О военном детстве и сегодняшнем

       Всё более удаляется от нас период  жесточайших  и кровопролитных боёв Великой Отечественной войны  1941 – 1945 годов. Всё меньше  становится в наше время не только фронтовиков, но и людей, живших тогда и активно работавших в период восстановления народного хозяйства.

       По возрасту Виктор Елисеев относится к тому поколению людей, которые знают о войне не понаслышке и не только по многочисленным художественным произведениям, кинофильмам, театральным постановкам,  воспоминаниям участников войны.

       Ему было три года, когда началась война, и семь, когда возвестили
 о Победе. Он видел возвращающихся в их деревню солдат-победителей, как правило, калек с убогими протезами. Навсегда запомнил такого же изувеченного почтальона, который доставлял в дома корреспонденцию, в том числе и «похоронки».
      
       Однажды почтальон принёс эту горестную весть и в дом Вити. Случилось это после 19 января 1943 года, когда два фронта – Волховский и Ленинградский соединились, то есть блокада Ленинграда на суше была частично прорвана.
 
       Елисеев по сей день уверен, что его жизнь и жизнь  других детей того времени  сложилась бы иначе, не будь войны, или если бы их отцы остались живы.
 
       Будучи студентом, он как-то наткнулся на статью, скорее всего приуроченную к очередной годовщине, связанной с Великой Отечественной войной. Американцы после такой убедительной победы Советского Союза задались вдруг вопросом: « А почему всё-таки победила наша страна?  Почему победила Красная Армия?». По всей видимости, найти ответ на этот вопрос было для них делом  престижа.

      Прежде чем приступить к поиску ответа, военное лобби Пентагона заручилось поддержкой Сената и Конгресса, нашло необходимое финансирование, заранее понимая, что никакой прибыли не будет, а это противоречит логике прагматичных янки, которые, приступая к новому делу, прежде просчитывают экономическую прибыль. И всё же интерес оказался выше прибыли.
 
       К работе были подключены несколько научных институтов из различных отраслей науки, многочисленный состав сотрудников, в том числе академики и учёные с мировыми именами. Были составлены программы для реализации их на впервые появившихся у американцев вычислительных машинах, с огромной по тому времени производительностью, памятью и количеством операций.
 
       До войны американцы были прекрасно информированы о возможностях Германии и Советского Союза для ведения боевых действий. Учитывая, что немцы усиленно готовились к войне, их потенциал был значительно выше. В Германии существовала самая передовая промышленность с бесчисленным количеством трестов, синдикатов, картелей и тому  подобного. На неё работала добрая половина государств Европы, ведущих сельское хозяйство не в условиях рискованного земледелия, что свойственно для многих районах России, а в условиях, близких к субтропическому климату. В стране было всё для ведения войны: уголь в Польше, цветные металлы и нефть в Румынии, так необходимые для снабжения промышленности и армии.

       На стороне фашистской Германии воевали солдаты многих стран Европы. Да и двухлетний опыт  боевых действий давал большие преимущества: все государства, куда входили войска вермахта, покорялись молниеносно. По некоторым позициям немецкая армия имела количественное преимущество военной техники на протяжении всех 1418 дней и ночей.

       И американцы, реалисты по натуре, никак не могли понять, как натренированный « верзила-спортсмен» проиграл бой менее подготовленному «юному спортсмену»?

       А ответ машины оказался прост: всё объяснялось менталитетом воюющих сторон.

      Наши  солдаты защищали свою Родину, своих жён и детей и у них хватало и силы, и ловкости, и умения, чтобы перенести все невзгоды, выпавшие на их долю. Сателлитам же было невмоготу. Там, где сражался один наш воин, у них должно было быть не менее четырёх. Именно духовные и физические силы позволили Красной Армии устоять в неимоверно тяжёлой ситуации.
 
       Россияне, не раздумывая, а уж тем более, не выбрасывая на ветер такие деньжищи, однозначно  и в один миг ответили бы на вопрос, который не давал покоя американцам. Достаточно прочитать несколько строк из немногочисленных писем, которые успел прислать с фронта отец Виктора Елисеева, который сын с такой любовью хранит,  приобщая к чтению и восприятию их своих детей и внуков.

        - Воевал отец, - рассказывает Виктор, - на Волховском  фронте, который разместился в Псковской и Новгородской областях, вблизи Синявенских высот. Лесисто-болотистое место. Какова фауна и флора данной местности распространяться  не приходится: болота да гнус. Если случайно, находясь в походе, солдаты останавливались на отдых в ночное время вблизи болота, не догадываясь об этом, то с наступлением темноты на них обрушивались такие полчища гнуса, что воинам было уже не до сна, и они с нетерпением ожидали рассвета.

        - Болота, болота, болота,
          За каждую кочку бой.
          И молча в отчаянных ротах,
          Друзья умирают мои.

       Так  описал бои, которые шли в  этих топких местах, фронтовой поэт Сергей Орлов.

        Но в некоторых случаях  наши российские болота становились на защиту своих воинов. В одном из писем отец рассказал, что умение быстро сконцентрироваться и скатиться в болотную яму, наполненную водой и прикрытую кочкой, спасло ему жизнь, так  как пули завязли в этой кочке. Вот так родная земля выручала своих сыновей.

        Письма с передовой пронизаны уверенностью в победе над агрессором и желанием как можно быстрее наказать его. О личных переживаниях приходилось писать аккуратно, иначе цензура не пропустила бы. Приходилось прибегать к намёкам, и в семье понимали  о чём идёт речь, если « об этом», то  есть о гибели, сообщит  мой товарищ.
 
