Еще один день начинается с удара гонга. Завтрак? Кажется, я слишком долго сплю.
- Вставайте сударь! – говорит требовательный голос. – Или вы больше не нуждаетесь в обучении?
Я привстал на кровати и столкнулся взглядом с Интом. Тот ухмылялся и с легкой тенью любопытства поглядывал на меня.
- Что такое? В чем дело? – начал расспросы я, смутно припоминая кто это и зачем ко мне ввалился.
- Ты, милейший, вчера обещался обучение свое у Авгия по утрам и вечерам отрабатывать, - напомнил тот. – А сейчас как раз то самое утро. Впрочем, если сударь изволил передумать – можете спать далее, а я передам Мастеру, что господин восхотел спать до завтрака, и неча ему в такую рань науками заниматься. Тем более – всякой черной работой руки пачкать.
- А колокол почему звонит? Уже завтрак что ли?
- Колокол в такое время звонит, чтобы просыпались слуги и работники замка. На завтрак гонг будет бить позже.
- А… - понял я, но все еще не распрощался со сном. – Погоди. Сейчас встану.
Я потянулся и глянул в окно, намереваясь свериться со светилом на предмет наличия какого-либо времени. Но свет на улице мне ничего толкового не выдал.
- Да рано еще, рано, - ответил мне на не высказанный вопрос паж. – Собирайтесь, нам предстоит конюшню освежить к приходу Мастера, да приготовить коней к выезду.
- А кто куда едет?
- Вот ты темный! – фыркнул Инт. – Каждое утро на объезд своих земель выезжает либо маркиза, либо господин Кастелян, либо, как сегодня, отобранный им же наряд из гостей и выделенных замковых стражей.
Я нехотя поднялся с кровати и поспешил умыться. Вода уже была в ведрах, как и все мне необходимое для приведения себя в порядок и прием утреннего туалета.
- Сильно то не размывайся, - предупредил Инт. – Все равно потом мыться, мы ж работать идем, а не на прием к знатной даме!
Пожалуй, в его словах был смысл. Потому я хорошенько умылся, растёрся полотенцем и, одевшись в не самую приметную одежду, которую по моей просьбе обновляли тут замковые слуги, подошел к пажу и бодро сказал:
- Идем!
- Тебя ждать, так проще самому все сделать, - буркнул Инт и, развернувшись к дверям, направился вон.
Я последовал за ним, и вышел в обеденный зал. Тут было пусто. Надо же – даже пойнтеров еще не было. Как по мне, так эти двое здесь сидели постоянно. По крайней мере, я всегда встречал их тут.
Когда мы пришли в конюшню, здесь было тоже пусто. Я первым делом нашел глазами разобранную при мне конягу. Этот жеребец сейчас был подвешен в одном из стойл и судя по всему сушился после покраски.
- Башкой не вертим, - строго, но как-то глуповато улыбаясь скомандовал паж, - берем инструмент и работаем!
Он указал на пару деревянных ведер и длинных палок к концам которых были примотаны-привязаны какие-то волокна. Сам Инт схватил одну из таких чудо-палок и подхватив ведро направился к одной из стен конюшни, где стояла большая бочка и непонятное мне устройство. Бочка была полна воды, судя по всему, так как Инт резво зачерпнул оттуда жидкость ведром и вопросительно поглядев на меня спросил:
- Чего стоим? Чего мозг ломаем?
- А что делать?
- Хватай ведро и подавай следующее!
Я подхватил второе ведерко и подал пажу, тот вручил мне наполненное, а вам зачерпнул жидкость пустым ведерком. Только сейчас я уловил резковатый, но приятный запах идущий от жидкости, да и сама она была не водой, так как более вязкий и мутноватый темный состав в близи говорил мне яснее ясного, что пить его не стоит.
- Что это?
- Жарогаситель.
- Чего?!
- Жарогаситель! – недовольно и чуть раздраженно повторил Инт. – Это алхимическая смесь для тушения пожара! Правда состав мыльный и им можно стирать одежду, а также мыть пол. Чем сейчас и займемся. На вот, бери ведерко и плескай на пол. Вон от того угла начинай, - показал он мне рукой. – Смотри только плескай поширше! Не надо все в одну точку вливать. Слой жидкости на полу должен быть тонкий, но широкий. Нечего тут болото создавать!
Я принял у него второе ведро и направился в указанный угол. Паж мне помогать явно не собирался.
Следуя указаниям опорожнил ведерко на пол, и тут же услышал неудовлетворенные выкрики Инта:
- Ну куда ж ты плещешь-то! Кто так делает?! Я думал ты память потерял, а ты мозгов лишился! А ну-ка, дай сюда!
Паж подбежал ко мне и буквально выдрал ведро из рук.
- Послал Мастер мне на голову умельца! – проворчал между делом паж.
Пожалуй, он меня удивил. Неужели и полы мыть – надо уметь?
Я внимательно проследил, как Инт разбрызгал жидкость по полу.
- Вот же! Вот! – недовольно показывал паж. – Разливаем жарогаситель и начинаем растирать швабами!
- Швабами?
- Швабами!
- Что это?
- Издеваешься?! У тебя в руках что?
Ну, не такой уж я был и глупый. Догадался. И в следующий момент я принялся тереть пол своей швабой.
Глядя на меня Инт глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Догадавшись, что опять делаю что-то не так я перестал работать своей щеткой и спросил:
- Опять не так?
- Просто посмотри, как делаю я, - ответил паж и принялся растирать налитую на пол жидкость по всей площади конюшни.
Я внимательно наблюдал, и учился. Разобравшись с целью и сутью работы на примере, я мало по малу стал повторять за Интом. В итоге мы тщательно оттерли пол, разнеся жидкость по всей площади, оттерев при этом его едва ли не до блеска. Всё-таки он был каменный, хоть и с ребристой поверхностью.
- Ну вот, - подытожил паж. – Чувствуешь запах?
- Чую, - согласился я. – Какой-то необычный. Но приятный.
- Мыльный, - объяснил мой коллега по труду. – Теперь надо замыть.
Он проследовал к колонке и потянул за рычаг. Вверх-вниз, вверх-вниз. Из ствола в подставленное ведро плеснула вода.
- Давай, не стой! – скомандовал Инт. – Бери ведро и поливай, как учил. Свое тоже подставляй!
Я последовал указанию. На этот раз я делал все быстрее, и, судя по всему, правильно. По крайней мере, паж не ворчал. Пол, моими руками, довольно быстро оказался залит водой – я заливал, а паж только качал воду.
Кстати, колонка показалась мне знакомой, хотя я и не понимал, как работает сей механизм. Довольно интересная конструкция. Но не помню, что бы я когда-нибудь ее видел.
- Что теперь?
- Теперь растираем и сушим.
- А как сушить?
- Разотри сначала.
И я принялся растирать. Привычно работая щеткой, я не сразу заметил, что работаю один. А когда заметил, то увидел пажа сидящего на закрытой бочке и что-то поджигающего. Приглядевшись, я заметил, что в руках у него было огниво и тонкий длинный сверток. Инт поджег сверток и немного им помахал, отчего тот густо задымил, а по конюшне стал распространяться ароматный запах чего-то цветочного и немного дурманящего.
- Что это? – спросил я.
- Кавууууч, - протянул тот, то ли называя что-то, то ли обращаясь ко мне. – Это благовоние! Самое, что ни на есть!!
Я принюхался. Запах был для меня чуть резковат, но все же приятен. По крайней мере усталость после работы с швабой немного пропала, а настроение улучшилось.
Инт же чуть помахивал своим свертком и прикрыв глаза продолжал вдыхать белесый дым. Что характерно, сверток не горел, а именно дымил.
- Нравится? – спросил паж.
- Забористо, - оценил я.
- Знатная «блажь», - согласился с моей оценкой Инт. – Но… легчайшая. Потому Мастер и использует ее, как освежитель воздуха. Видишь ли, он считает, что такое хорошо сушит помещение и не дает металлу стариться. По крайней мере так быстро, как без этой штуки. Что до меня, то я не против немного «сдышать» при проветривании.
- Да уж, - подытожил я. – Это все на сегодня? – спросил я и обвел рукой конюшню.
- В плане уборки? – уточнил паж и, увидев мой кивок. – Да. Но только до вечера. Если, конечно, не передумал обучаться.
- Не передумал, - уверенно сказал я.
- Тогда зайду за тобой вечером! – предупредил Инт и зажег еще один сверток.
Я не стал принюхиваться и пошел к себе в комнату.
Во дворе было почти пусто, все выгородки были закрыты и только стражи бродили в полном вооружении на стенах и по двору. Знакомых капралов я не увидел, но все же помахал служивым. Некоторые в ответ улыбались, некоторые кивали в ответ.
Когда же я вошел в башню и поднялся до своей комнаты, то в холле заметил поинтеров. Те как всегда играли в свою игру и о чем-то в полголоса переговаривались. Меня они не заметили, и я не стал их отвлекать приветствием. Вместо этого я отворил дверь и вошел в свое жилище.
Прежде всего я умылся и переоделся. А затем услышал гонг. На этот раз он точно был для завтрака. Уверен в этом. Что еще может означать гонг, к тому же с появившимся шумом и гулом голосов за дверью?
Потому я глубоко вздохнул, бодрясь для приема пищи и встречей с «полюбившимися» мне «товарищами», и широко распахнув дверь, вышел в холл.
- Дня вам, мужчины! – поприветствовал я собравшихся, интуитивно подметив, что сегодня кроме поинтеров в зале присутствуют барон Де Баф, Дон, Шаман, Смайл, трое альвов - Трис, Дват и Корн, Бан, Крем, Штайн и Гант.
Новых не было, но не было и Рапа, таинственного смугловатого мужчины с косичкой волос на спине до пояса, не было Фарта и не было вчерашнего Герда. Куда они делись?
- И тебе того же, Сид! – поднял в приветствии руку Дон, а Крем помахал мне, приглашая к своему столу.
- Дня, - интуитивно ответили некоторые из присутствующих, но не все.
Те, кто не ответил, сделал это не столько из-за невоспитанности, сколько из-за сонливости – не все, видимо, проснулись вовремя.
Я же проследовал к столу Крема и опустился на стул, расположенный напротив него. Хмурый мужчина внимательно глядел на меня из-под бровей.
- Что не так? – спросил я, одностолешника.
- Мой друг был постарше, - ответил Крем.
- Сильно?
- Не сильно. Однако я бы понял, если бы ты выглядел старше, но моложе…
- Все еще сомневаешься?
- Я знаю, что ты был в Застенке. Но тот ли ты?
В этот момент гонг ударил второй раз. Значит скоро принесут еду.
- Слушай, дружище, - начал я, припомнив слова Бронника. – А ты видишь на мне какие-то знаки?
- Знаки?
- Знаки.
Крем усмехнулся и отвел взгляд. Я уверен, он сплюнул бы, если б не приличия и не находись от за столом.
- Хорошо, мне не лень будет переспросить, - сказал он улыбнувшись. – Какие знаки? – переспросил он, сделав ударение на первое слово.
- Мне тут один мастер сказал, что у всех, кто был в Застенке есть некие знаки. О ботизации. Ты их не видишь?
- Твою ж матерь, - вздохнул он. – А почему Я должен их видеть?
- Ну, - начал я и замялся, - ты ж вроде очень солидный, крутой спец. В чем-то. По крайней мере, мне так показалось. Или я ошибся?
- Я?
- Ты.
Крем откинулся на стуле и громко сказал, обращаясь ко всему залу:
- Эй, парни! Кто-нибудь знает кто я?!
- Ты какой-то хрен с горы! – выкрикнул Дон, явно недовольный, что его отвлекают от беседы с Шаманом.
- Веселый парень! – также ответил Смайл.
- Мужчина, любящий общество охотников? - спросил Гант.
В зале послышались смешки.
- Нет, мужчины, - ответил им Крем. – Я, как оказалось, «очень солидный, брутальный, крутой спец»! Имейте в виду.
Кто-то улыбнулся, кто-то усмехнулся. Но в целом наймиты вернулись к своим разговорам, более не отвлекаясь на наш стол.
- Этот «очень солидный», - сказал вдруг неспешно и проницательно барон Де Баф, - является настоящим убийцей. Большим знатоком в своем деле. А работал он Карателем на Инквизиторий при Ордене с аналогичным названием. Правда, я слышал, что был изгнан за особую жестокость?
Я обернулся было, как и все в сторону говорящего. Но когда тот закончил, я оглянулся на Крема и увидел, как по его лицу расплывается широкая улыбка. Наймиты начали переговариваться, отпуская какие-то реплики, шуточки и комментарии, но все, как один принялись хлопать в ладоши.
- Это чего-то да стОит! – проговорил Бол. – Таких «дельцов» - надо ценить! До лучших времен.
- Врут, - ответил Бафу Крем. – Нагло и бесстыдно.
- А что такое Орден? И кто такой – Инквизиторий?
- Организация по отлову придурков, - пояснил одностолешник. – Больно много стало дураков на свете, вот и появился Инквизиторий. Но не сразу. Сперва собрался Орден Иквизиторов, под дланью Императора, который его и учредил. В обязанности входило - изучать и исследовать разного рода странности, происходящие в империи. Больно молодёжь от нечего делать стала дурью маяться. Возомнят вот себя Избранными и шляются по свету – чуда ищут. И ладно бы просто время тратили попусту. Так нет же – находят ведь!
- Что находят? – не понял я.
- Слышал легенду о Спящей? – вопросом на вопрос ответил Крем.
