Виват и Братцы Коэны, два текста об одном

Человек, с которым я живу (бойфред, любовник, друг, лавер, Lebenspartner, mon amie) - наркоман. Когда ему снова начинает хотеться понюхать свой фен, у него меняются глаза, они становятся безумными и лихими, как у цыгана из фильма, и он говорит мне, что хочет пойти попить пива с приятелем или погулять одному в парке.  Возвращается он часов через пять, грустный, спрашивает, зачем я его опять отпустил, почему не привязал к батарее. Всю ночь он потом не может уснуть, сильно мучается, пьет пиво и снотворные, бродит по дому взад и вперёд, ему плохо, он уже давно не обещает ни себе, ни мне, что бросит, что в следующий раз удержится, говорит, что нахуй такая жизнь. Я советую, что нюхать дорожки надо не так часто, не каждые полчаса, а, может, хоть каждые два часа, тогда не будет так плохо, бери хоть меня с собой, буду тебе выдавать порции. Он не слушает и курит, почти без перерывов, кашляет и курит. Иногда у него на этих отходАх случаются приступы паники, он прижимается ко мне и просит вызвать скорую, а то щас сдохну. Я уже привык к мысли, что он, в самом деле, вполне может помереть от передозировки в любой момент. Вот и с этим придется жить, мало мне своих проблем со здоровьем.

К вечеру следующего дня он, наконец, засыпает. Сон длится, бывает, целые сутки, а то и больше. Встав, он долго кашляет и сразу бежит на балкон, курить. Я, с моим усиленным еврейским инстинктом самосохранения, смотрю на него через балконное стекло и силюсь понять, как же так можно-то? зачем же себя так рушить? неразумно и непрактично совсем, ведь есть вино, оно гораздо безопаснее и дозировать проще, да и веселее - компания, шутки, новые знакомства - а эта дрянь, нюхаешь в однова, вот блин удовольствие, и плохо от нее несравнимо дольше, чем хорошо. Он говорит, ты не понимаешь ничего, ты не пробовал. Благодаря твоей рекламе в жизни никогда не попробую. Нахуй нахуй.

Ходили к гадалке, к психологу. Ответ один: он должен сам захотеть, сам, иначе все бесполезно. Это не героин, спрыгнуть можно. Толчок нужен, должно что-то ужасное произойти, нога должна отвалиться, хата сгореть или, не знаю, я должен помереть, тогда, может, бросит.
Вот, ждём.

Вчера он опять ушел гулять, с безумными взглядом, нет его и нет, я подумал, ну что мне дома-то одному сидеть, ждать у моря погоды, все тучи сплошные, и поехал в караоке с подругой, милой Одесской поэтессой. Мне тоже захотелось рискнуть, ну хоть немного, и я выбрал Виват, куда ходят петь шансон низы общества. С нами был Юра, литкритик с грустным семитским взглядом, даже когда смеётся.
И вот, мы там, угол Успенской и Кузнечной. Низы общества находились, вероятно, ещё в пути, первое время мы сидели в пустом заведении втроём и пили дурной коньяк. В Вивате можно курить, дым от наших сигарет слоился в воздухе и медленно плыл седыми печальными облаками. Я пел один, спутники мои хлопали невпопад и заказывали ещё коньяку.

Низы появились примерно на втором литре, это были трое разудалых рецедивистов в тренировочных штанах, они сходу заказали Мурку и криво спели ее хором, ухитряясь удерживать в руках микрофоны, сигареты и бутылки оболонь. Самый колоритный из них был бос, он отчаянно отплясывал грязными ногами по щербатому кафелю, это была, видимо, цыганочка, он хлопал себя черными руками по брюху и заду и все косился на нашу милую поэтессу. Наша поэтесса и так явно красивая женщина, а в этой аудитории - вовсе натуральная богиня; я представил себе, как выглядит жена или баба этого бендюжника, и проникся к нему чем-то вроде милосердия. Несмотря на это малонужное сейчас чувство, мы с Юрой прочно сидели с двух сторон от поэтессы, изображая как бы охрану. Один из бендюжников применил хитрый ход: он позвал петь и танцевать меня, рассчитывая устранить фланг и быстро подсесть к поэтессе, ну или чтоб друг подсел, они работали командой. То, что сидящая в Вивате женщина, даже красивая, может им отказать, даже и не пыталось прийти им в голову. Я сидел твердо, обнимал одной рукой поэтессу, а другой отталкивал грязную руку с пивом, микрофоном и сигаретой. Пепел сыпался мне на колени, на щербатый кафель, на его бурые ступни. Остро хотелось уйти.

