Письмо С. В. Чебанову

Борис Родоман – Сергею Чебанову

        Дорогой Сергей! У меня нет замечаний по существу твоей статьи о Н.А. Бернштейне, но меня не оставило равнодушным рассуждение о личностном знании. Все мои научные или паранаучные построения глубоко личностны. В детстве я рисовал многоконечные звёзды, раскрашивал контуры в своих чертежах и на картах в энциклопедиях. Основой моей контурно-фоновой живописи можно считать рисунки Уолтера Диснея в книге «Три поросёнка» (М. – Л.: Детгиз, 1937, 48 с.).
        Мой «Поляризованный ландшафт», который вы собираетесь обсуждать, уже после моей кончины, летом 2020 г., – отражение  Москвы и Подмосковья 60-х годов ХХ века, особенно его западного сектора и, более того – Великого лыжного пути Малино – Нахабино! К сему я присоединил впечатления от пасторальной дигрессии вокруг одного колодца в калмыцкой степи. (В. Каганский понимает, о чём идёт речь, и смог бы объяснить).
        Причиной мгновенного озарения картиной «Поляризованной биосферы» на лыжне в Лосином Острове в 1970 г. был стресс от того, что моя подруга колебалась, делать ли ей аборт. Я был тогда ещё не готов расстаться с наукой. В попытки семейной жизни я втянулся в 1975 г. К тому времени я как учёный умер, но ожил как публицист, популяризатор и публикатор своих прежних идей, и в этой ипостаси заслужил признание нынешней узко-широкой публики.
        Ты пишешь о синэстетике, но и эта тема меня волнует. У меня все цифры, буквы, слова, даты, времена года, месяцы, дни и часы окрашены в разные цвета. Я представляю время как цветной ковёр, на котором живут события. Я вижу музыку как костёр с пламенем разного цвета. Даже любимые девушки кодируются у меня в виде флагов. Людей, с которыми нет неформального общения, особенно солидных мужчин, начальников и т.п., я так не кодирую, поэтому запоминаю  и различаю с огромным трудом.
        Мои сочинения, опубликованные в советских и постсоветских российских журналах, в мировую англоязычную науку не вписаны, они «за бугром» почти не известны. Настоящая наука едина, она не может быть «национальной» и «государственной». Чего в наши дни нет на английском языке – того, можно сказать, нет вовсе.  Есть основания полагать, что я со своей теоретической географией – этнографический феномен умирающей русской культуры, предсмертная отрыжка русской интеллигенции.
        И тут я перехожу по ссылке в библиографическом списке к твоей, Серёжа, статье об интеллигенции. Я прочитал её с ещё большим интересом и был очень взволнован.         
        Вот уже много лет я при случае рассказываю о своём открытии. Никто из профессоров МГУ не может расположить слова в алфавитном порядке. В лучшем случае, могут по большинству букв, но после «х» обычно путаются. Но главное – они не могут или не знают, что надо расположить слова в алфавитном порядке по всем буквам. Теперь это делает компьютер. Для выявления грамотных людей, которых можно считать интеллигентами, нужны другие критерии. Предлагаю совокупность некоторых индикаторов из правил орфографии.
        Так, подавляющее большинство россиян не умеет правильно применять окончания глаголов «тся» и «-ться».  Но это встречается и в твоих текстах, дорогой Серёжа. В статье о Н.А. Бернштейне я нашёл выражение «вводиться понятие». На какой оно странице, я указать не могу, потому что страницы у тебя не пронумерованы. Нумерация страниц, как и обозначение календарных дат на всех документах, – это тоже важный признак культуры.
        В статье об интеллигенции у тебя написано «неприкосновенность становиться необходимой» (раздел «Результаты деятельности…», строка 18 сн.). Также в этой статье есть выражение «породила куртуазная моралью». Вероятно, ты не обладаешь навыками корректорского чтения, т.е. ритмичного по всем буквам, а не схватывания образа слова. 
        Русская орфография сложна и нуждается в дальнейшем упрощении, но мы обязаны соблюдать её такой, какая она есть. Одна из функций орфографии – выявлять людей неграмотных, неаккуратных, недисциплинированных и, следовательно, ненадёжных во многих прочих делах. До революции 1917 г. такую роль играла буква «ять». Я не жалею о том, что её убрали, но я её люблю, в частности, за то, что она связывает русский язык с географически соседними языками. Она нередко присутствовала в тех случаях, когда в украинском языке и в балтской топонимии в аналогичных словах того же индоевропейского корня писалось «i» или «ie».
