Блок. Я меч, заостренный с обеих... Прочтение

46. «Я — меч, заостренный с обеих сторон…»


                Я — меч, заостренный с обеих сторон.
                Я правлю, архангел, Ее Судьбой.
                В щите моем камень зеленый зажжен.
                Зажжен не мной, — господней рукой.

                Ему непомерность мою вручу,
                Когда отыду на вечный сон.
                Ей в мире оставлю мою свечу,
                Оставлю мой камень, мой здешний звон.

                Поставлю на страже звенящий стих.
                Зеленый камень Ей в сердце зажгу.
                И камень будет Ей друг и жених,
                И Ей не солжет, как я не лгу.
                Июль 1903






     Напомню строки из статьи «О современном состоянии русского символизма»:
«Дерзкое и неопытное сердце шепчет: "Ты свободен в волшебных мирах"; а лезвие таинственного меча уже приставлено к груди; символист уже изначала – теург, то есть обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие; но на эту тайну, которая лишь впоследствии оказывается всемирной, он смотрит как на свою; он видит в ней клад, над которым расцветает цветок папоротника в июньскую полночь; и хочет сорвать в голубую полночь – "голубой цветок".
   В лазури Чьего-то лучезарного взора пребывает теург; этот взор, как меч, пронзает все миры: "моря и реки, и дальний лес, и выси снежных гор", – и сквозь все миры доходит к нему вначале – лишь сиянием Чьей-то безмятежной улыбки.
   
                Лишь забудешься днем, иль проснешься в полночи,
                Кто-то здесь. Мы вдвоем, -
                Прямо в душу глядят лучезарные очи
                Темной ночью и днем.
                Тает лед, утихают сердечные вьюги,
                Расцветают цветы.
                Только Имя одно Лучезарной Подруги
                Угадаешь ли ты?
                (Вл. Соловьев)
   
   Миры, предстающие взору в свете лучезарного меча, становятся все более зовущими; уже из глубины их несутся щемящие музыкальные звуки, призывы, шепоты, почти слова. Вместе с тем, они начинают окрашиваться (здесь возникает первое глубокое знание о цветах); наконец, преобладающим является тот цвет, который мне всего легче назвать пурпурно-лиловым (хотя это название, может быть, не вполне точно).
   Золотой меч, пронизывающий пурпур лиловых миров, разгорается ослепительно - и пронзает сердце теурга.»
   
    (Напомню значение слова «теург»: как демиурги создают, творят миры, так теурги работают с божественными сущностями.)
     В этой статье явление лучезарного меча – теза символизма, антитезой станет появление "Незнакомки", которое станет свидетельством краха теургии, опрощение «творения»  до уровня «творчества».

Из дневников 1918 года:
     «…Тут же закаты брезжат видениями, исторгающими “слезы, огонь  и песню”,  но кто-то нашептывает, что я вернусь некогда на то же поле другим — “потухшим, измененным злыми законами времени, с песней наудачу” (т. е. поэтом и человеком, а не провидцем и обладателем тайны).»

     В стихотворении, пожалуй, едва ли не самом истовом во всем первом томе, он – именно провидец… Едва ли не в последний раз.

     И о камне… Скорее всего здесь аллюзия на Евангелия от Матфея: «6:18. и Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою…»
     То есть архангел стихотворения на камне сем, вожженом Ей в сердце, надеется построить свою церковь...