Блок. Я искал голубую дорогу... Прочтение

15. «Я искал голубую дорогу…»







                Я искал голубую дорогу
                И кричал, оглушенный людьми,
                Подходя к золотому порогу,
                Затихал пред Твоими дверьми.

                Проходила Ты в дальние залы,
                Величава, тиха и строга.
                Я носил за Тобой покрывало
                И смотрел на Твои жемчуга.
                Декабрь 1902







     Ну, вот и прямое подтверждение – «каменные дороги»…

                «Тебя я встречу где-то в мире,
                За далью каменных дорог…
                Август 1902»

     Летом до него пытались достучаться, вернуть к миссии, вернуть к служению, но «каменные дороги» – вот, что он выставил в качестве своего варианта встречи с Тобой. И теперь он впрямую подтверждает, что именно по ним он пришел к «Твоим дверям»… Но к Твоим ли?..

*

Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«

     - «Я искал голубую дорогу ...» -ср. стих. "Ты прошла голубыми путями ... ".
[

                "Ты прошла голубыми путями,
                За тобою клубится туман.
                Вечереющий сумрак над нами
                Обратился в желанный обман.

                Над твоей голубою дорогой
                Протянулась зловещая мгла.
                Но с глубокою верою в бога
                Мне и темная церковь светла.
                16 июля 1901"]

     - «И кричал, оглушенный людьми», - Противопоставление пути "людей" и лирического "я", усилившееся у Блока в конце 1902 г. (о причинах см. коммент. к стих. "Я их хранил в приделе Иоанна ... "),

Из Примечаний к указанному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
     - «... один участник встречи ...» и след. - Завершение основной для СПД темы встречи лирического "я" и "Ты". Хотя пафос утопий младших символистов - "вселенское" преображение, однако Блок считает, что ему предшествует преображение "отдельного лица": «Непременный удел зовущих на брань    н а р о д ы   или   о б щ е с т в а   - стоянье "идолом над кручей, раздирая одежды свои". Потому что "рано" ( ... ) Она- еще только   п о т е н ц и а л ь н о   воплощена в   н а р о д е   и   о б щ е с т в е ( ... ) Она скорее может уже воплощаться в отдельном лице» (письмо к А. Белому от 18 июня (1 июля) 1903 г.; стоять "идолом над кручей" и след. - цитата из первого стихотворения цикла А. Белого "Возмездие", 1901; вошло в сб. "Золото в лазури", 1904).
»
]
...ср. в письме к Л.Д. Менделеевой от 20 ноября 1902 г.: "Здесь в мире,
в России, среди нас теперь делаются странные вещи и в Москве, и в Петербурге. Бегают бледные, старые и молодые люди, предчувствуют перевороты и волочат за собой( ... ) знамена из тряпок и из шелка ( ... ) И волочат умы людей - и мой тоже. Но сердце, сердце незабвенное и все проникающее, знает Тебя ( ... ) Там - мне нет числа. Здесь - я с Тобой и один. Мое тамошнее треплется в странностях века. И все оно собирается здесь, у Твоих ног".
    
    - «Проходила Ты в дальние залы ...» - "Древнерусский" и фольклорный национальный колорит в описании окружения героини ("терем", "келья") в последних разделах СПД и Р сочетается со средневековым западным ("залы" рыцарского замка, где лирический герой­ "паж", а "Ты"- "Дама").
     [боюсь, что здесь "дальние залы" не замка, а Храма - Пирамиды "Всемирного Града".
     Даниил Андреев. "Роза Мира". "Падение вестника":
     «
     Сперва — двумя-тремя стихотворениями, скорее описательными, а потом всё настойчивее и полновластней, от цикла к циклу, вторгается в его творчество великий город. Это город Медного Всадника и Растреллиевых колонн, портовых окраин с пахнущими морем переулками, белых ночей над зеркалами исполинской реки, — но это уже не просто Петербург, не только Петербург. Это — тот трансфизический слой под великим городом Энрофа, где в простёртой руке Петра может плясать по ночам факельное пламя; где сам Пётр или какой-то его двойник может властвовать в некие минуты над перекрёстками лунных улиц, скликая тысячи безликих и безымянных к соитию и наслаждению; где сфинкс «с выщербленным ликом» — уже не каменное изваяние из далёкого Египта, а царственная химера, сотканная из эфирной мглы... Ещё немного — цепи фонарей станут мутно-синими, и не громада Исаакия, а громада в виде тёмной усечённой пирамиды — жертвенник-дворец-капище — выступит из мутной лунной тьмы. Это — Петербург нездешний, невидимый телесными очами, но увиденный и исхоженный им: не в поэтических вдохновениях и не в ночных путешествиях по островам и набережным вместе с женщиной, в которую сегодня влюблен, — но в те ночи, когда он спал глубочайшим сном, а кто-то водил его по урочищам, пустырям, расщелинам и вьюжным мостам инфра-Петербурга...» 

  Именно здесь произойдёт "Заклятие огнем и мраком и пляской метелей":

                "В бесконечной дали' корридоров
                Не она ли там пляшет вдали?
                Не меня ль этой музыкой споров
                От нее в этот час отвели?

                Ничего вы не скажете, люди,
                Не поймете, что темен мой храм..."

А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ»:
     «
     Заглавие                Заклятие огнем и мраком и пляской метелей.
                Одиннадцать стихотворений.
     Посвящение                И вновь посвящаю я
                Эти стихи – Тебе.
     ]
»