- Нет, - признался я.
Одностолешник глубоко вздохнул. Наймиты тоже притихли, прислушиваясь. Некоторые, как, например, альвы – вообще обернулись в нашу сторону.
- Хорошо, расскажу, - ответил Крем на невысказанную прозьбу. – Жила-бала некая красотка. И предсказали ей, что мол в раннем возрасте, как только подойдет пора получать документы о наличии хоть какого-то взрослого мышления, то сядет она на иглу и впадет в кому от передоза, подцепив какую-то заразу от «грязного» инструмента введения в тело особой блажи. Конечно же родители дочурку оберегали и знаться с мерзопакостными уделанами не давали. Вот только выросла дочурка и от дотошной опеки стала интересоваться противоположным полом и в особенности теми, кто максимально разгильдяй. А как известно – грязный помыслами, всегда себе грязь найдет. Так и здесь: спуталась с кем попало и загуляв, отведала где-то гадости внутривенной. Потом – всё по сценарию предречения!
Что делать? А надо вам сказать, что было это в ту пору, когда жили эти самые Древние, и сама она была, соответственно, Древней. А потому лекари были у них тогда не чета нашим, но и те не справились. Положили детку в колыбель и погрузили в сон. До лучших времен, значит. Что б спокойно и не торопясь изучить недуг и вылечить ее по пробуждению. Только потом была война, о которой мы с вами знаем по преданиям. Про девушку попросту забыли. Не до того было.
И вот один из наших «Избранных» нашел где-то такую колыбель. Может именно эту девушку, а может какую другую – лекари по ходу на поток Спящих ставили. Всех, кого не могли вылечить, усыпляли, чтоб вылечить позже. Вот только зараза их спала вместе с ними. Важно! Это надо запомнить. Особенно, когда Избранные находили такую и пытались разбудить поцелуем. Ну не придурки?
Обычно Спящих разбудить не удавалось. А кого удавалось – те мёрли как мужи от нашего местного климата, отличается он от того, Древнего.
Ну а Избранные, подцепив заразу, разносили ее по округе! Кто воздушно-капельным, кто – через постель. Они ж не в меру любвеобильные все!
Словом, когда вымирать стали целыми деревнями, появился наш Инквизиторий – общество, а потом и настоящая служба по выявлению, отлову и устранению разносчика сей беды. Одним из таких был я. Конец сказки о Спящей!
- Охренеть история, - сказал Дон. – Испортил мне аппетит.
Я пришел в себя от голоса Курильщика. Кажется, у меня отвисла челюсть от услышанного. Но третий удар гонка окончательно помог мне взять себя в руки.
- Давайте уже поедим, судари и жаргонманы! – предложил барон Де Баф, наблюдая, как в зал распахнулись двери и вошли слуги с блюдами.
Пока перед нами сервировали столы, я все обдумывал услышанную историю. Вроде бы Древние жили где-то там давно, словно не в нашем мире вовсе. А оказывается, что мир Древних так сильно связан с нашей реальностью. И тот, кто на прямую был связан с этой связью, вот он передо мной.
Блюда, которые подали, я уплетал, погруженный в свои мысли. Крем мне не мешал, поглядывая на меня и также думая о своем.
- Ты не стесняйся, - вдруг сказал мне одностолешник. – Если что-то интересно, спрашивай. Всегда найду, что рассказать.
- Благодарю, - ответил я. – Пока не надо.
Больше мы не разговаривали. Я доел завтрак, пожелал всего приятного своему товарищу и покинул стол, чтобы отправиться во Двор.
Однако, стоило мне только спуститься во Двор, как меня перехватил слуга, ранее мне не встречавшийся, и передал, что меня разыскивает Кастелян. А потому я направился в кабинет этого солидного мужчины.
Тот пребывал в хорошем настроении, хотя по-прежнему был занят работой, как и в прошлый раз. Но в этот раз – сразу прервался и предложил мне присаживаться. Достал из настенного шкафчика штоф с жидкостью и пару фужеров, разлил жидкость и угостил меня пойлом. Весьма достойным, надо признаться.
- Как твои дела? – спросил он.
- Работаю, учусь, - ответил я.
- Каких уровней достиг?
- Что, простите?
- Ах! Ты ж не в курсе, - спохватился Корон. – Сейчас проверим кое-что.
Он подошел к одному из сундуков и порывшись в нем, достал два браслета. Подняв их, он присмотрелся ко мне, потом к ним, потом ко мне, потом к ним. В итоге, он что-то прикинул в уме и дал мне один из них, ничем, впрочем, от второго не отличающийся.
Я взял браслет в руки и осмотрел. Полоска металла со стекляшкой на одной из сторон. Широкая полоска металла. Бусины разного цвета, но в одной тональности. Застежки. Выглядит одновременно и дорого и в тоже время дешево.
- Что это? – спросил я.
- Застегни, проверим, - сказал Кастелян и почему-то сам сделал это за меня.
Браслет холодил запястье. Но видимо от моей руки стал быстро нагреваться. Стекляшка засияла, и я увидел какие-то символы. Корон провел указательным пальцем по стеклу и символы сменились привычными глазу знаками.
- Вот твои параметры, - сказал Кастелян. – Сила, Выносливость, Ловкость, Скорость, Интеллект, Меткость, Реакция, Харизма. Сколько чего – увидишь на этом стекле.
Я присмотрелся внимательнее. На стекляшке светилась надпись:
«Сила – 2»
Кастелян нажал на одну из бусин и надпись сменилась на «Выносливость – 1», нажал еще одну – появилась надпись: «Интеллект - 3». Он по очереди нажал на каждую бусину браслета и одну за другой я прочитал надписи:
«Скорость - 1»
«Меткость - 1»
«Реакция - 1»
«Ловкость - 1»
«Харизма - 2»
- Что это? – спросил я, так как моя память молчала и никой флэшбэк в голове не сработал.
- Распознаватель, - ответил Корон. – Ты занимался тренировками и прокачкой уровней?
- Да, вроде, - признался я. – У Кузнеца, у Вестовых, у Стражей…
- А тебе кололи чего? – прервал мое перечисление Кастелян.
- Да, - снова признался я. – Они говорили, что это поможет прокачаться!
- Они и помогли, - чуть улыбнулся Корон. – Это монитор наличия алхимических препаратов в крови. Выделяться из твоего организма они будут, ох, как не скоро, а до того – помогут набрать нужную форму. Увеличишь свои показатели, а потом перейдешь на тинан’ы!..
- На кого?
- Это такие миниатюрные существа, созданные технологией Древних и до наших пор эксплуатирующиеся Орденом Ичарв, а также сотрудничающими с ними лекарями. Потом разберешься. Сейчас больше думай о прокачке! Я бы посоветовал довести твои уровни хотя бы до 10-ти. В нашем Замке легко осилишь 5-ый уровень во всем. Главное – не тупи! Время у тебя мало, но если будешь использовать с умом…
- Я и так стараюсь, - признался я. – Работаю, где только могу, изучаю все подряд – вдруг пригодится?!
- Молодец! – похвалил Кастелян. – Так и держись выбранного курса. А браслет носи, поможет корректировать твое совершенствование и развивать успех. Еще вопросы есть?
- Вроде нет.
- Тогда вперед! К знаниям!
Я поднялся с кресла, поставив бокал с недопитой жидкостью на стол, и кивнув в знак признательности за подарок, вышел из кабинета.
Во дворе уже во всю носились слуги, пажи и ремесленный люд. Я глубоко вздохнул такой вкусный и насыщенный свежий воздух полной грудью, немного поглядел на теплое светило и направился к истопникам.
- Дня вам, люди! – поприветствовал я знакомую парочку.
- И тебе того же, человечище! – ответил мне Седой. – Поработать или так, в гости?
- Поработать.
- Тогда бери топор – руби дрова!
Седой и Лесс как раз пилили довольно длинные для них бревна на чурки, а я судя по всему буду эти чурки рубить. Не самая плохая работа на свете. По крайней мере из тех, что я уже знаю.
- Как ваши отношения, Лесс! – в процессе рубки дров, поинтересовался у молодого истопняка я. – Как девушка с кухни?
- Нормально, - отстраненно ответил тот.
- Так себе, - ответил за него Седой. – Фигурки ей стругает, а толку? Она днями на кухне, он – здесь вод, да у печей. Какая тут романтика?
- И что – совсем не видятся даже?
- Видятся, - ответил Седой. – Но только вечерами, когда Лесс вычищает золу, а она – моет полы в кухне. Тоже – такое себе удовольствие от общения.
- Так может надо что-то еще придумать? – спросил я, исключительно ради поддержания разговора.
Я вообще начал разговор, чтоб как-то отвлечься от рутинной работы, которая давалась мне сегодня легко, но выполнять ее молча – было скучно и неинтересно. А в такие мгновения начинаешь быстро уставать. То ли дело вести беседу! Дело ладится само по себе, при твоем то участии, а ты – весь в теме беседы.
- Может быть и можно… - проговорил Седой, задумавшись. – А не желаешь ли немного на нас поквестить?
- Это как это? – не понял я.
- Мы дадим тебе пару-тройку заданий, - пояснил дед. – А ты будешь их выполнять. Последовательно, с чувством и с толком.
- Допустим, - ответил я. – Что-то полагается за это в награду? Или на одном энтузиазме и по дружбе?
- Все по-старому, - пожал плечами Седой. – Ты нам, мы – тебе!
- Ну, что ж – работа мне нужна. А будет интересно?
- Кто ж его знает? Это, как пойдет.
Я некоторое время рубил чурбан, который попался весьма сучковатый и потребовал моего полного внимания к себе. Потом некоторое время обдумывал слова истопника, борясь с главным фактором: а на кой это мне надо? Но в итоге пришел к согласию с самим собой и гармонии со своим разумом.
- Хорошо, я согласен, - наконец ответил им я. – Что надо делать?
- А вот чего, - ответил дед. – Проберись на кухню, пристройся там, вотрись в доверие кухарок и, как бы невзначай, порассказавай там, какой Лесс хороший парень. Мол, сильный, топором вон как машет, да как в ремесле своем сечет. Особо зазнобе его намекни, что все при нет, только времени нет, что б себя проявить. Вот если бы случай представился, то тогда он конечно сразу...
- Да хорош, дед! – прервал его молодой истопник. – Прямо так то уж, наверное, не надо. Может, как-то попроще? Просто пригласи ее на свидание от моего имени, самому то мне на кухню не пробраться.
Я внимательно глядел на простых истопников. Чего-то мутят. Если вечерами Лесс и Хельга видятся, чего не поговорят?
- А мы тебе за это – хороший топор подарим, - прервал мои рассуждения Седой.
Дед вынул сверток из-под поленницы и развернул, показав мне, инструмент, в полтора локтя длинной: топор - не топор, оружие – не оружие. Почти секира, только с одной стороны лезвие топора, с другой – острый клюв. Рукоять длинная, но все же оружие одноручное; перевита черной кожей, прошита серебряной нитью. Лезвие топора не узкое и не широкое – хочешь деревья руби, хочешь чурки коли, а хочешь и черепа разбивай. Выглядит дорого.
- Ого! – невольно вырвалось у меня. – Откуда ж такой?
- Мое, - сердобольно проговорил Седой. – Я ж не всегда был истопником.
- Здорово! – еще раз подивился я. – Не жалко?
- Жалко, - признался дед. – Но… для хорошего дела, да хорошему человеку… отдам, короче. Но с тебя – уговор! Помогаешь нам – получаешь в подарок.
- А как пользоваться – научишь? – спросил я.
- Договоримся, - пообещал Седой. – Но ты должен выполнить…
- Да я понял! – прервал я деда. – Суть уловил, а там сам соображу, как и что.
Дед тяжело вздохнул и завернул топор обратно.
- Все, рубаки дров! – показал я свою работу. – Все выполнил на сегодня. Пойду ваш квест исполнять.
- Молодцом! – похвалил Лесс, глядя на разбросанные дрова и, наверное, прикидывая, сколько ему теперь собирать.
Но – я же не собирать нанимался, а рубить! Если еще и собирать, то надо было сразу задачу ставить. Тем более у них тут дела сердечные, пойду погляжу что тут сделать можно.
С этими мыслями и отправился на кухню.
Двери в кухонный цех распахнулись опять прямо передо мной. И снова оттуда выскочили стражи с баками с едой. Правда на этот раз я узнал знакомого капрала и приветливо ему кивнул.
- О! Здоров будь, охотник! – поприветствовал меня Куп. – Заходи вечером – поупражняемся в мЕчном деле!
- Сегодня занят, завтра зайду! – в тон ему отвечаю я.
- Ну, давай тогда!
Я кивнул в ответ и вошел в помещение.
Предбанник. Как и в прошлый раз, тут было пусто. Все те же шкафчики вдоль стен и лавки подле них. И все также душно.
Впрочем, об этом я подумал в последнюю очередь, так как сквозь арку, что вела в помещение самой кухни, я увидел знакомого мне человека. Старшего пекаря. Он как раз посЫпал большой лоток с хлебными булками чем-то белым, предположительно мукой, и, схватив его своими огромными ручищами, поставил в широкое жерло печи, которую ему любезно открыли, а после того, как он втолкнул в печь этот лоток специальной лопатой, закрыли. По ходу – поварята, такие же молодые ньюбята, как и пажи, но вряд ли они. Те не стали бы возиться с хлебом или чем еще – готовка не к лицу войну! То ли дело лошадные навыки или оружейные.