Мы посовещались и решили не уходить, раз уж пришли смотреть на низы, они ведь тоже люди, хули. А босой певец не унимался, он перешел к плану Б: дождался медляка (а белый лебедь на снегу) и галантно пригласил нашу поэтессу на танец. Но и мы с поэтессой не лыком шиты - резко поднялись и пошли танцевать сами, а чего нет, имеем право. Не будет же он нас разнимать, это не по понятиям. Рецедивисты пели для нас с поэтессой втроём, облизывая свои микрофоны, они почти выли, словно три дружных Маугли, впервые увидевшие человеческую женщину в деревенской харчевне на краю джунглей. Для убедительности мы с поэтессой изображали влюбленных: я лапал ее за попу и сиськи, щекотал усами мочку уха, нюхал ее духи у шеи, а она нежно, как белого лебедя на снегу,  трогала меня за ширинку. Мауглям было тяжко на это смотреть, они глотали слюну и с трудом отворачивались.

Пока мы танцевали, литкритик Юра выпил грамм двести коньяку. На следующей песне неожиданно оказалось, что ему в этой аудитории вполне комфортно, он поднялся из-за стола и, качаясь, полез к Мауглям петь, оголив наш левый фланг. Теперь они шумно обнимались и надрывались горлом вчетвером, совершенно в разные стороны, печаль в Юриных глазах умножалась коньяком и пивом, стремясь к бесконечности, потом он предал нас окончательно и ушел к этим Мауглям за стол, ещё и пива им заказал.

Босой воин дождался своего звёздного часа: кто-то запел медляк (погибают пацаны) и он, приосанившись, несколько даже жеманно, снова пригласил мою поэтессу на танец. Я и руками всплеснуть не успел, как она взяла, да и пошла. А хули. Вначале все у них шло культурно, но на припеве он тоже начал ее лапать, видимо, решив, что если мне можно, то и ему тоже. Я не стал объяснять, что я гей и мне можно больше, чем ему, я просто поднялся и сказал, мужик, это уж слишком, выхватил у него поэтессу и начал лапать ее сам. Не знаю, по понятиям ли такое.

А чё, дала бы ему? -шептал я поэтессе в самое ухо.
Нет, а ты?
Брррррр.
Слушай, сказала она мне, нежно трогая за лебедя, а что, если я станцую вот с тем, видишь, там, вроде, посерьёзнее ребята поют. Его-то они испугаются, типа вожак стаи. Ты извини, но тебя они что-то не боятся.
Там, куда она показала, сидели двое, молодой и старше. Пел тот, что старше, ну да, этот был посерьёзнее, по мелочи не ходил, попадался видно что за крупное, убийство по неосторожности или хорошее ограбление. Он был уже сильно дат, мычал и рычал в микрофон, заходился на припевах, как раненый медведь, обнимал своего молодого друга; они пели иногда вместе и глаза их смотрели в эти совсем уж задушевные моменты в одну точку, где-то на самом дне коньячного бокала. Моя поэтесса хлебнула наших пять звёзд и позвала молодого на танец. Все было честь по чести, без грязных лапаний, те трое Мауглей и вправду притихли, даже засобирались домой.
В заведение вошёл мужчина лет сорока, заказал пиво и тут же уснул сидя. Исполненный милосердия Юра метнулся из джунглей к нему, будить, мол как же так, пришел в караоке и спит, ты чё, мужик. Мужик проснулся, они заключили друг друга в пьяные объятия, говорили видно что о чем-то хорошем, добром, я смотрел на них с умилением. Вернулась с танцев моя поэтесса, тот молодой сказал ей, что я наверняка норм мужик, а вот тех троих пьянчуг он может порвать, если поэтесса пожелает. Поэтесса не пожелала.

