Альте дама

   Эту историю мне рассказала пожилая дама. Иначе и назвать её не возможно. Худенькая, в лёгком, по-весеннему, пальто с высокими плечиками. Ткань на пальто, которую у нас,  пожалуй, уже и не выпускают, разве что, в каких-нибудь германиях или англиях. Фасонистые ботиночки идеально чистые, правда, разношенные на косточках. Маленькая шляпка, из-под которой выбиваются седые локоны.

   Я шла из магазина через парк, тяжёлые пакеты оттягивали руки.  День был по-весеннему тёплый, в парке было много народу. Я присела на край лавочки, рядом с этой дамой. Дама приветливо улыбнулась  и заговорила о погоде, как это принято у англичан. Манеру говорить и интонации мне передать не удастся, она изъяснялась литературным, русским языком, с прекрасно поставленными паузами. Сейчас так разговаривать могут только бывшие работники радио или телевидения. О погоде долго не поговоришь, изъясняться так грамотно, как она, у мня не получится, поэтому поддакивала и кивала.   Немного помолчали, после чего дама попросила выслушать её историю, я, как она выразилась, умею слушать. Мне не в первый раз рассказывают истории незнакомые люди, видно, я и на  самом деле, слушать умею. Её рассказ передам своими словами.

   - Раньше я работала на  радио, вела передачу – «Новости театра и кино». Посещала театры, просмотры новых кинофильмов.  Это достаточно утомительно, но, чтобы рассказать и заинтересовать слушателей, надо было самой увидеть.  Только в оперный театр ходила с удовольствием, с детства люблю классику, мой отец был оперным певцом. Всегда сидела на одном и том же месте, в первом ряду, перед оркестровой ямой. Мне очень нравился дирижер, молодой, улыбчивый, во фраке, при  бабочке. Когда он поворачивался к публике, мне казалось, что его улыбка только для меня, и он дольше, чем положено,  останавливает взгляд на мне. Прошли годы, на радио закрыли  мою передачу, и я перестала  так часто бывать в опере.  А потом, и дирижёр в театре сменился, и спектакли, если можно так сказать, осовременились, даже классика.  Декорации, одежда артистов вызывали удивление, даже возмущение публики. Нет, были и ценители такого новшества, но это больше из молодых. И вот, недавно, я также сидела на этой лавочке, ко мне подошла молодая женщина. Она обратилась с весьма необычной просьбой, приглашала к себе домой. Сказала, что её отец хочет меня видеть. Она долго меня разыскивала, и нам надо поспешить, иначе не успеем. 

   Мы зашли в большую, обставленную старинной мебелью, квартиру. Женщина провела меня в комнату, там, на кровати лежал очень худой мужчина.  Взглядом он предложил мне кресло рядом с кроватью. Слабым голосом попросил выслушать его.
- Я знаю Вас давно. Ваш отец  пел в опере, а я был первой скрипкой в оркестре. Вы часто бывали на спектаклях и сидели всегда в первом ряду. Юная, стройная, всегда изыскано одетая. Я влюбился, и, да простит меня дочь, это чувство сохранил на всю жизнь. А потом со мной случилась неприятность, сломал руку и не мог играть. О скрипке надо было забыть. Тогда меня очень поддержала молодая певица, она стала моей женой. Когда вернулся в театр, ваш отец уже не служил там. Спустя время я снова заметил вас в театре, уже взрослую, замужнюю, на пальце было обручальное кольцо, женщину. Когда поворачивался к публике, всегда ловил ваш взгляд. Однажды узнал, что вы работаете на радио, слышал ваши передачи и понял, почему в театре вы были всегда одна. Пять лет назад, умерла моя жена, которую я любил, поэтому не пытался вас найти. И вот теперь, когда мне осталось совсем немного, хочу проститься с той, которую любил всю жизнь. Так бывает, я любил жену, но это совсем другое чувство.

   Через неделю он умер. Сегодня сорок дней. Хотела зайти к его дочери, вероятно, там поминки, но не решилась, посчитала, это неуместным.  Вы простите, что я  выбрала  Вас для своей исповеди, но мне просто необходимо было  с кем-то поделиться.

  Женщина ещё раз извинилась, встала и, не оборачиваясь, пошла к выходу из парка. Я смотрела ей вслед, и думала, что не каждый  может сохранить  чувства на всю жизнь.