Блок. В посланьях к земным владыкам... Прочтение

22. «В посланьях к земным владыкам…»







                В посланьях к земным владыкам
                Говорил я о Вечной Надежде.
                Они не поверили крикам,
                И я не такой, как прежде.

                Никому не открою ныне
                Того, что рождается в мысли.
                Пусть думают — я в пустыне
                Блуждаю, томлюсь и числю.

                Но, боже! какие посланья
                Отныне шлю я Пречистой!
                Мое роковое познанье
                Углубилось в сумрак лучистый…

                И только одна из мира
                Отражается в каждом слоге…
                Но она — участница пира
                В твоем, о, боже! — чертоге.
                27 января 1903







     В прошлом стихотворении (21. «Я к людям не выйду навстречу…») он отказывался от лидерства, от того, чтобы вести людей, он соглашался на роль одного из безликих:

                "Молчаливые мне понятны…
                …Я выйду на праздник молчанья,
                Моего не заметят лица…"

     Здесь он не хочет говорить и с “земными владыками”,  то есть отказывается и от ещё одной миссии служения Купине. Напомню, что голос  из горящего куста требовал от Моисея  идти к фараону. От пророка – требовали действий. Сейчас Блока побуждают «блуждать, томиться и числить»…
     Но для меня самые главные строки в стихотворении:

                Мое роковое познанье
                Углубилось в сумрак лучистый…

     Он углубляется в сумрак.

     - «Но она — участница пира // В твоем, о, боже! — чертоге», - во-первых здесь принижение "Тебя". "Она" - одна из многих на пиру у Царя. Не Единственная, а одна из хора. А во-вторых... В дальнейшем "пиры" у Блока - это место действия инфернальных сил и атрибут ужаса Апокалипсиса.
     Источник, конечно, Тютчев:

                "Блажен, кто посетил сей мир
                В его минуты роковые!
                Его призвали всеблагие
                Как собеседника на пир".

Но вот так было в Мистическое лето СПД:

                "Тебя я встречу где-то в мире,
                За далью каменных дорог.
                На страшном, на последнем пире
                Для нас готовит встречу бог.

                Август 1902"

А так будет в Страшном мире "тома III", в "Песне Ада":

                "…Где спутник мой? – О, где ты, Беатриче? –
                Иду один, утратив правый путь,
                В кругах подземных, как велит обычай,
 
                Средь ужасов и мраков потонуть…

                … Мне этот зал напомнил страшный мир,
                Где я бродил слепой, как в дикой сказке,
                И где застиг меня последний пир.
 
                Там – брошены зияющие маски;
                Там – старцем соблазненная жена,
                И наглый свет застал их в мерзкой ласке…"

*

     И насчет « земных владык»… Интересно, насколько в этой фразе отразилось воспоминание об этом эпизоде? –
     «…как-то в дождливый осенний день (если не ошибаюсь, 1900 года) отправился я со стихами к старинному знакомому нашей семьи, Виктору Петровичу Острогорскому... Он редактировал тогда "Мир божий". Не говоря, кто меня к нему направил, я с волнением дал ему два маленьких стихотворения, внушенные Сирином, Алконостом и Гамаюном В. Васнецова. Пробежав стихи, он сказал: "Как вам не стыдно, молодой человек, заниматься этим, когда в университете бог знает что творится!" - и выпроводил меня со свирепым добродушием.» Блок. «Автобиография».
     Конечно, этому можно улыбаться, иронично и снисходительно, но почему в памяти моей вплывает не эпизод из начала века, а стихотворение из его середины:

                "…Сами участники грозного пира,
                Лучше мы Гамлета, Цезаря, Лира
                Будем читать над свинцовой рекой;
                Лучше сегодня голубку Джульетту
                С пеньем и факелом в гроб провожать,
                Лучше заглядывать в окна к Макбету,
                Вместе с наемным убийцей дрожать, —
                Только не эту, не эту, не эту.
                Эту уже мы не в силах читать!"
                1940

     Нет, поэтесса лукавит – это не про лондонцев, это про жителей города, у которого украли имя, сделав его – «Ленинградом», жителей страны, у которой украли имя, сделав её – «Советским Союзом», про людей, у которых украли всё:

                "…Показать бы тебе, насмешнице
                И любимице всех друзей,
                Царскосельской веселой грешнице,
                Что случилось с жизнью твоей…"

     И напишет это женщина, которая тоже тогда не верила ни в какую мистику (правда, считала «мелочью», что может заходить в чужие сны), которая, наверное, не читала Вл. Соловьёва и уж наверняка  – тогда ещё ненаписанную! –  «Розу мира», но которая, вспоминая те годы, напишет сама:

                " …Он там один.
                На стене его твердый профиль.
                Гавриил или Мефистофель
                Твой, красавица, паладин?
 
                И его поведано словом,
                Как вы были в пространстве новом,
                Как вне времени были вы, —
                И в каких хрусталях полярных
                И в каких сияньях янтарных
                Там, у устья Леты — Невы."

     «Решка», обратная сторона монеты… Расплатой считала весь последующий ужас Анна Ахматова. Расплатой за начало века, за, как она его называла – "13-ый год". И Блока – главным действующим лицом того представления… И не балаганчика – кровавого балагана…

     Уточню – лицом бездействовавшим.

                …И я не такой, как прежде.

                Никому не открою ныне
                Того, что рождается в мысли…

*

Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
     - «Они не поверили крикам» и след. - Традиционно-романтическое ("лермонтовское") противопоставление поэта-пророка и сильных мира сего осмыслено под воздействием начинающегося разочарования Блока в идеях Д. С. Мережковского и З.Н. Гиппиус. Обращение к духовным "владыкам", " учителям" сменяется одиноким поклонением Прекрасной Даме (см.: Минц З.Г. А. Блок в полемике с Мережковскими// БС-4. С. 132-140).

     - «Пусть думают- я в пустыне // Блуждаю ...» - ср. в стих. "Пророк" Лермонтова (1841):
                "И вот в пустыне я живу ... " .

     - «... Отныне шлю я Пречистой!» - Ср. в неотправленном письме Блока Л.Д. Менделеевой от 16 сентября 1902 г.:" ... меня оправдывают продолжительная и глубокая вера в Вас (как в земное воплощение пресловутой Пречистой Девы или Вечной Женственности)".

     - «Но она- участница пира // В Твоем, о Боже!- чертоге». - Ср. характеристику "Ты" как "Царицы звездных ратей" в стих. "Голос".

     »