Пекарь увидел меня и махнул мне рукой, подавая знак, что б стоял там, где стою. Сам же – раздал несколько указаний ребятам постарше поварят у печи и направился ко мне, вытирая руки каким-то белоснежным полотенцем.
- Опять к кухарке пришел? – вместо приветствия сказал он мне.
- Ну почему сразу «к кухарке»? – поморщился я, отвечая вопросом на вопрос. – Я – к главному пекарю!
- Ко мне что ли? – смутился пекарь. – Чего вдруг? Что-то случилось?
- Ты ж сам сказал: «у вас полно работы!» Вот я и пришел помочь с этой работой! Или ты пошутил?
Пекарь чуть расслабился.
- Значит так, - начал он. – Поварят у нас хватает. Готовить тоже есть кому, да и не умеешь ты наверняка. Потому могу только таскательно-переносительное дело тебе поручить. Или ты овощи резать умеешь? Хотя у тебя поди и руки то грязные. Нет, пожалуй. Твоя помощь нам на кухне не пригодится.
- Так я и таскать-переносить могу! – улыбнулся я новому сочетанию слов. – В прошлый раз вроде не жаловался.
Пекарь подозрительно посмотрел на меня так, словно видит впервые.
- А зачем это тебе?
- Учиться хочу, - просто ответил я.
- Дело нужное, конечно, - согласился пекарь, - но зачем тебе пекарьские навыки?
- Это я могу пояснить. Скоро мне ехать далеко. И, как говорят, на долго и очень опасно. А я после Застенка. И совершенно ничего не помню. Ни о себе, ни о всем, что меня окружает. Работа же помогает мне приходить в себя, а обучение всему, что я встречаю и что может мне пригодиться – положительно влияет на мое восстановление памяти. Сойдет такое объяснение?
Пекарь пожал плечами.
- Если человеку нечем заняться, и он рвется к работе – я не стану такому мешать, каждый сумасшедший сходит по-своему. Если же хочешь учиться… хорошо, возьму в ученики, но взамен будешь выполнять все, что не скажу. Годится?
- Не совсем. Вдруг ты скажешь что-то такое, на что я пойти не могу? А я человек порядочный и на сделку с совестью своей пойти не смогу.
- Интим предлагать не буду, - усмехнувшись, сказал пекарь, и я понял, что он уловил юмор в моем замечании.
- Тогда годится, - сразу же согласился я и протянул ему руку.
- Жать не стану, - отстранился пекарь. – Мне еще смену стоять, а ты только что с улицы – трогал там всякое, да лазил поди где не попадя. Так что не стоит. Пошли лучше на склад сходим.
Он кивнул мне на знакомую дверь, куда мы ходили в прошлый раз. Я развернулся и последовал в указанное направление.
Дорога была мне знакома – позабыть еще не успел. Через боковую дверь из предбанника вышел в погреб. Пекарь топал за мной. Я снова оказался меж закромов с зерном, увидел те же мешки с пеплом и травами.
- А что за мешки такие? – спросил я в тот раз.
- Сыро в погребе, а пепел с травами – воздух сушат, - пояснил пекарь.
- Сушат? – переспросил я.
- Вытягивают влагу, - объяснил мне мой спутник. – Как происходит – не знаю, из чего делают – не в курсе. Но как работает – я тебе только что сказал. Я же пекарь! Хорошо разбираюсь и говорить могу часами – только о своей профессии. Интересно?
- А то! – согласился я. – Я бы послушал.
- Хорошо, в цеху расскажу.
- В цеху?
- На кухне, где я готовлю хлеб и выпечку. Ступай давай!
На складе нас встретил все тот же не молодой мужчина в серой одежде, хотя не в пример чистой и на редкость немятой. Глаженой что ли?
Обернувшись к пекарю, я только сейчас заметил, что и его одежда – глаженая. Значит за этим тут следят?
- Какие люди! – сказал Серый широко разведя руки в стороны. – Снова в том же составе. Уж не за мукой ли?
- За мукой, Бут, - подтвердил пекарь, назвав Серого по имени. – Знакомься. Это мой новый помощник!
- Бут! – протянул мне широкую ладонь Серый.
- Конф, - ответил я ему рукопожатием.
- Отлично, ученик пекаря, - подытожил Бут. – Значит будешь таскать муку и печению учиться?
- Надеюсь, - согласился я.
- Дело хорошее, - похвалил Серый. – Хорошо готовить хлеб – полезный навык. Знания вообще никогда не бывают лишними, как и бесполезными. Учету складскому поучиться не хочешь, случаем?
- Почему бы и не… - начал я, но меня прервал пекарь.
- Нечего ему тут на складе учиться! Он хлеб печь желает, а не бумагу марать и мешки с коробами перекладывать с места на место. Сам еще не старый – потаскаешь как-нибудь.
- Жаль, - вздохнул складской «учётник». – Мне бы тоже помощник не помешал. – Ладно, сколько тебе муки?
- Шесть мешков, - сказал ему пекарь.
- Подпись поставь, - напомнил ему Бут.
Я, как и в прошлый раз, подхватил выделенные для меня мешки и потащил так же, как и в прошлый раз. Правда нести мне было уже гораздо проще. Руки что ли стали сильнее? Вообще-то, да. Мысленно порадовавшись этому, я сосредоточился на работе. Когда же с перетаскиванием было покончено, мы остановились у арки в кухню.
- Не передумал еще учиться? – уточнил пекарь.
- Нет, - уверенно сказал я.
- Тогда давай в душ! – распорядился он. – Грязным я тебя далее не пущу. Мой цех тут первый, потому всегда проходят здесь, но душевые у другого входа, потому сейчас пойдем в мясной цех. И не смотри, что тут у нас все открыто – если бы нам тут перегородок еще понастроили, мы б тогда совсем здесь задохнулись.
- А где тут душ то? – не понял я.
- Проведу сейчас, - сказал пекарь и дернул меня в сторону.
Мы свернули после входа на кухню через арку влево и только тут я заметил проход в еще одно помещение, где было много воды и соответствующие кабинки с распылителями воды.
- Снимай всю одежду, я дам тебе другую, - скомандовал старший пекарь и я последовал его распоряжению. – Давай мойся, причем больше уделяй внимание лицу, шее, рукам! Возле распылителя ведерко с моющими маслами. Давай только побыстрее! Но и не спеши сильно – надо все делать тщательно.
- Понял, - ответил я. – Тормозить не буду!
Вода была теплой и приятной. После работы у истопников – то, что нужно. Следуя указаниям пекаря, я привел себя в надлежащую, для работы на кухне, форму. Когда я вышел из кабинки к ожидающему меня пекарю, тот протянул мне какую-то белоснежную одежду. Я принял и стал облачаться.
- Свою одежду сложишь в этот вот свободный ящичек, - показал мне на шкаф старший пекарь.
Я последовал его распоряжению. Сам же одел новые деревянные башмаки, белые тряпичные штаны, такую же рубашку, фартук и шапку. Теперь я отличался от пекаря только фигурой и ростом.
- Готов? – спросил меня старший пекарь. – Тогда идем.
И мы направились в «цех».
Им оказался просто угол в огромном зале кухни. Всего таких углов было, как не странно – шесть. Это были цеха пекарей, мясников, кухарок, овощников, десертников и рубщиков овощей. Соответственно, здесь пекли хлеб, готовили мясные блюда, варили супы и похлебки, нарезали салаты, изготавливали десерты и чистили, рубили и резали овощи. Все кипело, парило, пыхало. Отовсюду стучали ножи, звенела посуда, бряцали черпаки.
- Вот тут работаем мы! – с гордостью в голосе поведал мне пекарь.
В цеху находилось несколько столов и печей. Поварята выполняли роль подай-подвинь, а вот ребята постарше – месили тесто, формировали хлебные булки, украшали свое творение добавками и декором из иных творений кухни – разного рода начинкой.
- Я сейчас покажу тебе, как создать простой пирог, а также пироги с начинкой из мяса и разного рода овощей и фруктов, - сообщил мне пекарь. – Смотри и запоминай, потом попробуем приучить твои руки ваять самостоятельно.
Он обернулся к небольшому столику, все время остававшемуся свободным, в отличии от других, соседних, за которыми молодые пекари постоянно месили тесто или формировали из него хлеб.
- Смотри, - сказал старший пекарь, - научу тебя делать простые буханки.
Я внимательно присмотрелся к тому, что он начал делать.
- Возьмем форму побольше и насыпим туда немного муки, - сказал мастер своего дела.
Он взял с одной из полок деревянную миску с высокими стенками и поставил на столик. Затем, из стоящей неподалеку бочки, выложенной изнутри чистой простыней, зачерпнул немного муки, таким же деревянным, как и миска, черпаком.
- Добавим немного воды и желтОчного порошка, - продолжил он, принимая из рук поваренка стеклянный кувшин с прозрачной жидкостью.
Старший пекарь полил из него муку, а затем принял поданную ему плошку с желтым порошком. Из столика он ловко выдвинул незаметный до этого момента ящичек и извлек из него ложку. Ею он зачерпнул порошок и добавил в миску с мукой и водой. Затем положил еще три таких ложки порошка, после чего отложил ложку и взял из ящичка еще одну ложку, поменьше. Поваренок протянул ему еще две маленькие плошечки с прозрачными кристалликами.
- Муки я кладу один черпак, - продолжил пекарь. – Там все отмерено, потому не напрягай голову в расчетах – это не топовый уровень хлебопечения. Просто смотри, чтобы черпак был полностью заполнен мукой по срез его кромки. Воды надо «на глаз». Потому лучше не долить, чем перелить. Хотя и перелив, можно все исправить, просто добавив муки.
Он показал мне смесь в миске. Затем, обернувшись к шкафчику на стене, достал бутылочку с желтой жидкостью и баночку с серым песком.
- Итак, у нас есть мука, вода, добавляем четыре столовых ложки желтОчного порошка, а далее – одну напиточную ложку соли и четыре ложки слада. Также добавим немного масла, - он налил на столовую ложку желтой жидкости из бутылочки и плеснул в большую миску, - и немного разрыхлителя для теста. – Пекарь отложил столовую ложку в сторону и взяв чистую столовую ложку из ящичка стола, зачерпнул ею песок из баночки и посыпал массу в миске. – Всё это ВАЖНО сделать ДО того, как будешь перемешивать. Запоминай! Это важно. Соли можно переложить и будет… отвратный вкус. А вот со сладом - если переложить, то оно не помешает. Просто хлеб будет не столовый, а усладовый. Для послеобеденных горячих напитков.
Он добавил маленькой ложечкой кристаллики из одной плошечки и несколько ложечек из другой. Я присмотрелся внимательнее и заметил, то кристаллики, в той мисочке, где лежала названная пекарем «соль», были мутновато-белыми, округлыми и крохотными, кристаллики же «слада» – более прозрачные, кубические и чуть больше.
- Теперь начнем все смешивать! – сказал пекарь и отложив подальше все ложечки и отодвинув все лишние мисочки и плошечки, кроме миски с мукой и водой, в которой уже образовалась некая желтоватая смесь.
Мастер достал из ящичка продолговатую лопатку и принялся перемешивать муку с водой в миске, поддевая и зачерпывая с самого дна и поднимая наверх, пока вся бурда не превратилась в однородную массу.
- Теперь достанем немного муки и сформируем тесто, - сказал он и достав с полки под столиком широкую доску, возложил ее на стол и посыпал мукой из черпака.
Затем он вывалил получившуюся массу на доску и принялся мять ее на доске, подсыпая тесто и превращая массу в менее липкую снаружи массу.
- Вот – показал пекарь. – Это у нас и получилось – тесто! Теперь мы разделим ее на две части и начнем производство хлеба. Половину пока отложим на потом.
Он достал тесак и ловко перехватил им свою сформированную массу пополам. Одну половину оставил на столе, а вторую положил в чистую миску, прикрыв ее сверху чистой ветошью, коих было множество, висящих тут же, на перекладине, притороченной возле печки к стене.
- Ее мы позже приготовим с начинкой, - пояснил пекарь. – Пусть пока доходит. Эту же часть, - мы сейчас будем готовить. Но с начало ей надо дойти. То есть, - пояснил он, - чтобы тесто набУхло! А пока – давай-ка покажи, на что способен ты! – внезапно обратился он ко мне.
- Я?! – дернулся я от неожиданности.
- Ты, - подтвердил пекарь. – Ты же видел, что я тут делал? Просто повтори за мной и все. Или испугался неудачи?
Кто-то их поварят хихикнул. Это меня несколько разозлило.
– Чего смешного? – обернулся я на смех, но там уже никого не оказалось. -Просто я не ожидал, что так сразу.
- А чего тянуть? – спросил Мастер и поставил передо мной миску. Пустую. – Давай. Приготовь тесто.
Я пожал плечами и сунулся было к миске, но мастер меня остановил.
- Не так быстро, - сказал он. – Сперва это.
И он взял мои руки своими большими ручищами и сунул под стол. Там оказался еще один ящичек, прикрытый прозрачной мягкой пленкой. Вмиг мои руки, всунутые в пленку, обтянуло прозрачным покрытием, как перчаткой, только тонкой и едва заметной.
Я от неожиданности, даже не нашелся что сказать. Только тупо поднес руку к лицу и стал разглядывать. Мои руки выглядели так, словно их облили смолой.
- Чего таращишься? – спросил, забавляясь моим видом пекарь. – Впервые видишь кухОнную перчатку?