        Я не являюсь интеллигентом в твоём понимании. Мои родители – плебеи; отец – крестьянин, а мать мещанка по дореволюционным паспортам. У нас в комнатах не было пианино. (У настоящих русских интеллигентов, уплотнённых революцией и тоже ютившихся целыми семьями в одной комнате, нередко сохранялся и рояль). И хотя отец мой, актёр, носил шляпу и галстук, в моих разговорах с матерью употреблялись слова «срать», «говно» и «жопа». Но почему же я один среди вас, сотен интеллигентов, могу расположить все слова в алфавитном порядке? Почему только я замечаю орфографические ошибки в текстах самого С.В. Чебанова?
        Едва ли не большинство не только академиков, но и научных сотрудников разного ранга не обращает внимания на отличия тире от дефиса, особенно в библиографии, где перечни страниц похожи на телефонные номера. И у тебя, Серёжа, есть этот порок в иностранной части библ. списка статьи о Н.А. Бернштейне.
        У меня в письменном столе лежит каталожный ящик длиной  30 см, а в нём несколько сот карточек, на которых записаны  ФИО, адреса, телефоны, дни рождения моих знакомых, в том числе и твои данные, дорогой Серёжа. И все эти фамилии расположены в строго алфавитном порядке, по всем буквам.
        Этот или другой  подобный ящик я украл в каком-то учреждении, возможно, в ВИНИТИ; там было много пустых ящиков, я взял один и запихнул его в свой портфель.
        Настоящий интеллигент с голоду умрёт и под пули полезет, но не позволит себе ничего украсть. Советский полуинтеллигент более практичен. Если бы мой отец не украл в своём учреждении карту Московской обл. (1948 г., в  1 см 3 км, ДСП) и разные книги, я бы не стал географом. Украсть у государства значит не дать добру пропасть. Это моральный долг трудящегося. А «устаревшие» карты и книги в государственных библиотеках всё равно бы сожгли. Когда я поступил на службу в Географгиз, туда пришёл приказ уничтожить большое собрание географических карт, которые по новым правилам стали секретными или «устаревшими». Я чуть не плакал от горя, а тётка из спецчасти меня искренне жалела.
        Ещё кое-что об орфографии. Когда мне приходит счёт за «междугородние» разговоры, я думаю: если фирма не может научить своих служащих писать грамотно, значит она не заслуживает доверия.  Да эти монопольные службы и в самом деле – настоящие мошенники.
         Позавчера в Интернете прошла ужасная новость – ребёнок утонул в «ванной». Я думал, один раз так написали, но нет – много раз. Кто-то сказал бы, что ошибка повторяется неоднократно, но я так не скажу. Я знаю, что повторить что-либо можно только один раз. Дальше было бы «потретить»  и «почетверить».
        Почти все русские люди  думают, что зонтик – это маленький зонт, а в зоопарке они видели животных и птиц. Мало кто способен понять, что я имел ввиду в предыдущей фразе. Я не учитель, не просветитель, не педагог, в отличие от тебя. Невежды и дикари меня раздражают.
        Кроме языковых тонкостей есть не менее важные материи, пригодные для отличия интеллигентов от неинтеллигентов, и в общем, для выявления олигофренов: сексизм, шовинизм, ксенофобия, отношение к интерлингве, религиозное мракобесие  и мн. др. т.п.  Ты этого не коснулся, и я не буду обсуждать. Отмечу только, что классические русские интеллигенты были пуританами и ханжами, они не только не признавали прав женщины на оргазм, но даже толком не знали, что это такое. Они увлекались модными учениями, но не преодолели, не превзошли ни Вейнингера, ни Крафт-Эбинга, ни Фрёйда.
        Я и Володя Каганский думаем, что в нашей стране нет настоящих начальных школ, хотя бы трёхклассных О такой роскоши, как четыре класса, пока можно и не мечтать. Чему бы там учили, кроме умения читать, писать и считать, – это тебе, Серёжа, виднее. Ты сам мог бы составить такую программу.   
        Дорогой Сергей! То, что я написал тебе и всё, что я пишу в наши дни в статьях и письмах, говорю или могу сказать в личных разговорах, даже за чаем на кухне, – много раз опубликовано в Интернете на порталах «Academia.edu», «Проза.ру», «Стихи.ру» и в аудиовидеосерии «Устная история».  –  Б.Р. 15.09.2019.

Подготовлено для "Проза.ру" 15 сентября 2019 г.