перевоспитание

Месяца за три или за два до освобождения меня вызвали в кабинет КГБ на беседу. Беседовали со мной трое: кагебист, начальник ПВЧ* и отрядный Усов. В последний раз они пытались переубедить меня, перевоспитать «по-хорошему».
- Марченко, вы скоро освободитесь. Вы понимаете, что, выйдя на волю, вы должны вести себя и думать, как все? Воля — это вам не лагерь, где у каждого своё мнение.
- Гражданин начальник, вряд ли и на воле сейчас все думают одинаково.
- Опомнитесь, Марченко! С такими убеждениями снова у нас будите.
- Что-что, а это я и сам знаю. Чуть кто  с вами не согласен — в лагерь его! Завтра в другую сторону будете гнуть — и опять единодушно соглашайся! Слава Богу, за шесть лет навидался. Таких изменников, как я, полны лагеря. Но одно я не понимаю — как вы, коммунисты, можете мне говорить, что меня посадят за мои убеждения? Ведь в других странах легально существуют целые оппозиционые партии, в том числе и коммунистические, которые ставят своей целью изменить строй. Их, коммунистов, когда они возвращаются из Москвы  с очередного совещания, не судят за измену родине. А меня, рабочего, не члена никаких партий, вы шесть лет держали за проволокой и снова грозите тем же.
- Что вы нам про другие страны говорите! У них свои законы, у нас свои. Была бы там свобода, зачем бы негры бунтовали? А рабочие забастовки?
- А Ленин говорил, что забастовки и борьба негров США — это как раз и есть признак свободы и демократии.
Когда я это сказал, мои воспитатели так и подпрыгнули. Они накинулись на меня все трое:
- Как вы смеете клаветать на Ленина?
- Где вы слышали такую ложь?!
- Повторите, повторите, что вы сказали!
Я помнил эту цитату дословно и повторил её, даже назвал номер тома. Начальник ПВЧ направился к двери:
- Какой том вы говорите? Сейчас, минуточку.
Он принёс из своего кабинета книгу в тёмно-синем переплёте — последнее издание, я видел в его шкафу все тома, корешок к корешку, плотно уставленные за стеклянной дверцей. Он дал мне книгу:
- Ну, покажи, где здесь написано то, что ты говоришь.
Пока я листал слипшиеся страницы, они втроём ждали, как собаки на охоте: сейчас уличат меня. Они были уверены, что у Ленина нет таких слов, он не мог такого говорить. Тут ещё много значило и то, что в их головах не укладывалось, чтобы парень без образования вроде меня самостоятельно изучал Ленина или что-нибудь ещё..
Я подал им раскрытую книгу. Начальник ПВЧ вслух прочёл там, где я показал. Усов растерянно уставился на него. Кагебешник подошёл к начальнику ПВЧ:
- Ну-ка, дай мне.
Они вместе стали листать страницы, наверное, надеясь найти там какое-нибудь подходящее объяснение прочитанному. Но ничего не нашли, и капитан КГБ сказал мне, ничуть не смущаясь:
- Вы, Марченко, наверное неправильно поняли Ленина. Вы с вашими взглядами понимаете Ленина по-своему, а это не годится. Долго вам на воле не прожить!
- А как же по-другому  можно понимать эти слова? Ведь и на самом деле забастовки и массовые беспорядки бывают только в демократических странах, а при тоталитарных режимах народ зажимают с помощью террора. При Гитлере, например, в Германии не было никаких забастовок.
Опять началось:
- Да как вы смеете? За такие слова надо к стенке ставить!
Потом, поостыв, они снова взялись за «воспитание»:
- Народы всего мира идут к коммунизму, который завоёвывает себе всё больше сторонников…
- Если бы сторонники знали, что они ведут свои народы к тюрьмам и лагерям, так ещё, может, задумались бы. Но об этом вы вслух обычно не говорите, разве что когда передерётесь. То чуть не в каждой газете:»Китай на пути к коммунизму!», «Успехи социалистического строительства в Китае!» А теперь что? Сто миллионов китайцев  в концлагерях — что же их, в один день посадили, что ли?
- Это вы тоже у Ленина вычитали — сто миллионов? Сто миллионов — это же седьмая часть всего насаления! Бред сумасшедшего!
- Тогда это не я сошёл с ума, а тот лектор, что приезжал прошлым летом на седьмой. И почему это бред? У нас, что ли, не сидели десятки миллионов? Себе я, может, не поверил бы, подумал, что не дослышал про Китай. Но не я один, все зэки слышали и смеялись, что ученики переплюнули учителей.
- Сто миллионов — это клевета! Вот возьмите бумагу и карандаш и напишите, чтов Китае сто миллионов заключённых. Знаете, что вам будет, если это неправда?
Я взял бумагу и написал:»Я, з /к Марченко А.Т...тогда то и так-то слышал на лекции, что в Китае сейчас 100 миллионов заключённых. На беседе с представителями КГБ и ПВЧ я упомянул об этом, сославшись на лектора, но мне сказали, что это неправда. Прошу выяснить, правда ли это, и объяснить мне.»
Я поставил число и расписался. Потом спросил:
- Когда я узнаю ответ?
- Мы всё проверим. Когда надо будет, вас вызовут. Можите идти.
Но меня по этому поводу так и не вызвали. 

* ПВЧ - политико-воспитательная часть
на фото автор с женой и сыном