- Впервые, - признался я. – С тех пор, как проснулся.
- Поговаривают, что у тебя в голове не все на месте, - признался мне пекарь. – Но это дело твое. Продолжим?
Я продолжил. Сперва скромно, поглядывая на пекаря и ожидая его одобрения, мол, что все делаю верно или нет. А потом все смелее и смелее.
Признаться, познавать ремесло не так просто, как кажется. Муку вот в миску я насыпал. Правда при этом обдав себя и пекаря туманом муку, случайно дернув рукой и просыпав ее часть. Мука не хотела просто ссыпаться на стол – она подняла облако тумана из себя же. Вот бесовка!
- Аккуратнее! – строго сказал пекарь, от чего на нас заозирались не только поварята пекарского цеха, но и других цехов. – Думай, что делаешь ДО, а не после!
Я стал думать. Но все же, налил воду не так как надо. Умудриться налить воду в миску оказалось тоже не просто – оказывается, делать это надо осторожно и аккуратно, иначе она может расплескаться вместе с мукой. У меня вот – расплескалась. Присутствующие здесь дамочки в поварских шапках и передниках прыснули со смеху. Мол, не дело это мужчине лесть в такие дела. Уж если не родился пекарем, то не стоит и начинать. Видимо, они правы. Но мне уже самому было интересно.
- Вспоминай, что забыл! – наставительно сказал мне старший пекарь, когда я добавил в миску соль и сладу.
- Масло и разрыхлитель, - сказал я, добавляя названное.
- А желтОчный порошок кто добавит?! – вопрошал пекарь.
- Ах да, - вспомнил я, тут же добавив сказанное.
- «Ах, да»! – передразнил меня пекарь. – Давай замешивай.
Я взял протянутую лопатку и начал перемешивать. Приззнаться, на это у меня ушло времени больше, чем у мастера, так как я совершенно не имел опыта и не понимал, почему не получается. Мерзкая бурда совершенно не хотела превращаться в тесто.
- Муки добавь, - посоветовал пекарь, протягивая на половину заполненный черпак.
- Благодарю, - сказал я и намного досыпал.
- Да твою ж! – ругнулся мастер и добавил воды. – Кто ж столько добавляет? Это много! То недоделал, то переделал.
Поварята хихикнули.
- А ну цыц, мелкота! – прикрикнул на них старший пекарь. – Давай продолжай! – Вернулся он ко мне.
Я продолжил замешивать и на этот раз дело пошло лучше.
- Вываливай и начинай месить! – прервал мастер мои потуги.
Я сделал, как было велено. Но формировать тесто оказалось еще более сложно, чем все проделанное до этого. На словах оно как-то проще звучит, но вот на деле…
- Вроде все, - наконец сказал я, предъявляя работу.
- Годится, - принял работу пекарь. – Теперь давай ополовиним, но прежде, чем продолжим – сходи к мяснику и принеси фарш. Будем готовить пирог с мясом.
- А что делать с моим тестом? – поинтересовался я.
- Пока поставим доходить, - пожал плечами
- Хорошо, а где мясник? – спросил я мастера.
- Вон он, - кивнул старший пекарь на здоровенного мужчину в серовато-бурой одежде, которая когда-то должна была быть белой, но от постоянного контакта с кровью и мясом несколько поменяла цвет, как ни стирай. – Это Рьеж. И твоя задача – получить у него фарш. Сойдет любой, но главное, чтобы это был именно мясной фарш для пирога. Так ему и скажи.
- Хорошо, - сказал я и направился к мяснику.
Мясник вблизи был даже больше, чем старший пекарь. Когда я к нему подошел, он как раз мелко рубил мясную вырезку. На огромном столе перед ним лежало несколько вырезок, и каждую из них он по очереди крошил своим большим тесаком на небольшой кухонной доске в мелкое крошево, после чего сгребал в котелок, стоящий тут же на столе.
- Чего он тебя послал? – спросил меня мясник, продолжая орудовать здоровенным тесаком.
- Кто?
- Булко.
- Булко?
- Да, - с появившимся недовольством в голосе подтвердил мастер.
- А кто это?
- Старший пекарь. Ты что – имени своего мастера не знаешь?!
Мясницкие поварята рассмеялись. Видимо, не знать имя мастера, у которого учишься, на столько не мыслимо и нелепо, что уж совсем ни в какие ворота. По крайней мере все это пронеслось у меня в голове за тот крохотный отрезок времени, пока я неотрывно глядел в глаза мясника.
- Ну?!
- Я за фаршем, - ответил я.
- За фаршем? – переспросил мастер. – За каким?
- За мясным.
- Хорошо, - терпеливо ответил мясник. – За каким мясным фаршем ты пришел?
- Эм… - замялся я. – А какие бывают?
- Фарш бывает для котлет, для варки в тесте, для запекания, для тушения с овощами…
- Мне бы для начинки для пирога, - прервал я нескончаемый поток примеров человека, который без сомнения был мастером своего дела и говорить о мясе мог бесконечно долго.
- Хорошо, - сказал мясник. – Но я занят. Так что тебе придется взять мясо самому. Спустись в холодный погреб и возьми, что тебе нужно.
- Но… - я от неожиданности запнулся, так как не ожидал такой вольности и доверия.
- Или… - начал мастер, - я брошу свое дело и пойду с тобой. Но тебе придтя отработать потраченное на тебя время.
- Как всегда, - глубоко вздохнул я. – Согласен, если только работа будет мне по силам.
- Будет, - ответил мне мясник. – Пойдем со мной.
- В холодный погреб?
- Ну, а куда же?
- Пойдем, - согласился я.
Мастер развернулся ко мне спиной и направился куда-то между цехами. Я послушно шел следом, гадая, что там такого может быть в погребе, из-за чего мяснику могла понадобиться моя помощь.
Меж тем, Рьеж подошел к одной из стен кухни, в которой возвышалась очередная арка. Поскольку мастер остановился, то я заинтересованно выглянул из-за его спины, чтобы увидеть, что там, за аркой. А там был ход вниз, прикрытый массивной дверью, которую мясник как раз и открывал в этот момент.
Из открытой двери в полу пахнуло холодом. Рьеж смело шагнул вперед и вниз. Когда он скрылся в проходе, я последовал за ним, заметив лестницу вниз. Здесь было холодно, мне даже захотелось узнать почему. Интересно же – как под теплой кухней, летом, на расстоянии одного роста вниз так холодно в погребе?
Когда лестница кончилась, я увидел темное помещение, заваленное большими кругами сыров и связками колбас. Мастер ушел далеко вперед, я последовал за ним. Мясник же, видимо подошел к одной из светильников и неким образом включил его. Свет разнесся по погребу и осветил помещение.
Внезапно, я ощутил некое неудобство. Это было связано со зрением. Оказывается, я прекрасно видел и без света, но вот сейчас, когда стало светло, некоторое время у меня померкло в глазах. Надо было перестроиться и привыкнуть к новым условиям освещения.
- Ну что там?! – окрикнул меня мясник. – Идешь, нет?
- Иду-иду! – тут же сказал я.
Мастер отвернулся и направился в дальний конец погреба. Я пошел следом, заметив, что в одной из стен – два закрытых выхода. Куда они вели, я, понятное дело, не знал, но спрашивать мясника не стал.
Тем временем мастер дошел до закутка в дальнем углу и заговорил там с кем-то. Ему кто-то ответил. Но ни слов мастера, ни ответа его собеседника, я так и не разобрал.
Заинтересовавшись происходящим, я обогнул очередную стопку сыров, лежащих на деревянной подставке, расположенной прямо на полу, обошел гроздь свисающих с потолка колбас, и… увидел висящие на крюках туши каких-то животных. Точнее это были не туши даже, а скорее их обрезки, хотя и довольно громоздкие. Пройдя между тушами, я наконец увидел Рьежа, стоящего у приоткрытой двери в другое помещение, а рядом – тянущиеся куда-то вдаль клетки. Клетки, в которых находились сами животные. И эти животные постоянно издавали какие-то незнакомые мне звуки.
Мясник что-то говорил одному из этих животных, успокаивая своей интонацией, улыбаясь и поглаживая по белоснежной шерстке.
Обернувшись ко мне, мастер сказал:
- Эту азок, я зову Манер.
- Манер?
- Именно так, - подтвердил мясник. – Смотри какая она вся приличная. Не вопит, не орет, слушается. Подержи-ка.
Я протянул руки и погладил Манер по приятной, чуть жесткой шерстке. Животное ответило мне каким-то неестественным звуком. Вот, значит, с кем «говорил» мясник. Интересно зачем?
Рьеж протянул руки в Манер и резким движением дернул под ее головой. Брызнуло. Животное дернулось и затряслось короткой дрожью. Голова ее осела на мои руки, глаза закрылись. Я оторопел.
Мастер же – стряхнул рукой, сбрасывая на пол несколько капель бурой крови. В его пальцах мелькнул короткий кривой нож.
- Вот и все, - сказал он. – А то понабралось поварят, скотину зарезать не с кем.
Мясник сграбастал тушу и оттащил в сторону. Я молча наблюдал за его действиями, не решаясь даже пошевелиться – слишком быстро все произошло. Рьеж подвесил животное на крюк в потолке и движением ноги подставил деревянное ведерко. После, он несколькими движениями разрезал горло Манер и принялся сдаивать кровь. Какое-то время он посвятил этому занятию и ожиданию, когда поток крови прекратится. Как только это случилось, он принялся снимать шкуру, а после и вовсе вскрыл ей живот и вырезал внутренние органы.
Через некоторое время на крюке висла разделанная туша. Повернувшись ко мне, Рьеж сказал:
- Ты, смотрю, тоже не любишь насилие? Быва-ает! – протянул он. – По крайней мере ты умеешь сидеть молча и не мешать. Не то, что другие.
- А что другие?
- Другие говорят, что подобное насилие не приемлимо, - проворчал мастер. – А на стол им я что буду резать? Все любят кушать мясо, но не все хотят это мясо готовить... Так чего ты там хотел то от меня? – вспомнил он.
- Фарш на пироги, - вспомнил и я, позабыв обо всем, когда на моих глазах прирезали добрую тварь.
- Что ж, - ответил тот, - сегодня я дам тебе фарш авансом. Но! Мне еще понадобится твоя помощь, потому приходи ко мне послезавтра. Поможешь зарезать еще одну.
- Ты режешь скот каждый день?
- Нет, - ответил мясник. – Но послезавтра – мне надо заготовить еще пару туш для застолья. Маркиза будет держать какой-то прием, нужен богатый стол. А что самое главное на столе? Правильно, мясо. Ну так что – придешь?
- Что взамен?
- Научу тебя готовить, - ответил Рьеж. – Авансом могу научить разделывать туши для готовки мяса. Я хоть и не охочусь теперь, но руки то помнят! – закончил мастер, широко улыбаясь, отчего меня бросило в дрожь.
Вид мясника в подвале, с ножом в руке и следами крови на фартуке, кого кгодно заставили бы напрячься. Но я молча смотрел на него не зная, как и реагировать. Потому просто молча замер ожидая, когда меня отпустит ступор.
- Ладно, пойдем наверх, - сказал мастер и, прихватив с одного из крюков часть туши, висевшей там еще до нашего визита, направился к лестнице наверх.
Я молча побрел следом.
Когда мы вернулись в цех, мясник закинул тушу на стол и, взяв в руки что-то вроде небольшого топорика, принялся ловко разделывать ее на вырезки и отрезы. Когда их стало больше дюжины, он взял один из них и протянул мне.
- Вот, возьми, - сказал Рьеж и, видя мое недоумение, пояснил. – Это на фарш.
Я взял в руки мясо и удивленно повертел в руках.
- И что мне с этим делать?
- Хочешь научиться мясничеству? – заулыбался он. – Тогда приходи учиться, - напомнил он. – А пока – отдай повару Рубьеру, - он приготовит. – Эй! Рубьер! – посмотрел мастер куда-то поверх моей головы и обратился к указанному. – Займись мясом этого подмастерья!
- Пусть подходит! – откликнулся тот и я, обернувшись на голос, увидел молодого парня с приличным таким ножом для готовки. – Эй, подмастерье! Подходи, научу!
Он был темноволосый и улыбчивый кухарь, что, правда, делало его еще более устрашающим. Может быть в ином месте и без ножа он и сошел бы за доброго человека, но здесь и в таком виде – он невольно напомнил мне совсем недавнюю сцену с убийством животного, которому дали имя, а потом зарезали.
Но тем не менее я подошел и протянул ему мясо. Молодой мясник взглянул на него и усмехнулся.
- Я тебя научу готовить фарш, - сказал он. – Но делать ты – будешь сам!
С этими словами он протянул мне нож и указал на доску на столе. Сам же он взял кусок мяса из стоящей у него на рабочем месте миски и положив на вторую доску, принялся его буквально нарубать. Я молча следил, как из-под лезвия его ножа выходят буквально нарубаемые лоскуты мяса.
- Дело здесь вот в чем, - пояснял он. – Мясо состоит из волокон, и тебе надо следить, чтобы лезвие ножа рубило поперек их, а не вдоль. Ты пробуй-пробуй!
Я взглянул на свой кусок мяса и осторожно его отрезал.
- Почти молодец! – похвалил кухарь. – Продолжай в том же духе и со временем сможешь делать это быстро. Поверь, уметь хорошо готовить не менее важно, чем рубить людей!
Я снова отрезал. На этот раз я осмотрел срез. На мясе были видны какие-то линии. Это какая-то структура, и я резал вроде бы поперек нее. Значит все верно?
