Эх, бабя, батя...

Крепенький пацан лет пяти вскарабкался на самый верх лесенки на детской площадки и, взмахнув руками, спрыгнул вниз.  Я стремительно поднялась со скамейки, с которой приглядывала за внучкой, готовая проверить, не ушибся ли малыш. А он уже с торжествующей улыбкой поднялся на ноги и подбежал к  пожилому мужчине, сидящему рядом со мной. Тот пригладил волосы правнуку, чмокнул в макушку и подтолкнул легонько: « Иди, Сережа, погуляй еще немного».
- Сорванец растет  - наша порода, андреевская! – с гордостью произнес прадед, - Вы не волнуйтесь, там песок мягкий, он не расшибется. Хотите, я Вам лучше расскажу одну историю о своем отце, тогда поймете, от кого такая смелость у нашего парня.
Было это еще до войны. Отец мой, тогда еще деревенский озорной мальчишка, очередной раз набедокурил и получил от своего родителя заслуженную трепку.
- Одни шалости у тебя на уме, Серега, не будет из тебя путя! – приговаривал во время экзекуции ивовым прутом батя.
- А вот и будет! Подрасту – летчиком стану, ты еще гордиться мною будешь, - вырвавшись, прокричал мальчишка.
Никто, конечно, тогда в это не поверил, а напрасно. В пятнадцать лет уехал Серега из деревни в город, какое-то время от него и слухов не было, а потом пришло письмо, что учится он в ФЗО.
- Может, образумился в городе, - решила родня.
Каково же было их удивление, когда прислал Серега свою фотографическую карточку в "летчиском" шлеме. Оказалось, и впрямь «оседлал» деревенский парнишка железную птицу, пообещал он отцу в одном из писем, что помашет крыльями, когда над домом пролетать будет.
И пролетел, и помахал бате, и вытер отец скупую мужскую слезу: «Вона как, на небо взобрался, постреленок мой»! Все бы прошло благополучно, если бы полетел Серега дальше своим маршрутом, но захотелось ему напоследок над колхозным стадом, которое в детстве пас, промчаться. Ох, что там началось: коровы мечутся, мычат, собаки лают…  А летчик хохочет, высоту полета снижает…

Вот и доснижался – зацепил железным брюхом за высокую копну, загрохотал мотором и съехал носом вниз – по всей видимости, горючее закончилось. Обидно было, прежде всего за то, что опять отцу не гордится, а краснеть за сына пришлось.
 А дело было в 39-м, порядки были строгие. Приехали какие-то люди в военных формах, забрали и самолет, и незадачливого летчика. Говорят, что попал он на строительство Беломоро-Балтийского канала. Когда началась война, оказался Сергей на фронте. Доблестно в небе сражался, если бы не судимость, стал бы Героем наверняка. Пришел с войны – грудь в орденах. Надеялся, что отец встретит на пороге, обнимет и простит. Но не суждено было этому случится. Сын в небе столько раз жизнью рисковал, но живым остался и даже не ранен, а отца  возле дома случайным осколком задело – и насмерть.
- Я тоже в батю пошел – альпинизмом занимался, сын мой теперь группы в горы водит, а внук – в гражданской авиации. В кого же маленькому Сережке увальнем быть? – улыбнулся прадед и позвал малыша домой.