Те трое ушли, без них стало скучно. Серьезный бандит уснул с микрофоном в руке, я вспомнил, наконец, о человеке, с которым я живу, он, наверное, уже пришел домой и начал мучиться своими отходАми. Я написал ему на мессенджер.
Витя, брось меня, зачем я тебе такой, ответил он.
Я попросил Юру вернуться за наш стол, оставил им денег за свой коньяк и поехал домой.

Куда ж я денусь от тебя, человек, с которым я живу.
Нет, не брошу.
Нет, сука, не брошу.
Не брошу, ****ь, потому что люблю, нюхай ты хоть каждый день, на, прижмись ко мне, согрейся, не надо вызывать скорую, ты же знаешь, это у тебя просто паническое состояние, не плачь, терпи.

2019






Братцы Коэны

Как я уже когда-то здесь докладывал, человек, с которым я живу - наркоман.
Зависимость от амфетамина довольно своеобразна. Это совсем не алкоголь. Во-первых, человек нюхает не каждый день, а иногда, по настроению - бывает, раз в три месяца, а бывает, раз в три дня. Во-вторых, это недорого и бюджет семьи особо не страдает. В-третьих, человек довольно долго не опускается: понюхал, отоспался, поднакопил собственного серотонина и снова как огурец. Есть персонажи, нюхающие лет по двадцать, и ничего, работают и воспитывают детей. Вроде бы, и упрекнуть такого человека не в чем. Однако это не так.

Желание нюхнуть приходит как гром среди совершенно прозрачного, счастливого неба над головой. Все идет хорошо, есть работа и социальные связи, я жду дома с бутылочкой свежего кина (про кино ниже). Он звонит, щас приду. И не приходит. Я уже научился определять по голосу, голос искусственно бодр, на полтона выше, чем обычно. И все же верю, каждый раз, что показалось, что щас придет. Он приходит, конечно, но ближе к ночи, совсем чужой, вообще без эмоций. Собака подбегает к нему на секунду и тут же перестает вилять хвостом, уходит, чувствует. Человек вроде живой, но как мертвый. Прости, говорит он мне, садится и ждет утра, сна нет, он сидит и ждет. Утром надо идти на работу, но ужасно тяжело себя заставить, поэтому приходится нюхать еще. Так длится до выходных, к которым иногда присоединяется еще денек, чтобы, наконец, поспать, дня три подряд. Для бюджета еще очень выигрышно, что все это время человек не ест, ни тогда, когда нюхает, ни тогда, разумеется, когда спит.

Минус, что мне все это время хочется трахаться, а не с кем - человек мой закрыт на проветривание тире санитарный день. Я посылаю приветы мальчикам на сайте знакомств, мне нравятся молодые, худые и чтоб писали без ошибок. Однако те молодые худые без ошибок, которые мне отвечают (их, прямо скажем, не очень много, ибо им тоже хочется помоложе, не только мне), ищут отношения, но я ведь не хочу терять своего человека, так что отношения я им предложить не могу, а просто так трахаться им неинтересно, только если с потенциальным мужем, а какой из меня потенциальный муж, если я люблю человека, с которым живу, что редкость, кстати, по нашим- то временам, сами знаете. Дружески трахаться согласны только толстые мальчики, или дядечки за сорок, или те, которым вообще уже все равно, а мне вот не все равно.
Приходится ждать, пока у моего человека выделится собственный серотонин. Хотя, если по правде, с ним мне уже тоже не очень хочется, потому что в голове начинают в это время проноситься картинки, как он снова придёт, совсем чужой, не заметит радостно подбежавшую собаку, скажет мне прости и начнет ждать утра, уставившись в свой телефон без мыслей в глазах. Глаза у него в это время по-прежнему красивые, но неживые, как у прерафаэлитов.
Человек, говорю я ему, найди мне мальчика. Дрочи, отвечает человек, и ехидно улыбается. Он вообще не очень понимает, зачем я так заморачиваюсь с сексом, подумаешь, нашёл кого-нибудь, сунул-вынул, и домой. Мне же вот нужно хоть немного влюбиться, чтоб симпатия и чтоб поговорить о чем было, чтобы остаться друзьями и в гости потом ходить. Он предлагает мне попользоваться их телом, а я хочу душой, я подлее. Вечно влюблённый в кого-нибудь нового Казанова ведь подлее нудного сексоголика Дон Хуана.

