Кладбище было выбрано не случайно. Именно здесь нужные эманации буквально клубились. К воротам шел Странник, закутанный в дорожный плащ, в руке его была черная трость с золотым набалдашником.
Уверенным шагом он приблизился к прутьям решетки и аккуратно, неким изысканным жестом придворного вельможи распахнул калитку. Переступив через прелую листву, наметенную сюда порывами осеннего ветра, он оказался на кладбище.
Легкая жуть, окружившей его реальности, бодрила и будоражила кровь.
Наконец-то! Он снова в своем мире.
Надо было только вспомнить заклинание и последовательность действий. Хотя к чему это? Он помнил все до последней буквы.
Странник продолжил свой путь по брусчатой дорожке мимо покосившихся могильных плит и надгробий. На него молча глядели вырезанные на валунах лица усопших и витиеватые надписи деревянных кумиров.
Шаг странника замедлился, подстраиваясь под ритм произносимых им в полголоса слов. Конец трости опустился наземь, теперь каждый шаг сопровождался ударом ее нижнего торца в брусчатку дорожки. Невидимые капли с каждым ударом выплескивались в землю. А загадочная Магия Древних вгрызалась в почву и искала хоть более-менее пригодный материал для строительства и восстановления нужной формы.
- Разделился весь мир на Они и Мы, - едва слышно проговорил нараспев странник. - Бьют набатом сердца и бурлят умы. Чей металл тяжелей и прочней мосты. Разделился весь мир, отвечай - с кем ты?!
Магия работала быстро, этому способствовало облегчение набалдашника трости. Вот он еще тяжел, и вот он уже значительно легче. Серебристое зелье из древней амфоры покинуло золотой шар, полностью опустошив его. Значит оно в почве. Теперь надо встретить результат колдовства и поставить задачу.
Вокруг дорожки пару мгновений было тихо, но вдруг, повинуясь невидимой силе, одновременно в десятках мест вздрогнула и зашевелилась земля.
Странник улыбнулся, он даже не скосил взгляда, чтобы посмотреть на происходящее, однако отлично знал, что именно вокруг него происходит, и был рад этому.
А за его спиной сквозь торфяной дерн на свет ночного светила лезли упокоенные некогда воины. Мрачные лица, матовые кольчуги и поблекшие от времени лежания в земле латы, едва мерцали в свете Анул. Под забралами и козырьками шлемов и шишаков, затягиваясь некой белесой субстанцией, улыбались костяной улыбкой черепа. Мертвецы вылезали из своих могил и выходили на дорожку за спиной странника, строясь в ряды, колонны, коробки подразделений.
Странник достиг склепа в конце дорожки и остановился. Это была усыпальница его верного друга. Он припал на одно колено и протянул руку к плите перед входом. На его ладони появился флакон, который Странник между делом извлек из складок плаща. Не спеша отвинтил крышку, посмотел сквозь фигурное стекло на свет ночного светила, колыхнув внутри пузырька сгусток серого вещества. Наконец, он вздохнул и, перевернув флакон к земле, опорожнил субстанцию наземь.
Казалось, ничего не происходит. Но так было только первое время.
- Проклятый старый маг, - на распев произнес он заклинание, - ночью по лесу бродил. На кладбище разлил он старинный эликсир…
Странник ждал. Он понимал, что результат будет, и потому доверился времени.
И вот, из полутемного проема склепа, ему на встречу медленно вышел...
- Подавленный дух. Испуганный взгляд. И ангелы все, как один говорят: Из тех, кто ушел, никто не вернется назад!
Существо было четырехногим, хвостатым и приземистым. Из вытянутой вперед морды, с узкой, но длинной пастью, вываливался такой же длинный розовый язык.
- Здравствуй, хозяин! - поприветствовало существо, обежав вокруг него и, обнюхав землю, село на задние лапы напротив пришедшего, став в полтора раза выше.
– Здравствуй, старый друг, - задумчиво ответил Странник, присев, и, протянув руку к существу, погладил его по ворсистой морде. - Я очень рад видеть тебя снова.
– Я умер? - спросило существо.
– Да, - ответил Странник.
– Как это было?
– Была битва, - снова ответил странник. – Тебя разорвало шрапнелью.
– Мы победили?
– Да, но...
– Много погибло, - закончило за него существо, печально опустив голову. – Я умер достойно?
– Да, - кивнул странник, взъерошив ладонью шерсть существа на продолговатой голове между ушами. – Ты был рядом. Защищал. Закрыл своим телом. По сути – ты спас меня.
– А такое возможно?
– Возможно, - просто ответил Странник.
– Что ж, ты разбудил нас, - существо разинуло пасть и, склонив голову набок, высунуло длинный язык и с шумом быстро задышало. - Зачем?
– Грядет война, Сеп, - сказал Странник, выпрямившись и положив обе ладони на упертую в землю трость. - И мы снова должны защитить нашу землю.
- Но зачем?
- Мы дали клятву. А значит - это наш долг!
- Мертвые никому ничего не должны, - ответило существо. – Разве что… Может, это нужно именно тебе?
– Да, - просто сказал Странник. – Если бы это было не так, я бы не пришел сюда. В единственное место, где лежат те единственные, кто еще ни разу меня не предал.
- Я пойду за тобой куда угодно, хозяин, - сказало существо. - И ты это знаешь...
- Ты же говорил, что мертвые н чего не должны? – улыбнулся Странник.
- Это так, - согласился Сеп. – Но знаешь, там – на Той стороне, - так грустно. Мы ничем не заняты и ничто нас не ведет к цели. Мы лишены забот, а значит – и приключений. Нам не для чего… существовать, и мы распадаемся в ничто. Здесь же… С тобой всегда интересно. Ты настоящий наш друг, Хозяин!
- И ты последуешь за мной, куда бы я не повел? – уточнил странник.
- Да, - ответило существо. – Ты всегда добр был к нам. До и после нашей смерти. Это ценно. Такое не забывается.
- Спасибо, друг, - сказал Странник. – Нас ждет долгая дорога, а потом большая битва.
- Я знал, что с тобой будет интересно, Хозяин, - сказало существо и встав на все четыре ноги несколько раз обежало вокруг него.
Странник обернулся. На него покорно смотрели многие сотни глаз, все еще недостроенные, но буквально на глазах восстанавливающиеся, обретая все более и более живые черты.
- Веди нас, Хозяин! – проговорил Сеп и в голос завыл к Небесам, все еще по ночному темным, но уже таким насыщенным, предрассветным.
- В дорогу, братья! – воскликнул Странник. – Нас ждет большое приключение!
Поднятые из могил взвыли в ответ, поднимая руки и приветствуя своего господина поднятыми вверх кулаками.
- Наш король – посланник Небес! – хором прокричали новые воины Его старой Армии.
- Наш король – как призрачный свет! – вторили хором те, что стояли поодаль.
- Наш король – избранник судьбы! – надрывая свои голоса, орали самые удаленные.
- Наш король – это лишь Ты!!! – хором, все вместе, воскликнули воины, оглушая Хозяина, гулом закладывая уши и едва ли не сотрясая землю.
Странник поднял руки в приветствии и пошел сквозь ряды к выходу с кладбища. За ним следовал его верный Сеп. Воины расступались, а самые ближайшие – преподали на одно колено перед ним.
Он снова был среди своих. Он снова был не один. Он снова был в своем праве на этот мир.
***
Странник шел размеренно, слегка печатая шаг. Дорога позволяла это делать. Идти было легко, ведь данная дорога была имперской, а значит – ее настил был прочен, тверд и чуть пружинил. Что за вещество использовал Его Величество для строительства Странник не знал, но какая разница, если по ней не то, чтобы ехать, но и передвигаться пешим ходом было удобно. К тому же по ним ходили его Легионы, а Император о своих заботился. Ведь чем лучше дорога, тем эффективнее переброска боевых единиц из одного конца империи в другой. Таким образом, вложившись в дорогу, Император решил ряд проблем. Как своих, так и государственных. Выигрывали все: легионеры быстро и удобно передвигались к нужному месту, Его Величество мог быстро надавить на нужных ему свободолюбивых герцогов, графьёв и баронов, а запредельные короли, князья и цАри – не забывали под кем они правят своими закутками на периферии, частенько видя марширующих легионеров у своих границ. Да и простой люд, желая быстро и безопасно куда-то добраться, предпочитал ехать по имперским дорогам, пристроившись в хвост курсирующему туда-оттуда Легиону. Но этой ночью дорога была пуста. Если бы не один- два рыцарских разъезда, встретившихся Страннику на пути следования, он вообще двигался бы в одиночестве.
О том думал Странник, шагая по удобному покрытию императорской дороги, направляясь к нужному и известному только ему месту.
Ночь была темна, небо отливало глубокой синевой, ночное светило Анул мерно двигалось по небесной тверди, расталкивая подвешенные грозди Адзевз. Воздух был свеж и чуть прохладен. Даже мелкая мошка, обычно клубившаяся целыми роями и докучавшая жителям городов, случись им выбраться за стены города, сейчас не мешала. Толи потому что спала, толи потому что рубашка и воротник путника были сшиты из Канопулоса, известного тем, что его ненавидят насекомые.
- Скучно, - сказал Странник и остановился. – Друг мой! – сказал он вслух и протяжно свистнул. – Без твоего общества дорога совсем вгоняет в тоску!
Что-то темное метнулось возле мелкого кустарника по ту сторону придорожного канала, идущего вдоль всей протяженности дорожного полотна. Словно бы некая ночная тень перемахнула через канал, взбежала по настилу и в мгновение ока оказалась возле путника.
- Я здесь, Хозяин! – обежав вокруг него и сев на прочную твердь, сказал Сеп.
- Мысли вгоняют в сон, - проговорил Странник. – Проведем этот путь в беседе?
- Ты всегда знаешь, как лучше, Хозяин, - ответил ему Сеп. – О чем поговорим?
- О чем угодно, - сказал Странник и медленно зашагал вперед. – Вся прелесть дорожной беседы в том, что она ни о чем.
Сеп засеменил следом, вынюхивая множество следов и подмечая такое же множество направлений.
- Спросил бы тебя, как ты жил, - начал Странник, - да ты и не жил вовсе. Что вообще Там? Что по Ту сторону?
Сеп поднял нос от покрытия дороги и все также семеня рядом, посмотрел на Хозяина, оскалился и, двигаясь в таком положении, начал рассказывать, разбавляя свою речь время от времени слизыванием несуществующей пыли с носа и губ.
- Когда я погиб, то очутился в кромешной пустоте. Сперва я испугался и с отчаянием заскулил, я ж не знал, что умер. Думал, что я заблудился, что меня куда-то занесло и я остался один. Но тут же появился Он – некий чужак в балахоне со странным мечем в руке. Он представился Сумрачным Спутником и отвел меня в какой-то огромный склеп, внутри которого я встретил Вечность. На этом все, если не считать, что потом меня вызвал ты.
- Любопытно, - подытожил Странник. – Значит, ты пробыл там не долго? Только встретил Вечность и сразу обратно, ко мне?
- Не совсем. Вечность любит истории, и потому заставила рассказать меня: как я жил, как умер. Мне пришлось выложить все, что знаю, так как Там нельзя врать и нельзя скрывать то, что спрашивают.
- И ты все рассказал?
- Только то, что касалось конкретно меня, - ответил Сеп. – А поскольку лично меня касалось мало, то все твои тайны я сохранил в секрете.
- Ты верный, Сеп, - сказал Странник. – Остался верным и После.
- Это было не сложно, ведь ты никогда не делал мне зла. С тобой было интересно прожить жизнь. А вот Там… было скучно, что бы я не делал. Вот, наверное, почему многие Там предпочитают не пировать всю потустороннюю жизнь, а забыться сном или переродиться.
– И что же ты там делал?
- Просто жил. Вечность держала меня за домашнего пета и всячески старалась стать мне новой Хозей, но это был не ты. Потому я не стал ее другом. Я словно ждал этого – того, что ты меня снова встретишь. Хотя я и не знал как.
- История интересная, - подытожил Странник. – Уверен, что все так и было? Может, тебе все приснилось?
- Может быть, - осклабился Сеп, словно бы улыбнувшись во весь рот. – Такое тоже вполне возможно.
- Вот оно как, - сказал Странник, слегка удивленно. – Даже спорить не станешь?
- Не стану.
- Мне начинает казаться, что у тебя нет своего мнения.
- А зачем мне оно? Спорить – значит терять время. А у нас его не так много. И начинаешь это ценить, лишь побывав Там.
- Что ж, приму к сведению.
Они шли некоторое время молча.
- А как выжил ты, Хозяин?
- Мы победили в битве, - ответил Странник. – Знаешь, как это бывает? Ты сражаешься, захватываешь стратегические точки, пытаешься рашить и вот неожиданно понимаешь, что наши силы побеждают, преобладая на поле боя, и чтобы ты не делал, вы все равно уже победители.
- Понимаю, - сказал Сеп. – Но иногда ты погибаешь раньше, чем узнаешь исход битвы. Хотя приятно, конечно, что силы, за которые ты бился, все же победили.
- Победа порой куется именно такими героями, как ты, Сеп, - сказал Странник, потрепав спутника по ворсистой голове.
- А что было дальше, Хозяин? Чем все кончилось?
- А что ты помнишь?
- Я помню кровавый спор с вашим соседом, бароном Яспор, кажется. Его земли частично уничтожились во время шторма, пока он сам был в отъезде, и барон не придумал ничего лучше, как напасть на тебя. Ты дал ему отпор, но он позвал друзей с их дружинами, и они почти разбили нас, если бы в последний момент не подошла дружина твоего брата. И, если я правильно понимаю, именно она и сыграла свою роль в победе, Хозяин?
- Не совсем, дружище, - ответил Странник. – Очень даже не совсем.
Странник помнил, как молодой симпатяга и дамский угодник со змеиным сердцем и ледяной душой, барон Яспор впервые появился в его доме, как по хозяйски вел себя в гостях, как нагло и безнаказанно строил слуг, суя свой нос во все углы, куда его не звали, да и не подобало воспитанному человеку туда заглядывать, как порывался из-за любой мелочи нарваться на негатив и вызвать хозяина дома на дуэль, чтобы с чувством ложного благородства простить хозяина и как ни в чем не бывало продолжить общение, как расположил, а потом – каким-то чудом вскружил голову хозяйке, соблазнил и увел ее в свою спальню. Странник, который тогда не был странником, не выдержал и буквально пинком под зад вышвырнут обнаглевшего гостя за ворота своего дома. Вспыхнула драка. Да не простая, а даже с применением оружия. Барон был не один, его сопровождала свита, но и хозяин дома был тогда не один, за ним стояли друзья и братья, гостившие в его доме и между прочим предупредившим о намерениях барона. А намерения его были просты: любой ценой рассориться с соседом и спровоцировать его на войну, уж больно ценна была его земля и дороги ее ресурсы.
