Произвести могли, сбыть - нет

ЛИЧНЫЕ МЕМУАРЫ О КРАСНОЙ ЭРЕ (82)
С фотоиллюстрациями смотреть здесь:
https://blukach.by/post/1509

 
 С приходом к власти Хрушёва в Советском Союзе жизнь крестьян стала понемногу раскрепощаться. Отходники, которым за уход из колхоза на производство обрезали приусадебные участки до 15 соток, начали подпольно захватывать бросовые неудобицы. К средине 60-х годов колхозники получили первые 12-рублёвые пенсии, равные стоимости 4,18 полулитровой бутылки водки.

 В 80-х годах сельчане как с цепи сорвались – стали всё больше и больше прихватывать себе ничейных земель. Я с братьями Васькой, Толиком и мужем сестры Витькой не успевали мамке забор относить подальше, чтобы прирезать себе очередную метровую полоску целины. На длине в сто метров получалась целая сотка.

 Ссорились за межи, которые были обычно шириной сантиметров 80. Они не пустовали – их старательно обкашивали хозяева до половины со своей стороны. Однажды по приказу мамки мы с Витькой поставили столбы на меже между нашим и огородом Хрущёвых (кличка). Мамка из жадности себе прихватила больше межи сантиметров на 10. Когда принеслась разъярённая Хрущиха, мы спокойно ответили, что сделали так, как нам показали. Ну и бранились они с мамкой! На всю деревню.

 Мне думается, что в пригородных деревнях жизнь была полегче. Излишки сельхозпродукции селяне могли продать на базаре. А жители отдалённых от города весей такой возможности не имели. Попробуй, доставь картошку или капусту из моей Гадивли на лепельский базар, которые разделяют два десятка километров. Машин тогда не было и в помине. А сколько продукции увезёшь всегда переполненным автобусом? Да и день сорвёшь, в течение которого мог уйму работы переделать. И телега не прокатывала – коней тогда запрещалось иметь в частной собственности, а колхозных лошадок давали лишь огород запахать, дров привезти, но никак не в Лепель скатать.

 Собственно говоря, и излишков картошки тогда не было. Их съедали свиньи и в меньшей степени коровы. Самим бы хватило до нового урожая. Помнится, как летом 1979 года в столовках Минска исчезли картофельные блюда, даже супы готовили из одних круп да воды – выделенный лимит съели, надо ждать осеннего урожая.

 Картошка была основной культурой на сельских огородах. Ею занимались с ранней весны до поздней осени. Но на позволенных иметь 40 сотках огорода в урожайный год вырастало ровно столько «второго хлеба», сколько вволю хватало семье. В неурожай приходилось затягивать пояса. Негде было и купить картофану, поскольку в единственный на район магазин «Овощи. Фрукты» на Базарной площади Лепеля завозился он крайне редко. Выручали массовые заготовки клубней самими городскими шефами в подшефных колхозах.

 А вот овощей с огородов хватало тем, кто умел рассчитывать их потребность. Даже высаживали с запасом. Пусть даже он оказывался лишним – не выбрасывался ведь, а скармливался скоту. А вот продать его не могли по причине, описанной в примере с картошкой: базар далеко, доставить нечем.

 Не хватало только помидоров, поскольку при нашей погоде они не созревали в открытом грунте. Рассада выращивалась, как и всех огородных культур, из собственных семян. Помнится, как мы с сестрой с вожделением наблюдали за огромным семенным помидором, зреющим на окне. Мечтали, как будем им объедаться, когда мамка выберет из него семена. А когда это произошло, переспевшая мякоть оказалась горькой до несъедобности.

 В культивации помидоров произошёл бум после появления полиэтиленовой плёнки. На каждом огороде как грибы начали расти парники. Мы с Витькой несколько дней мастерили и обтягивали полиэтиленом огромный деревянный каркас у мамки на огороде.
 