        Фронтовые треугольники! Как ждали их в каждой семье, как нежно и внимательно  вглядывались в строки, пришедшие  оттуда, где борьба шла не на жизнь, а на смерть. И как легко определяли, что письмо было написано не за один присест, а скорее всего в промежутках между боями и рукопашными стычками.

       Письма писали так называемыми чернильными карандашами. Ими в детстве пользовались и мы. Его грифель, смоченный водой, писал как чернильная авторучка. Лично я пользовался таким карандашом, как говорили тогда «помусолив" его во рту, отчего язык становился синим.

      В ноябре 1942 года отец сообщил: «Сегодня впервые с мая месяца я ночевал в жилом доме». Получается, что на протяжении семи месяцев наши солдаты не только существовали между небом и землёй, но и вели при этом беспрерывные боевые действия.

       Вот с каким упорством шли наши отцы и старшие братья к победе. Так чего же тогда удивляться, что они её добились?  А как помогало армии гражданское население, я видел своими глазами.

       Однажды утром  весной 1942 года я взял за руку младшую сестру, а во вторую – бидончик  с холодной водой, чтобы по просьбе бабушки отнести его матери. Подойдя к колхозному полю, я увидел картину, которую до конца дней своих буду сопоставлять с картиной И.Репина «Бурлаки на Волге».

       Репина бурлаки тянут баржу по акватории реки. Наши же женщины, в том числе и моя мама, таскали по полю плуг-соху, чтобы вспахать его. Отступая, фашисты забрали всех колхозных лошадей, на которых вспахивались поля. Но женщины не растерялись и, и благодаря коллективному труду, в срок  посеяли и посадили всё, что выращивали в колхозе.

       Осенью собрали урожай и сдали государственные поставки в полном объёме. Страна и армия обеспечивались сельскохозяйственным сырьём и продуктами сполна. И в этом заслуга золотых и трудолюбивых женских рук. Что-то я не встречал в литературе или прессе информации о том,  чтобы фрау, госпожа и тому подобные мадамы работали бы  на износ, как трудились наши милые женщины во имя победы.
 
        А кровожадность фашистских извергов я испытал на себе. При отступлении они собрали жителей нашей деревни, силой затолкнули их в колхозное овощехранилище, закрыли двери и подожгли.

        К счастью, нас миновала участь белорусской Хатыни, потому что немцам пришлось удирать, побросав свою боевую технику. А наши матери, разломав голыми руками часть потолка и крыши, поскольку никаких приспособлений естественно не было, исхитрились сделать лаз и сумели спасти всех.

       До сих пор у меня во рту привкус сахарина – ещё одного  изобретения времён войны, правда, крайне необходимого из-за дефицита сахара. Молодёжь сегодня грамотная, изучает химию и знает, каким образом получается бензойная кислота. А её кристаллы, те самые, что в 400-500 раз слаще сахара, и есть сахарин. Беда только в том, что он не так уж и полезен в пище, потому что не усваивается организмом.

       Мне не хочется, чтобы современное поколение радовалось куску «жмыха», как радовались мы в то голодное время. Я желаю им спокойной, насыщенной и трудолюбивой жизни.

       Но молодёжь не имеет права забывать о своих предках, которые ценою здоровья, а порою и жизни отстояли им самое дорогое, что есть на свете – Родину.  Пусть крылатые слова «Никто не забыт, ничто не забыто», произнесённые в блокадном Ленинграде поэтессой Ольгой Бертгольц, станут девизом их жизни.
 
       Не за горами 75 счастливого нашего праздника – Дня Победы.  В моей памяти, а было мне 8 лет, почему-то остался не день девятого мая, а день, когда всё взрослое население, а это были исключительно женщины, кроме больных и престарелых жителей деревни Федотово (в настоящее время Дмитровский район Московской области), поехали на митинг, посвящённый этому событию. Запомнился тот день прекрасной погодой с кучевыми, медленно перемещающимися облаками и ярким солнечным светом, льющим тепло на землю.

       К сожалению, мама не взяла меня с собой, а оставила в доме, как «хозяина-смотрителя» с многочисленными обязанностями по дому и огороду. Надо было присмотреть за прабабушкой, накормить и напоить всех животных, которые были в нашем хозяйстве, охранять выводок цыплят, которые бегали по участку, да и ещё много чего.

        Когда женщины вернулись с праздника, я увидел в руках у многих флаги.

        Но большинство из них пришли с заплаканными глазами: они потеряли на войне мужей, братьев. Наш отец погиб 19.01.1943года. Придя домой, мама присела на диван и, обняв нас с сестрой, продолжила плакать. И этот плач продолжался несколько часов, а точнее до вечера, пока не пришло время доить корову.

        Впоследствии мы научились делать это – жизнь заставила, а тогда ещё не смогли подменить маму.

        Мама прекрасно понимала, что для нашей семьи наступил период больших трудностей. Некому будет восстановить покосившийся, а местами упавший за период войны забор; подлатать прохудившуюся крышу сарая, где размещался скот; накосить на зиму сена для скота, а это не менее 400 пудов; обработать земельный участок. Но мама оказалась удивительной женщиной.

        Военный период как будто закалил её. Она не только сама спокойно вступила в эту тяжёлую полосу жизни, но  потихоньку приобщила и нас к работам, которые они выполняли с отцом. Уйдя на тот свет, она сохранила верность своему погибшему мужу, нашему отцу, который отдал ради спасения Родины самое дорогое, что есть у людей – жизнь.

     Вот таким запомнился мне день, посвящённый Победе.

     P.S.: Многие годы Виктор Елисеев работал помощником депутата Московской городской Думы.