Хозяин простил бы все, но не соблазнение его молодой супруги, любви всей его жизни. Конечно, в таком виноваты оба, да и ему незачем горевать о том, что только вступившая в законный союз жена находит другого настолько лучшей кандидатурой, что можно броситься в его объятья сразу и безвозвратно, значит цена ей – мелкая монета и не стоит по этому поводу переживать. Но объясни ты это пылающему сердцу, полюбившему и не успевшему остыть после такого. Сердца бьются быстро, но разбиваются не сразу – нужно время. А когда оно проходит, пустоту заполняет черная жижа ненависти.
И еще у него было лицо. То самое лицо в высшем обществе, которое всегда надо сохранять. И потому идти до конца. Но делать все правильно.
И была война. И он проиграл. Их разбили. Не на поле боя, нет. Их обманом заманили в ловушку и вырезали, как скот. Сеп спас его тогда, прикрыв собой. Прикрыв, когда многие предали, переметнувшись на сторону врага, заслышав звон тяжёлой монеты. Оказывается, всех можно купить, дело в цене. Тем более, когда на одной чаше весов твои родные, жена, дети и нож торговца у их горла, а на другой – золото, много золота и покой, безопасность, выгода. Разумные выбирают второе, и кто мы, чтобы их судить? Попробуй такое сам! А потом критикуй.
Он выжил. Сбежал. Не предал – некого было предавать, все были мертвы. Но совесть жгла его нервы, неужели все погибли зря? Он знал одно: спасется – найдет способ победить, нет – все напрасно.
Друзья из столицы советовали забыть и не связываться, намекая, что все это какие-то политические штучки. Мол, барон – это житель провинции, Запада, королевский подданный, а Странник, который уже стал странником, - имперский житель. Пусть не простой, пусть целый граф, пусть ветеран и не последняя фигура для Самого, но впереди Большая Зима, и Его Величество занят, а вот как пройдет Нашествие, так скоро и сразу.
Но Странник не мог ждать. Было и еще одно, чего он не мог оставить без внимания. В темнице барона томился на цепях его сын. Мальчик, едва научившийся держать в руках кинжал.
***
Дорога вывела к богатому трактиру. Поистине, великое сооружение, так как строилось не хозяином заведения, а самими Властителями Его Величества. Все принадлежало здесь Империи, а Империя щедра на подарки, когда видит богатую выгоду. Здесь был один большой кабак и множество домов для постоя. Здесь было все – цеха для стирки белья, ремонта мебели и даже для заготовки и складирования долго хранимых продуктов. Здесь все хранило свою автономность и независимость, кроме принадлежности Империи. И потому это было чудесное, удаленное от города место.
Место для перевалочного стойбища купцов, дельцов и златолюдов. Даже храмовники с их Легионами останавливаются здесь на ночь или даже на пару дней перевести дух. Но странник вышел сюда под утро. Необходимо было переждать день.
Внутри было шумно, но не так шумно, как днем, всё-таки большинство уже убыло спать. Шумели, а точнее гуляли – купцы, отмечая удачные сделки в городах периферии и теперь направляющиеся в столицу.
И хорошо, - подумал Странник, - будет прикрывающим фоном.
Внутри его ждали трое. Верные друзья, заиметь которых было тяжким трудом, но он это сделал. И вот они тут.
- Ночи, братья, - сказал Странник.
Говорил он не громко, чтобы не перекрикивать общий шум заведения, но все же достаточно, чтобы его услышали.
- Ночи, брат! – сказал ему один из троих, мужчина в таком же балахоне, как и сам Странник, но темно-синей расцветки, привстав и пожав ему руку.
- Ночи, дружище! – поприветствовал его второй, цвет плаща которого был тёмно-зелёный, встав и пожав его руку сразу двумя ладонями.
- Ну, наконец-то, - сказал третий мужчина, в темно-буром балахоне, вставший и, подойдя вплотную к новоприбывшему, заключивший Странника в свои объятья. – Ночи тебе, брат!
Они расселись за столом. На столешнице стояли пустые и полупустые кубки на четверых и четыре миски – с хлебом, с мясом, с овощами, с нарезками сыров. Символизм встречи был во всем. Один из мужчин громко свистнул и махнул рукой в сторону толпящихся у окна раздачи подавальщиц. Принесли еще одну корзину – с бутылками вина и фруктами. И это тоже было неспроста.
- Как прошло? - спросил Бурый.
- Согласно плана, - ответил Странник.
Коричневый облегченно вздохнул, но не прокомментировал.
- Что дальше? – спросил Синий.
- Вы знаете зачем мы здесь, - сказал Странник. – К чему напоминать.
- Тогда сегодня едим, пьем, спим, - сказал Зеленый, видимо, чтобы что-то сказать, а не сидеть молчуном, - и следующей ночью выдвигаемся!
Синий чуть кивнул.
- Быть посему, - сказал Бурый.
- Тогда гуляем, - сказал Странник.
Он первым протянул руки к мискам, остальные же разобрали кубки. Странник преломил хлеб и раздал всем по ломтю. Мужчины разобрали хлеб и откусив медленно жевали. Странник откупорил четыре бутылки из восьми и разлил вино в высокие чаши.
- Причастимся пиром первой битвы, братья, - вполголоса сказал он.
Они выпили. Странник взял нож и разрезал мясо на шестнадцать частей. Также нарезал сыр и располовинил овощи.
- Мы едим тело мира и пьем кровь мира, вкушая дары его и богатства, - проговорил Странник. – Последняя вечеря и последняя ночь перед битвой. Будем сыты, пьяны и веселы. И пусть совесть отступит на время, так как люди мы и сострадание нам не чуждо. Но Враг уже рассмотрен, деяния его взвешены, оценены и приговор ему вынесен. Теперь мы не слуги порядка и не рабы закона, мы инструменты возмездия. По грехам его!
- По грехам его! – повторили трое.
- Мы – мечи справедливой кары, - продолжил Странник и сделал паузу.
- Я – Варентий Заречный, князь Урубежный, сын дома Электро и всадник Справедливости! – сказал обладатель бурого плаща.
- Я – Гладахард Полесный, дворянин в третьем поколении, вольный клинок и безземельный рыцарь Его Величества и всадник Справедливости, - сказал Синий.
- Я – Морриган Драконоправ, пилот цеппелина, владельный сеньор нескольких поместий и всадник Справедливости, - сказал Зеленый.
- И я, - сказал Странник, - Дезмонд Причертный, наследный граф, хранитель ордена, поборник веры и всадник Справедливости!
- Мы причащаемся во исполнение торжества Справедливости! – сказали трое и с приглушенным стуком сдвинули кубки.
- Не чокаясь, - сказал Странник и первым поднес к губам свой кубок.
Трое тут же выпили. Странник чуть подышал ароматом вина, погрел кубок в ладонях и поставил на стол, положив наверх него кусок хлеба.
- До исхода не пью, - сказал он.
Трое скинули капюшоны.
- Ну, вот, - сказал Бурый, - когда все правила приличия и ритуалы соблюдены, давайте поговорим о деле более детально.
- Может, лучше поедим? – спросил Зеленый.
- Или может, наконец, по-настоящему выпьем? – спросил Синий.
- Совместим, - сказал Странник.
- Тогда карту, - сказал Бурый и достал из кармана мешочек с песком.
Опытный в подобном, он быстрыми движениями рассыпал содержимое мешочка на столешницу, нанес несколько черт и прямых линий, задействовав в рисунке даже миски с едой и вином. Чуть погодя на столе была рукотворная карта, понятная только им, здесь собравшимся.
- Места для сбора войск, - указал он на «карту», - здесь, а вот тут поставим точку респа. Сами же камерклоны будут вот в этом колонбарии. По поводу атаки… Сейчас внимание!.. Я знаю о плотности его крепостных стен, потому вдарю вот в этом месте, - он снова показал на карте. – У меня будет два слона и три единорога. Мы размотаем его в прах! Но учитывая скорости моей чудо-армии… В общем, Дез, - посмотрел Бурый на Странника, - тебе придется его отвлечь.
- Совершенно не проблема, - ответил тот.
Странник и сам рассчитывал на сногсшибательный момент и обращение к барону, захватывающее все его внимание. Да и кто сможет пропустить такое зрелище, когда восставшая из земли армия подойдет вплотную к стенам.
- Тогда у меня все, - сказал Бурый. – Я подойду к стенам и пробью в них дыру. На том моя основная задача – всё. Далее я вступаю в бой, как простой пехотинец. Вся инициатива дальше за вами, братья!
Он посмотрел на Синего и Зеленого. Те активно уплетали овощи с мясом и наблюдали за действиями Бурого на карте.
- Я могу сразу напасть на крепость и атаковать его жителей, кто бы и какого чина и ранга они не были, - сказал Синий.
- А я прикрою с воздуха, - сказал Зеленый. – Главное, чтобы вы сами какое-то время там не были.
- На том и порешим, - сказал Бурый. – Есть что сказать у кого?
Молчание было ему ответом.
– Через день нас может и не быть, - сказал Странник. – Давайте вспомним всех, кому будет необходимо узнать об этом.
- У меня никого нет, - сказал Бурый.
- У меня только мать, - сказал Зеленый. – Она всегда ждет меня. Буду очень признателен, если кто-нибудь из вас известит ее.
- А у меня только враги, - сказал Синий. – И поверьте – они Очень будут рады известию о моей кончине. Потому я просто требую, чтобы вы сохранили это в тайне.
- Быть посему, - сказал Странник.
Они просидели до самого утра, а после – разошлись по комнатам, снятым накануне. Перед таким походом всадники решили провести время с шиком, потому взяли самое комфортное для себя, что было из апартаментов, но все же не самый топ. Все-таки излишние внимание тоже плохо для дела. Хозяин и так осенял себя шестиконечным символом Атома при виде этих постояльцев, не стоило его поражать еще больше. Итак, будет разговоров на несколько дней вперед.
А к вечеру они уехали. Четверо всадников горделиво выехали на своих – синем, зеленом, красном и черном – конях, ревящие сердца которых взвыли, огласив округу рыком, пожирающим энергию, и выплевывающие клубы серого дыма. Переглянулись и подбодрив друг друга кивками, подмигиваниями и хаканьем, четверо рассмеялись созданному ими же пафосу, и выжав шенкель, отпустили сдерживающие скобы узды, пустившись в галоп по такой удобной и такой прямой имперской дороге.
***
Путь, занявший почти всю ночь, привел их к нужному повороту. По сути это был съезд на грунтовку. Хорошую грунтовку. Но все же это была не «имперка» и потому движение их замедлилось.
Маршрут движения вел их мимо полей и лесов, мимо рек и оврагов. Но только грязь из-под копыт занимала их внимание, так как это было важнее, чем заниматься осмотром окрестностей.
Несколько раз им попадались какие-то люди – караван, эскорт и несколько повозок, не успевших достичь какого-либо постоялого двора до ночи. Но что они видели во всадниках? Только четыре фигуры в черном, черно-синем, черно-зеленом и черно-красном ореоле рассеянного сияния. Данный эффект был достигнут, нанесением на корпуса коней разного рода трубок с сиянием Ноен. Особенный эффект достигался именно ночью, но именно ночами они и двигались, пугая всех встречных путников, заставляя их крестить себя звездой Атома и складывать легенды и дурные предзнаменования.
Так и было задумано. Этим путники скрывали себя, свои личности и намерения. Да и кто поверит серому люду, рассказывающим небылицы? Или байкам купцов, уставшим в дороге, которые сами любят сочинять байки для трепа в кабаках и трактирах? Или странствующим приключенцам, спящим на ходу и оттого путающим сон с явью?
К следующему утру всадники достигли нужного места. Небольшая возвышенность на опушке леса – самое то место, откуда все видно и хорошо просматриваются главные ворота.
- А это ж целый город! – сказал Синий.
- Есть сомнения? – спросил Странник.
- Сомневаться надо было До! – ответил тот. – Сейчас уже поздно менять решение.
- Город - не город, крепость – не крепость, - проворчал уставший от длительной дороги Зеленый, - какая разница? Сути это не меняет.
- А мне так даже больше нравится! – сказал Бурый. – Какой масштаб! Какой простор! Тут же можно тАк развернуться!!
- Кто о чем, - сказал Синий, - а Вар о маневрах!..
Бурый развел руками.
- Вы готовьтесь, братья, - наставительно сказал он, - я все сделаю сам. Впрочем, как всегда.
Бурый ушел в лес и некоторое время искал достаточно ровную площадку. Найдя искомое, он извлек из ножен нечто, весьма отдаленно напоминающее меч, и принялся сносить молодые деревца, касаясь им стволов и запуская в движение, натянутую на кромку лезвия, цепь с заостренными внешними краями. Негромкий шум, лязг и треск распиливания древесины доносился некоторое время до троих всадников, после чего очередной ствол падал, сопровождаемый ругательствами Бурого и выражениями, вроде: «Чем приходится заниматься!»
Когда же небольшое пространство роста три в диаметре было расчищено, всадник стал что-то развешивать на крайних деревьях и устанавливать у их оснований. Подобной процедуре подверглись и образованные им пеньки. Наконец, он закончил свою работу и подняв руку с множеством перстней и колец на пальцах, надавил на камень одного из них. С приглушенным «Буфф» расчищенной пространство окуталось клубами пыли, опилок и частичек почвы. Когда же все улеглось, то явило взгляду ровную полянку среди леса. Бурый оценивающе осмотрел поверхность, удовлетворенно хмыкнул и отстегнул один их своих поясов.
Элемент одежды, больше похожий на некое сооружение бронника состояло из гибкой прометализированной ленты с темными, но явно металлическими квадратами, прикрепленными по всей ее длине на равном, на глаз, расстоянии. Ее Бурый расположил по окружности полянки в точно выверенном им месте. Затем снова, с помощью одного из своих перстней, активировал работу пояса. Сперва, от пряжки на одном конце пояса и до ее зажима на другом, по окружности полянки потек стремительный ручеёк, обогнув всю длину и замкнувшись создал идеальный круг. В тот же момент круг вспыхнул красноватым свечением, характеризуя для посвященных в его тайну определенный параметр поля, после чего окружность приподнялась одним своим краем и встала над полянкой под прямым углом, по-прежнему касаясь одним краем земли. В тот же миг она разделилась на две – одна на полянке, другая под прямым углом к ней, соприкасаясь в нижней точке. Бурый повернул кольцо и свечение центров обоих окружностей соединилось в одно, образовав нечто, напоминающее четверть бублика, вот только пылающего алого свечения. Бурый снова что-то повернул – кольцо или перстень, - свечение прояснилось и наблюдающий за его работой Странник увидел окно. Вернее, это был портал. По ту сторону уже были хорошо различимы некогда названные Бурым Единороги и Слоны. Были там и другие животные, но рассмотреть он не успел, так как удовлетворенный Вар погасил поля, и картинка исчезла.
