Адские муки

     После ночного возгорания кабельных трасс наш рыболовный траулер “Цефей“ вынужден был отправиться на ремонт в исландский порт Акюрейри, где он находился почти месяц. За это время я успел осмотреть почти все его достопримечательности: собор, исландский колокол, ботанический сад, заповедную рощу, табун маленьких исландских лошадей. Дома здесь неодинаковы и один красивее другого. Вокруг города стояли синие горы со снежными вершинами, а внизу зеленые деревья и луга. На многих лугах холмы с серой пожухлой многолетней сухой травой, которую никогда не сжигают. Этот город связан с именем лауреата Нобилевской премии писателя Халдора Лакснесса, который здесь жил.
     В конце июня ремонт судна закончился, и в последний день месяца я решил пойти в городской аквапарк, чтобы там поплавать, расслабиться и снять стресс перед рейсом. Ой, не знал я, что вместо снятия стресса я приобрету его усиление! Заплатив у входа триста исландских крон (около 5 долларов), я вошел в аквапарк. Его бассейны оказались расположенными под открытым небом. Из-за этого получается большой контраст температур воды и воздуха. Вода ведь теплая: она выходит из подземных термальных источников, и её температура бывает от 20 до 30 градусов. А воздух в Акюрейри, находящемся на полярном круге, почти всегда прохладный. Здесь даже летом надо порой ходить в свитере.
     Мне, конечно, понравилось, что в разных бассейнах разная температура воды. Здесь даже был бассейн с сероводородной водой. Я поплавал в глубоком бассейне для пловцов, а также в бассейне с обычной глубиной до полутора метра. Провел в бассейне около двух часов. Признаться, было приятно. Когда от наружного воздуха мне было холодно, я сразу погружался в теплую воду. В конце своего купания я пошел под теплый душ.
     Я возвращался на свое судно, не спеша, хотя чувствовал познабливание. Мне почему-то показалось, что я поступил легкомысленно, пробыв в аквапарке так долго и, возможно, схватив простуду. Но успокаивался тем, что я был одет в зимнюю куртку и, значит, со мной ничего не случится. Но, тем не менее, у меня на следующий день сильно заболели зубы с левой стороны. Всё-таки протянуло холодом после  горячих ванн. Никакие таблетки почему-то не помогают.
     Через два дня после моего посещения аквапарка наш “Цефей“ отошел от Акюрейри. Идем от него на запад, а затем, обогнув Исландию, держим курс в южную сторону, в море Ирмингера. Этого моря на карте не найдешь, потому что у него нет берегов. Условно оно ограничено тремя точками: первая – южный угол Гренландии, вторая – юго-западный берег Исландии и третья – подводный Северо-Атлантический хребет. В этом море хорошо ловится окунь, и мы идем на его промысел.
     По сравнению с Акюрейри солнце, по мере нашего движения на юг, стало с каждым днем заходить раньше. Исчезли белые ночи. Вдалеке, за бортом, прыгала стая касаток. Их черные спины с плавниками дугообразно мелькали над поверхностью вод.
     На третий день после отхода снова сильно заболели зубы слева. Боль стала пульсирующей, дергающей и сверлящей. Я понял, что у меня пульпит, а распространен ная боль связана с воспалением тройничного нерва. Обычно в телепередачах говорят, что пульпит можно терпеть только два дня. А я вот уже терплю его пять дней. Делаю себе один раз в день инъекции диклофенака. К сожалению, заметил, что этот препарат обезболивает только на двенадцать часов. А боль у меня всегда усиливается в горизонтальном положении. Хоть не спи вообще! Больше пяти дней эти уколы делать нельзя. Что я буду делать? Если бы кому-то из членов экипажа надо было помочь с этой болью, то я просто удалил бы ему зуб. Но сделать это себе я не могу.
