По твоему совету

– Читал рассказ СКВЕРЫЙ АНЕКДОТ Достоевского. Плохо он на меня подействовал. Я понял, что надежды на «скрепы», на духовное единение живущих праведно людей нет. Разными людьми делает нас жизнь. – Это точно! Я новое в этом отношении узнал, - мы хорошо общаемся с друзьями детства и теми людьми, с которыми вместе работаем, - с товарищами. Что тебе не понравилось в этом рассказе?  - Хорошо беседовали три господина за одним столом, распивая шампанское. Но потом слегка поссорились. – Гуманность  всё спасёт и всё вывезет. – Хи – хи – хи – хи! – Да что же вы нас так распекаете? Вы выставляете гуманность. Это значит человеколюбие, что ли? – Да. – Позвольте, сколько могу  судить, дело не в одном этом. Человеколюбие всегда следовало. Реформа же этим не ограничивается. Поднялись вопросы крестьянские, судебные, хозяйственные, откупные, нравственные и… не было конца этим вопросам. - Я  держусь и везде провожу идею, что гуманность, и именно гуманность с подчиненными , от чиновника до писаря, от писаря до дворового слуги, от слуги до мужика, - гуманность, говорю я, может послужить, так сказать, краеугольным камнем предстоящих реформ и вообще обновлению вещей. Я гуманен, следовательно, меня любят. Меня любят, стало быть,  чувствуют доверенность. Чувствуют доверенность, стало быть, веруют; веруют, стало быть, любят. Если веруют, то будут верить и в реформы, поймут, так сказать, суть дела, так сказать, обнимутся нравственно и решат все дела дружески, основательно. – Не выдержим. Так беседовала троица.
 - Что дальше – то произошло, что тебя так смутило в этом рассказе? – Вся эта идеология этого господина рассыпалась, когда его извозчик не стал ждать его и без разрешения уехал, услышав музыку свадьбы, - выпить, видимо, захотелось. Пошел господин пешком и на ту же свадьбу попал. Женился его писарь. Такой «гость» смутил и поломал всю свадьбу, - слишком большая разница была между ним и народом. Скверный анекдот получился. – Глупым тот господин был, раз не смог понять мнение народа. Хотя бы не лез в его компанию! – И я о том же. В. Лоб.