Он обернулся к Страннику и улыбаясь во весь рот, словно ребенок похваставшийся своей любимой игрушкой и получивший одобрение друзей, сказал:
- Я готов! Осталось только поставить колонбарий и точку респа.
Странник кивнул и направился вглубь леса, Бурый сопровождал его, не мешая и не отвлекая излишними разговорами. Отойдя на двести шагов от полянки Вара, Дэз откинул полу плаща, обнажив перевязь с тремя продолговатыми предметами, поблескивающими в сумраке леса, и вытянул второй в связке. Это было нечто подобное посоху, но слишком короткому, чтобы им быть. Для трости оно тоже не подходило из-за большей толщины. Странник же, взяв в руки сей предмет и что-то произнес, что с точки зрения Бурого было набором букв, не связанных каким-либо смыслом и правилом.
Земля перед ними просела. Рывком. Вниз. Затем снова и снова, образовав колодец. Затем Странник протянул к нему руку, блеснув черным браслетом с серебряными вставками. Тот чуть сполз по запястью и засветился, активировавшись. Вокруг ладони странника появилась призрачная едва видимая перчатка. Бурый мог поручиться, что с удаления в десяток шагов видно только фигуру в балахоне, которая голой рукой перебирает пальцами над ямой в лесу. Странник же, работая призрачной «перчаткой» делал свою работу, приподнимая землю в яме и укладывая ее так, как запланировали изначально. Когда же его работа была закончена, яма превратилась в удобное для их замыслов углубление.
- Магия! – улыбнулся Бурый.
- Всего лишь работа с грави-полями, - ответил отстраненно Дэз.
После этого Странник метнул свой посох в центр ямы и что-то крикнул. Активация по голосу и кодовому слову прошла мгновенно, посох удлинился с одного конца и раскрывшись зонтиком с другого, вонзился острым концом в землю и утонул по самый зонтик. В тот же момент из земли вылезло восемь тел, они выстроились по два вдоль окружности ямы и, обернувшись по парно друг к другу, сцепили руки «лодочкой» и наклонились к самой земле.
- Скелеты, - прошептал Вар, удивленно пораженный увиденным.
Странник не ответил, лишь тень довольной улыбки скользнула по его лицу. Тела же тем временем нагнулись, соединившись черепами и замерли. И тут же их торсы удлинились в стороны, расправив ребра и вытянув их от позвоночника, черепа сплюснулись и превратились в подобие крышек, а руки срослись в небольшое подобие ложа. Через короткое время на дне ямы, как лучи от центра стояли четыре белоснежных саркофага. В центре, над поверхностью зонтика, ставшей неким полом для ямы, выдвинулся еще один стержень, конец которого также раскрылся зонтиком, но поменьше.
- Где ты берешь строительные компоненты? – спросил Бурый.
- Их повсюду в избытке, - ответил Странник.
- Все дело в энергии, - понимающе покивал Вар. – Прости за глупый вопрос.
Они вернулись на опушку, застав двух своих братьев за их приготовлениями.
Синий, сняв со спины под плащом некое подобие щита, вонзил его в землю и, согнув по запланированному месту сгиба его верхний край, что-то наносил на получившуюся полоску металла тонкой кисточкой, макая ее время от времени в маленький резервуар, расположенный в полом перстне под откинуто на бок крышкой. Закончив, он встал и обернувшись к своим братьям, произнес:
- Нам лучше отойти.
Всадники сдвинулись на несколько шагов вглубь леса. А над кромкой щита появилась голографическая картинка. Она медленно вращалась вокруг своей вертикальной оси, смутно искрясь голубыми проблесками.
- Это потребует некоторого времени, сказал всадник. – Сами понимаете, процесс разложения так просто не вызвать. Да и работает он не так быстро.
- А зачем писал красками? – спросил Зеленый. – Не проще ли было выбрать стило?
- Защита от дурака, - пояснил Синий. – Это как сенсор, но жестче. Искин понимает движения пера по поверхности, но принимает лишь особый состав. Кто бы чем не писал, поймет он только этот лак. И да – это не краски.
- В чем разница? – риторически заметил Зеленый. – Все равно суть одна.
- Готовится по-разному, - начал Синий, но прервался: – Всё, братья, нас патруль!
И правда, вдоль опушки леса двигался на особой разновидности телеги городской разъезд. Но в отличии от телеги, у данного транспорта было вместо колес восемь ног. Аккуратно работая ими, повозка передвигалась быстро и аккуратно, седоки на ней, а их было трое, не болтались из стороны в сторону, а плавно чуть покачивались, что говорило о правильной работе компрессоров и гироскопов.
- Это не проблема, - сказал Странник и выставил им на встречу раскрытую ладонь.
- Стой, брат! – предостерег его Бурый. – Их трое!
Меж тем из-за деревьев вышли еще две такие же повозки. Они заметили всадников и направились к ним.
Но братья их встречали. Странник стоял с протянутой ладонью по направлению к первой повозке, рядом с ним встал Зеленый и поднял раструбом ко второй повозке продолговатый баллон тёмно-зелёного цвета, знак трех сплетенных меж собой разомкнутых колец предупреждал знающего человека об опасности.
Браслет в руке Странника словно вспыхнул, но не светом, а всплеском лилово-серебряных брызг. На его лице в тот же миг появилась белоснежная маска, закрывшая лицо от лба до подбородка. Она была белоснежной, только глаза, закрытые светозащитными линзами, да нос и рот, видоизмененные на маске дыхательными фильтрами, темнели чернотой. Порыв ветра дунувший со стороны Странника словно донес его жидкость до повозки всадников, обдав их тела, оружие и сам транспорт. Тело ближайшего патрульного вспенилось и в тот же момент словно высохло, а струя ветра, дующая ему в грудь всколыхнула пыль, в которую обратилось тело, в противоположную от Странника сторону. Он не мог бить прицельно во всех троих, потому ударил в центрального, двух других лишь задело.
Но и этого им хватило!
Правый всадник тряхнул было рукой, чтобы стряхнуть капли с левого рукава, как вместо этого встряхнул саму руку все также обращенную в пыль. Часть капель попали и ему на лицо, отчего кожа вздулась и пошла волдырями, а левая сторона шеи стремительно стала чернеть.
Патрульный слева пострадал больше – его грудь в миг ополовинила, ввалившись внутрь и оголив ребра и внутренние органы. Он хотел было взвыть от дикой боли, но вместо крика у него отвисла челюсть и от попытки закрыть рот, патрульный лишь рассыпал ее в пыль.
Патрульные во второй повозке заметили неладное и вскинули свои арбалетки выцеливая троих неизвестных им балахонщиков на краю леса. Один из них даже что-то прокричал, но это не имело никакого смысла для всадников, и они не ответили.
Зеленый открыл раструб и струя жидкости под давлением выстрелила в сторону транспорта патрульных, на лету превращаясь в пар, так как лишенная внешнего давления жидкость не желала оставаться предыдущем состоянии вещества. Пар достиг патруля, окутав едва различимым облачком повозку и людей в ней, после чего вроде бы улетучился, но в то же время патрульные заметили, что не могут больше управлять транспортом, руки словно свело спазмом, ноги не слушались, а лицо – пылало, как от сильного мороза. Не понимая, что происходит, они осматривали себя, забыв о таинственных балахонах, так как у них нагрелась кровь, стало очень холодно, появился озноб и затруднилось дыхание. Дальше было только хуже, так как в груди у них появился жар, заболели животы, скрутила боль в желудке, почках, печени, опорожнились кишечник и мочевой пузырь, едва ли не вместе с этим через рот выскочил весь завтрак, съеденный накануне, а за ним и вся желчь, что могла покинуть организм за этот промежуток времени, как как дальше организм перешел в следующую стадию. Стадию паралича буквально всего тела, лишь лицевые мышцы еще поддавались контролю и потому они что-то пытались выкрикивать – толи умоляли, толи угрожали, а может остальных предупреждали о чем-то. Но некоторое время спустя патрульные взвыли благим матом, когда увидели, как плоть, вздувшись тысячами нарывов, стала слезать с костей.
- Перестаньте, - с улыбкой садиста, которому уже надоела игра кошки с мышкой, сказал Бурый, вытащив сплюснутый справа и слева, удлиненный продолговатый жнец и тремя выстрелами положил конец мучениям троих людей, которым не повезло оказаться этим днем в патруле от стражи баронской крепости.
Патрульные третьего транспорта попали под внимание Синего. Всадник не воздевал рук к необычной повозке и не пользовался какими-либо сифонами. Он просто вынул руки из складок балахона выставив вперёд кулаки, раскрыл их ладонями вверх. С них в тот же момент вскочили и спрыгнули наземь десятки мелких существ, весело поскакав в сторону транспорта. Патрульные уже до глубины души пораженные увиденным, на всю жизнь насмотревшись на балахонщиков и их причуды, развернули свою повозку и рванули в обратный путь. Причем один из них управлял ей, а двое других, вскинув арбалетки принялись стрелять в таинственную четверку и Синего, в частности.
Тем временем Бурый вскинул правую руку, закрытую балахоном, согнув ее в локте. Десятки искр пробежали по его плащу, опутав его тело едва различимым прозрачным коконом. Такая же защита продублировалась и на остальной троице.
В тоже время мелкие существа Синего достигли третьего транспорта и, запрыгнув на его металлические «ноги», сковали их невидимыми путами, мгновенно затормозив и остановив повозку. После они добрались и до людей, впиваясь в их тела, высасывая воду и иссушивая тем самым живую плоть, находящихся еще в сознании патрульных.
- Что они делают? – спросил Вар.
- Питаются энергией, - пояснил Синий. – Когда закончат, от живых уже обычно ничего не остается.
- Как-то жЕст-ко-вато, - проговорил Бурый и разрядил в них последние заряды жнеца. – Возмездие достойное самого Зла.
- Мы пришли карать, - пожал плечами Синий. – Не правда ли?
Тем временем в первом транспорте корячилось двое тел, пораженные магией Странника.
- Добью? – спросил его Бурый.
- Как знаешь, - махнул рукой тот и отвернувшись пошел к щиту Синего.
Трое всадников вернулись на опушку, слыша за спиной, как два выстрела раскололи тишину утра.
- Долго тебе еще? – спросил Странник Синего.
- Да я-то все, - ответил тот, проверив состояние своего девайса. – Ждем Мора.
- А что я? – спросил Зеленый, - моя Кара всегда со мной. Ровно в одной тысяче ростов над нами.
- Сколько тебе понадобится на подготовку? – спросил Странник.
- Два раза моргнуть и можно атаковать.
- Тогда ждем Глада.
- Я тоже готов, - сказал Синий. – Смотрите!
Всадники оглянулись и увидели, как вбитый в землю щит Синего, уже втянулся в почву по самый загнутый край. Земля вокруг него пульсировала, рассылая импульсы во все стороны, но только те, что были направлены к крепости, шли дольше и дальше. Трава на пути их следования высохла и пожелтела, кусты усохли и листва с них опала. А главное – подобная желтизна увядшей земли простилалась до самой крепостной стены. Пока всадники за ней наблюдали огромная площадь сухой, желтой травы ширилась, огибая стену. Складывалось ощущение, что желтизна сейчас простилается и ЗА стеной крепости.
- И что там? – кивнул Мор на стену.
- Мертвеет, - пожал плечами Глад. – Земля не родит, вода начинает тухнуть, продукты портиться, а люди истощаться.
- Маску бы надел что ли, - напомнил Бурый, лицо которого закрывал стальной шлем, расписанный красным и черным, с линзами на глазах и фильтрами в районе носа и рта.
- Это не так опасно, - ответил ему Глад. – Пора ставить точку респа. Или рано?
- Пора, - сказал Странник.
Бурый, не говоря ни слова, вынул из-за спины скипетр, в локоть длинной и покрасовавшись им перед братьями отошел к кустарнику и вонзил его в землю, после чего вогнал его почти целиком и в довершение вбил его ударом каблука.
- Не жалко? – спросил его Зеленый.
- Новый куплю, - буднично ответил Бурый.
- Что ж, - сказал Странник, - пора спать.
Они удалились в лес, к месту размещения ямы с саркофагами. Всадники распределились по окружности, раскрыли капсулы, разведя в стороны черепа-створки, и улеглись по своим ложам, головами к центру. Последним лег Странник. Он устроился поудобнее и что-то произнес нараспев. Бурый хотел как-то прокомментировать его пристрастие к голосовому управлению искинами, но не успел – его уже одолел сон.
Створки над ними закрылись и второй зонтик, стоящий в центре первого, медленно выдвинул свои лопасти, скрывая колонбарий от внешнего наблюдения. Земля пошатнулась и присыпала внешний край зонтика. В лесу снова было тихо и спокойно. Словно и не было сейчас погребенных заживо.
Возле точки респа уплотнился воздух, прозрачность затуманилась, а спустя мгновение уплотненность заискрила и сформировала фигуру рослого мужчины в черном балахоне. Он сделал пару шагов и осмотрел себя – руки-ноги на месте, все остальное вроде тоже. Значит, декодер работал исправно. Первое воплощение всегда пробное, но если все в порядке, то следующие, как правило, идут без сбоев.
Едва он отошел в сторону, воздух снова уплотнился и на точке сформировались сразу три фигуры. Они также осмотрели себя и сделали пару шагов.
- Порядок, вроде, - сказал Вар. – Теперь можно приступать следующему шагу. Или у вас есть заботы?
- Нет у нас никаких забот, - ворчливо сказал Зеленый. – Все заботы надо доделывать ДО воплощения, а не после. Ну что – идем?
- Видимо, идем, - ответил Синий и встал рядом с Дезом, сформировавшемся первым.
- Сперва переговорим, - сказал Странник.
Утро подходило к полудню. В крепости уже как раз должны были озаботиться происходящим и обратить внимание на подозрительных путников. На стенах всегда дежурят наблюдатели, а каждый выезд патрулей строго учитывается и фиксируется. Следовательно, барону уже должны были доложить о происходящем и решить – отправлять ли передовой отряд для переговоров или спустить на путников карателей. Так поступил бы сам Странник, даже когда были его лучшие времена, и величина его доброго сердца не знала границ.
Четверо мужчин в темных балахонах шли по направлению к крепости. В их руках не было оружия, как не было видно и их лиц, скрытых капюшонами от взгляда наблюдателя, однако что-то говорило, что это не паломники и не монахи. Скорее какой-то боевой орден фанатиков-иезуитов. Причем без разницы во что они верят – биться они за это будут отчаянно и до конца.
Группа остановилась чуть дальше, чем расстояние выстрела жнеца.
- Вы кто, …, такие!? – усиленным приспособлением громкой речи, голосом спросил глава отряда стражей ворот крепости.