- Давай-давай, чего встал? – подбадрил меня мясник, закончив нарубать мясо, перевернул доску и принялся рубить уже рубленное. – Реж сперва на лоскуты, потом на мелкое крошево. Мясо, если ты заметил, сырое, а значит – получится эдакая несуразная смесь. Но нам оно и нужно!
Я начал резать. Все увереннее и увереннее я нарезал лоскут за лоскутом, лоскут за лоскутом, пока кусок моего мяса не закончился. Тогда я развернул доску и принялся резать, как велел Рубьер. Стала получаться какая-то каша, вода, или сок, потекла с доски на стол уже давно. Собственно, я и резал уже в лужице воды.
- Откуда вода? – спросил я.
- Это оттого, что мясо обычно хорошо вымачивается, - ответил мне кухарь. – Иначе – текла бы кровь. Но мастер из погреба принес тушу. Она же висела там на крюке…
- А до этого она где была? – поинтересовался Рубьер. – То-то и оно, что не знаешь. Поверь, сперва животное надо зарезать, потом дать крови стечь, а потом – замочить и промыть. Лишь потом ее обрабатывают и вешают на хранение, подсоленную. Иначе стухнет.
- Стухнет?
- Испортится, - пояснил кухарь. – Может, в других местах делают иначе, но в нашем местечке, да еще при наших возможностях – делают, как делают.
- Так что делать с водой?
Вместо ответа, Рубьер зачерпнул из глубокой плошки муки и присыпал фарш, затем посыпал солью и чем-то черным.
- Мука, соль и перец молотый, - пояснил он. – Воды станет поменьше, да и фарш не подсохнет. Этого тоже нельзя допустить.
Я пожал плечами и докрошил свой фарш полностью.
- Еще добавлять чего? – спросил я кухаря.
- А ты тесто месил уже? – вопросом на вопрос ответил он.
- Только что научился, - ответил я. – Практически.
- Тогда замешивай, - ответил он. – Добавляя муку и специи.
- А какие специи добавлять?
- Мы добавляем муку, соль и перец, - сказал Рубьер. – Но их я уже добавил. Осталось только душистые травы и зелье стойкости.
- Чего? – не понял я.
- Да шучу я! – ответил кухарь. – Ты фарш для пирогов же делаешь?
- Ну да, - ответил я.
- Если хочешь, чтобы начинка получилась вкуснее, - посоветовал он. – Добавь в свой фарш душистые травы и немного желточного порошка. Поверь – будет лучше!
Я снова пожал плечами и стал замешивать фарш так же, как и тесто. Когда же я перемешал весь фарш так, что он стал похож на мясное тесто, я снова обратился к Рубьеру.
- Что дальше делать?
- А все! – ответил Рубьер. – Бери свой фарш, иди к Мастеру, показывай.
Я последовал указанию и поспешил мастеру мяснику.
- На первый раз сгодится, - сказал тот. – Смело иди к Булко. Думаю, он оценит.
Я поблагодарил Рьежа и направился к Булко.
- Чего ты так долго? – спросил тот.
- Учился мясо крошить, - ответил я.
- Бывает, - довольно улыбнулся пекарь. – Ну, что – давай пирог делать!
Я кивнул.
Мастеру на стол тут же подали две миски с тестом. В одной я узнал свою, другая была явно мастера. Я протянул ему миску с фаршем. Булко внимательно присмотрелся к мясной поделке и подозрительно спросил:
- Сам делал, да?
- Сам, - признался я.
- Оно и видно, - оценил Булко. – Хотя для новичка – не дурно. Резать ты умеешь. Хотя тут надо уметь рубить. Ну да ладно. Давай-ка мы сперва приготовим хлеб, потом пирог с мясом.
Я согласно кивнул и превратился весь во внимание. Мастер же, выложил пышущее тесто, норовившее выползти из миски на стол. И принялся его месить заново, изредка подкидывая муку, чтоб излишне не липло.
- Постояв, тесто будет распирать, - пояснил он. – Потому надо бы его перезамешивать. Так оно будет всегда здоровым и готовым к работе с ним. Главное – не допускай, чтобы появлялась корка. Что б не подсыхало, значит. Ты повторяй давай, не сиди!
Я последовал примеру. Вывалил тесто и давай его месить, поглядывая на мастера. Вроде бы стало более-менее получаться уже.
- Когда будем делать хлеб? – спросил я мастера.
- А вот! – ответил старший пекарь. – Уже.
Он присвистнул, и поварята принесли несколько железных плошек. Мастер взял нож и умело разделил тесто на восемь частей. Каждую поместил в отдельную плошку, сами плошки поставили на такой же железный поднос. Или противень?
- Этот противень надо бы заполнить полностью. Квадрат четыре на четыре. Свои восемь я заполнил, осталось дело за тобой. Давай, формируй хлеба и в печку поставим.
Я понял правильно. Надеюсь. Взял из рук мастера нож и поделил на восемь частей тесто. Получилось не очень ровно, однако мастер одобрил.
- Резать ты умеешь, - прокомментировал он, - с ножом обращаться тоже. Да вот острым глазом тебя обделили. Не стрелок ты, видимо. Скорее воин-рубака. Верно?
- Надеюсь, да, - ответил я. – Память я потерял, потому не знаю, как там, да что.
- Ты давай хлеб раскладывай, да к пирогам перейдем.
Я последовал напутствию.
Когда же раскладка была выполнена, мастер сам поднял на руки поднос с формами и прошествовал к печи, горделиво водрузив его на особые направляющие печи, по которым точным движением отправил его внутрь пышущего жаром пЕкла.
- Теперь давай замесим тесто под пироги с мясом, - напомнил старший пекарь.
Нам подали еще две плошки поварята. Мастер достал тесто и размесил его. Я же – последовал его примеру. Мастер же перзамесив тесто, оставил работу, отошел к стене с полками и принес оттуда некий предмет – дубина не дубина, палка не палка. Вроде бы толстовата для обычной палки, да еще две рукояти с обоих сторон. А вот между рукоятями – гладкая деревяшка, ровная и словно бы отполированная.
- Это, - сказал мастер, - скалка! И мы сейчас будем раскатывать тесто.
С этими словами Булко взял скалку в обе руки и принялся катать ее по тесту. Тесто, в свою очередь, под скалкой превращалось в тонкий лист. Или блин? Что б тесто не липло к скалке, мастер то и дело посыпал раскатанный блин мукой из черпака. Когда тесто было раскатано, старший пекарь снова его сложил в ком и заново раскатал, постоянно перекладывая и переворачивая, пока наконец не закончил и не принялся выкладывать мясной фарш.
- Имей в виду! – привлек мое и без того привлеченное внимание старший пекарь. – Начинка – на то и начинка, что должна быть внутри. Потому смотри внимательно и повторяй. Вопросы задашь потом.
При этих словах, Булко стал скатывать блин из теста в рулон. Кладет фарш полоской, скатывает, снова кладет – снова скатывает. И так до тех пор, пока рулон не закончил скатываться. Тесто кончилось. А перед мастером лежала длинная колбаса, буквально набитая фаршем.
- Запомнил? – уточнил он, когда заметил мой внимательный взгляд.
- Запомнил, - уверенно сказал я.
- Тогда, - сказал Булко, и завернул концы колбасы концами друг к другу, наложив один на другой, - придаем красивую форму и ставим в печь!
Подошедший поваренок принес противень. Старший пекарь аккуратно переложил на него свое творение и подхватив поднос, отправился к печи. Там он ловко, уже знакомым мне движением, закинул поднос в пекло печи. Я на короткий миг увидел, что наши формы с хлебом немного подрумянились внутри форм.
- Теперь ты, - оторвал меня от созерцания печи мастер. – Приступай!
Я последовал указанию. Сначала замесил тесто, так как оно стало понемногу подсыхать. Затем принял из рук старшего пекаря скалку и принялся раскатывать тесто. Признаться, это оказалось не так-то просто – тесто липло к рукам и самой деревяшке, а когда я посыпал мукой, Булко строго указывал мне на то, что много сыплю и от этого пирог не получится. В общим, тесто я раскатал, но вот знал бы кто, чего мне это стоило! Потом я начал выкладывать фарш на тесто. Это было не сложно, но при скатывании моего блина в рулон, начались новые проблемы. Уверен – это все просо отсутствие твердой руки и уверенности в себе. Я ж не повар! Точнее, не пекарь. Но поддержка мастера мне, на самом деле, много дала. Я таки скатал тесто как надо, не забывая подкладывать фарш, и когда работа была выполнена, и я соединил концы моей колбасы, Булко глубоко вздохнул и сказал:
- Ну, для новичка более-менее!
Мой пирог тоже отправился в печку.
- Мне надо несмного отойти, - сказал мне мастер, когда я уже решил, что урок на сегодня закончен. – А ты – приведи-ка рабочее место в порядок.
- А как? – тут же спросил я.
- Вон, поварята научат!
И правда, мне подали что-то вроде метелки для уборки стола от муки, и что-то вроде ветоши. Поварята принялись аккуратно перекладывать использованные ложки, ножи и лопатки с мисками в большой таз, а мне посоветовали осторожно, не поднимая пыли, смахнуть муку в специальное ведерко. Когда же я это выполнил, мне велели протереть стол и сами доски. В довершение мне еще и посуду пришлось вымыть.
На деле – я завалил всё! Сперва слишком быстро смахнул муку и над столом появился мучной туман. Поварята недовольно посмотрели на меня, но ничего не сказали. Потом я уронил доски на пол, что тоже не вызвало удовольствия поварят. А потом я грохнул тазом об угол стола, едва не уронив его и не опрокинув чистую посуду на том столе, о который я задел тазом. После этого поварята высказали мне все, что обо мне думают и… всетаки немного мне помогли с мытьем. Благо мыть посуду можно было тут же в цеху.
Когда пришел мастер, поварята тут же на перебой сдали меня со всеми моими оплошностями. Булко глубоко вздохнул и сказал:
- Приходи послезавтра, если намерен учиться готовить!
Я поблагодарил мастера за урок, и направился было прочь, но старший пекарь меня остановил. Я со всем вниманием приготовился его выслушать, однако он подошел к печи и извлек подносы с нашим хлебом и пирогами. Когда на столе мастера парили выпечки, он первым делом разрезал мой пирог и протянул мне отрез.
- Ешь, - просто сказал он.
Я откусил кусок и… едва не выплюнул обратно. Было горячо!
Немного кое-как продышавшись и продувшись, я наконец разжевал. Вроде было ничего так, почти даже вкусно. Мастер отрезал и себе кусочек. Сперва продул горячую выпечку, потом откусил и некоторое время жевал, прислушиваясь к своим ощущениям.
- Ну, - наконец сказал он. – С почином.
Я пожал плечами и поблагодарил за высокую оценку моих возможностей, сил и стараний. Поблагодарил мастера также за науку и новые знания с опытом. Кивнул поварятам и выскочил во двор.
До чего же тут был чистый и свежий воздух! Я стоял и хватал его ртом, только сейчас поняв, как я устал дышать горячими парами в кухне.
Придя в себя, я побрел в свою комнату.
Когда ударил гонг, я не стал выходить. Полежу еще, подумал тогда, уютно растянувшись на кровати. Однако со вторым гонгом все же поднялся и приведя себя в порядок умыванием, все же вышел в холл. Есть не хотелось после работы в кухне. Но не есть вообще – тоже было нельзя. У меня еще далеко не закончен рабочий день, и это значит, что силы мне понадобятся, а откуда их взять, если перестать питаться?
Когда я вышел у холла, то первым делам обратил внимание, что здесь отсутствует Крем. Почему-то его не было за столом, зато на его месте сидели недавно прибывшие ребята. Их я не знал, но и знакомиться не хотелось. Зато я заметил, что на меня пристально глядели трое альвов. Когда я на некоторое время задержал на них взгляд, один из них поманил меня к себе. Пришлось подойти, раз зовут. Тем более, что и место за столом у них было, а других мест, куда я мог бы присесть – не было. Вернее, были, но не было таких, куда я мог бы без проблем присесть.
- Чего вам? – спросил я, подойдя ближе.
- Присаживайся, послебот, - сказал один из троих, и я вдруг подумал, что у них есть более серьезный разговор, чем обычный затрапезный треп, раз так много сказали обычно молчаливые люди.
А люди ли? Что вообще известно об альвах? Но память моя молчала и я мысленно пожав плечами, присел за стол пригласивших.
- Крем сказал? – коротко и емко спросил я.
- Не беседовали, - также кратко ответил тот.
- Тогда зачем?
- Меня зовут Корн, - вместо ответа сказал альв. – И мы здесь, чтобы присматривать за тобой. Это что б ты не гадал зачем.
- И мы за тобой присматриваем, - сказал второй. – Мое имя Дват, я исполнитель твоего условного досрочного освобождения. В мои обязанности входит наблюдение за всеми процедурами твоего освобождения.
- Я - Трит, - представился следующий. – НА меня ты можешь не обращать внимания, я здесь просто, как твой телохранитель. И моя задача – чтобы за стенами этого замка ты не умер раньше, чем исполнишь поставленную перед тобой задачу.
- Задачу? – переспросил я, так как последняя фраза оказалась мне не понятной.
- Тебя освободили под уплату той части долга, которую ты не успел отработать в Застенке, - пояснил за Трита Корн. – Не донимай нашего товарища и твоего телохранителя вопросами, это не его, а моя задача – курировать тебя.
