Блок. А. М. Добролюбов. Прочтение

35. А.М. Добролюбов

                A.M.D. своею кровью
                Начертал он на щите.
                Пушкин
               

                Из городского тумана,
                Посохом землю чертя,
                Холодно, странно и рано
                Вышло больное дитя.
                Будто играющий в жмурки
                С Вечностью — мальчик больной,
                Странствуя, чертит фигурки
                И призывает на бой.
                Голос и дерзок, и тонок,
                Замысел — детски-высок.
                Слабый и хилый ребенок
                В ручке несет стебелек.
                Стебель вселенского дела
                Гладит и кличет: «Молись!»
                Вкруг исхудалого тела
                Стебли цветов завились…
                Вот поднимаются выше —
                Скоро уйдут в небосвод…
                Голос всё тише, всё тише…
                Скоро заплачет — поймет.
                10 апреля 1903

     Непосредственным поводом к написанию стихотворения послужило, конечно, совпадение аббревиатуры лозунга A.M.D. с инициалами А.М.Д[обролюбов]. Добролюбов – поэт из первого поколения символистов, пожалуй, наиболее полно воплотивший принцип жизнетворчества. Но Блок писал не про Добролюбова, как не писал он про Л.Д.М. – он писал о себе.

     A(ve), M(ater) D(ei) – Ave, Mater Dei – "Радуйся, Божья Матерь!"– вообще-то это начало католической молитвы, у «рыцаря бедного» оно – было девизом, а вот для Блока… Аббревиатура из трех заглавных букв для него всегда была инициалами посвящения. Например:

                «Через двенадцать лет

                К. М. С.
                1.
                Всё та же озерная гладь,
                Всё так же каплет соль с градирен...»


     И какие буквы начертаны были на его щите в 1898-1904 гг – достаточно очевидно.

     И опять же, как и в других случаях, эпиграф у Блока – это не квинтэссенция текста, не подсказка к его разгадке, а ссылка на предшествующую сценку, на то, что надо держать перед «очами души», читая данное стихотворение. Приведем его:



Александр Пушкин
               
                «Жил на свете рыцарь бедный,
                Молчаливый и простой,
                С виду сумрачный и бледный,
                Духом смелый и прямой.
                Он имел одно виденье,
                Непостижное уму,
                И глубоко впечатленье
                В сердце врезалось ему.
                Путешествуя в Женеву,
                На дороге у креста
                Видел он Марию деву,
                Матерь господа Христа.
                С той поры, сгорев душою,
                Он на женщин не смотрел,
                И до гроба ни с одною
                Молвить слова не хотел.
                С той поры стальной решетки
                Он с лица не подымал
                И себе на шею четки
                Вместо шарфа привязал.
                Несть мольбы Отцу, ни Сыну,
                Ни святому Духу ввек
                Не случилось паладину,
                Странный был он человек.
                Проводил он целы ночи
                Перед ликом пресвятой,
                Устремив к ней скорбны очи,
                Тихо слезы лья рекой.
                Полон верой и любовью,
                Верен набожной мечте,
                Ave, Mater Dei   кровью
                Написал он на щите.
                Между тем как паладины
                В встречу трепетным врагам
                По равнинам Палестины
                Мчались, именуя дам,
                Lumen coelum, sancta Rosa! 
                Восклицал всех громче он,
                И гнала его угроза
                Мусульман со всех сторон.
                Возвратясь в свой замок дальный,
                Жил он строго заключен,
                Все влюбленный, все печальный,
                Без причастья умер он;
                Между тем как он кончался,
                Дух лукавый подоспел,
                Душу рыцаря сбирался
                Бес тащить уж в свой предел:
                Он-де богу не молился,
                Он не ведал-де поста,
                Не путем-де волочился
                Он за матушкой Христа.
                Но пречистая сердечно
                Заступилась за него
                И впустила в царство вечно
                Паладина своего.»

     «Бедный рыцарь» непостижимое видение имел на пути в Женеву, а Блок… Может быть, Блок, читая эти строки вспоминал то, что он опишет в дневнике 18-ого года про зиму 901-ого:
     «25 января – гулянье на Монетной к вечеру в совершенно особом состоянии. В конце января и начале февраля (еще – синие снега около полковой церкви, – тоже к вечеру) явно является Она. Живая же оказывается Душой Мира…»
     Но, учитывая предыдущее стихо («У забытых могил пробивалась трава») здесь опять о более раннем «видении», которое случилось где-то в 93-96 годах, про которое он вспомнит «явственно увидев Ее»: «Сбылось пророчество мое», которое вспомнит позже в стихотворении «К музе»:

                «                …на рассвете,
                В час, когда уже не было сил,
                Не погиб я, но лик твой заметил
                И твоих утешений просил
                29 декабря 1912»

то есть, если перевести с языка лирики на язык мемуарной прозы, была бессонная ночь, и на рассвете, когда казалось, что – что? – вот-вот сведёт ума и казалось, что гибель неизбежна, юный поэт «лик твой заметил»: он попытался из муки сделать произведение искусства (помните? - «...и вглядываясь в свой ночной кошмар / строй находить в нестройном вихре чувства»).
   
     Которое распишет в стихотворении лета 1902 года «Ты свята, но я Тебе не верю»:

                «…И давно всё знаю наперед:
                Будет день, и распахнутся двери,
                Вереница белая пройдет.

                Будут страшны, будут несказанны
                Неземные маски лиц…
                Буду я взывать к Тебе: «Осанна!»
                Сумасшедший, распростертый ниц.
               
                И тогда, поднявшись выше тлена,
                Ты откроешь Лучезарный Лик.
                И, свободный от земного плена,
                Я пролью всю жизнь в последний крик.
                29 октября 1902»

     Вот представьте себе того мальчика (тогда ему было где-то меж 13-ью и 16-ью годами), еле тогда выжившего («не погиб я») в столкновении с играми Высших, и теперь читайте:

                Из городского тумана,
                Посохом землю чертя,
                Холодно, странно и рано
                Вышло больное дитя.
                Будто играющий в жмурки
                С Вечностью…

     который проиграет:

                Стебель вселенского дела…
                …Скоро уйдут в небосвод…
                Голос всё тише, всё тише…
                Скоро заплачет — поймет.