Бедная Елизавета

(Репортаж № 49)


Елизавета I Тюдор (1533 - 1603) - английская королева с 1558 г., дочь жестокого (похлеще нашего Ивана Грозного) Генриха VIII и его второй жены Анны Болейн. Она по праву считается одной из выдающихся женщин и государственных деятелей эпохи Ренессанса, так как её личные пристрастия способствовали расцвету английской культуры.

Елизавета не могла похвастаться спокойным и радостным детством. Ей не исполнилось и трёх лет, как отец казнил мать по обвинению в прелюбодеянии и измене. Как это событие отразилось на психике маленькой девочки, сейчас представить трудно, но все биографы единодушно отмечают её рано развившуюся серьёзность.

Прежде, чем Елизавета заняла трон, её объявляли и «вне закона», и заключали в тюрьму по обвинению в деятельности, направленной против протестантизма. Но подобные превратности судьбы, чреватые реальной угрозой казни, закалили характер будущей королевы, отличительными чертами которой стали осторожность и властолюбие.

Елизавета получила прекрасное образование, которое давалось обычно мальчикам. Эти знания значительно облегчили в будущем исполнение королевских обязанностей. Особенно Елизавета увлекалась теологией и английским протестантизмом. Возможность предательства и бдительное око инквизиции часто угрожали её жизни, поэтому, чтобы застраховать себя, она официально перешла в католическую религию.

Повод для постоянного беспокойства у Елизаветы был достаточно веским. Обстоятельства рождения (в своё время при английском дворе серьезно обсуждался вопрос, был ли Генрих VIII её настоящим отцом) и тот факт, что король, разведясь с матерью, фактически лишил Елизавету права на престол, делало её положение крайне сложным. Все сорок пять лет царствования находились желающие оспорить у королевы её права на власть.

Переписка королевских министров того периода сообщает много любопытного. Некоторые из них жалуются, каким невыносимым занятием является служение женщине и необходимость исполнять все её капризы. Основным поводом для недовольства была нерешительность Её Величества. Издав очередной указ, королева была способна отменить своё решение через день, а то и через час, внося, таким образом, сумятицу в работу государственного аппарата.

Елизавета рано поняла, что всего лишь шаг отделяет трон от эшафота, поэтому всю свою жизнь опасалась сделать этот неверный шаг и чаще предпочитала вообще не совершать никаких действий. Суть её медлительности составляли внутренняя неуверенность, страх и надежда на саморазрешение многочисленных проблем. Елизавета «тянула время», потому что боялась любых решительных мер, способных нарушить равновесие в окружающем мире. Ей казалось, если она замрет, затаится, беды и смерть не заметят ее и пройдут мимо. Совершенно не монархическая, но абсолютно женская тактика и стратегия.

Будучи великой королевой, Елизавета всегда оставалась, прежде всего, женщиной, и эта сторона её личности представляется нам более интересной.

Известно обличительное письмо шотландской королевы Марии Стюарт, в котором та сообщает, что Елизавета в физическом отношении «не такая, как все женщины». А дальше начались умозаключения биографов. Наиболее известный из них, Стефан Цвейг писал: «Елизавета... никогда не была способна так беззаветно отдаваться любви - и это по особой, интимной причине… Елизавете было отказано не только в материнстве; очевидно, и тот естественный акт любви, в котором женщина отдаётся на волю мужчины, был ей недоступен. Не так уж добровольно, как ей хочется представить, осталась она вековечной virgin Queen - королевой девственницей… Подобная ненормальность должна весьма серьёзно сказаться на всём существе женщины». (Ст. Цвейг, 1992). Сообщают, что нередко во время бала Елизавета давала придворным знак покинуть зал и увлекала партнёра по танцам в спальню. «О том, что творилось под балдахином королевской кровати, избранник хранил молчание до скончания дней. Только Рэли , неукротимый конкистадор, поэт и искатель Эльдорадо, процедил однажды сквозь зубы, что измучили его эти ласки без облегчающего финала и запах разгорячённого тела ароматно-зловонный. Но слышать его могли только глухие стены Тауэра и тюремщик, заткнувший от страха уши». (Е.И. Парнов, 2005).

 Современники, а впоследствии и многочисленные историки, гадали, почему же королева столь упорно отказывалась вступить в брак? Никто не знал, была ли она на самом деле в интимной связи со своими фаворитами. Одной из наиболее вероятных причин является независимый характер амбициозной Елизаветы и стремление к единоличной власти. Будучи умной, холодной и расчётливой, она прекрасно понимала, что наличие супруга, а тем более наследника, ослабит её безграничную власть над подданными.