- Обнажим наши мечи, братья! – торжественно, словно на праздничном застолье, сказал Сьранник.
Не переспрашивая, балахонщики сунули руки под плащи и вынули оттуда оружие. Бурый достал телескопический жезл, вытянувшийся и превратившийся в его руках в алебарду. Синий достал такой же жезл, ставший трезубцем. Зеленый вынул дротик с двузубым наконечником. Странник же извлек еще один, последний в его наборе, посох, удлинившийся и превратившийся косу.
- Скажите, милейший, - громогласно ответил Дез главе отряда стражей ворот, - Вы верите в бога?!
– Мы вас не ждали!! Идите на …!! – последовал ответ.
- Доложи о нас хозяину! – продолжил Дез. – Мы хотим говорить с ним!
Ответом была тишина. Видимо, охране нужно было принять решение – не каждый день встретишь такой эпичный квартет у своих дверей.
- Мы послали ему вестового, - наконец ответил глава стражи. – Ждите решения.
- Мы будем ждать! – ответил ему Странник.
- Тем более, что нам все равно нужно тянуть время до ночи, - в полголоса сказал Глад.
- Могу атаковать хоть сейчас, - как бы между делом заметил Вар.
- Сосредоточимся на переговорах, - сказал Странник.
Прошло какое-то время. Начавшееся подниматься к зениту Светило внезапно зашло за тучи. Небо постепенно заволокло, начал накрапывать противный дождь.
- Как-то чересчур эпично, вы не находите? – спросил Бурый.
- Если он через три пальца не выйдет, я предложу начать штурм, - сказал Мор.
- Согласен с Мором, - поддержал Бурый.
Странник посмотрел на опушку леса. Размещенный там щит Синего сильно изменил вид такого приветливого некогда места. Сейчас казалось, что в данном конкретном месте наступила персональная осень. Огромное поле перед опушкой леса и до стены крепости было уже словно выжжено, пожелтевщая трава исчезла, осталось только чернота и серый пепел, продолжающие разрастаться вширь. Сама же стена, представляющая сооружение из огромных каменных блоков, отделанными кирпичной кладкой и замазанной обожжённой глиной и потому имевшая приветливый бежево-оранжевый цвет, побелела в местах соприкосновения с площадью «выгоревшего» поля. Она словно помертвела, иного слова Странник не подобрал.
- Эй вы там?! – прокричали сквозь резонатор для усиления голоса. – С вами будет говорить барон Яспор, поборник веры и властитель…
- Мы поняли!! – прокричал Бурый. – Слушаем внимающе и понипристально!!
Затянулась пауза. Возможно, грубо прерванное перечисление титулов господина и нарушение этикета возмутили барона, и он приходил в себя, прежде чем начать говорить, ведь Высокорожденные знают, что пустая перепалка и взаимные оскорбления – пустое сотрясание воздуха и растрачивание боевого настроя.
- Я барон Яспор, - представился обладатель прекрасного баритона и проникновенного, располагающего голоса. – А кто вы такие и с какой целью уродуете мои владения!? Также мне интересно знать, прежде чем я спущу на вас Собак, по какому праву вы уничтожили мой разъезд!
- Разъезд? – переспросил в полголоса Зеленый. – Какой еще «разъезд»?
- Видимо речь идет о патруле, - пояснил Бурый.
Странник поднял руку, обращенную раскрытой ладонью к воротам, словно прерывая словесный поток барона, но на самом деле он призывал к тишине спутников. В итоге заткнулись все.
- Я пришел, чтобы взять уплату со злодея, - начал Странник. – Пять лет назад ты разорил родовое гнездо Дезмонда Причертного, соблазнил его жену, пленил его сына и разворовал, и уничтожил его земли! А главное, преступив Веру и память предков, ты вступил в сговор с Владыкой Севера и его бесовыми приспешниками, охочими до охоты на людей и питающимися их жАрким мясом, как деликатесом, и все это, чтобы обезопасить свою жалкую жизнь в Большую Зиму и заодно наполнить свои сундуки драгоценным Титнаном!
- И что же ты намерен сделать, шавка?! – нахально вопрошал с ворот барон. – Все так и будешь лаять или наконец укусишь?!
Наверное, он стоял между зубцов части крепостной стены, проходящей над вратами, но его все равно не было видно – слишком далеко, чтобы рассмотреть. Расстояние между зубцами не велико, да и стена довольно толстая – в тени легко спрятаться от наблюдателя. И все же сам Странник горделиво встал именно так, чтоб его было хорошо видно, чтобы показать своим врагам, да и вассалам заодно, что он не трус и вообще хозяин положения. Но барон явно опасается жала в грудь, потому скрывается. Зачем? Балахонцы же на удалении выстрела от ворот, при всем желании не дострелишь. И любой стрелок это видит.
Он не знал!
Так вот почему Яспор скрывается, прячась под защиту стен.
Значит он не стрелок.
Но как? Высокому положено пройти весь курс военного дела…
- По крайней мере, - гордо сказал Странник, - я не прячусь под защитой каменных стен! А стою здесь – гордо и бесстрашно, ожидая что ты, барон, выйдешь и сразишься со мной один на один! Также я могу предположить, что ты боишься поединка, потому даю тебе шанс выйти с тремя твоими лучшими воинами и сразиться с нами четыре на четыре. Так сказать, «В полном приводе», как говорили Древние. Но также я допускаю, что ты трус и не мужчина! А потому - спрячешься за прочностью своих толстых стен, надеясь, что находишься в недосягаемости для меня и потому безнаказанно можешь продолжать говорить мне все, что пожелаешь!!
- Я спускаю на вас Собак, грязные проходимцы!
Ворота распахнулись, и всадники увидели с дюжину тварей, будущих в холке почти по плече среднерослому мужчине. У них были стальные лапы в количестве трех пар, которыми существа быстро перебирая бросились на пришельцев.
Бурый рассмеялся.
- Он что – серьезно? – только и спросил он.
- Не показывайте Силу и Мощь своих способностей, братья, - предостерег Странник. – Одолеем их вручную.
Молчание было ему согласием. Всадники расступились, отойдя друг от друга на расстояние двух, двух с половиной ростов, чтобы не мешать друг другу. Приготовившись к атаке, они ухватили оружие поудобней и стали ждать Собак. Те не заставили себя долго ждать.
Трехголовые, дышащие пламенем существа, полуметаллические, полуживые, стремглав подбежали на расстояние прыжка и бросились на путников, самодовольно бросивших вызов Хозяину.
В ответ, Синий чуть отступил и размахнувшись швырнул свою «вилку» в первую тварь. Копье пронзило Собаку в ее прыжке, проткнув грудь, вышло с другой стороны и, став частью тела твари, перевернулось вместе с телом, упав на землю, недалеко от самого Мора, воткнувшись в почву.
Его примеру последовал и Синий, метнув трезубец в голову твари. Отличие состояло лишь в том, что от конца трезубца к локтю всадника тянулась тонкая металлическая цепочка. Когда трезубец пробил голову существа, то застрял в ней, уперевшись в лобные кости средней морды сочленением между зубьями. Собака пролетела мимо, замотав головами из стороны в сторону, однако Глад не промахивался, он взмахнул цепью, опутав ее вокруг основания трех шей, подскочил к массивному телу, уперся в него ногой и рывком затянул, удушая сразу все головы. Цепочка заискрила и накалившись вошла в плоть. Тварь взвыла обоими оставшимися глотками, засучив всеми шестью ногами в воздухе, но Синий снова рванул на себя цепь, головы, и без того прижатые друг к другу, словно срослись вместе, шкура лопнула, брызнула ало-коричневая жидкость и головы отвалились от тела, буквально перерезанные удавкой. Глад встряхнул цепь от крови, и, набросив конец на трезубец, выдернул свое оружие из трупа.
Меж тем Бурый, замерев в позе дровосека – отведя алебарду далеко за спину, в широком размахе, - встретил первую тварь рубящим ударом сверху в голову. Он держал оружие двумя руками, да и сил ему было не занимать, но, когда лезвие алебарды столкнулось с плотью существа, ему пришлось приложить невиданные ранее усилия, чтобы удержать ее в руках. Удлинённый, по сути, топор разрубил Собаку вдоль туловища от головы до задних конечностей, уперевшись в стальное основание хвоста, вильнувшее в сторону и выскочившее наружу. Но в след за первой на него прыгнула и вторая. Не растерявшись, Бурый, неуспевающий поднять лезвие алебарды, развернул навстречу твари заостренный противоположный конец трезубца. Существо напоролось на него грудью, но превращённая в кол алебарда пропорола Собаку насквозь, не сумев остановить тело и тварь рухнула на Вара, придавив его к земле.
Все это видел Странник, замерев с косой в правой руке и, все еще протянутой ладонью к воротам, свободной левой. Его руки были в перчатках, утолщенных на суставах и утонченных на фалангах, издали казалось, что это белые кости. Но это все же были перчатки, те самые, которыми он управлял грави-полями. Теми самыми, которыми он строил в земле яму в лесу, и которыми сейчас он встретил первую для себя тварь. Она буквально налетела на невидимую преграду, погасив всю ту скорость и силу удара, которые развила предварительным разбегом, а Странник, остановив ее, взмахнул косой, перехватив оружие обеими руками и стремительно рассек тело поперек на две половины. В свете проглядывающего сквозь белесые облака Светила лезвие косы чуть свернуло синими искрами и снова стало матовым.
Вторая тварь прыгнула следом за первой, но увидев итог её атаки, перемахнула через Странника и приземлившись за его спиной, бросилась ему на спину. Однако Странник был готов к этому и резко обернувшись встретил ее взмахом косы. Раскрепившееся лезвие, бывшее под прямым углом к основанию, встало вверх, закрепившись наконечником копья. Острая кромка прочертила прямую линию на трех шеях существа. Собака взвыла, встав на задние две конечности, и бросилась на Деза, когда тот стремительным выпадом вогнал косу в грудь твари.
Дернув на себя, Странник освободил оружие, вернув оконечность косы в ее прежнее положение. Обернувшись он снова выставил руку в перчатке, встречая новую тварь грави-полем и скашивая ее своим основным эпическим оружием.
Тварей уже было убито более полудюжины, но их все еще оставалось много, а считать оставшихся не было времени. Зеленый достал свой прекрасный раздвоенный меч и атаковал еще одну Собаку, которая не прыгала на него, а обходила по дуге, рыча и скалясь всеми тремя мордами. Тварь решила не повторять ошибок предшественниц, а попросту испепелить противника. И она нагнетала жар. Когда же его стало в избытке, она встала на задние четыре опоры задрав передние лапы вверх и с долгим выдохом испустила пламя в Зеленого. Огонь объял всадника, спалив плащ, превратив остатки одежд в незначительные тлеющие обрывки. Маска Мора сгорела в пламени, поджигая лицо, шею и даже грудь. Но Мор не проронил ни звука, сделав шаг или два на встречу твари. Из последних усилий, словно рисуясь перед братьями, он вонзил свою вилку в грудь существа, а раздвоенным клинком – пронзил строенное горло Собаки.
Оба тела вспыхнули во вспышке вырвавшегося пламени. Что-то приглушенно бухнуло, подняв тучу пепла и затмив пылью место битвы.
Странник, ничуть не отвлекшись на происходящее, лишь поменял светофильтры в своей маске, позволяющие видеть в новом диапазоне изменившихся условий боя. Его примеру последовал и Синий, не видевший манипуляций Странника, но знающий, как поступать в такой ситуации.
***
Стоявшие на стене воины барона видели битву пришельцев с Собаками сюзерена, когда же обзор заволокло облако пыли, медленно оседающее серым туманом, они только слышали лязг металла о метал, треск костей, кратковременный звон оружия, рычание сражающихся и вой тварей. Когда туман стал более-менее рассеянным и сквозь него стало видно происходящее, они увидели две фигуры в балахонах, стоящих с косой и трезубцем в руках. Они стояли спокойно, словно бой не вызвал у них отдышки или какого-либо напряжения. А вокруг них, прижимая морды к земле, переминались с ноги на ногу пол дюжины тварей, скалящихся и рычащих, но не нападающих, а выжидающих удобного момента для атаки, что-то обычно не характерно для них.
Барон в изумлении приподнял бровь, но быстро взял себя в руки и громко свистнул. Повинуясь команде, Собаки вскочили на все свои шесть лап и мгновенно, с каким-то особым удовольствием понеслись к распахнутым им на встречу воротам.
- Это было только начало! – крикнул Хозяин балахонцам.
Обернувшись к юной девочке, стоящей возле него в белоснежном платье и равнодушно поглядывающей на равнину за воротами, спросил:
- Собаки не эффективны. Стоит ли мне выслать летунов?
- Любое оружие может быть не эффективно против определенного противника, - ответила девочка. – Сконцентрируй внимание на своей первоначальной задаче!
Барон дернул скулой, но не ответил. Лишь обернулся к своему оруженосцу и злобно прикрикнул на него:
- Что встал!? Живо к Кизиф'у!! И скажи там чтобы поторапливался! Сколько еще ждать?!
Оруженосец, не жив не мертв от столь непривычного к себе обращения, развернулся и бросился прочь. Он на одном дыхании преодолел промежуток стены до ближайшей башни главных ворот крепости, одной из двух, проскочил широкую винтовую лестницу, едва не сбив по дороге пару-тройку воинов, стоящих, согласно боевому расписанию, на своих местах на каждой пяди стены, и спустившись во Двор, прошмыгнул в построенную среди него пирамиду, являвшуюся основанием главной башни, донжона крепости. Преодолев патрульный кордон охраны, он проник внутрь предбанника, из которого, сбросив верхнюю броню и оружие, накинув пластичный балахон, вошел на лестницу и стал спускаться вниз, преодолевая бесконечные пролеты, ведущей к Ядру. У входа его остановили. Охрана здесь была усиленная и более внушительно вооруженная. Они проверили оруженосца на наличие оружия и лишних предметов, после чего все же пропустили дальше. А дальше был новый предбанник, где юноша скинул с себя последнюю одежду, накинул лежащие здесь штаны и рубаху, завязал тесемки на лодыжках и запястьях, одел перчатки и носки, сапоги и нечто похожее на кафтан, подтянул все пряжки, ремни и липнувшие друг к другу застежки. Лишь только после этого он вошел в Ядро.