Больше всего на свете я боюсь стать созависимым. Все свободное время я слушаю разные психологические лекции, где опытные в этом деле тетки описывают домохозяйкам шаги, шагов штук двадцать, как справляться с болью и как не способствовать своим поведением тому, чтоб ваш любимый человек втянулся еще больше. Мой человек больше уже не может слышать эти советы и просит выключить, но я не выключаю, слушаю и борюсь таким образом с созависимостью. Я хожу за ним с звучащим планшетом по квартире, за мной радостная собака, она рада хоть какому-то движению, я кричу человеку, перекрывая тетку, что я ведь тоже болен, я ж созависимый, а человек отвечает, что зависимый болен больше, серьезнее и, вообще, отвали уже, заебал.

Как и советуют опытные тетки, я не финансирую его слабость - фен он покупает на свои. Также тетки не рекомендуют оплачивать для него психологов - я не оплачиваю, он тоже. Как-то раз он ходил к психологу, в прошлом году, но неудачно: сеанс только разбередил раны и на обратном пути мой человек первым делом заказал себе закладочку. Или, может, просто отрыл где-то - если знать места, где их обычно зарывают, то можно иногда просто копнуть наудачу, как археолог, и найти свой заветный грамм бесплатно. Правда, закладки это дело небезопасное, ибо там может попасться не чистый фен, а какие-нибудь химические остатки, от которых надо потом вызывать скорую помощь. Лучше иметь постоянного проверенного барыгу, советую я вам. Наш барыга средней паршивости, но все же хоть как-то отвечает за качество. Есть барыги элитные, они развозят кокаин по олигархам, хорошо продаваемым художникам, хозяевам ресторанов, депутатам - послушать моего человека, так вся более менее обеспеченная Одесса жестко сидит на кокаине, фен им нюхать зашкварно, ибо слишком дёшево.

Еще тетки советуют не устраивать человеку бойкот, даже если я очень зол на него. Это чтоб он совсем в себя не ушел. Так что бойкот я тоже не устраиваю, хотя иногда хочется. Послушать тёток, так настоящему несозависимому должно быть вообще похуй: пропадает человек и ладно, его жизнь, не твоя. Но мне, почему-то, не похуй. Вот он стоит в коридоре, застыв, решает, выходить к барыге, или нет. Я мысленно делаю ставки, хотя знаю, что постоит постоит и все равно ж пойдёт, и неравная борьба будет не очень долгой, говорю ему, тихо, может не надо, Федя. Мой вопрос только добавляет ему решительности. Надо.

Пожалуй, как не вертись, а немного созависимым ты все равно будешь, если привязан к человеку. У меня ж тоже есть свои болезни, и он тоже за меня волнуется, значит, тоже созависим. Кроме того, мне интересно, чем же это кино вообще закончится, бросит он свой фен или нет. Я понимаю, что наркоман это навсегда, и ему всю жизнь будет хотеться, даже если перестанет употреблять, но эта интрига меня сильно занимает. Возможно, она, эта интрига, и тянет меня к нему, посмотрим, я буду держать вас в курсе. Об этом тетки тоже говорят, что, когда муж выздоравливает от своей зависимости, у жены наступает депрессия, потому что нечем занять свои эмоции и не за что себя хвалить. Но потом депрессия проходит и все как-то налаживается. Посмотрим.

Фильм братьев Коэнов "Баллада Бастера Скраггса" очень вам советую посмотреть - об этом, собственно, и собирался написать, но случайно отвлёкся. Я не спал после этого фильма почти всю ночь, безо всякого фена. В фильме шесть новелл и шесть трупов, не считая пачки индейцев, но их там не жалко. Коэны используют свой обычный приём: вызывают у зрителя симпатию к герою и в конце его убивают (кроме последней новеллы, где просто труп, но в ней мы вообще ничего не поняли). Есть тут некоторая сделанность и искусственность, но сделано все так искусно, что в общем очень советую. Я вам так скажу: если после фильма вы спокойно ложитесь спать, Оскара этому фильму давать не за что. Мы смотрели его вчера, мой человек наготовил всякой разной еды, сначала мы смотрели на кухне, а потом ушли в кровать, легли в обнимочку и смотрели, и к третьей новелле уже делали ставки, когда же главного героя убьют, но ни разу не угадали. В жизни ведь тоже так.

2020