Блок. Ей было пятнадцать лет... Прочтение

43. «Ей было пятнадцать лет. Но по стуку…»


                Ей было пятнадцать лет. Но по стуку
                Сердца — невестой быть мне могла.
                Когда я, смеясь, предложил ей руку,
                Она засмеялась и ушла.

                Это было давно. С тех пор проходили
                Никому не известные годы и сроки.
                Мы редко встречались и мало говорили,
                Но молчанья были глубоки.

                И зимней ночью, верен сновиденью,
                Я вышел из людных и ярких зал,
                Где душные маски улыбались пенью,
                Где я ее глазами жадно провожал.

                И она вышла за мной, покорная,
                Сама не ведая, что будет через миг.
                И видела лишь ночь городская, черная,
                Как прошли и скрылись- невеста и жених.
               
                И в день морозный, солнечный, красный —
                Мы встретились в храме — в глубокой тишине
                Мы поняли, что годы молчанья были ясны,
                И то, что свершилось, — свершилось в вышине.

                Этой повестью долгих, блаженных исканий
                Полна моя душная, песенная грудь.
                Из этих песен создал я зданье,
                А другие песни — спою когда-нибудь
                16 июня 1903. Bad Nauheim






     Биографическая основа стихов – очевидна:

                Ей было пятнадцать лет. Но по стуку
                Сердца — невестой быть мне могла.

     –  Впервые Блок и Л.Д. по-настоящему встретились в 1898 году, когда той было шестнадцать.

                Мы редко встречались и мало говорили,
                Но молчанья были глубоки…

     – До мистического лета 901 года встречи были крайне редки.

                И она вышла за мной, покорная,
                Сама не ведая, что будет через миг…

Л. Блок. Из воспоминаний):
     «Подходило 7-е ноября [1902 года] …я уже не сопротивлялась судьбе: по лицу Блока я видела, что сегодня все решится, и затуманило меня какое-то странное чувство – что меня уже больше не спрашивают ни о чем, пойдет все само, вне моей воли, помимо моей воли… Мы вышли молча, и молча, не сговариваясь, пошли вправо – по Итальянской, к Моховой, к Литейной – к нашим местам.»

                И видела лишь ночь городская, черная,
                Как прошли и скрылись – невеста и жених.

     – «…Была очень морозная, снежная ночь. Взвивались снежные вихри. Снег лежал сугробами, глубокий и чистый. Блок начал говорить… В каких словах я приняла его любовь, что сказала не помню…»

                И в день морозный, солнечный, красный —
                Мы встретились в храме — в глубокой тишине
                Мы поняли, что годы молчанья были ясны,
                И то, что свершилось, — свершилось в вышине.

– «…Из Казанского собора мы пошли в Исаакиевский. Исаакиевский собор, громадный, высокий и пустой, тонул во мраке зимнего вечера. Кой-где, на далеких расстояниях, горели перед образами лампады или свечи. Мы так затерялись на боковой угловой скамье, в полном мраке, что были более отдалены от мира, чем где-нибудь. Ни сторожей, ни молящихся… Вся обстановка, все слова - это были обстановка и слова наших прошлогодних встреч, мир, живший тогда только в словах, теперь воплощался. Как и для Блока, вся реальность была мне преображенной, таинственной, запевающей, полной значительности.»

                Этой повестью долгих, блаженных исканий
                Полна моя душная, песенная грудь.
                Из этих песен создал я зданье,
                А другие песни — спою когда-нибудь.

     – «…Воздух, окружавший нас, звенел теми ритмами, теми тонкими напевами, который Блок потом улавливал и заключал в стихи…»

     Биография – биографией, но из стихотворения следует, что Блок посчитал «здание» – «созданным», законченным, завершённым.
     А как же «тайна»? Два года назад, «27 апреля 1901 года» на «поле за Старой Деревней» он рыдал, от предчувствия, что станет...
Ал. Блок. Из дневников 1918 гола:
     «“...потухшим, измененным злыми законами времени, с песней наудачу” (т. е. поэтом и человеком, а не провидцем и обладателем тайны).» И – стал.
     А как же «Купина»?

                «…В трудах бесславных, в сонной лени
                Как сын пустыни я живу
                И к Мидианке на колени
                Склоняю праздную главу.

                И реже всё и всё туманней
                Встают еще перед умом
                Картины молодости ранней
                В моем отечестве чужом…»

     Как Моисею в этих строках Вл. Соловьева не до горящих кустов, так Блоку не до миссий – у него свадьба на носу.
;