 Мамка помешалась на томатах. Началось с большого помидора, который привёз Витька из Ленинграда осенью. Выбрала из него семена, в конце зимы посеяла их, а с окончанием весны высадила рассаду в парник. Лето оказалось благоприятным, и помидоры уродили на славу. Пришлось подпирать высокие стебли и длинные ветви, чтобы огромные плоды не ломали их. Невиданный доселе урожай настолько умилял мамку, что она стала каждый год заниматься помидорным делом. Бездумно. Поскольку семье в таком количестве томаты были не нужны. А продать-то невозможно по описанной выше причине. Так мамка раздавала урожай всей деревне, за что одаренные люди показушно восхищались её способностями.

 Мамка возгордилась присвоенным ей сельчанами званием помидорницы. Как-то перед Новым годом стала мне бахвалиться своим умением выращивать томаты. Я её осадил, сказав:

 - Мама, а хвастаться-то нечем. Ведь помидорное дело приносит тебе лишь сплошные убытки. Слушай меня внимательно. Ты тратишься на покупку плёнки. Вложенный нами труд в строительство парника не будем оценивать. И удобрение не покупаешь – полный хлев коровьего навоза. Но его ведь надо оторвать от утрамбованного пласта, доставить на тачках к парнику. Забот сколько с выращиванием рассады. А полив до седьмого пота? А съём урожая? После такого вкалывания уже и есть помидоры не хочется. Ну, хорошо. Ты измеряешь урожай мешками. А где он? Раздала всей Гадивле? Тебя за это, конечно, похвалили. Но и Гадивля не в состоянии съесть столько. И ты свиньям скармливаешь плоды своего многомесячного адского труда. Так какой смысл их культивировать? Положи на новогодний стол маринованную помидорку. Не можешь, поскольку ты их не намариновала. Понимаю, что некогда было такой мелочью заниматься за бесконечной работой по заготовке коровам сена на зиму. А свиньи и без помидоров были бы ровно в таком же откорме. Так что не гордиться надо званием помидорницы, а срочно завязывать с пустой огромной работой.

 Мамка, конечно, со мной не могла согласиться, но и спорить не стала. И после моей профилактической беседы заметно охладела к помидорному делу.

 Ближе к кончине советской власти стало не запрещаться захватывать в личное пользование неудобицы, от которых отказался колхоз. Люди как с цепи сорвались. Будто соревнуясь один перед другим площадью захвата, начали распахивать целину там, где были пустоши. Мамка и соседка Лёлька отхватили по порядочному участку на месте упразднённой и разрушенной фермы. Земли стало столько, что она оказалась лишней для выращивания традиционных огородных культур. Мамка много соток отвела под кормовую свеклу для потребления свиньями. Убийственный, конечно, агротехнический процесс её возделывания: и сеять, и полоть, и окучивать, и убирать…
 
 Даже появилась возможность зерновые высеивать. Всё на корм тем же свиньям. Это позже для уборки стали выписывать комбайны, а до того жали серпами как при царе Горохе.
 
 А свиньям было всё мало и мало корма. Мамка давала мне деньги, чтобы я ей регулярно покупал и привозил в Гадивлю комбикорм. Однажды подсчитал, сколько она потратила на него за месяц. Спрашиваю, съедает ли на протяжении месяца мясопродукции на такую сумму. Нет, конечно. Тогда какой смысл держать свинство? Отвечает, что нам же даёт. Серчаю:

 - Так не держи свиней, и нам давать не надо будет. Станет жить легко.

 Да разве переубедишь трудоголичку? Подобным ей работа в радость.

 Но самая трудоёмкая культура на дополнительно заграбастанных сотках – это культурная трава. Норма высева не соблюдается –  сей погуще, ведь почти бесплатно семена достались (за бутылку самогона куплены). Таким же образом приобретённой селитры на подкормку также не жалко. Поэтому травостой растёт как на дрожжах. Косить невозможно – косу не потянуть по густой травяной стене. Про комарьё и несносную жару уже молчу. Пот выедает глаза. Пыльное и солёное тело зудит от аллергической сыпи. Но скосить – это далеко не всё. Нужно высушить сено, до десятка раз сгребая в копну и вновь растрясая в перерывах между дождями на протяжении нескольких дней.
 
