Сироты. Циприан Норвид

                       Сироты

Циприан Камиль Норвид (1821 – 1883)

               перевод с польского

Видел сирот ты, что вспухнувшим оком
Будят веселье, какое, текучи,
Только блеснет и уж никнет с истоком,
В ложе ныряя от пасмурной тучи?
Бедные дети! Счастливые, если
Кто-то вдруг вспомнит о папе и маме,
Ибо тогда вам сиротские песни
Легче поется при денежной даме;
Ибо тогда в молодые ручонки
Просится солнышком радость такая,
Будто бы лилии, рты раскрывая,
Ловят из облака солнца луч тонкий.
Бедные дети! Так часто над вами
Дурно смеются, а после дурачат,
Мол, хорошо, забавляться часами:
«Так отчего дети глупые плачут?»
Незваным гостем вернется веселье
Иль полевою фиалкой средь терний,
Коли увянет товарищ твой верный,
Что уж дрожит, озираясь по келье,
Только узреть синим оком и может:
Вьются повсюду и плачут на ложе.

Правда, несчастны не все тут сироты,
Видел юнца, что в нужде преогромной
Днями-ночами трудился до рвоты
Ради грошей, что всей ценностью скромной
Мать подкрепляли его в этой жизни.
Нынче ж осталась юнцу только к тризне
Память о том, что пред смертью лихою
Перекрестила увядшей рукою, —
Было ж так мило, как летом с дождями,
Иль будто ангела сердцем коснулся,
Что после ливней больших вечерами
Вдруг при ступенях костела взметнулся.

Видел еще сироту[1] я другого,
Что, проезжавши в удобной коляске,
Громко смеялся всему без опаски
С цацками из материала[2] златого.
Но сиротою он не был, конечно,
А, выражаясь по-новому ныне,
«Неутоленным в любви» безутешно,
Пишут сие в похоронной рутине
И для знакомых, и близких потешно.

Видел еще я иного меж бдений,
Набожных сонм от него убегает.
Если же очи к нему обращает, —
Взор он стоокой толпы принимает,
Будто ста брошенных в душу камений![3]
Был он внебрачным дитятей на горе,
Коли побитый камнями в их взоре,
Чует он каждый и все посчитал бы,
Словно все раны на теле недошлом,
Коли не плакал и коль не был мал бы,
Хоть папу с мамой имеет он в прошлом,
Только не знает их мест пребыванья,
Так что не раз бьет челом во хоромы,
В коем безвестный отец от блужданья
Речи с судьбою ведет про детдомы.
В час свой прекрасный не знает бездельник,
Что мотыльком сын упал в муравейник,
Зря напрягая разбитые крылья,
Зря прилагая к надеждам усилья,
Ведь отовсюду страшилища хают,
Так что при нем и на нем восседают,
И перед ним и за ним возлегают,
Бедную-бедную плоть иссекают,
Бедную-бедную жизнь пожирают.

Странную встретил еще я особу:
Тот по родителям скорби не ведал,
В людях не плакал, не рвался ко гробу,
Хоть никого он как будто не предал;
Часом его подзапавшее веко
Искру веселья к себе возбуждало,
Что, у ресниц с дрожью выстрелив шало,
Блеск от луны для мерцанья прибрало.
Сей человек с первой встречи со светом
Был несчастливым, но духом не падал:
Зрел он на небо, свершая долг следом,
Взор от земли, возносясь, он не прятал,
Был поругаем за мелочи люто,
Точно паяцем был выбран судьбою,
Часто сносил клевету, за собою
Вовсе вины не имея как будто,
Розу срывая, рвал колкие ветки...
Сей человек, сирота, был гонимым,
Шел он с улыбкой святою, как детки,
Словно сиротства нет миром теснимым!

К небу воздел я вдруг взор мой невольно,
Было усеяно звездами небо;
В звездах я вычитал тайну про древо,
Листьями слов открываясь глагольно.
После, вкусивши духовного хлеба,
Всё я не мог оторваться от неба,
Что продолжало тянуть в укоризне
Благоуханным дыханием жизни.