Помещение, раскинувшееся перед ним, было круглым и просторным. Сплошная стена тянулась вокруг некоего сооружения в центре, совершенно чистая и отполированная до зеркального блеска, а вот пол и потолок были вытянуты соответственно вниз и вверх. Сооружение в центре словно бы выгибало их изнутри наружу, так как было заметно длиннее высоты стены. У нижнего основания располагались ряды ячеек, в некоторых из них лежали утопленные вглубь колыбели, а некоторые были пусты. Пока пусты. Возле них стояли двое рабочих анта – слуг Кизиф'а. Они снимали с подвижной платформы колыбели и укладывали в пустые ячейки, подключая к ним тонкие металлические нити в мягкой обертке, словно сворачивая кокон в паутине. Возле платформы стоял рабочий ант, судя по всему, привезший сюда платформу с колыбелями, от лифта. Последний располагался с левой стороны в стене и вел на несколько этажей ниже. Управлял им еще один ант, дежуривший у его входа.
- Я к господину Кизиф'у! – прокричал оруженосец антам.
Те на мгновение отвлеклись от своих дел и указали на лифт. После этого они как ни в чем не бывало, вернулись к работе. Оруженосец не раздумывая побежал к лифту. В это же мгновение створки лифта раскрылись и навстречу ему выехал ант, толкающий платформу с новыми колыбелями. Мельком глянув на перевозимый груз, юноша отшатнулся, стремительно побледнев. Не раздумывая он юркнул в лифт, двери за ним закрылись, и кабина тронулась вниз, а сознание прояснилось, вспоминая то, что он увидел в колыбелях. В овальной емкости лежало тело мужчины с отрубленными руками и ногами под основание, глаза, рот и ноздри его были зашиты, а к вискам и горлу подведены прозрачные трубки, концы которых были закреплены у стенок. И оруженосец был готов поклясться, что мужчина внутри еще дышал!
- Но он же враг, - сказал себе вслух юноша. – Он творил зло и потому барон пришел его покарать!
Произнесенные вслух слова успокоили оруженосца. Ответ успокоил будоражащий его разум вопрос, и он перевел дух. Единственное, что его настораживало, - колыбелей на платформе было полторы дюжины.
Следующий этаж был Мясницкой. В эту часть его не пустили, охрана остановила его и посоветовала вернуться в лифт. Но двери в помещение не были сплошными, они закрывали проход лишь снизу, открывая сверху обзор на все помещение. Первое, что ощутил юноша – пронзительные крики жертв казни. Люди орали навзрыд, но невозмутимые анты делали свое дело. Они хватали людей из клетки, опрыскивали их какой-то смесью, отрубали руки, ноги, вспарывали животы, подводили к оставшимся телам и головам трубки, промывали какими-то жидкостями, осыпали тальком и мазали смолами, потом бросали тела в чаны и хорошенько искупав, помещали в приготовленные тут же колыбели, которые складывали на стеллажи, а со стеллажей – на платформы, которые поднимали выше.
- Я к господину Кизиф'у!.. – начал оруженосец, но его отправили ниже, пояснив, что разыскиваемого тут нет.
Юноша шагнул в сторону и спустился по лестнице на два пролета ниже. Вонь здесь стояла такая, что не продохнуть. Оруженосец вынужден был остановиться о перевести дух, но это не помогло. Рвотный позыв подступил к горлу и внезапно вытолкнул содержимое желудка наружу. Очень захотелось на воздух. Но приказ барона заставлял его двигаться дальше.
Немного отдохнув и продышавшись, он пошел дальше. Этаж встретил его мольбами множества голосов и просьбами о спасении, обещая какие только можно придумать награды и услуги охранникам антам. Но суровые стражи невозмутимо смотрели сквозь прорези своих шлемов, храня тишину.
Зайдя в помещение, оруженосец увидел множество клеток, наполненных людьми. Здесь были мужчины и женщины примерно равного возраста, их одежда была покрыта грязью и нечистотами, запекшейся кровью и еще чем-то уже не понятным. Это они молили о свободе и пощаде, это они плакали и обещали все, что способны придумать, лишь бы избежать уготованной им участи. Между клетками ходила процессия антов, отбирающая новые жертвы для Мясницкой, но среди них Кизиф'а не было.
Далеко в центре зала стоял некий круглый подиум, выложенный стеклянными плитами и приглушённо светящийся синим рассеянным светом. На потолке же располагалась его зеркальное отражение – такой же подиум, как и внизу. На глазах оруженосца между верхней и нижней частью словно проскочила искра, он рефлекторно зажмурился, а когда открыл глаза – увидел группу из полудюжины воинов в доспехах высокой прочности, тащащих на цепях по одному или два тела, избитых и угнетенных на столько, что те уже потеряли всякое желание сопротивляться. Однако, увидев куда их привели, пленники взвыли во все горло. Они кричали или стонали, вопили или плакали, но было ясно одно – они почуяли свою участь и неизбежность расплаты. Их встречала группа их десяти. Среди них был и Кизиф. Он осмотрел прибывших пленников и указал в сторону пустых клеток.
Прибывшие потащили добычу в указанную сторону, а Кизиф продолжил свое шествие, отбирая нужных ему людей в клетках, указывая на них пальцем и отдавая приказы его сопровождающим, которые тут же хватали вопящих жертв и тащили из клеток в сторону, сковывая цепями и утаскивая к расположенным здесь пандусам, ведущим выше, видимо, в Мясницкую.
Новый комок подступил к горлу оруженосца. Откровенная вонь нечистотами, грязью и подавляющей атмосферой ужаса заставляла юношу развернуться и броситься бежать наружу, а еще лучше – подальше отсюда, этой пирамиды, башни и всей крепости в целом. И только вбитый в сознание долг побудил его сделать шаг навстречу Кизиф'у.
- Господин Кизиф! Господин Кизиф!! – позвал оруженосец вышеуказанного господина.
К оруженосцу обернулся высокий, плотный и отнюдь не худой, хорошо сложенный бородач с проседью в пышных волосах и очках с толстыми линзами.
- Господин барон прислал сказать, - начал оруженосец, - чтобы вы поторопились! У ворот какие-то путники, и они разделались с дюжиной Собак!!
- Вот! – перебил юношу скрежещуче-булькающий нечеловеческий голос Кизифа. – Вот новый образец для первичного контура!
- Что?.. – не понял оруженосец.
Он так и не осознал происходящего, когда резким движением один из антов швырнул в него раскрывшийся в полете ошейник, обхвативший шею юноши и сковавший его горло невыносимой болью. К ошейнику была прикована цепь и ант дернул за нее свалив оруженосца с ног.
До юноши наконец то дошел весь ужас происходящего. Превозмогая боль, он схватился за ошейник и, чуть отодрав его от горла, вскочил на ноги и, уворачиваясь от преследующего анта, бросился к выходу. Цепь натянулась и дернула назад, парень упал на спину, но перекатившись на живот быстро встал на колени и уже поднялся было на ноги, как перед ним появился подошедший ант, держащий второй конец цепочки. Не раздумывая, оруженосец пнул его сапогом между ног. Ант не издал ни звука, но как-то замер чуть отступив назад. Воспользовавшись замешательством, юноша вырвал цепочку из рук анта и рванул к выходу на лестницу, но дорогу ему заступили анты военные. А спустя мгновение его скрутил паралич.
Оруженосец смутно помнил, как его тело схватили и приковали цепью к решётке в одной из клеток. Он провалился в глубокий сон, проснувшись лишь за миг до того, как на разделочном столе Мясницкой ему начали рубить ноги и руки.
***
Странник взглянул на Светило. От полудня прошло где-то полтора пальца, а значит еще полно времени.
- Это все на что ты способен, Яспор?! – крикнул он барону.
- Это только начало, проходимец! – крикнул ему в ответ вопрошаемый. – Я сегодня добр и дам тебе еще один шанс убраться!
- Начинай злиться, - ответил Странник. – Я уходить не собираюсь.
- Ну погоди же!.. – донеслось до балахонщиков предупреждение барона.
На этот раз со стены спланировали трое Летунов. Их треугольные крылья оранжевыми треугольниками заметно выделялись на фоне серого неба. Летуны сделали круг над полем, поймали ветер и, плывя в его потоках, подвернули к балахонцам и сбросили некий груз болванок.
Выбравшийся, наконец, из-под убитого животного, Вар, большую часть времени смотрящий на небо, оценил обстановку, извлек из складок плаща жезл в треть локтя длинной и воткнул в землю. Жезл чуть задрожал, накалился и, с завыванием уплотняющегося воздуха выплеснул вверх что-то непонятное, фонтаном ударившее ввысь и накрывшее едва заметным куполом всадников.
- Долго копаешься, - улыбнулся Синий и протянул руку Бурому, помог ему подняться.
- Хоть бы одна… псина… помогла! – ответил Вар, покосившись на Собаку и меж тем принимая помощь брата.
- Ночью одна будет, - ответил Странник загадочно и, как всегда, непонятно.
Болванки упали с неба на всадников, но столкнувшись с куполом «фонтана» взорвались тысячами пестрых огоньков, всех цветов спектра от бледно-жёлтого до буро-красного. Удара или хотя бы какого-либо давления всадники не почувствовали – купол прикрыл, но вот шум удара хорошенько так оглушил.
Барону это явно не понравилось. Он по-босяцки сплюнул на камень стены и рванулся было к воротам, где уже ждала кавалерия из двадцати всадников, готовых к вылазке, но рука девочки в белом не пустила его.
- Не-ет! Стой! Он пойдет! – Указала она на стоящего неподалеку сотника, курящего самокрутку и ожидающего приказов.
- Готов? – спросил того Барон.
- Всегда! – отбросил тот самокрутку, и зачем-то добавил: - Мой повелитель!
Это было лишнее. Сотник был кузеном барона и не сильно уступал ему в возрасте. Все это знали и не обращали внимания, когда тот нарушал этикет по отношению к сюзерену. Но Яспор частенько делал ему замечания, мол, чего перед людьми позоришь? Попустительство подчиненных, даже если это твои любимые родственники, плохо сказывается на репутации. Но сейчас было не до этого.
- Бери всех и выбей дурь из этих выскочек! – сказал Барон. – Справишься? – презрительно добавил он.
- Обижаешь, брат, - ответил сотник. – Я их в почву втопчу!
- Валяй, - разрешил Ясмир, отметив про себя, что сильные фразы – это не его.
Он посмотрел на девочку. Та посмотрела на него.
- Как много тебе надо времени? – спросил барон.
- До ввода первого контура – нужно еще двести пятьдесят компонентов. Готовность тестовой активации будет достигнута к первой половине ночи.
- Сколько это по-нашему? – спросил ничего не понявший Ясмир.
- Три пальца от Анул до горизонта, - перевела девочка непонятливому аборигену.
Странник первым заметил вновь открывающиеся ворота. На сей раз в их проеме появились наездники кавалерии крепости.
- Ну наконец-то! – сказал Бурый. – Я думал они никогда не решатся!
- Это не везение, - поправил Синий. – Против столькой силы мы не выстоим.
- Мы тянем время, братья, - сказал Странник. – Помните об этом!
- Эх, - вздохнул Бурый, - до полуночи еще далеко. А там самое интересное…
Всадники встали в стойки наиболее удобные для противодействия новой силе. Трезубец, копье и коса развелись в стороны в руках троих путников.
Миг…
…и наездники из крепости на всем ходу врезались в крохотный строй троих балахонщиков. Обнаженные мечи в их руках рубили выбранное тело лишь единожды, так как кони уносили седоков дальше, чтобы развернуться и снова атаковать. Троим в балахонах предстояло выдержать атаку всех.
Первого наездника встретил Вар. Он отбил его меч копьем, но не успел даже кольнуть в ответ, так как второй наездник уже заносил на него свой меч. Бурый пригнулся и контратаковал второго, не давая ему прицельно ударить. Укол пришелся куда-то в грудь и, скорее всего, в прочный доспех. Третьего своего противника Вар ударил в лицо концом копья плашмя, нанося, в лучшем случае, ушиб, но не рану. Зато четвёртому досталась вся мощь удара алебарды, так как к его очереди вперед оказался выставлен лишь противоположный конец оружия, а само лезвие было отведено назад. Бурый размахнулся и, описав ей дугу, вонзил лезвие алебарды в шлем незадачливого противника. Тот раскололся, открыв голову для смертельной опасности, лезвие вошло в череп воина, да там и застряло, а продолжающий гнать вперед конь, потащил мертвого наездника и саму алебарду в его голове прочь. Не удержав оружие, что вообще-то не красило Вара, как воина, Бурый отпустил алебарду и вытащил из ножен меч.
Тем временем Синий встретил своим оружием первого для себя противника, попросту швырнув ему под шлем трезубец. Штыри пробили сочленения доспеха и вышли на затылке, прочно застряв в мягких, набухающих кровью тканях. Конь не остановился, так как некому было дать ему такую команду и продолжил движение, унося своего наездника мимо Глада, куда-то вдаль. Но все еще прицепленная к концу трезубца цепочка, заменила Синему оружие. Когда его атаковал второй противник, Глад раскрутил петлю и набросил её на меч и голову наездника, лишая того удара, так как цепь натянулась, и удавка притянула лезвие меча к шлему противника. Хорошо бы еще ударить его в лицо, но голыми кулаками в стальной шлем...
К подъезду третьего Синий вынул было меч, но рукоять запуталась в складках плаща и Глад промедлил. От атаки третьего противника пришлось увернуться присев, но едва поднявшись, Синий налетел на меч четвертого. Сталь полоснула по балахону выбивая из тела сноп кровавых капель, словно искр в мрачном свете белесого неба и таком пренеприятно накрапывающем дождике. Глад чуть развернулся от удара, руки повисли вдоль тела, так и не успев достать оружие. И подъехавший к нему пятый наездник, точно знающий, что и как он будет рубить, видя перспективу, точным ударом снес ему голову.
«И на старуху бывает…», - подумал Синий, но додумать ему не дали.
Тело балахонщика упало в лужу, а от места битвы весело катилась под уклон складок местности закутавшаяся в капюшоне голова.
Странник заранее вытащил меч и вонзил его острый конец в землю. Коса раскрепилась и, воздев стальной конец, больше похожий на коготь, вверх, превратилась в подобие копья. Так он и встретил первого наездника.
Воин с выставленном в колющий удар мечом стремительно несся на Странника, намереваясь с ходу поразить его в незащищенное доспехом тело. Меч у него был полуторный и если не убить, то уж хорошенько зацепить он имел все шансы. Проблема в том, что Дэз держал в руках древковое оружие – дальнего боя. Потому наездник приготовился сразу контратаковать и при необходимости уйти в защиту.
Балахонщик медлил, если это вообще возможно на таких скоростях. Он выбросил вперед руку с косой, когда расстояние позволяло коснуться «когтем» груди противника. Воин увидел атаку и перешел к контратаке, и плашмя отбивая коготь, который с мерзким скрежетом прошелся по лезвию меча и отскочил, нанес колющий удар в грудь балахонщика, для усиления удара привстав в стременах. Удар получился сверху вниз справа налево. Но Странник, усиляя свой метаболизм усилием воли, - так как настоящее его тело лежало в колонбарии, а это было лишь голографическим мнемоклоном и такое было возможно, - и замедлить происходящее путем ускорения самого себя, сделал полшага вперед, вытащил меч из земли, отвел руку с мечем назад и в тот момент, когда колющий конец меча прошел мимо, а наездник уже поравнялся с ним и через мгновение промчится дальше, в тыл сражающимся, Дэз быстро, на пределе своих возможностей развернулся и ударил своим мечем в спину нападавшему.
