рассказывала, а она маленькая, многого не запомнила. Но, эта злая женщина выпишет себе служанку – родственницу с периферии, некую Дору, в качестве няньки. А когда отпадёт надобность, сплавит. И окажется та служанка настоящим чудовищем, классической мачехой. Станет на Галечку матом ругаться, плохо кормить, одевать в обноски, попытается и побить, но моя будущая мама ей самой веником так врежет, что отобьёт желание руки распускать навсегда. Очень талантливый ребёнок, а работать придётся с шестнадцати лет, чёрти кем. Могли бы взять в институт исследовательский, очень уж неё перспективные работы, но отец материально не поддержит, а надо будет одеваться нормально и бедняжечка всю жизнь проработает воспитательницей детского сада. Правда, идеальной, детишек так готовить будет, они в школе до второго класса скучать станут, столько знаний получит.


- Она у меня всегда была умничкой, - бабушка закрыла лицо руками.