Просить капитана, чтобы отправил меня на берег для удаления зуба, не хочется. Надеюсь, что боль отступит, потому что бывают дни, когда она незначительная. Да, к тому же, не хочется оставлять экипаж без медицинской помощи.
И самому быть пассажиром на чужом судне мало приятного. Поэтому лечусь и терплю. Кроме своей лечебной и санитарно-контрольной работы я еще хожу в рыбцех на подвахты, где работаю по четыре часа. Там я помогаю обрабатывать рыбу: стою на конвейере и сортирую рыбу или выдергиваю крючком внутренности обезглавленной рыбы. А во время выгрузки рыбы на транспортный рефрижератор я становлюсь на счет, и записываю количество перемещенных стропов с рыбой из нашего судна на транспорт. На работе зубная боль не беспокоит. Тем не менее, я стараюсь по возможности не выходить на палубу, где дует холодный ветер. И даже перестал есть твердую пищу.
     Время шло. Я постоянно лечился, меняя лекарства: темпалгин, фервекс,аспирин, антибиотики. Также применял полоскания содой и фурациллином. Однажды прыскал на больной зуб спрей Ингалипт (средство при болях в горле) – помогло немного. А, когда боль была очень сильной, я набрал в шприц новокаина и сделал себе укол в переходную складку у основания больного зуба. Сразу стало легко, и я
обрадовался, что, мол, и дальше буду так спасаться. Но напрасно обрадовался: через полтора часа боль возобновилась. И, сделав себе только два укола новокаина, я прекратил его применение.
     Я теперь всегда с боязнью ожидал время отхода ко сну. Как правило, в лежачем положении десятки дьяволов принимались наносить мне острые, дергающие и сверлящие
боли по всей левой стороне зубов, отдающие в левый висок, в ухо и глаз. Тут уже, кроме обезболивающих средств, уколю себе и снотворный препарат.
     И вот уже заканчивается второй месяц моих болей. Все смешалось в кучу: лечение экипажа, контроль санитарного состояния пищеблока, работа в рыбцехе и лечение себя. Лов рыбы был в эти месяцы удачным. Но был запланирован переход судна в новый район. Ровно через два месяца с начала моей болезни я проснулся ночью от всё тех же, но более сильных, болей в левой стороне челюсти и левом виске, а также от покалывания в скуловой кости. Я решил днём написать рапорт капитану об отправке меня в инпорт для удаления больного зуба. Я принял таблетку темпалгина, но боль прошла частично, и я не уснул до утра.
     Утром я написал радиограмму в медсанчасть с просьбой отправить меня на удаление зуба в инпорт и отдал ее на подпись капитану. Но капитан не спешил с отправкой радиограммы, потому что надо было ждать, когда другой траулер отправится на выгрузку рыбы на Фарерские острова. На этом судне меня доставят туда, в больницу, и на нём же вернусь обратно. Но до его отхода боль может пройти. Я забрал рапорт обратно.
     Траулер идет в новый район промысла. Кончилось календарное лето. Ночью спал, не просыпаясь. Слава Богу! Утром я, проснувшись, увидел,что солнце на горизонте справа ярко-золотое. Значит, идем на северо-восток. После обеда возле амбулатории мне встретился капитан. Он спросил меня, имея в виду больной зуб:
– Как здоровье?
– Слава Богу, нормально. Обошелся ночью без таблеток.
     Он был доволен этой новостью, потому что ему одной заботой стало меньше, и сказал:
– Вот видите, как благотворно…
     Что он хотел сказать после слова “благотворно“ остается догадываться. Наверное, влияние своей беседы на меня, мол, сумел “заговорить зуб“. Может быть.
     Днем под солнцем ярко блестело море. Вечером пошла крупная зыбь. А на душе моей было очень легко, потому что полностью отсутствовала зубная боль. Я понял, что воспалительный процесс в пульпе пробуравил стенку зуба за два месяца – гной вышел и боли прошли. Кончились мои адские муки. Будем жить спокойно!
-  -  - 2005 г.