Видимо, тому на руку сыграло то, что воин удалялся, а Странник все же двигался сам, потому что меч Дэза не проткнул свою жертву насквозь, не вколол ему смертельные пяди металла, а лишь только ткнули, пробив доспех, оцарапав тело, но не пробив ребра и даже не нанеся смертельной раны.
Второго наездника Дэз встретил почти спиной, так как обернувшись, сразу попал под меч противника. Но на этот раз он встретил свою цель ударом «когтя» в грудь. Коса пробила нагрудник и застряла. Держись наездник покрепче за удила, то косу пришлось бы бросить, но в момент столкновения воин отпустил руку, управляющую конем, и тело попросту повисло на косе. Конь выскользнул из-под него, тело перевесило и упало наземь. Странник не удержал его одной рукой и отпустил косу. Та упала вместе с телом наездника, застряв когтем в его нагрудной и спинной пластинах доспеха разом.
Дэз покрепче перехватил черный меч с черепом человека в перекрестье. Такая тематика оформления была лишней, но чем страшнее и ужаснее оружие внешне, тем меньше хочется связываться с его обладателем. Все это создавало репутацию и мрачноватый ореол мастеру меча и копья. Сейчас же это придавало уверенности в победе самому хозяину оружия.
Третьего всадника Дэз встретил круговым проворотом меча вокруг своей оси, веерным приемом мечного боя встречая рубящий удар противника и, после полу разворота меча вместо размаха, одновременно нанося колющий удар в спину проезжающему мимо противнику.
Четвертый налетел на Странника с горизонтальным замахом. Дэз обратным веером отбил меч наездника снизу-вверх, выбив оружие противника и продолжением удара, но уже сверху вниз, ударил рубящим в шею между воротником и шлемом. Не сильно задел, но хорошенько попортил шкуру, проведя отличный рубящий удар для средней раны. А мог бы и убить, если бы он не двигался.
Они же все двигаются! Причем быстро, ибо на конях. Это мешало, сбивало с толку и обращало все приемы красивого эффективного боя в ничто.
По сути Странник словно продирается сквозь колонну наездников. Но затруднение в том, что это наездники двигались сквозь шеренгу балахонщиков. Их должны были попросту смести с пути. Их и смели. Почти. Просто последние наездники чуть притормозили заранее, а сейчас прибавили и понеслись вшестером на двоих оставшихся балахонщиков, когда прорвавшиеся им в тыл воины крепости, развернулись и снова понеслись на Странника и его товарища по оружию.
Наездники атаковали с двух сторон. Бурый перекатился через голову сделавший кувырок назад, прыжком встал на ноги, схватив за древко и выдернув алебарду из поверженного тела. Тем временем Странник поудобнее перехватил меч двумя руками и ждал сближения.
Когда почти одновременно на Бурого напали воины крепости, он размахнулся и описал алебардой полный круг, от которого пешие воины бы расступились, но наездники – они не могли совершить такой маневр и лишь пригнулись или попытались отбить. Однако лезвие алебарды в ускоренном размахе отбить почти невозможно. Оно сломало меч, которым закрылся воин и подобно топору, коим почти и являлась, пробила доспех на груди всадника и ударила в открывшуюся грудь. Чуть ощутив препятствие, Бурый отпустил оружие и тоже перехватил меч поудобнее. Следующий удар меча он отбил, пригнулся от второго удара следующего наездника, напавшего на него, с другой стороны. Чтобы не попасть под меч, он встал к нападавшим боком. Это позволило ему видеть обоих, но нападающих было больше, и они все еще двигались, проносясь мимо, рубя его и исчезая в удалении.
Нельзя так биться пешему против конного, а тем более, когда последних много.
Укол глубоко поразил его в правый бок. Острая боль аж слезу вышибла у закаленного в боях мастера. Но Бурый нашел в себе силы и выпрямившись воздел лезвие меча вверх, готовясь к следующей атаке. Но кто способен продолжить биться с дырой в боку? И следующий рубящий удар, пришедшийся ему в плечо, словно сноп искр вышибая ему из глаз, олицетворяя боль во всем теле. Вар сжался и упал на колени, избежав тем самым еще одного рубящего удара. Бурый едва не плюхнулся на живот, если бы не подставил меч, острием в землю, когда ему в грудь ударили поперек груди. Наездник ударил рубящим, на ходу сразу же вытягивая свой меч, и тем самым разрезая тело балахонщика. Бурый оперся на меч двумя руками, но резаная рана была широка и кровь обильно лилась под балахоном перепачкав его и снаружи через ровный разрез ткани. Впрочем, на тёмно-буром балахоне кровь не сильно то было и заметно. Потому его ранение не казалось серьезным и следующий удар наездника снес Вару голову. Начисто.
Странник, видя приближение противников с двух сторон разом, не стал ждать их приближения, а сам побежал одному из них на встречу. Противник улыбнулся такой удаче – поразить балахонщика самостоятельно, записав целого фрага на свой счет, а не как обычно – получить ачивку «помощь в уничтожении противника». Он выставил меч вперед, на манер копья. Странник отбил оружие первого наездника в прыжке, замахнулся мечом над головой, держа его в обеих руках и целясь в следующего.
Противник же выставил меч, закрываясь им, чтоб удар пришелся по касательной. Но как защититься от колющего удара? И Странник вогнал свой меч в открытое горло наезжающего на него воина. Меч глубоко вошел в тело молодого парня, судя по не заросшей груди, виднеющейся в открывшийся ворот кольчуги. Странник приземлился на загривок его коня, потому успел выдернуть меч прежде, чем полученный дисбаланс завалит мчащегося коня на бок. Но приближающиеся со спины противники, уже достигли места его битвы, а потому, как только Дэз соскочил с ненадежной опоры, то в тот же миг словил удар в спину. Усиленный скоростью приближения удар меча перерубил Страннику спину. И пусть рана не была столь широкой, зато под ней треснул, разваливаясь на две половины, хребет. Выгнувшись от неожиданности, Дэз раскинул в стороны руки, теряя меч и падая маской в землю.
- Я хочу его голову! – воскликнул сотник. – Оставьте!..
Но уже один из его воинов подъехал и отсек ее вместе с капюшоном, находясь на кураже от боя и не слушая никого в данный момент. Пришедший в ярость сотник подъехал к подчиненному и в ярости срубил ему голову в отместку.
- Это моя добыча!! – свирепел он. – Кому тут еще не ясно?!!
Противников больше не осталось, потому наездники быстро остывали после боя и разум начинал преобладать над телом, а потому сотника послушались и всеми силами своего вида показывали, что ясно всем.
Но внезапно стало ясно, что тел балахонщиков нет.
- Где тела?! – проревел сотник. – Ищите, Щучьи дети!!
Но тел не было. Только тела убитых и раненых наездников, да никуда не девшиеся тела Собак, лежащие неподалеку.
Сплюнув, сотник отдал приказ возвращаться в крепость.
***
На опушке леса уплотнился воздух. Пробежали бело-синие искорки и в уплотнении сформировалось еще одно тело. Странник вышел с точки респа. Перед ним уже сидели Вар, Глад и Мор.
- Как-то так, - толи продолжил недосказанное, толи поприветствовал Дэза Бурый. – Мы тут фрагов считаем от нечего делать. У тебя сколько?
- Недостаточно, - ответил Странник. – Пока недостаточно.
- Что ж, - сказал Зеленый, вставая с поваленного на бок древа, служившего ему местом для сидения, пока он ждал возрождения остальной группы, - пора и мне выступить.
- Мор! – окликнул его Странник.
Тот обернулся на голос Дэза и вопросительно кивнул, мол, «чего тебе?»
- Опусти своего скакуна пониже, - сказал тот. – Пусть Кара накроет только крепость, а не разносит ветром…
- Понял я, - чуть улыбнулся Зеленый и подошел к Синему, сидящему на земле у своего вбитого в землю щита.
- Не пойму, - сказал Глад, - почему они никак не реагируют на мою Напасть?
- Может, еще не дошло? – деловито заметил Зеленый.
- Вряд ли, - ответил Синий. – Эта Напасть уже должна подойти к противоположным стенам, покрыв всю площадь крепости.
Зеленый пожал плечами.
- Тогда не знаю. Но рано или поздно мы будем там и выясним это наверняка, брат.
Зеленый сунул руки за пазуху и извлек нечто вроде нагрудной пластины, которые носят придворные франты, обозначая этим свой ранг и степень близости к трону. Мор поднял ее к небу и посмотрел сквозь дыру в ее центре на небосвод.
- Далеко? – спросил его Синий.
- Рядо-ом, моя хорошая, - проговорил всадник, выказывая свое отношение к предмету обсуждения. – Кстати, брат. А почему ты назвал свое Творение – Напасть?
- А как надо было?
- Ну, например, «Скверна»! – принялся креативить Мор. - Или, быть может, «Гниль», «Проклятие», «Порча», наконец?
- Ты еще «Зашкваром» назови! – проворчал недовольно Глад. – Тот то смеху будет караемым: «И наслали Всадники Справедливости Кару Снебесную и Зашквар Подземный!
Мор рассмеялся, Глад и сам улыбнулся оцененной братом шутки.
- Работай давай, - только и сказал он, но Зеленый все же ответил:
- Да ужЕ я, ужЕ!
***
Над крепостью и ее окрестностями стояла все та же противная погода. Дождь уже прекратился, но небо все также было полно белесых облаков. Воздух словно отсырел, а холод проникал под одежду. Не лучшее время для битвы.
Барон уже сошел со стены и встречал конницу в воротах. Сотник ехал последним. Приблизившись к своему сюзерену, он спешился, подошел к Ясмиру, одернув нагрудный жилет, несколько выглядывающий из-под кирасы, и словно на исповеди, доложил:
- Задача выполнена, гости обезглавлены.
- И где их головы?
- Тела исчезли. Мы не нашли трупы.
Барон недовольно выругался.
– И что это значит!?
- Понятия не имею, - ответил сотник. – Выслать патрули для поисков?
- Поиском чего?! – подозрительно спросил барон. – Мертвых тел, которые сбежали после смерти?
- Это странно, - ответил сотник. – Но возможно они были не одни и поблизости есть еще.
- Это сейчас не главное! – ответил Ясмир. – Наша основная задача – собрать Ядро! Ты представляешь, что мы сможем с такими ресурсами?!
Ответа он не ждал, да и сотник не пылал энтузиазмом.
- Патрули вышли, охрану на стенах удвой! И главное – не мешай мне заниматься делами!!
Барон протянул руку девочке, сопровождавшей его повсюду. Та во весь рот улыбнулась.
***
Сперва из-за облаков показалась темная точка. На фоне белесости ее цвет нельзя было различить, и он казался черным. Но, стремительно приближаясь к наблюдателям, объект все больше и больше вырисовывался, как некий летательный аппарат. Поскольку скорость его приближения не была великой, опускать его вниз Мор решил не сразу над крепостью, а сначала над лесом, чтобы обезопасить от возможной стрельбы по объекту с защитных башен.
Объект представлял собой нечто вроде большой лодки – полсотни ростов в длину и с дюжину ростов в ширину. Лодка была по форме похожа на бочку, только спереди и сзади, где у бочки обычно крышки, она была вытянута в стороны. Снизу, под бочкой, был прикреплено нечто вроде корабельной рубки, задняя часть которой напоминала мельницу. Почему-то при виде всех этих крыльев и ветряков на ум приходило именно такое сравнение.
- Солидно, конечно, - оценил Синий, - но почему так просто? А где факелы ускорителей и раструбы пламенных турбин?
- Чем проще, - ответил Зеленый, - тем лучше. Кара дрейфует над облаками, там она и тратит драгоценную энергию. Но даже там ее можно пополнять – не забывай про Светило! А здесь что? Только ветер и облака. От них и заряжаюсь, и летаю.
- А в болиде, - кивнул Глад на бочку, - что – воздух?
- Ну почему сразу воздух? – разочарованно протянул Мор. – Смесь! И от того, на какой высоте Кара будет работать, будет зависеть пополнение или насыщение смеси теми или иными компонентами, ну или удаление оных.
- Ничего не понял, - ответил Глад, - но мы и не на лектории, как-нибудь расскажешь в трактире!
- Все может быть, - пожал плечами Зеленый.
К ним приблизился Странник.
- Когда уже окончательно дозреешь, - сказал он, - запускай!
- Легко, - ответил Мор и щелкнул пальцами.
Словно услышав или почувствовав его волю, Кара поплыла к крепости. Трое наблюдали за полетом объекта. Беззвучно тот преодолел расстояние до ближайшей стены. Ее заметили и вскинув свое оружие, открыли огонь. В бочкообразное нечто полетели дротики, стрелы, жала, снаряды из раскрученной пращи. Однако поскольку Кара была на высоте выстрела от шпиля самой высокой башни, то ничто до нее не долетало. А вот сам объект, пользуясь своим положением, мог швырнуть в атакующих что угодно. Чем он и воспользовался. Вниз полетели какие-то бочки и склянки, а в довершение всего еще и какая-то серо-зеленая пыль посыпалась с «корабельной рубки», образуя туман, на головы защитников стен.
Бочки падали на землю и от удара разлетались в дребезги, во все стороны расплескивалось зелеными брызгами их содержимое. Тоже происходило и со склянками, но их содержимое было более густым и оставляло только медленно тлеющие кляксы темно-зеленого вещества.
Объект медленно поплыл вдоль стен, окутывая их туманом пыли. Описав круг, он пошел к донжону, продолжая скидывать бочки и склянки. Когда же Кара достигла донжона, то скинула на него последнюю бочку и взмыла ввысь.
- Вот и все, - торжествуя сказал Мор. – Эй, Дэз! – окликнул он задумавшегося Странника. – Работу закончил! Когда развлекаться будем?
Странник поднял взгляд на небо, мельком отмечая проскочивший за облака объект Мора. Было уже хорошо за полдень. Значит скоро будет весело и Мор дождется своего «развлечения». Он улыбнулся этой мысли.
- Еще пол дня надо потерпеть, - ответил он. – Но это не так просто. Доживешь?
Зеленый посерьезнел. Веселье как-то прошло с его лица. Он переглянулся с Синим, тот развел руками.
И в этот миг треснула стена крепости. В воздухе что-то глухо хрустнуло. Все оглянулись на стену.
- Не благодарите, - сказал Глад.