                               *

Вскоре, взяв в руки розарий[4] мой слёзный,
Кончил в молчанье молитвой серьёзной.

                               *

Нынче ж, узнав столько нового с шоком,
К вам я бегу с правдой жизни реальной,
К вам, бедным детям со вспухнувшим оком,
Что одиноки в толпе погребальной,
И одиноко на крышку глядите,
Что вам сердца поглотила, как сила,
Что сократила ток[5] жизненной нити
И всё на свете пред вами закрыла!
Вы, как цветки у судьбы-сердцеедки,
Скручены, свиты на общей могиле,
Муками всеми с венками на жиле,
Дабы украсить там дикие ветки.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[1]  слово «сирота» — общего рода (может согласовываться
с другими частями речи как мужского, так и женского рода);
см. пояснение в словаре: https://ru.wiktionary.org/wiki/сирота

[2]  сл. «материал» при чтении с огласовкой [рья]. Словарь:
https://slovarozhegova.ru/word.php?wordid=13987

[3]  камений — род. падеж от нач. формы «камение»; также
при варианте род. падежа «каменьев» от формы «каменье»*.
См. табл. форм: https://how-to-all.com/морфология:камений

*        каменья (мн. ч., устар.) — «камни»; в собирательном
значении встречается склонение во мн. ч. по схеме 6*а(2).
См. под таблицей форм: http://ru.wiktionary.org/wiki/камень 

[4]  розарий — четки с распятием. См. пояснение в словаре:
https://ru.wiktionary.org/wiki/розарий

[5]  ток (перен.) — течение времени. См. толковый словарь:
https://ru.wiktionary.org/wiki/ток

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

польский оригинальный текст:

http://literatura.wywrota.pl/wiersz-klasyka/37064.html 
http://www.wyczytaj.pl/wiersze/cyprian-kamil-norwid
https://literat.ug.edu.pl/cnwybor/002.htm

Польский оригинальный текст ниже приведен
согласно изданию «Cyprian Norwid. Poezje»
Wydawnictwo Poznanskie, Poznan 1986, str. 22,
© Copyright by S.W. «Czytelnik», Warszawa 1979,
ISBN 83-210-0430-X

Cyprian Kamil Norwid (1821 — 1883)

                          Sieroty

Czy widziales sieroty, co w nabrzmialym oku
Gwaltem budza wesolosc, a ta, wysilona,
Na chwile tylko blysnie i po chwili kona,
Zanurzajac sie w loze chmurnego obloku?
Biedne dzieci! szczesliwe, jesli przy nich czasem
Ktos o zmarlych rodzicach napomknie nawiasem,
Bo wtedy w mlode serca taka lubosc plynie,
Jak w lilie, ktore zaraz otwieraja usta,
Skoro promien sloneczny spod chmur sie wywinie.
Biedne dzieci! z was czesto zamozna rozpusta
Wysmiewa sie bezkarnie; a starsi tlumacza,
Ze to dobrze: «bo czemuz glupie dzieci placza?»
I znow wchodzi Wesolosc, jak gosc nieproszony,
Lub jak polny fijolek zagmatwany w cierni,
Gdy zwiedna wkolo niego towarzysze wierni,
A on drzy, patrzy, blednie, bo na wszystkie strony,
Dokad tylko blekitnym okiem dojrzec moze,
Wszedzie wija sie, placza, kolczyste obroze.

Lecz nie wszystkie sieroty sa tak nieszczesliwe...
Ja widzialem mlodzienca, co w okropnej nedzy
Dniem i noca pracowal, by dostac pieniedzy,
Pieniedzy, ktore swoim przewaznym ciazeniem
Przytrzymywaly jego matke na tym swiecie.
Teraz zas mlody czlowiek sam zostal, z wspomnieniem,
Ze gdy matka konala,
Jego czolo uwiedla reka przezegnala;
I tak mu bylo blogo jak po deszczu w lecie,
Lub jak gdyby przechodzac dotknal sie aniola,
Ktory wieczorem stawa przy wschodach kosciola.