- Что значит это слово – «курировать»? – спросил я.
- Следить, помогать, защищать, наставлять, - ответил мой куратор.
- И я узнаю об этом лишь сейчас?
- Не вижу в этом проблемы.
- Хорошо, - просто согласился я.
В принципе, какая разница? Сказали и сказали. Что-то мне от этого никакой разницы в замке. Может за его стенами будет видно? Но такие уж ли всемогущие эти альвы?
- Вижу, у тебя есть вопросы, - сказал Корн, и после его слов ударил гонг, добавляя в его слова некую символичность.
- Больше, чем ты думаешь! – обрадовал его я. – Например, кто вас послал?
- Отвечу коротко – Застенок, - сказал альв.
- Отлично, - признался я, ощущая, что никуда-то меня не освободили, я все еще тяжелой рукой тюремного режима, разве что свободы больше. – И до каких пор вы будете меня «курировать»?
- Пока не закончится твой срок, либо – пока не будут выполнены условия твоего освобождения.
- А можете мне их напомнить?
- Можем, - ответил Корн. – Ты выпущен под залог. Сбежишь – маркизе вернут деньги, а тебя изловят и накинут еще один срок за побег. Досрочное освобождение тебе больше предоставлено не будет. Выполнишь работу, которую ты должен выполнить по условиям досрочного освобождения – отправишься на все четыре стороны. Либо восемь, либо больше – на то уже будет твое решение.
- Потому и память мне стёрли?
- Вопрос мне не понятен, - признался альв. – Память была стерта в Застенке с самого начала.
- Вы стерли мне память, чтоб не сбежал и меня было проще контролировать?
- Вопрос мне не понятен, - повторил альв. – Если ты про Тюрьму в целом, то да.
- Я хотел спросить, - терпеливо выговаривая каждое слово, сказал я, - это вы мне стерли память, чтобы я, находясь здесь, с вами не сбежал, пока не выполню обязательства? Потому что, если бы я вышел без обязательств, мне бы память вернули полностью. Верно?
- Не верно, - ответил Корн. – Память стирается сразу при попадании в Застенок. И блокируется до тех пор, пока не закончится срок пребывания. Тебя выпустили досрочно, значит блок будет стоять до тех пор, пока не пройдет твой срок. Но и блокиратор больше не действует. Значит, ты можешь легко вернуть свои воспоминания сам. В любой момент.
- Да? – обрадовался я, не поверив альву. – Прямо сейчас хочу. Получится?
- Пробуй, - ответил Корн.
Я попробовал.
- Не получается, - признался я.
- Бывает, - сказал альв. – Значит ты еще не очень сильно этого хочешь.
- Очень хочу!
- Тогда пробуй, - ответил Корн. – Получится со временем.
Гонг ударил в последний раз и нам вынесли еду. Пока нам накладывали и наливали, я осмысливал слова альва. Но появлялись все новые и новые вопросы, хотелось так много спросить и так много получить ответов. Но следовало бы больше сконцентрироваться на самом важном, что б не тратить время в пустую на всякую ерунду. Когда я наконец выявил самое важное и уже хотел было обратиться к Корну, то заметил, что альвы приступают к трапезе.
- Когда я ем, - сказал Корн, опережая мои вопросы, выставив мне навстречу раскрытую ладонь, - я – глух и нем!
Я глубоко вздохнул, и приступил к еде.
Ну и ладно, подумал я. Зато мне сегодня многое открылось. Это следует хорошенько обдумать и использовать полученные выводы. А с Корном мы еще переговорим. Как-нибудь. В конце концов сегодня еще масса дел! Надо все успеть.
После обеда, я не стал долго рассиживать за столом или валяться в комнате, а поспешил во двор. Хотелось переговорить с Мастером-ткачом, да и в Каретную мастерскую заглянуть не помешало бы. Очень уж было интересно посмотреть, что там к чему. А если получится, то и по разным башням пошляться было бы интересно – я еще так мало здесь посмотрел, а неизвестные места завораживают.
Конечно, я должен знать такие вещи – что и как устроено в таких замках и крепостях. Но то с полной рабочей памятью. А у меня?
Как оказалось – половина мозгов под каким-то блоком. И если можно «в любой момент» вернуть себе память, то надо бы постараться. И мне думалось, что это можно простимулировать, познавая непонятное и сейчас неизвестное. Хотя информации было мало, а вот альвы что-то не спешили меня с ней знакомить. Ну да ничего, на ужине еще успеем переговорить. А сейчас – надо было узнать наконец все о шмоте и его секретах.
Подойдя к выгородке ткача, я не нашел поблизости нагловатого пажа. А потому смело шагнул за занавесь. В отличии от других выгородок, мне сразу бросилось в глаза убранство и порядок царивший здесь.
Первое, что я увидел – деревянный настил. Досчатый. На нем большие подушки, общитые толстой шерстяной тканью. На стенах что-то вроде ковров и вышивок по грубой ткани и коже. Повсюду столбы, словно есть необходимость поддерживать потолок, но нет – на самом деле под потолком балки перехвачены горизонтальным брусом, с которого на неком подобии крюков свисают наряды и одежды.
- Что-то хотели, юноша? – вкрадчивым голосом, который подошел бы больше старой даме, чем мужчине преклонного возраста.
- Д-да, - сказал я интуитивно, от неожиданности, так как сразу и не разглядел этого человека в столь пестрых одеждах, что он буквально сливался с подушками на полу. – Я бы хотел заказать хороший костюм.
Мужчина внимательно присмотрелся ко мне.
- Вы гость нашей госпожи, верно? – спросил он.
- Верно, - ответил я.
- Тогда мне потребуется письменное разрешение от маркизы, - ответил человек. – В противном случае, вам придется заплатить золотом.
- А вы – Мастер Стяжек? – наконец-то спросил я.
- Именно он, - ответил Мастер. – А вы не знали?
- Впервые вас вижу, - признался я.
- Тогда откуда вы меня знаете?
- Ваш сын и подмастерье сказал мне о вас на днях, - признался я.
- А, - кивнул Стяжек. – Да-да, такое возможно.
- Так как мне быть? – спросил снова я.
- Вы о костюме? – уточнил Мастер. – Если разрешение вы принесете, то я сошью вам одежду бесплатно. Мерки и вариант мы подберем прямо сейчас. Вы не против, юноша?
Против я не был.
- Расскажите о ваших планах на ближайшее будущее, юноша, - попросил меня Мастер.
- Ну, я пока тут, в замке… - начал я, и увидев помрачневшее лицо Стяжека, поспешно поправился. – Но вскоре я убываю в дальний путь, откуда могу не вернуться!
- Вы разве маг?
- Что?.. Я?! – поперхнулся я. – Нет, что вы! Я скорее наоборот. Антимаг, знаете. Много езжу, дерусь с мечем в руках. Немного стреляю.
- И тяжелый доспех вам не нужен, - продолжил Мастер. – Почему бы вам не выбрать среднюю броню, из кожи?
- Она у меня скорее всего будет, - ответил я. – Но если есть вариант получить достойную, хорошую одежду, в которой я могу и под кирасу, и на прием…
- Сложный вариант, - признался Стяжек. – Однако… Я кое-что вам смогу предложить.
Я пожал плечами.
- Есть что-то такое у вас на примете, чтобы я выглядел… не как все?
- Стандарт, - ответил Мастер. – Кожаные брюки снаружи и мягкая ткань внутри. Называется «верховки». Приятная телу ткань прошивается по шву кожаного материала – главное не порвать при надевании. Такие в непогоду не промокнут, ветер тоже не страшен – не замерзнете. При этом тело «дышит». Но это на ноги. На тело вам пойдет светло-бежевая рубашка. Свободная, нов некоторых местах перетягивается завязками. Вид не портит, но носить надо «под низ». Сверху оденем на вас жилет из бархата сверху и замши снизу. Поверьте – не пожалеете! В таком не жарко и не холодно. К тому же на него можно нашить карманы для секретов, ножей и массу всего необходимого, но не громоздкого – это могло бы испортить вид и комфорт. Ну и походная куртка! По пояс. Зовется «походка». Ну и куда же без широкого ремня! Правда тоже из кожи, да и пряжка бед из металла. Но вот пошью под него особый шов. Мне понадобится от вас визит к кузнецу, броннику и кожевнику. С ними договаривайтесь, как хотите, но что от меня зависит – я сделаю. Кстати, такой наряд вам обойдется в три дюжины золотых! Это так, на всякий случай. Вдруг маркиза вам откажет?..
- Я у нее спрошу, - пообещал я.
- Вот и славно, - улыбнулся Мастер. – Но скажите – нравится ли вам костюм?
- Я же ведь его еще не видел, - ответил я.
- Уверен, вам понравится, - сказал Мастер. – Но что скажите о том макете, что я вам назвал?
- Что ж, - признался я. – Макет не плох. Но хотелось бы посмотреть на то, что он будет из себя представлять.
- Это можно, - признался Стяжек. – Вот посмотрите сюда, - он протянул руку и дёрнул за одну из веревок, идущих вдоль стены.
Возле меня, с одной из балок, чуть опустился наряд, висящий на подобии манекенного бюста и крючках.
- Вот такие у вас примерно будут брюки, - сказал Мастер. – Но я сделаю их индивидуально для вас. Будет оригинально и не похоже на других. А вот как выглядит ваш «верх»!
Он снова дернул веревку, но уже другую. Ко мне опустился другой наряд, а первый поднялся обратно. Магия?.. Лучше не спрашивать, иначе еще один обитатель будет считать меня блаженным.
- Здорово, - признался я. – Ваше мастерство и правда впечатляет!
- Не льстите, - сказал Мастер. – Делаю свое дело, как, уверен, и вы.
И все же по глазам его, я заметил, что Стяжеку понравилась похвала. Только сейчас я обратил внимание на то, что он что-то вышивал. Его руки постоянно двигались с иголкой и нитью над небольшим лоскутом ткани.
- Простите, что потревожил вас, Мастер, - сказал я. – Мне просто очень хотелось с вами познакомиться.
- С чего бы это?
- Я потерял память, - ответил я. – Вот и хожу, любопытствую – может, зацепившись взглядом за что-то, вспомню свое прошлое.
- Бывает, - ответил тот. – Что ж, заходите, как получите разрешение или соберете плату.
Видимо Мастеру было сугубо не до меня. Поняв намек, я попрощался со Стяжеком и вышел во двор.
Следующим Мастером, к которому я хотел бы зайти, был каретник. Данный Мастер оказался не молод, черен волосами, усами и бородой, при этом имел бледноватый вид лица, которое при приближении оказалось покрыто весьма обильным шрамом от довольно старого ожога.
Данный мастер командовал сразу четырьмя подмастерьями, которые ловко разбирали одну из карет, стоящую на неком подобии постамента в центре выгородки. Всего карет здесь было четыре, не считая разбираемую. Все они стояли на постаментах с небольшим и пологим скатом, кроме, разумеется, упомянутой разбираемой пятой.
- Дня вам, мастер! – поприветствовал я каретника. – И вам доброй работы, - обратился я к подмастерьям.
- За каким вопросом от дел отвлекаешь, сударь? – тут же ответил мне Мастер.
- Ищу работы и знаний, - ответил я.
- Работы? – задумался было Мастер, но тут же опомнился и спросил: - За каким бесом тебе нужна работа, а тем более знания?
- Недуг у меня, Мастер, - не стал скрывать я. – Страдаю потерей памяти после… некоторых событий в моей жизни. Работой и наукой пытаюсь вернуть себе потерянное.
- Это хорошо, - сказал Мастер. – И какую работу ты ищешь здесь?
- Любую!
- Любой у нас нету, - глубоко вздохнул Мастер. – Потому ответь мне: доводилось ли тебе работать с ремонтом… ах да! Потеря памяти. Что ж, тогда у меня нет для тебя работы. А учить тебя – нет времени. Так что, сударь, шел бы ты упражняться с мечом или жнецом! Или чем вы там изволите упражняться? Не важно. А будет дело какое – заходи, порешаем, если смогу.
Вот те раз. Чем же таким заинтересовать Мастера?
Хотя с другой стороны - а правда, зачем мне знания по ремонту карет?
И все-таки мне было очень и очень интересно понаблюдать за работой ремонтников! Видели бы вы, что они там делали с этим сложным и довольно загадочным для меня механизмом. Довольно большой болид, похожий на, разрезанное вдоль, яйцо, положенное на бок, снабженное попарно колесами, имеющим три салона – багажный, пассажирский и для охраны, - и полузакрытое место для кучеров!
- Не задерживаем тебя, сударь! – напомнил мне Мастер и я, вздохнув, вышел во двор.
Далее я зашел к Бочару. Мастер в кругу слуг и, знакомого мне по имени, Пола, натирали готовые бочки каким-то салом – не салом, желе – не желе, но чем-то явно пахучим и мягким. Пахло приятно.
- Доброго дня, Мастер! – поприветствовал я. – Готов поработать на тебя! Есть куда таскать воду?
Мастер посмотрел на меня и поморщился.
- Еще не вспомнил свою прошлую жизнь? – нехотя спросил он. – Слухи ходят.
- Еще нет, - развел я руками. – А что говорят?
- Говорят, что ты хоть и с прибабахом, но парень хороший – работаешь, учишься, приносишь пользу.
Я пожал плечами, представляя, как, наверное, глупо я выгляжу со стороны.
