Блондинка

     В приёмной, у министра  сидел руководитель одного из профильных подразделений, мужчина лет сорока пяти, немного обрюзгший, по слухам убеждённый холостяк. Он с интересом рассматривал секретаршу, симпатичную блондинку лет тридцати, подкрашивающую свои ресницы.
   
-  Дырку во мне протрёте, Анатолий Михайлович, - сказала ему она, не отрываясь от своего занятия.  
-  Я вот что подумал, Настенька, выходи-ка ты за меня замуж.
   
«Настенька» прекратила своё занятие на секунду, посмотрела оценивающе на потенциального жениха и спросила: 
  
-  Я не ослышалась?   
-  Нет. Предлагаю тебе руку и сердце.   
-  Ой, оставьте ваши шуточки, - поспешила ответить она, скрывая своё волнение. - Всем известно, что вы никогда не женитесь. Да и не знаю я вас.
-  Как же не знаешь, душенька, я здесь практически каждый день околачиваюсь, приёма жду. О чём мы только с тобой не болтали.  
-  Ну, я не в смысле, что не знаю вас вообще, - занялась секретарша рассматриванием в зеркальце результатов своего труда.  - Может у вас рука шершавая, или сердце чёрствое, или ваш чихуахуа мышей не ловит.
-  Ни собак ни мышей у меня нет.
-  И чувства юмора тоже.
-  Почему? - посмотрел Анатолий Михайлович на часы. - Юмор я люблю. Скоро конец рабочего дня. Может сходим куда-нибудь, заодно и познакомимся поближе.   
-  Думаю, не стоит, - посмотрела Анастасия на него ещё раз. - Навесите мне лапшу на уши, затуманите мозги и, не дай Бог, конечно, в постель затащите. Лучше я буду числиться в любовницах шефа, до которой у него не доходят руки. Да и стары вы для меня.
-  Зато я молод душой.
-  Я ещё  в том возрасте, когда крепкое тело меня волнует больше, чем жизненный опыт.  
-  А если это тело будет  без головы?
-  Значит я буду ждать молодого и с умом. 

      Анатолий Михайлович встал и, собравшись уходить, сказал: 
-  Приёма у министра скорее всего не будет. Пойду доедать свой прокисший холостяцкий суп. Пока.
-  До свидания, - сказала Анастасия, чувствуя себя слегка виноватой за дерзость и, проводив его до дверей, вернулась на своё рабочее место.   
      
     Она знала, что одинокие долгое время люди представляют из себя комплекс болячек и привычек, которые придётся терпеть, связывая себя с таким человеком. Лучше уж мечтать о единственном и неповторимом, зарастая жиром сомнений в необходимости уз Гименея.