Он поднялся и подошел к закопанному щиту. Постучав пальцем, по утопленному в почву загнутому краю, Синий вызвал приветливое мигание на нем, после чего особым образом провел по поверхности, и нанесенные лаком символы пропали, а сам щит перестал вибрировать и чуть подался вверх, выгнув загнутый край обратно, в вертикальное положение. Глад вынул щит, протер его краем плаща и, размахнувшись, запустил его в чащу леса.
- Не надежно, - сказал Мор. – Хочешь чего спрятать – спрячь это в небе.
- В небе прятать не за что, - ответил Синий. – Все равно все просматривается.
- Да люди туда толком и не смотрят, - настаивал Зеленый. - Порой, об арочный свод между комнатами в собственном доме башкой задевают, не то что в небо смотреть.
- А как же чудаки всякие, да вольнодумцы с фантазерами?
- Боги с тобой, брат! Какие фантазёры здесь, на краю леса?! Да и сколько их, тех вольнодумцев то? В старые времена может и было, но всех сожгли. По мне, так и правильно: меньше умников – сильнее мы!
- Как-то все у тебя не верно, - сощурился Глад. – Вроде бы ты и прав, но чую Духом, что не верно это. Вольнодумцы нужны миру, как воздух. А то – глядишь, и деградируем.
- Вряд ли, - сплюнул Мор. – Скорее сдохнем, с нашим то ремеслом. Сколько там времени то?
- Пока не темнеет даже.
- Плохо, - вздохнул Зеленый. – Значит будем ждать, развлекая себя кто чем.
***
В замке барона царила истинная вакханалия. Протухла вся вода в бочках, и даже колодцы воняли, как отхожие места. В закромах мука стала черной и зеленой, а над зерном колосилась плесневая поросль. В продуктовых чуланах завелись насекомые, пожирающие и отравляющие припасы. Кругом распространялась гниль и порча.
За едой и водой пошла травля сомой земли в крепости. Она начала сохнуть и тлеть. В такой земле ничего нельзя было растить, но и не выращивания ее здесь насыпали. Однако она все равно иссохлась, омертвела и принялась осыпаться, разрушая подземные ходы, потайные места и ловушки. Подвалы в крепостях оголились, так как земля стала рыхлой и больше не держала уровень. Даже ходить по ней стало опасно – можно было запросто провалиться в подземелья, коих под крепостью было предостаточно.
Но распоследней вишенкой на торте стало разрушение столетия назад застывшего раствора меж камней крепостных стен и сооружений. Теперь камни лежали друг на друге под собственным весом и единый удар снаряда баллисты мог наделать здесь колоссальные разрушения.
Барон был зол. Ох, как он был зол! Отовсюду поступали донесения о том, что очередные строения заваливаются и пользоваться ими невозможно. Ремонтные бригады, сформированные из кнехтов, укрепляли проходы досками и бревнами из аварийно-спасательных наборов стройматериала. Но доски гнили на глазах, если только не рассыпались в пыль, и что-либо укреплять ими было не только опасно, но и бесполезно.
- Что происходит!!? – орал он на сопровождающего его ребенка. - Как это все остановить!!?
- Вы подверглись атаке радиоимпульсного лучевого воздействия! Подобные излучения проецируются на обитаемые объекты при помощи комплексов или индивидуальных средств и считаются одними из гуманных видов вооружения. Подобные виды вооружения применяются операторами для лишения живой силы провизии, питьевых жидкостей, прочности укреплений и оборонительных сооружений. В данном и конкретном случае наблюдается эффект воздействия мины направленного воздействия. Остановить такой запущенный механизм невозможно. Персоналу рекомендуется покинуть атакованное место, либо применить отражатель обратного действия!
- Что за ерунду ты несешь, ведьма!! – срывающимся голосом вопил барон Ясмир. – Я не понимаю ни слова!!
- Персоналу. Рекомендуется. Покинуть. Атакованное. Место. – Девочка упрямо повторила фразу, четко проговаривая каждое слово.
- Но как же Ядро!? – в отчаянии спросил он.
- Ядро будет готово…
Барон сплюнул. Могущество было у него в руках. Почти. И вот какие-то непредвиденные трудности… Хорошо, пусть не трудности, а серьезные проблемы… Перечеркивают все его успехи, обнуляя всю работу и все его достижения. И главное – из-за кого?! Каких-то монахов в разноцветных балахонах!!
Или кто там был? Что они говорили, прежде чем он спустил Собак? Что-то про…
Ясмир задумался, припоминая, и тут его прошиб флэшбек! Воспоминания, давно забытые, но все же тяжело пережитые в свое время…
…это было в те времена, когда его пиратское судно встретило странного вида баржу, гружёную, откровенно говоря, гробами. Баржа уныло бороздила моря с приличной пробоиной ниже линии осадки. Из команды на ней было лишь пара антов, странных существ в диковинных латах, именующих себя народом Йеварум. Они охраняли ящики, в которых, как выяснилось позже, были длинные черные гробы из необычного камня, который анты называли Скино. Или черный Скино.
Анты обещали безграничное могущество и большую награду тем, кто доставит их на берег к некому господину Кизиф'у. Барон заинтересовался таким посылом и еще больше такой наградой. Больше на барже ничего не было ценного, потому взвесив все «За» и «Против», Яспор взял баржу на буксир и оттащил ее к берегам своих владений. Там он навел справки о неком Кизиф'е и определив его местонахождения, отправил к нему приглашение в гости. А когда тот явился, принял, как дорогого гостя, да расспросил его, что, мол, за могущество такое и в чем награда?
Мастер легко пошел на контакт и объяснил для чего и зачем бороздили анты моря и чего искали. Также рассказал, что такое Красная Королева, зачем, откуда, что может дать и как ей помочь возродить себя. Но для этого ей нужен Оператор. Тот сильный, смелый и уверенный в себе мужчина, кому по плечу будет осилить данное бремя. Этим мужчиной не мог стать сам Кизиф, так как ему уже уготовано место Инженера, помощника и работяги, суть жизни которого поддержка жизни и исправности органов КК. Да и какой он сильный и независимый? То ли дело барон – вот кто уверен в себе, и вообще наилучшая кандидатура для Королевы. Красная она там или Зеленая.
Барон охотно согласился, да что там – потребовал себя на этот пост. Так он стал Оператором. Хотя что это и зачем, он так и не понял до конца. Главное, что он теперь независимый хозяин своих земель. Да что там своих – все земли его! Если не лень ехать их забирать.
Что же такого дала ему КК? Она создала и присвоила ему свою армию стальных Виндикаторов. Страшных и смертоносных созданий, внешне ничем не отличающихся от закованных в броню рыцарей.
- Такие только у меня и у Императора! – сказал Ясмир, едва оценил подарок, силой взяв замок своего соседа, барона Недвига, прославившегося тем, что не покидал свой замок.
Ясмир тогда впервые напал на кого-то не в море. Он осадил крепость Серых Туманов, но, когда засевшие в замке люди приготовились к длительной осаде, Кизиф предложил испытать новые силы. Виндикаторы прошли огнем и мечом по защитникам, тупо выломав главные ворота крепости и спалив всех, кого только нашли во дворе. Сам донжон брал барон Ясмир со своими людьми. Они обошли все этажи, изнасиловали всех женщин, убили всех мужчин, пленили детей и выбросили в окна всех стариков. Самого же барона Недвига Ясмир нашел в кабинете на самом верху. Проигравший заперся с женой и готовился покончить с собой при помощи раствора яда, но атакующие успели вовремя. Ясмир лично изнасиловал жену побежденного особо жестким способом, заставив смотреть на это ее мужа. В том не было ничего особо необходимого, но именно так ему казалось надо поступить, чтобы утвердить свою власть и силу в глазах своих людей и лишний раз помучить рассудок Недвига, удовлетворяя не только свою похоть, но и зверя внутри.
А после барон велел посадить Недвига на кол и установить сие творение на крыше донжона. Жену же побежденного соседа – посадил на цепь и всюду таскал за собой, как пета, пока та окончательно не тронулась рассудком. Но и тогда он не освободил ее, а лишь передал своим людям на потеху и забаву. Двое сильных мужчин таскали ее на цепи за сюзереном, куда бы тот не следовал, кормя ее объедками со своего стола, да иногда развлекая хозяина устраивая дикие случки баронессы с домашними животными. Это было весело и забавно. Но барон то знал, что главная польза от этого – преданность ему своих людей, зачастую идущими за Ясмиром, так как кто еще позволит им такие развлечения? Ведь большинство знати и особенно Высоких – были вменяемы и блюли высокодуховные традиции.
Но главной его опорой и поддержкой статуса стали армия Виндикаторов – сотни рыцарей-латников внешне и бесы знают кого внутри. Они не ели и не пили, не спали и не ныли о нехватке чего либо, как прочие воины его дружины. Постепенно барон отвык от любого общения со своими людьми, полностью заменив их своими закованными в железо рыцарями.
С ними он покорил еще пару владений вольных, когда-то, баронов побережья. Их жен он тоже посадил на цепь, а также многочисленных сестер, кузин, дочерей и даже любовниц – заковал в цепи и гонял табуном за собой, демонстрируя свою удаль и отвагу, напоминая всем, что никакое злодейство не способно не сойти ему с рук.
И вот, когда само времяпрепровождение по осаде, захвату и подавлению замков и крепостей стало его полюбившимся занятием, влекущим снова и снова пускаться в поход, срываясь с места и нападая на соседей по любой более-менее внятной причине и без нее, Ясмир решился атаковать графа Дезмонда, владения которого лежали дальше в глубь материка и не имели выхода к морю. Да и земли там было поболее, а значит и развлечений там больше – можно больше сжечь деревней, разорить больше хозяйств дельцов, да и просто пустить побольше людей под нож! Это же такой восторг, сравнимый разве что с оргазмом!!
Этим он и занялся. Покорить земли графа стало нелегкой задачей. Ясмир только тут понял, что сотня Виндикаторов – это конечно сила, пусть даже стоящая настоящей армии, но все дыры ей не заткнешь. И ему прямо посреди похода пришлось просить помощи. И ему помогли. У честного графа были завистники, а у барона оказались алчные товарищи. Но все же граф едва не победил. Да и победа барона могла называться так лишь относительно.
И все же Ясмир победил. Сердце жестокого и упрямого морского пирата вскружила молодая графиня, которую он соблазнил, вскружив голову впечатлительной красотке, не познавшей еще великого предательства и столь же великой измены. Ох и накуролесил же он с ней! Но именно этим Ясмир сломил графа, да так что тот пустился в бега, чудом избежав смерти.
Графиня родила ему детей, хотя он, Ясмир, усомнившись в своем отцовстве в ту же ночь утопил всех в колодце, оставив в живых лишь того паренька, что был слишком мал, чтобы разлучать его с матерью, когда барон похищал свою возлюбленную из мужнего замка. Сейчас этот паренёк, так похожий на отца, томился в подвале замка барона, ожидая, когда Ясмир вспомнит об его отце и придет пытать парня для собственного удовольствия.
И вот, захватив ряд земель и уткнувшись в горы, барон внял голосу Кизифа, который все больше и больше жужжал ему в ухо по поводу КК. Мол, есть еще много чего такого, чем может быть полезна эта особа для его, Ясмира, удовольствия и властвования на покоренных землях. Ведь рано или поздно сюда придут дефендеры Его Величества, и кто знает, чем обернется это столкновение с ними. Так что налоги Императору Ясмир платил изрядно. Мало ли что? Но в душе надеялся сбросить его бремя, став полностью независимым и самостоятельным правителем своего маленького морского государства. А пока – он твердо решил заняться упрочением своей власти на покоренной земле и развивать ее доходы и ресурсы. Но это было скучно, потому его вниманием завладел другой вариант развития событий.
Вняв советам Кизифа, он стал строить храмы Красной Королеве и завозить туда антов, которые оказались великими строителями и архитекторами.
А позже ему дали понять, что сила Красной Королевы не в этом. Оказывается, что малышка любит человеческие жертвоприношения. Это звучало дико. Впрочем, Ясмиру нравилось наблюдать пытки и расчленения пленников. А уж как ему понравилось охотиться на людей, пытать, ломать их психику, волю к жизни, держать в клетках, видя, как их тела превращаются в грязные, безвольные силуэты, а разум постепенно угасает.
Таких людей он передавал антам и эти бесовы слуги утаскивали их в свои ново созданные подвалы, где разделывали и помещали в так называемые «колыбели», создавая «зародыши» для «кластера» Ядра мощи КК.
Даже для барона Ясмира такое было слишком, но постепенно он привык. Ему даже стало нравиться. Что-то в этом было такое, великое что ли? Одним словом «кровавое искусство»!..
***
На этот раз в кабинет прибежал уже не слуга и не воин из многочисленных дружин Ясмира, а прибыл сам сотник.
- Беда! – только и сказал он.
- Еще одна? – саркастически скривился барон.
- Это что-то новое! – гневно проговорил сотник. – Нас закидали чем-то, что убивает наших людей!
- Бегом наверх! – скомандовал Ясмир и они выскочили на крышу башни.
Первое, что увидел барон, были корчащиеся от удушья и нанесенных им ран воинов. Они барахтались в зеленой жиже медленно все еще вытекающей из бочки, растрескавшейся от удара о каменную платформу, служившую донжону крышей. От жидкости медленно шел пар или дым, который невозможно было на глаз определить точно. Но его воздействие на людей он имело однозначный характер. У попавших под его влияние воинов были обожжены лица, сползала кожа, виднелись струпья и волдыри. Довершали мерзкую картину – вытекающие глаза и отчаянные крики раненых.
Барон обнажил меч и с вожделением проткнул нескольких, добивая раненых.
- Достали орать! – закричал на них Ясмир. – Сдохните, как мужчины!!
- И так везде, - подытожил сотник.
Он вышел на открытое место на крыше, преодолев несколько раненых тел, и подошёл к краю платформы, указав рукой вниз, во двор.
- Там зад по-кромешней! – сказал он, после чего сплюнул вниз.
Барон в отчаянии оглянулся.
Девочка в белом платье все еще шагала следом за ним.
- Что за ужас тут творится!!? – заорал на нее Ясмир.
- Вы атакованы одним из видов поражающих веществ, - ответила та. – Данный высокотоксичный вид распространяется воздушно-капельным путем! Пары вещества проникают под кожу и в кровь, вызывая жжение и зуд. Оно высушивает и расщепляет тело на клеточном уровне разрушая ткани. Противодействия не существует. Процесс не обратим. Персоналу надлежит покинуть это место. ВЫ ВСЕ ЗДЕСЬ УМРЕТЕ!!
- Внизу безопасно? – спросил сотник.
- Что молчишь?! – перевел вопрос от сотника к девочке барон.
- Первый контур будет готов к полуночи в тестовом режиме! – ответила девочка. – До указанного времени я не могу гарантировать вашу безопасность!