- Сегодня мы готовим бочки, - сообщил мастер. – Это – нифарап. Им пропитываем стенки снаружи и после этого будем сушить на солнце. Вам с Ковером надо будет вытащить их на стену и разместить так, чтобы они не мешали стражам, но все же могли «погреться». Позже будем наполнять их водой. Но это уже потом. Всего бочек – две дюжины. Не передумал поработать?
- С чего вдруг? – удивился я. – Просто покажи мне, куда складывать бочки и откуда брать.
- Тебе Ковер покажет, - ответил Бочар.
Из его четверки слуг поднялся самый здоровый парень и махнув мне рукой, мол, «следуй за мной», направился к ближайшей стене, где стояли рядком такие же бочки, но сильно белесые, словно их покрыли смолой, но какой-то… не обычной.
- Эти берем по одной, - пояснил слуга. – Закидываем на загривок и тащим куда покажу. Соображаешь?
Я соображал. И мы принялись за работу.
Замковый слуга закинул мне на хребет увесистый бочонок, который хоть и был пустой, но все же своим весом пригнул меня едва ли не к земле. Сам Ковер также взял бочку и неся ее чуть ли не на шее, бодро зашагал к подъему на стену. Благо идти было не далеко – каменная лестница размещалась у ближайшей стены, хотя нам и пришлось пройти вдоль нескольких выгородок, чьи обладатели следили за мной посмеиваясь. Некоторых я знал, некоторых я видел впервые. Правда это были в основном не мастера, а замковые слуги или пажи. Но все же это не придавало особого облегчения. И я сосредоточился на пути.
Мы прошли по двору и достигнув стены, стали подниматься наверх. Неподалеку я увидел вестовых. На этот раз они провожали меня взглядами, так же посмеиваясь и о чем-то меж собой в полголоса переговариваясь.
На стене было ветрено. Это чуть освежило меня, так как под тяжестью бочонка, который был не столь тяжел, сколь неудобен, я успел немного пропотеть. Мы шли вдоль постов замковой стражи, наблюдающих за подступами к стене и совсем не обращающих на нас внимания. Их интерес был там, за границей крепости – в поле и опушкой леса, а не тут, где мы таскаем бочки с Ковером. Но все же косого взгляда искоса мы были удостоены. Особенно я.
- Здесь, - сообщил мне мой товарищ по тасканию бочек и аккуратно поставил свой груз на участок стены, возле небольшого выступа на стороне стены, обращенного в сторону внутреннего двора крепости.
Я скинул бочонок и тут же ощутил непередаваемое облегчение на своих плечах. Поддавшись мгновенному порыву, я потянулся всем телом подняв руки к небу. Ковер внимательно проследил за моими движениями и, чуть усмехнувшись, развернулся и двинулся в обратный путь. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
Мы проделали такой же путь еще около дюжины раз. И вот, когда очередной бочонок был отправлен на стену, а мы со слугой вернулись в выгородку бочара, мастер встретил нас равнодушным взглядом.
- Все перенесли? – задал он, как оказалось, риторический вопрос. – теперь наполните их водой. Вопросы есть?
- Зачем? – невольно вырвалось у меня.
- Затем, что бочка должна пропитаться водой, - пояснил мастер.
- А нельзя было ее наполнить здесь? – продолжал распрашивать я, так как сне было совершенно не понятно – почему в прошлый раз я таскал воду в бочки, которые стояли здесь же, а теперь за тем же самым мне пришлось таскать их аж на стену. – Если это какое-то испытание или обучение древней мудрости – я пойму, но…
- Древняя мудрость?! – Бочар рассмеялся в голос, да так заливисто и сочно, что его веселье разделили и его подмастерья, ученики и присутствующие замковые слуги, и даже я невольно улыбнулся.
- Что? – растерянно переспросил я, не понимая.
- Ох, и насмешил ты старика! – наконец ответил мне мастер. – Ну какая еще древняя мудрость? В прошлый раз мы собирали бочки, а ты – таскал воду, чтобы рассохшееся за зиму дерево, из которого, в основном, состоит бочка, пропитался водой и сделал ее стенки непроницаемыми. Требовалось много воды, а тебе как раз нужна была работа и тренировка. Сейчас же – мы приготовили бочки, пропитав их стенки раствором. Он – должен сохнуть под лучами Светила. А чтобы бочка была готова, ее надо наполнить водой.
- Нельзя было наполнить ее водой здесь?
- А тащить бы ты ее стал на стену - наполненную! Так?
- Н-ну… - смутился я.
- Не тяжело таскать бочки наполненные? – лукаво поинтересовался мастер, прищурившись.
- А нельзя бочки высушить здесь?
- Где? – не понял бочар. – В выгородке? Но тут нет Светила. Во дворе? Но там совсем нет места, а двор всегда должен быть пуст! Мало ли кто приедет ии что случится? Двор захламлять не должно! Всякое случается.
- Почему нельзя высушить бочки на стене, а потом спустить их сюда и наполнить водой?
- Эх, юноша, - покачал головой мастер. – Сразу видно, что ты не бочар и еще не скоро им станешь.
- Да почему же?
- Потому что бочка должна держать объем!
Я все равно ничего не понял, но пожал плечами и кивком согласился с мастером. Ему виднее. Он – спец. Я оглянулся на Ковера, тот посмеиваясь призывно махнул мне рукой – пошли, мол. И я пошел.
Мой напарник подхватил пару деревянных ведер для воды и протянул мне. Я принял, наблюдая, как рослый замковый слуга берет еще пару и направляется туда же, куда мы пару дней назад ходили за водой с Полом.
Значит будем таскать воду на стену.
Рутина. Перенос тяжестей в гору, коей у нас тут выступает лестница на стену, должен добротно сказаться на моем теле. Ведь ничто так не укрепляет мышечную массу, как…
Откуда я это знаю?..
Кажется, моя память начала просыпаться, так как в мыслях возникла картинка: я бегаю по подъемам и спускам с ведрами, вот только в них – увы! – не вода. Нечто темное и сыпучее лежит мертвым грузом в не прикрытой крышкой емкости.
Картинка мелькнула и пропала. Значит мне подобное не ново! Только вот подробностей и обстоятельств я не вспомнил.
Следующее довольно продолжительное время я таскал воду от колонки до бочки вслед за Ковером. Рутина рутин. И понимаешь это, когда делаешь уже третью ходку, а потом четвертую, а потом пятую… потом как-то замечаешь, что сходил туда-сюда уже с дюжину раз. А потом и вовсе перестаешь замечать сколько, так как начинают уставать руки. И говоря «уставать», я имею в виду не ту усталость, что ощущается на первых шагах с полными ведрами. Я говорю о той усталости, которая появляется даже не в ладонях, а внутри твоей мышечной массы. Когда руки начинают буквально гореть от разогретой крови, а суставы перестают гнуться. И все мысли только об одном: скорей бы! Скорей бы донести и дать себе передышку, пока идешь обратно. А потом усталость перестает ощущаться. Приходит тяжесть. Ломота в мягких тканях. И это уже не жар внутри. Это скорее некое онемение. Твое тело попросту говорит тебе: я сообщило об усталости, теперь ты это знаешь. И ощущения отходят на второй план. А вот мышцы тем временем деревенеют, налившись кровью, и перестают работать, как надо.
- Хочешь передохнуть? – спросил вдруг Ковер, о существовании которого я успел позабыть, перестав ощущать окружающий меня мир, сконцентрировавшись целиком на таскании ведер с водой.
- Нет, - соврал я, не представляя, как я смогу таскать эту ненавистную мне воду, после того как немного отдохну, дав телу подостыть.
- Правильно, - согласился со мной замковый слуга. – Вот возьми-ка, - протянул он мне небольшую жестяную баночку.
- Что это? – не понял я.
- Это разогревающая мазь, - пояснил он. – Мастер дал. Сказал, как станет невмоготу тебе, передать, что б воспользовался.
- А мне уже «невмоготу»?
- Со стороны видно, что да, - пожал плечами Ковер.
Я опустил ведра, благо те были пустые, и принял от него емкость. Открыв крышку, я увидел белесую, чуть прозрачную, мутноватую мазь. Пахло травой и чем-то, обжигающим дыхание.
- И что с этим делать?
- Разотри плечи, предплечья и запястья, - пояснил он. – Особо втирай там, где ломит. Думаю, ты понимаешь, о чем я.
- Что ж, тогда передохнем, - запоздало согласился я.
Оголив и без того почти не прикрытые руки, я последовал совету Ковера и начал обильно покрывать частично утратившие чувствительность негнущиеся руки. Кожей ощутив прохладу, я заметил, что мазь, вначале такая густая и тягучая, на теле стала постепенно плавиться и превращаться в менее вязкую жидкость. А чуть позже я ощутил жар от втираемого состава. Жечь начало невыносимо. Я в удивлении и некотором раздражении взглянул на замкового слугу, интуитивно ожидая увидеть улыбку от сработавшей шутки, но тот серьёзно глядел на меня и с некоторым участие разглядывал, как мазь подсыхает на коже, впитываясь и разогревая мое уставшее тело.
- Сильно жгёт? – сочувствующе спросил Ковер.
- Сильно, - резковато ответил я.
- А как внутри? Легче?
Признаться, я только сейчас заметил, что, разогретые мазью руки, стали куда подвижнее и… легче что ли? Меня словно наполнили изнутри теплым медом! Я покрутил руками, разрабатывая суставы. Ощущения мне нравились. Я закрыл баночку и протянул ее обратно замковому слуге.
- Благодарю, - сказал я. – Действительно лучше.
- Это тебе, - ответил слуга, отстраняясь. – Подарок мастера.
Я хмыкнул, кивнув, и убрал баночку в карман. Действительно подарок полезный. Не забыть бы поблагодарить мастера.
Работать стало куда веселее – мне словно выдали новые руки! Ощущения тяжести и усталости никуда не делись, однако не вынуждали меня, как раньше обращать внимания и концентрироваться на том, как мне тяжело. И я внимательнее выбирал куда ступаю, да время от времени напрягал и расслаблял мышцы, чтобы то усилить неприятные ощущения, то ослабить.
Когда мы наполнили последнюю бочку, Ковер забрал у меня ведра и кивнул мне на выгородку.
- Расскажи мастеру, - коротко сказал он. – Старику будет приятно услышать твою благодарность.
Что ж, я был согласен с ним, и отправился «на поклон» к мастеру.
Бочар оказался все там же. В кругу слуг, учеников и подмастерий, общим числом с полудюжину человек, они переставляли бочки, клеймили и ставили в некую груду.
- Мастер! – обратился я к нему, привлекая к себе внимание. – Мы закончили работу. Очень помогла ваша мазь. Благодарю вас.
- Как себя ощущаешь? – вместо лишних слов перешел он к главному.
- Не плохо, - честно признался я. – Устал только.
- Это норма-ально, - поддержал меня он, растягивая последнее слово. – Но помни, что отдыхать тебе лучше в горячей ванне. Самое плохое – дать себе остыть на свежем воздухе. Тем более – на сквозняке.
- А как же мазь?
- А что мазь?
- Я же намазался, - пояснил я. – Все прошло!
- Мазь впиталась, да размылась, - строго ответил он. – Тело высохло и начнет болеть. Дело, конечно, твое, но если планируешь еще работать, то завтра попросту не сможешь. Так бывает! И это правильно. Вот только - ты ж хочешь стать сильнее? Значит завтра тебе придется размяться и продолжить. А как ты это сделаешь, если у тебя вместо рук будут костяные чурбаны?
Я согласился с мастером, пообещав немедленно отправиться в горячую ванну, поблагодарил за работу и тренировку, после чего распрощался и отправился в свою комнату. Мастер же пожал мне руку и настоятельно велел мне зайти к нему через день. Оказывается, он уже включил меня в какой-то список его работ на ближайшие дни.
Я вышел во двор. Светило пригревало, от чего мне было жарко, хотя налетевший неожиданно легкий ветерок едва не заморозил меня. Такие вот ощущения заставили прибавить шагу в сторону главной башни замка. Признаться, появилась мысль посетить веселых прачек, но из-за усталости я решил повременить с этим.
В своей же комнате, я первым делом вызвал Морту и попросил наполнить мне ванну горячей водой, предложив тут же потаскать ведра. Благо опыт у меня был. Но девушка на отрез отказалась, напомнив, что я гость и работа слуг в том, чтобы угождать гостям маркизы, а не заставлять их работать. Правда, мое предложение ей польстило. Она таинственно улыбнулась и исчезла за дверью. А чуть спустя – шестеро слуг с ведрами в обоих руках принесли мне горячую воду и наполнили ванну. Позже вошла Морта с еще одной служанкой и принесла мне свежие полотенца и чистую одежду.
Наконец, оставшись один, я забрался в ванну и некоторое время привыкая к горячей воде, наконец освоился и расслабился. Тело снова наполнилось тяжестью и усталостью, некоторая боль словно проснулась на короткое время, но постепенно утихла, и я заснул. Прямо как был – в ванной. И сон мой был приятен.
Мне снились далекие страны. Теплые ветры и дивные замки. Вот только ветры дули, гонимые гигантскими ветряками, а над замками почему-то переливаясь всеми цветами радуги, красовались прозрачные пузыри, словно выдутые из мыльного раствора неким великаном. И стоило мне только задуматься о том, где я, как ветер, почему-то девичьим голосом шепнул: «Югге»!..
Проснулся я от того, что мне стало холодно. Вода в ванне остыла и мне стало зябко. Видимо, я долго провалялся, так как за оконцем как-то по вечернему освещало Светило, явно удалившееся к горизонту.