 Если бы сено было далеко, колхоз коняку дал бы. Но какой смысл его брать, если сенокос под боком? Подставляйте, дети, спины и тащите сено на чердак или в пуню.
 
 И так всё лето – с мая по осень. А корове всё мало и мало.

 Я не однажды приставал к мамке с вопросом:

 - Почему ты держала одну корову, когда мы были малыми, и нам не хватало молока, а теперь, когда твоё молоко нужно одному лишь колхозу, ты держишь две коровы плюс тёлку на обновление стада?

 Ответ всегда был до примитивности прост и понятен:

 - Дурная тогда была.

 Дело в том, что молоко – единственный из продуктов личного подворья, который был прибылен. Колхоз за сдачу населением излишков платил мало. Но за более значительную цену дачникам или односельчанам-бескоровникам молоко не продавали, поскольку вдобавок к назначенному бесценку колхоз выделял сенокос. Этим и подкупал молокосдатчиков. Они с радостью отдавали молоко в колхоз, чтобы за него получить сенокос, заготовить на нём сено, скормить коровам, получить молоко, сдать в колхоз, поиметь сенокос, накосить сена, скормить коровам, надоить молока, сдать, скосить, скормить, надоить, сдать – вот такой заколдованный круг получался в коровьем дурдоме.

 Наконец одна корова заболела. Зарезали. Мясо продали на базаре. Но вскорости заболела и издохла та, которую готовили на место зарезанной. Страховку получили как за тёлку. До покупки коровы не хватало значительно большей суммы. Понимая, что в нашей семье пришло время ставить крест на коровьем стаде, я безмерно радовался, а мамка также безмерно убивалась.

 Но она же трудоголик. Без работы жить не могла. Купила козу. Захотела та козла. Повёз в салоне «Опеля» жаждущее любви животное к возлюбленному в Лепель. Козе так понравилась любовь, что она стала каждую неделю хотеть козла. «Опель» провонялся козлятиной. Как же я проклинал мамкин скотный двор!

 Умерла мамка в 2008 году в возрасте 80-и лет. Тогда ещё диагноз в свидетельстве о смерти не кодировали и прямым текстом написали: «Старость». А я-то видел, как она постепенно отходила, потому совершенно точно знал, что умерла исключительно по причине окончательного износа организма от непосильной работы. Когда ни приедешь в Гадивлю, мамка всегда стоит раком: полет, копает, сажает, убирает, таскает, согнувшись в три погибели…
 
 Вот мой ответ тем, кого ещё иногда интересует вопрос: почему люди не оставались в деревнях? На это в «Народной воле» за 13 сентября 2019 года собственник крупной компании «Дарида» Владимир Делендик ответил так: «Все мечтали в город выехать. Если бы я был тупой человек, необразованный, то стал бы механизатором, а не стал бизнесменом, депутатом… Но бог дал мне ум или какие-то другие качества, ну и вот, сижу тут, с вами разговариваю». Как понятно сказано! Правда, через несколько строк миллионер ради приличия извинился за свою прямоту. Но этого не стоило делать, поскольку был абсолютно прав. Моё мышление точно такое же. Только слова тёзки «бизнесменом, депутатом» следует заменить на «журналистом, путешественником».

 Теперь, конечно, нет проблемы продукцию со своего огорода отвезти на базар – почти каждая семья имеет собственный транспорт. Но отвозить-то нечего. Частных коров в деревнях стало меньше, чем медведей в лесу. Свиней запретили держать в связи с якобы африканской чумой. А на картофане да помидорах не разживёшься. Да и никаким калачом не заманишь молодёжь на огород. И в косу не поставишь. Всё равно убежит в город. Никакой цепью не удержишь в первобытной жизни.


Автор мысленно вернулся в беспросветную сельскую жизнь 20-9-2019 .


Рецензии