Красные бусы

                Светлой памяти Наташи Морозовой


                ...ты помнишь, на твоём трюмо
                Наш жемчуг бус на нити страсти?
                Когда минуют все ненастья -
                Сотри с души моё клеймо...
                В твоём трюмо хранится много
                И ожерелий, и колец,
                Я подарил тебе венец -
                Возьми с собой его к порогу.

Я не знал, что полынь бывает красной. Она не торопясь идёт мне навстречу, слегка ссутулившись и зорко глядя перед собою из-за стёкол очков.
Мне некуда свернуть, в руках пакеты с финалистским изданием оргкомитета, какая-то тревога и волнение, ответственность Бог знает за что, а она продолжает идти навстречу и остановившись, вдруг строгим тоном произносит
– На сцену – без всяких пакетов, с пустыми руками, - интонация жёсткая, словно приказ, но у меня и в мыслях не возникает никакого противоречия – её глаза – сама противоположность резкому тону, мне кажется, она гордится мною и я, наивно сумняшеся не понимаю, чем заслужил такой взгляд.
- Я знаю, уже выходил на сцену однажды – бодро произношу, чтобы сказать хоть что-нибудь, Наташа обречённо-прощающе машет на меня рукой и наставительно произносит:
– Повторение – мать учения.
- Repeticio est mater stadiorum – автоматично откликаюсь я своею медицинской латынью, она улыбается моему непониманию сказанного и меня охватывает запах полыни. Словно горьковатые соцветия неприметных ростков охватывают моё лицо, фойе концертного зала исчезает и перед моими глазами возникает картинка – степная бескрайнь, кротовые бугорки земли, несколько тонких берёзок колышутся на тёплом ветру, а полынный дух цепко держит листки берёз у самого лица большого жюри, не позволяя отвлечься ни на миг от созерцания шедевров Творца.
Это не духи, конечно, это бусы. Её ярко-красные крупные бусины охватывают шею с крестиком и какими-то украшениями, словно четки они неподвижно лежат на ключицах и сером воротнике строгого платья, Наташина фигура – словно скрипка сорокалетней дамы, это в её-то возрасте! и я, как на уроке в школе невольно ловлю себя на мысли, что мне нравится полынь, её горечь уходящего лета и гордость выросшими соцветиями, Наташа оглядывается на меня через плечо и шутливо-серьёзно грозит пальцем – или я не умею скрывать своих чувств, или женщины действительно прядут мужские души одним лишь движением своей мысли.
В метро тесно, церемония окончена и я слежу за тем, чтобы толпа в неуклюжем повороте не смяла мою статуэтку, вот о чём она сказала мне тогда, перед началом церемонии, а понял я, дурачина только тогда, когда назвали моё имя со сцены. Сейчас покажу дочери, она ещё совсем дитя и каждое её слово – откровение истины, так же как любая фраза стариков – успение суеты земной.
- Возьми себе, это её – дочь протягивает сжатый кулачок мне в прихожей, жена удивлённо смотрит то на меня, то на ребёнка, кулачок разжимается и в ладонь мне падает красная бусина, она невелика и поверхность сморщена, словно красный шарик вырезан из коралла, которые я фотографировал на экваторе.
- Это мир – доверительно говорит дочь, в свои три года она изрекает такие вещи, смысл которых мне предстоит разгадывать не то, что годами впоследствии, но и в посмертии, как мне представляется.
Становится немного неуютно, дочь смотрит выжидающе и неожиданно заявляет – Скажи ей, что она дома. Жена хмыкает, детский заговор остаётся нераскрытым и я спешу к иконам, лампадка пред образом Матери Божьей горит не моргая, я зажигаю свечу пред ликом Николы-угодника и беру молитвослов.
От рук опять пахнет полынью, но с нотой какой-то грустной горчинки, шарик красного мира в ладони, дырочек для нити планетарной оси нет, я подношу бусину к глазам, вглядываюсь. Рябина. Подсохшая, но пахучая, строгий взгляд за очками, бусины неподвижны на груди, в руках папки с бумагами и документы выглядят просто устрашающе – таким людям нельзя работать, созданный творить не должен пахать прах земной, лишь глина души достойна рук, благородно отринувших сомнения, соблазны и пороки.
Её фотография осталась у меня на машине, она в первом ряду на той церемонии награждения, искренне и звонко хлопает лауреатам, улыбается награждённым и сходя со сцены я вижу – мой успех она расценивает как свою, личную победу, ещё одно маленькое «я» получило надежду на будущее, это и есть её подлинные радость и причастие к жизни.