И тут пошел дождь. Холодные струи воды потекли внезапно и неудержимо. Воздух наполнился свежестью и чистотой. Вода смыла пыль и усталость с лиц людей, стала наполнять лужи, организовывать струи, потоки, ручьи. Вода начала смывать грязь, как и пыль, в которую превратилась земля.
- Уводи всех в Ядро! – приказал сотнику Ясмир.
***
Тучи потемнели, это первым заметил Странник. Он сложил руки вместе и пошел к опушке леса.
- Нас заметили, - бросил он Бурому, проходя мимо того, сидящего на камне, положив на колени свою сложенную сейчас телескопическую алебарду.
- Кто на этот раз?! – крикнул ему вдогонку Вар.
- Высланные за нами патрули, - ответил за него Синий. – Разделавшись с нами, барон послал уничтожить наш колонбарий. Разве не логично?
- Более чем, - ответил Бурый. – Только долго они что-то собирались. Никак ваши дела их притормозили? А, братья?! Кара и Напасть, кажется?
- Не без того, - ответил Зеленый. – Теперь захват крепости стал скучной рутиной. Аж как-то неудобно перед хозяином.
- Сперва с патрулями справься, - напомнил Бурый.
Четверка вышла навстречу приближающемуся разъезду. Теперь их было заметно больше, чем в прошлый раз. И вооружены они были куда лучше, да и настроены более решительно.
Благоразумно решив, что пришельцев следует искать от места последнего поединка, воины выехали сначала туда, а после – разъехались в стороны наиболее вероятного укрытия остальных, если эти остальные, конечно, были.
Странник первым заметил приближение конного разъезда. Это была укрепленная повозка с двумя управляющими и тремя атакующими, а судя по объему – внутри было еще с полдюжины воинов. За ней следом ехала еще одна такая же. Повозки двигались вдоль леса, и наблюдатели внимательно обследовали подлесок. Пока один из атакующих не заметил патрульный шагатель - Лутнарат.
- Вон они! – закричал первый атакующий, привлекающий внимание остальных.
Это было верно. Так как хоть транспорт и был брошен, а останки тел патрульных не бросались в глаза своей похожестью на трупы людей, к ним на встречу вышли четверо людей в балахонах. Таких же, как и те, что некогда были убиты под стенами крепости. Экипаж транспорта это знал, так как видел, стоя на стенах и ожидающей всякого нападения, кроме того, что случилось после.
Хотя, конечно, последовавших атак Напасти и Кары они не видели и не знали о последствиях, так как к тому времени уже выехали за стены.
Странник посмотрел на небо. Тучи рассеялись, сквозь облака выглядывало садящееся за горизонт Светило. Хотя «садиться» оно никуда не думало, всего лишь удалялось за видимый предел наблюдения, так как зрение всадника было не совершенно. Это будет очередная битва с предсказанным концом, подумалось ему. Ведь он бессмертен в данную минуту. Он лишь сознание в теле призраклона, а сам сейчас лежит в колонбарии и мирно спит, в ожидании возвращения собственного разума. Потому действия его противников хоть и решительны, но бесполезны, до тех пор, пока не найдут их захоронение. А чтобы его найти, надо знать, что искать.
Атакующий первым увидел Странника и тут же дернул за рычаг, спускающий тетиву стреломета с крепления задержки. «Донн», - сказала стрела и умчалась в сторону его цели. А замкнутая на контакт с корпусом всей повозки огне-головка тут же взвилась и щелкнув огнивом вспыхнула.
Странник пригнулся и снаряд пролетел мимо, угодив в грудь идущему за ним Синему. Тот перехватил рукой за древко предмет собственной смерти в последний момент, но треск расколовшееся и разлетающейся на части огне-головки в его собственном теле внезапно стих, намекая Гладу на мгновенную смерть. А мгновение спустя он осознал себя на опушке леса, появившись из уплотнившегося воздуха, который заискрился, прежде чем сформировать его новое тело и пригласить туда высвобожденный смертью прошлого псевдо-тела разум покоящегося в колонбарии первоносителя.
Повозка подъехала на расстояние куда меньшее, чем дальность выстрела и это четко увидел Вар. В его глазах не было ничего приблизительного, это была его стихия и он ощущал себя полностью в своем праве и своей среде. Потому сверив параметры гарантированного поражения цели со своими параметрами броска, он произвел все необходимые поправки и корректировки, после чего зашвырнул свой меч точно в прорезь повозки, через которую ее водитель видит куда едет.
- Мехвод контужен! – послышался выкрик кого-то изнутри.
- Да что вы? – проговорил вслух свои мысли Бурый. – Уверен, что он убит.
Второй водитель знал, что его напарник убит, но также он хорошо знал, что при любых повреждениях и даже смерти напарника следует сообщать остальному экипажу только эту информацию, чтобы не вызвать панику или подрыв боевого духа. А так – контужен и контужен, кто его знает, что это? Может просто уснул за вожжами или головой о притолок стукнулся.
- Пересаживаюсь! – снова послышался крик, означающий, что второй водитель берет управление на себя.
И хотя это заняло бы всего несколько мгновений, никто их им давать не собирался, и всадники уже бежали к замеревшему транспорту.
Это заметили атакующие и выстрелили по целям. Струя огня обуяла Странника, окутав его клубами пламени. Его фигура скрылась в одном едином факеле. Какое-то время он еще бежал, словно не замечая этого, но в следующий момент он вынужден был остановиться. Воину было не известно, что плащ, как и всякий легкий доспех не подвержен огню, отлично от него защищает, хотя и не всегда позволяет перенести поражение находящемуся внутри его обладателю. Но если самая надежная такая броня от огня и существует, то у кого как не у Дэза она должна быть? Встряхнув с себя остатки огне-вещества, воспламеняющего противников, Странник достал косу. Лезвие щелчком отскочило, закрепляясь на конце древка подобно когтю и таким же щелчком закрепилось в боевом положении. Дэз побежал к транспорту и не замедляясь вскочил на его корпус.
Второй выстрел пришелся в Зеленого, но тот задействовал свое поле и снаряд – чем бы он не был, обратившись в прах рассыпался в воздухе и разлетелся по ветру. Зеленый извлек меч и размахивая им, так же приблизился к повозке.
Третий выстрел сделал тот же воин, который убил Синего, его снаряд целил в Бурого, но воин попросту промазал. Слишком быстро двигалась цель.
Из транспорта высыпали кнехты. Это были воины в кирасах и с самострелами в руках. Они по трое выскочили справа и слева от своей повозки и, припав на колено, выстрелили.
Странник успел взбежать по броне транспорта и размахнувшись вбить свои косу когтем вниз – в башенку стрелка, который едва не подстрелил его самого и убил Синего. Коса с визгливым скрежетом прорвала защиту и пригвоздила бы человека под ней, если бы тот не увернулся, почувствовав неладное. Но даже увернувшись, он получил тяжелую рану в бок, когда коготь прошел сквозь крышу его укрытия и вошел под ребрами в его тело.
А в следующий миг Дэза сбило с ног потоком плюмбовых жал. Проделав дыры и в его плаще, и в его броне, и в его теле, они вышибли его разум из бесполезного решета, правильно именуемым теле-голографическое псевдо-тело.
Он снова появился на опушке леса и выхватив косу, пошел к месту битвы.
Бурый же, лишившись меча, достал свою чудо-оружие и размахнувшись посильней метнул его в наводящую на него свое сопло еще одну башенку. Алебарда влетела чуть левее ствола, как раз туда, где виднелась прорезь в броне для наблюдения стрелка за происходящим снаружи. Она вонзилась в защиту, наполовину пробив ее. Но Вар и не задумывался над судьбой находящегося внутри второй башни воина – убит он или выжил, Бурый подошел к торчащему в стенке повозки своему мечу и резким движением вынул его из щели. После чего взмахнул им, проворачивая нагруженную весом оружия ближнего боя кисть и взяв рукоять обоими руками, лезвием вверх, пошел вдоль повозки в сторону ее левого борта, видя, как Зеленый идет в сторону правого.
Зеленый обогнул правый передний угол повозки, чуть выглянув за него и оценивая перспективу. Ему на встречу двигались воины крепости. Увидев его, они тут же разрядили в противника свои самострелы и, отбросив их за ненадобностью, обнажили мечи.
Мору это не понравилось, он отскочил от угла, но жала все же настигли его – не такое уж и большое было расстояние, а стрелки умели бить точно в цель. Одно или два он успел блокировать оружием – одно жало вонзилось в лезвие меча, оглушив Зеленого жутким пронзительным звоном, второе отрекошетив и сковырнув немного металла с края лезвия, ушло в плечо левой руки, пробив его насквозь, а вот третье поразило его точно в бедро, перебив кость и вызвав дичайшую боль, объяснив тем самым, почему Мор не замечает боль в плече.
Зеленый дрогнул и оступился. И только всеми силами, собрав всю волю в кулак, он смог сдержать в себе крик и не упасть. Меч в его руках дрогнул, но всаднику удалось его удержать.
Первый же налетевший на него воин рубанул Зеленого ударом меча сверху, Мор подставил свой меч, для блока или хотя бы отвода в сторону, но нападающий пробил оборону и разрубил его плечо, утопив свой клинок где-то в груди всадника. Мор резко вздохнул и свет померк в его глазах.
Но на троих воинов налетел новый противник. Странник в прыжке замахнулся мечом и, резко опуская его на голову одного из двух бойцов, не занятых убийством Зеленого, дополняя удар давлением падающего после прыжка телом вниз, разрубил воина крепости пополам – от головы до паха. Третий воин отшатнулся, что дало Страннику фору для убийства первого воина крепости, того что вынимал меч из тела поверженного Мора. Дэз взмахнул мечом одновременно и смахивая кровь убитого, и наводя острие на новую цель, затем резко и с силой ткнул им назад – в грудь разворачивающемуся бойцу. Лезвие пригвоздило его к телу только что убитого им Зеленого, имени которого он даже не знал. Удивление тому, что его убили и на этом жизнь обрывается воин испустил дух.
Третий понял, что теперь он один на один с балахонщиком, но не испугался. Наоборот! Противник один и никого из его товарищей поблизости нет. Значит все шансы пригвоздить его к земле.
Воин перехватил поудобнее меч и медленно пошел на меченосца в черном без отлива плаще. Его лезвие меча чуть подрагивало, но не из-за страха, а того, что руки дрожали в предвкушении скорой победы и славы приобретенной доставкой головы фрага своему хозяину, который без церемоний сделает его капралом. Хотя воин не против был и церемонии по этому поводу. Слава – она такая! Ее и посмаковать не грех.
Он стал обходить противника по кругу. Тот взял меч в обе руки и чуть завел меч за голову, намереваясь отбить любой выпад. Но воин не собирался его тыкать мечом, он не был рыцарем или хотя бы оруженосцем – так, простой кнехт, но и дураком он не был тоже. А потому атаковал быстро, но не вкладывая все силы в удар. Балахон отреагировал и рубящим ударом отбил БЫ меч воина, если б тот ударил по-настоящему, вот только это была уловка.
Финт!
И воин с разворота вонзил меч в Странника, навалившись всем телом на рукоять своего меча.
Лезвие вонзилось глубоко и Дэз отшатнулся, ноги его подкосились, и он упал на колени, на миг повиснув на мече воина, простого бойца из крепости, так ловко научившегося владеть мечом, всего лишь подолгу тренируясь после ужина на заднем дворе замка.
Воин сбросил тело с меча и отсек голову балахонца вместе с капюшоном, после чего вытер меч о плащ трупа и сунул голову в мешок. Не расслабляясь он пошел вдоль борта повозки и, обойдя ее спереди, зашел в спину к двум балахонцам, Бурому и Синему, сражающимися с его товарищами.
Тем временем Вар с мечом на перевес вышел к троим бойцам с левого борта и мужественно выдержал их выстрелы, закрывшись щитом. В его руке была зажата свинчатка, вовсе не являющаяся оружием ближнего боя, сдавив которую он окутал себя каплевидной прозрачной стеной, оттолкнувшей три жала и тут же исчезнувшей из-за всплеска нагрузки, моментально сжигающей рабочее тело.
А в следующий миг Бурый подскочил и с разворота полоснул мечем ближайшего бойца, рассекая лезвием его грудь, но режущая кромка скользнула по кирасе, оставляя след, но не пробивая ее насквозь и даже не оставляя прорези на металле.
Воин отшатнулся от такой стремительной атаки, уходя в оборону. Зато два его товарища бросились на Бурого, готовые к бою. Но на помощь тому подоспел прибежавший с опушки леса Синий. Он держал в руках трезубец, который активно вращал, используя не только боевую его часть, но и противоположный конец оружия. Воины разделились, выбрав себе по противнику и атаковали Синего и Бурого одновременно.
Две пары закружились в смертельном танце.
И тут на помощь пришел боец, только что убивший Странника, и меч в его руках говорил о его намерении добыть себе еще трофеев. Он напал на Синего со спины и колющим ударом проткнул его правый бок. Тот не ожидал атаки и, потеряв инициативу в бою с видимым противником, обернулся к невидимому, обнаружив его и наотмашь ударив его концом трезубца. Тем, что с тремя зубцами. Воин отлетел на шаг, но на ногах удержался.
Тот же воин, что вместо атак Глада увидел вдруг его спину, бросился вперед в попытке проткнуть открывшегося балахонщика, но в ответ получил укол противоположным концом трезубца в центр груди, хотя своим выпадом и проткнул Синему левый бок.
Тем временем Бурый, знающий все о боях и поединках, не уставая и не рискуя понапрасну, а потому не ловясь на финты и обманки, заметил ошибку в атаках противника и незамедлительно это использовал, ответив выпадом в контратаке на выпад бойца из крепости. Это и не было в полном смысле ошибкой, просто на данную атаку Вар знал отличный ответ. А воин-противник нет.
Покончив со своим, Бурый напал на воинов, только что убивших Синего. Хотя тот забрал с собой одного и почти убил второго. Бурый лишь срубил голову проткнутому трезубцем, а затем с разбежки напрыгнул на оглушенного с мешком за спиной, выставив меч лезвием сверху вниз и в едином ударе проткнув и пришпилив того к земле.
Теперь, когда видимый противник был уничтожен, он обошел транспорт сзади и уже схватился за створку дверцы, ведущей внутрь десантного салона, как вдруг транспорт тронулся, развивая скорость и устремляясь вперед.
Бурый весело хмыкнул, но догонять не спешил, потому как новая повозка подъехала к месту битвы. Вторая, которая следовала данным курсом и искала вероятные силы противника в этом направлении.
Увидев балахонщика в буром плаще, атакующий не стал ждать чего-либо и сразу выстрелил.
Ночной странник
© Copyright: Сергей Несметный, 2019
Свидетельство о публикации №219062800151
Свидетельство о публикации №219062800151
Рецензии