«Мой супруг - Англия, дети - мои подданные», - любила повторять королева. Парламент предписал Её Величеству выбрать себе супруга и обеспечить английский трон наследником. Среди тех, кто искал руки королевы Англии, были Филипп II, Фредерик и Карл Габсбурги, герцог Анжуйский, друг детства Роберт Дадли и даже царь Иван Грозный. Однако Елизавета противилась браку.

Часто истинным оказывается самое простое объяснение: нежелание выйти замуж - ничто иное, как продуманный политический ход. Так называемые «брачные игры» при дворе превратились чуть ли не в основное оружие королевы. Сватовство иностранных принцев держало в постоянном напряжении противоборствующие страны, ибо замужество Елизаветы способно было нарушить политическое равновесие в Европе и создать совершенно иной расклад сил. Королева этим пользовалась. Не собираясь выходить замуж, она, тем не менее, чуть ли не постоянно находилась в состоянии «обручения» с тем или иным претендентом.

Елизавета отвергала женихов одного за другим и гордо называла себя «девственницей». Однако некоторые историки предполагают, что у неё был роман с Робертом Дадли, и королева даже была от него беременна. На этот факт косвенно указывают письма иностранных послов, подтверждающих, что в 1561 году «королева заболела чем-то вроде водянки, её раздуло, особенно в области живота».

Королеве, как и многим женщинам, была присуща эмоциональная неустойчивость. Если кто-то осмеливался ей возражать, «она приходила в ярость, кричала, могла ударить…, в худшем случае заключала непокорного в тюрьму…». (Б. Грибанов, 2001).

После казни графа Эссекса (Роберта Дадли) в феврале 1601 года Елизавета впала в меланхолию, беспрестанно вспоминая «своего Роберта», образ которого преследовал её повсюду. «Годовщины его казни Елизавета проводила в совершенном уединении. Угрызения совести до такой степени терзали её, что она решилась умереть. Королева проводила целые дни, лёжа на подушках, устилавших пол её комнаты, в глубоком молчании, отказываясь от лекарств». (Л.Л. Иванов, 1993).

Это состояние с клинической точки зрения можно расценить как затяжную реактивную депрессию, которая характеризовалась выраженным аффектом тоски и общей психомоторной заторможенностью, так как в переживаниях Елизаветы I отчётливо звучала психогенно-травмирующая ситуация. Нельзя  не учитывать и дополнительное интоксикационное воздействие ртутных препаратов на психическую сферу. В то время «придворные дамы наносили на лица толстый слой свинцовых белил, беря пример с самой королевы. Стареющая Елизавета штукатурилась так, что напоминала деревянную фигуру на носу корабля со следами штормов и сражений: макияж с неё буквально отваливался пластами. Французский посол отметил в своих записях ужасное состояние её зубов – результат воздействия свинца. Кроме того, Елизавета румянила щёки охрой и киноварью (сульфидом ртути)». (Дж. Риган, 2007).

Не удивительно, что она рано состарилась. «Все источники свидетельствуют о том, что к 60 годам она была абсолютной старухой и внешне, и внутренне. Потеряла практически все зубы, которые тогда не умели лечить. Речь её стала не очень связной. Обострились черты характера, унаследованные от отца: безумная вспыльчивость, припадки ярости». (Н.И. Басовская, 2009). Когда Елизавета постарела, то приказала разбить все зеркала во дворце, чтобы не видеть своего отображения. Более того, ей приходилось засовывать в рот вату, чтобы выпячивались впалые щёки.

Последние годы елизаветинской эпохи отмечены общим упадком и разложением. «Несносная старуха» уже не в состоянии была контролировать правительство и своих многочисленных придворных. Дуэли и сексуальные скандалы стали во дворце обычным делом. Бывший фаворит Елизаветы, граф Эссекс, был уличён в заговоре против неё с целью захвата престола. Елизавета, не взирая ни на что, по-прежнему занималась танцами, верховой ездой, следила за здоровьем, следуя специальной диете, и заботилась о своём внешнем виде. Стареющая кокетка носила ярко-рыжий парик и обильно пользовалась белилами, маскировавшими следы некогда перенесённой оспы.

Королева «умерла нелюбимой и почти неоплакиваемой». (К. Хейг, 1997). Англичане любили не реальную Елизавету, а тот образ, который она создала. Посмертная судьба Елизаветы Тюдор волею придворных историографов была превращена в благоухающую легенду, которая успешно дожила до нашего времени.

***

Опубликовано в журнале «Наша Психология» №2, 2011 г.