Widzialem jeszcze potem innego sierote,
Jak w wygodnym powozie przebiegal ulice,
Smial sie do wszystkich glosno, mial rumiane lice
I rozne cacka zlote.
Lecz on nie byl sierota; on w jezyku nowym
«Nieutulonym w zalu» sie nazywa;
I tak to zwykle pisza w liscie pogrzebowym,
Ktory krewnych, przyjaciol i znajomych wzywa.

Potem widzialem znowu mlodego czlowieka,
Od ktorego tlum ludzi poboznych ucieka,
A gdy ku niemu oczy obroci laskawe,
To calej cizby tlumne, stuoczne spojrzenie
On przyjmuje jak gdyby rzucone kamienie!
Bo on jest dziecie nieprawe.
On, tymi spojrzeniami wciaz kamienowany,
Czuje wszystkie i moglby policzyc, jak rany,
Wiec gorzko placze.
A chociaz ma rodzicow, nie wie ich siedliska,
I nieraz bije czolem w palac granitowy,
W ktorym nieznany ojciec na puchach spoczywa,
I nieraz z Losem wsciekle prowadzi rozmowy,
Gdy ten pieknie wschodzace nadzieje wyrywa.
Nieszczesliwy! wpadl jako motyl do mrowiska,
Co na prozno wyteza poszarpane skrzydla,
Na prozno chce polepszyc to zycie tulacze,
Bo go zewszad nieznane obiegly straszydla,
I przy nim, na nim, siedza,
Przed nim, za nim, sie wleka,
I biedne cialo sieka,
I biedne zycie jedza.

W koncu spotkalem jeszcze dziwnego czlowieka,
Ktory po swych rodzicach nie nosil zaloby,
Nie rozpaczal przy ludziach, nie chodzil na groby;
Lecz czasem tylko jego zapadla powieka
Przyjmowala do siebie promyczek wesela,
A ten tak blado, drzaco spod rzesow wystrzela,
Jakby sie od ksiezyca nauczyl mrugania.
Ten czlowiek od pierwszego z swiatem przywitania
Byl bardzo nieszczesliwy, ale sie nie zrazal,
Patrzyl w niebo i, pelniac swoje obowiazki,
Na ziemie malo zwazal.
On nawet w drobnych rzeczach byl przesladowany,
Jakby go los trefnisiem dla siebie uczynil;
On czesto cierpial potwarz, choc nic nie zawinil;
On, pragnac zerwac roze, rwal ostre galazki...
Ten wiec czlowiek, sierota, od nieszczesc scigany,
Patrzac w gore, ze swietym usmiechem proroctwa
Mowil do mnie, ze nie ma bynajmniej sieroctwa!

Ja zas jakos niechcacy ku niebu spojrzalem,
A niebo bylo gwiazdziste;
W gwiazdach wiec tajemnice tych slow wyczytalem,
Bo one tam wyrazne byly, oczywiste;
Potem, gdy dusza swego skosztowala chleba,
Nie moglem sie juz wiecej oderwac od nieba,
Ktore mnie wciaz ciagnelo silnym, wonnym tchnieniem.

                                   *

I wtedy to ja, wziawszy moj lzawy rozaniec,
Zmowilem na nim pacierz — poteznym milczeniem.

                                   *

Teraz zas, widzac, slyszac tyle rzeczy nowych,
Do was biegne, wam prawdy przynosze kaganiec,
Wam, biednym bladym dzieciom z nabrzmiala powieka,
Co samotne jestescie w tlumach pogrzebowych,
I samotne musicie patrzyc na to wieko,
Ktore tak silnie serca wasze przyskrzypnelo,
Ktore przed wami wszystko na swiecie zamknelo!
O, wy jestescie kwiatki, ktore Los szaleniec
Skreca, plecie, usiadlszy na najswiezszym grobie,
Skreca, przedzie i plecie na torturach wieniec,
Aby nim dzikie skronie przyozdobic sobie.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

в качестве иллюстрации к материалу произведения
размещен рисунок худ.-иллюстратора Johann Ranftl
https://images91.fotosik.pl/655/5822b1dace9a0754.jpg

© Copyright: Валентин Валевский, 2010, Стихи.ру
Свидетельство о публикации №110061006160