Орехово озеро

 Маршрут они продумали заранее. Год в мечтах  видели картины своего приезда на родину в Заозерье.

 Год мысленно садились в лодку, кто-то из них  на дощатую скамейку с облезлой  жёлтой краской, а другой вычерпывал ведёрком воду с днища, набежавшую от дождей.
Они пересекут  пятьсот метров воды, причалят.  Хорошо бы  солнечный день и без волны. Будут играть на воде серебряные блики, а на зелёных блюдцах  лежать белые лилии, как в детстве, когда они ныряли с  рыбами, где хотели.

 А тот камень, гладкий как стол. Они нашли его под водой.
Сидели на нём и смотрели, что творится вокруг, чья корова шла на водопой первой, кто нёс в подоле огурцы из парника, над чьей банькой поднимался дым.
Вернуться к этом у озеру -  святое заветное желание.
Они ведь уже старики, обросли внуками.

А потом  попьют чай или кофе у еле живенькой зимовки, которая уже перешла в чужие рыбацкие руки.  А  деревянные доски крыши расслоились и поросли мхами. На дверях  висит замок. Там, в глубине и сырой темноте её, может, ещё жива печь, за которой они родились. За занавеской их рожали. Не в роддоме. В разное время. Старший, трёхлетний,  пытался заглянуть за ситцевую занавеску, где мать кусала губы от боли и мычала. А повитуха Маня гнала его, любопытного до всего, что творилось.

А потом они отправятся к лесному Орехову озеру. Берега его зыбкие, плывучие. На них можно качаться и ухнуть ногами в зыбь тёмную, вязкую. По берегу бегут на мху  невидимые ниточки  будущей клюквы. Розовые мелкие цветочки подняли головки.

Так оно и было. Доехали до шлагбаума на машине. Издалека их почуяли собаки и встретили лаем. Запретная зона. Частная собственность. На озере их детства поставили ёмкости, выращивают форель, невиданную здесь рыбу. Вот и предупреждение, что камера и собаки. Всё под охраной.

- Правда, что с оружием? - спрашиваю я.
- Правда, -  на полном серьёзе отвечает тот, что похож на задумчивого академика.
- Первый выстрел предупредительный в воздух. А второй – в висок.
Я притихла и поверила.
- Деньги-то немалые. Килограмм  форели стоит пятьсот рублей.
А потом до меня медленно доходит, что не будут из-за рыбы убивать человека. Но на всякий случай я даже не гляжу на металлические ёмкости огромных размеров.

Пошли по лесной тропе. Над озером висели серые дождевые облака. Вычерпали воду. Старший брат сел на весла. И лодка взяла направление на противоположный берег.

В этот раз возле избушки в заветном месте не было ключа. Пришлось пить чай на широкой и высокой, серой от дождей и солнца  лавке.

 Академик  разгрёб её под бурьяном, смахнул шаминки. Поставил большой   термос советского времени с китайскими пионами, кружки, сахар. Старший, Спортсмен, выложил круг мордовской колбасы в упаковке.
А я достала сваренные вкрутую яйца и хлеб.
В кармане у меня  на всякий случай спички.

Огляделись. В прошлом году трава была выше, кипрей во всю цвёл.
Идём к правому краю Пертозера.
Потом причалим, а дальше по лесным тропам их детства надо  найти Орехово озерко с зыбкими трясучими берегами.

Я смотрю, как на моих глазах Академии  и Спортсмен   превращаются в мальчишек.
На лицах блуждают улыбки, разглаживаются морщины.

- Вот здесь заливные луга, - показывает Академик.
В заводях на лугах кишели огроменные щуки. Вода кипела от плавников. Щуки гонялись за маленькими плотвичками. Тем было некуда деться, и они прыгали из воды, сверкнув  чешуёй. А за ними тяжело выскакивали щуки, клацая убийственными зубами и шлёпая телом  о воду.

Потом вода уходила. Ставили парники из срубов. Огурцы возами везли в районную  заготконтору. Капуста росла как на дрожжах. А помидор не садили. Между парниками выращивали коноплю. И место это называлось Канопленик.
- А зачем? Это ведь для наркоманов.
- Из конопли делали верёвки и нитки. Всё шло в дело.

Я смотрю на заливные луга, поросшие буйными дикими травами. И передо мной мелькают лаги с зубастыми щуками, огромные кочаны капусты, высокая конопля. В лучах восходящего солнца золотистые блики озёрной чистой воды. Нет искусственно выращенной форели. Нет охраны с собаками.

Лодка миновала заросли белых лилий и ткнулась носом в какие - то зелёные озёрные листья. Спортсмен подтянул её на берег, Академик помог.

Дальше идём пешком по старинной дороге  времён Екатерины Первой. Почтовый тракт от Архангельска до Москвы. Старики хранили её и передавали следующим поколениям. И пока не уйдёт последний житель, он будет знать, где она была, где прошёл с обозом Михайло...

Продолжение следует
Фото автора.