Я попробовал пошевелиться и обнаружил, что руки и ноги мои отлично работают, не отзываясь ни болью, ни усталостью. Разве что подзамерзли в воде, а так – более чем хорошо. В целом ощущения были отличные.
Я поднялся и схватил первое попавшееся мне в руки полотенце из уложенных стопкой на деревянном табурете. Чувствовал я себя прекрасно.
Когда я приступил к вытиранию своего тела, то заметил сидящую возле стола Морту. Чуть смутившись, от неожиданности, я незаметным движением прикрыл свою наготу полотенцем, едва сдвинув его на желаемые к сокрытию места. Служанка тоже чуть смутилась, и потому опустила взгляд.
- Давно здесь сидишь? – задал я глупый вопрос, так как если бы она вошла только что – я бы услышал и проснулся.
Скорее всего, она была здесь с того момента, как я заснул, или чуть позже.
- Давно, сударь, - призналась она. – Уже хотела вас будить, но вы так чудно спали
- Чудно?
- Да, сударь, - вскочила она на ноги и чуть убавив громкость голоса, приблизилась ко мне и прошептала: - Вы звали какую-то Ирумель… Или Ирамэль. Может даже Ирэмель. Я не до конца поняла! Но звали я все равно девушку. При этом улыбались во сне, словно вам снилась хорошо известная…
- Не важно, - прервал я ее. – Это все равно мне ни о чем не говорит.
- Вы позволите мне удалить воду и прибрать комнату? – неожиданно сказала она, отпрянув, словно только сейчас осознала, что находится слишком близко ко мне.
- Да, конечно, - согласился я, - только дай мне одеться и собраться. Пойду прогуляюсь перед ужином.
Она потупилась и отвернулась, наверное, вспомнив, что я голый и собираюсь одеваться. Служанка – и стеснительная. Необычно. Впрочем, может тут так принято? Может только прачки в замках такие… свободные?..
Тем не менее я закончил вытираться и принялся за одежду. Вместо моей грязной, пропитанной потом и жировыми выделениями моего тела во время разного рода работы во дворе, на табурете лежала такая же замковая, но чистая и свежая. Однако отличные условия для проживания!
Морта обернулась, услышав падение полотенца на табурет, подхватила его и выскочила из комнаты. Кстати, грязной одежды, сброшенной мною перед тем, как я решил принять ванну, в комнате не было. Видимо его утащили слуги. Отличное, однако, обслуживание!
Внимание мое внезапно зацепилось за разложенное на столе оружие.
Ну как разложенное – свернутое в тряпицу с прошлого раза.
Ощутив нечто вроде тяги к моим столь близким предметам, я подошел и развернул тряпицу. Предметы притягивали к себе. Они внушали уверенность, надежность и некую силу. Недолго думая, я присел на табурет и развернул тряпицу. Руки сами собой взяли жнец и в несколько мгновений разобрали его на части. Каждая деталь заняла свое место на расстеленной на столе тряпице.
Я аккуратно взял склянку с маслом и кусочек ветоши. Затем ловко протер смоченной маслом ветошью каждую деталь, после чего собрал все воедино. Взяв в руку собранный жнец, я нацелил его на оконце и нажал на спусковую скобу. Клацнул затвор, говоря о правильной работе механизма. Будь он заряжен, я бы выстрелом разнес стекло вдребезги.
Шум приоткрывшейся двери отвлек меня от занятия с оружием. Я обернулся, но обернулся вместе с оружием. Ствол оказался нацелен аккурат в грудь возникшего там парнишки. Того самого, что встречал меня во дворе еще в первый день моего пребывания в замке маркизы.
- Сударь, - осторожно позвал меня паж. – Вас приглашает госпожа! Вы готовы отужинать с ней?
- А-а! – узнал я его. – Снова ты. Хорошо, я сейчас иду.
Паж кивнул.
- Я жду вас за дверью, - осторожно сказал он и вышел спиной вперед.
Что ж, снова буду обедать в присутствии прекрасной дамы!
Я завернул оружие обратно в тряпицу, встал с табурета и, подойдя к шкафу, переоделся в более подобающую визиту к даме одежду. По правде сказать, новых нарядов там не появилось, потому я оделся в тоже самое, что одевал в прошлый раз, когда госпоже… простите, идель, угодно было меня видеть. После этого я вышел за дверь.
Дорога до этажей маркизы показалась мне уже хорошо знакомой, хотя я вроде имел привычки ходить туда достаточно часто. Видимо, чтобы запомнить сей путь, мне не нужно было повторять его более раза. Значит у меня не такая уж и плохая память! Вот только работает она как-то странно – где мои воспоминания?! А, память?
На сей раз, зал из зеркал показался мне более загадочным. Маркиза сидела там же, где и в прошлый раз, когда я впервые зашел в данный зал. Моя реакция «сразу видеть всё вокруг» так же не нашла ничего странного или изменившегося со времени моего последнего визита. Так же я не ощутил присутствия Пасхи, который прилично навалял мне в прошлый раз.
В итоге я расслабился и, глубоко вздохнув, прошел к своему прошлому месту, которое я также занимал во время моего прошлого визита.
- Позднего вечера тебе, мой дорогой гость! – поприветствовала меня хозяйка, и я интуитивно отметил выделенное слово «дорогой».
Я и правда стоил ей денег, того выкупа, что заплатила она за меня, чтобы добиться моего УДО.
- И вам, идель, такого же приятного позднего вечера, - чуть поклонился я, глядя на маркизу, ожидая от нее всего, чего ее особе угодно.
- Присаживайся, не стой, - распорядилась она, и я, наконец, сел, вспомнив, что без ее одобрения этого делать не стоит – правила этикета.
- Как твое обучение?
- Учусь по маленьку, пытаюсь вернуть себе осознание.
- Что, прости?
- Осознание. Хочу вспомнить все и осознать себя целиком.
- Но работать то ты сможешь?
- Да вроде работаю.
- Я не об этом. Мне надо, что бы ты выполнил свою работу, как Охотник. Или ты позабыл, зачем мне понадобился.
- Отчего же, помню. И вот именно над этим я и работаю. Вспоминаю, кем был до заключения.
- Получается?
- Пока не очень.
- А что ты для этого делаешь?
- Ищу работу, качаю навыки, собираю информацию о мире, набираю параметры.
- Вон оно что. А на руке у тебя – браслет Распознаватель?
- Где? Ах это!? Кастелян подарил. Сказал поможет видеть, что я достиг к этому моменту.
- И что там, на браслете?
- Вот:
«Сила – 2»
«Выносливость – 1»
«Интеллект - 3»
«Скорость - 1»
«Меткость - 1»
«Реакция - 1»
«Ловкость - 1»
«Харизма - 2»
- Не плохо. Для начала. Но этого мало для успеха.
- Знаю. Но более быстрого способа, чем работа и уколы, я пока не обнаружил.
- Тебя колют?
- Колют.
- И как ты себя чувствуешь? После уколов.
- Пока не плохо. Скажите, а сколько у меня времени? Я бы хотел поднять свои параметры и стать сильнее, прежде чем приступлю к работе.
- На самом деле – не так уж и много. Скоро приедет рэс Курт, Рыцарь Императора, герой войны и чемпион Игр Сердца.
- Игр Сердца? А что это?
- Не все прочитал еще в Библиотеке о нашем мире? Ознакомься с расположением наших земель. А Игры Сердца, или Сердечные Игры – это соревнования сильнейших, в разных видах испытаний. Названы так, потому что проводятся в районе, именуемым как Сердце Империи. Проводятся они - раз в три года, сразу после Большой Зимы. Кстати, в этом году как раз должны быть.
- А когда конкретно?
- В самое теплое время года. Но не успеешь на них попасть. У тебя в это время будет работа.
- Да я как-то… А почему будет работа? Еще же только весна! Не уверены, что я быстро закончу?
- Почему же? Просто я знаю вашего противника, а ты – нет.
- Ну, это понятно. Вы же были… несколько близки с… противником.
- Были, да, - подтвердила маркиза. – Но это было давно. Вряд ли теперь он такой же.
- Почему?
- Люди меняются. И как правило их меняют три вещи. Богатство, власть и слава.
- По-вашему у него они есть?
- Есть. Богатство – это очень правдоподобно. Таких, как он часто хотят купить. Заинтересованные лица. А наш герой всегда был не против денег. Власть – это тоже правда, ведь ее дает сила, а сила у него теперь есть весомая. Бесов бастард вывел нечто новое для северян! Конечно они теперь его оберегают, как равного.
- Нечто новое?
- А как же! Ведь именно над этим он работал – согдавал что-то, что не принадлежит к нашему миру. И получил ксеноморфа. Вернее, одно из животных Древних, которых те сами так боялись, что упрятали в надежные подземные сооружения. Так развлекались, видите ли. Порой я думаю, что рада, что они все вымерли.
- Животные?
- Древние.
Я проследил взглядом, как маркиза положила столовые приборы на белоснежную скатерть стола, взяла салфетку и промокнула губы. Все ее движения были плавными и неспешными. Возможно, она что-то хотела еще – сказать или пораспрашивать, но я тут же повторил все ее движения, так же не спеша и почти зеркально.
Поблагодарив за ужин, я встал и раскланявшись, покинул зал.
Буквально у входа на свой этаж я столкнулся в Интом.
- Сударь! Время продолжить выполнять говор с Мастером! – напомнил он. – Или вы изволили передумать?
Ирония сквозила сквозь его слова, как вода сквозь решето.
- Нет, нет, - ответил я. – От своего решения я не откажусь. Уже пора?
- Если не отказываетесь, то – да. Прошу следовать за мной в конюшню!
Мы спустились по лестнице и пошли вдоль выгородок к нужному нам помещению. Мастера и подмастерья, практически все знакомые мне, провожали нас ухмылками, либо веселыми понимающими взглядами.
По ходу меня тут уже знали все в лицо, да и по имени, наверное, тоже.
Гляди-ка – сударь с придурью, работает, как простой. Или Серый? Как тут простого человека называют? Да и сложный ли я? Вроде не барон и не граф. В смысле, ниже. По карьерной лестнице.
- Вот ваше рабочее место, - вдруг остановился Инт, указывая мне на дверь выгородки. – Извольте – канюшня!
- Ты мне помогать будешь?
- С чего бы это? – искренне удивился паж. – Помнится, подрядился работать на Мастера – ты. Я же не отрабатываю свое обучение.
- Ладно. Так я приступаю?
- Да-да. Приступай. Мне тут надо еще кой-кого проведать… Да и вообще, у меня делпа на вечер.
- Тогда удачи!
- Тьфу! – сплюнул паж наземь. – Никтогда! Слышишь? Никогда не желай «удачи». Разве что это будет издевка. Сильным мы желаем успеха, так как в любой работе важен успех. А удачу желают низким и слабым, кто ни беса не может, но расчитывает на халяву. Плохо это, и попахивает сглазом…
- Чем?
- Не важно. Работай давай, сударь. Я потом проверю.
Инт еще немного помолчал, раздумывая, и все же важно добавил:
- Мастер сказал!
Я пожал плечами и вошел внутрь.
Вечером в конюшне совсем не то, что утром.
Когда я привычно переступил порог этой выгородки, а точнее приличного размера сарая, которым собственно конюшня и являлась, то увидели всю ту же пустоту, что и утром. Только грязи здесь сутра прибавилось. Словно строй воинов прошел, раскидывая и расплескивая разное непотребство. Тут были лужи, пыль, серый и черный порошок, непонятного мне свойства и состава, древесная щепа и даже раскиданная ветошь.
Окинув взглядом помещение, я отправился за приборочным инструментом. В указанном ранее месте меня ждали ведра и уже знакомые мне – швабы. Я подхватил все это в охапку и отправился за водой.
Знакомая бочка, из которой утром Инт наполнял ведра, была на треть пустой. Не придав этому значения, я наполнил их, что б потом сыкономить время и принялся заметать грязь с пола. Как по мне, так я только растер ее равномерно по всей поверхности. Правда при этом что-то я всё-таки насобирал в кучу. Поискать бы теперь нечто вроде того, куда все это сгрести.
- Проблемы, - констатировал паж, стоя в дверях и наблюдя за моими действиями.
Я едва не вздрогнул от неожиданности. Возвращение Инта меня напрягло. Все равно, что из-за угла выпрыгнуть и заорать во все горло.
- Не сложилось? – с пониманием спросил я.
- Что именно?
- «Дела», - напомнил я, копируя интонацию Инта некоторое время назад делящегося со мной планами на вечер.
- А, это… Да нормально там. – Инт нехотя ответил, параллельно о чем-то вспоминая, судя по его выражению лица. - А что тут у тебя?
- Не могу найти что-нибудь для… - начал я, но меня прервал.
- Совок что ли? Вон он там, за бочками. Как малый, ей-богу!
Я посмотрел в указанном направлении и ничего не увидел. Возможно за бочками совки спрятаны куда надежнее, чем должны бы и их попросту невидны.
- Да куда ты полез то! – с едва заметным раздражением крикнул мне Инт. – Воот же они – на тебя смотрят!
И тут я понял две вещи. Первая, что я не знаю, как «совки» выглядят, а второе, что вот эти самые рукоятки с платинами они и есть.
- Всё-все! – остановил я его брань. – Вижу.
Взяв совок в руку, я замел сметенное мною ранее в него и заозирался по сторонам, куда бы выбросить грязь.
- Вон там, у стены, - подсказал мне паж. – Как ты вообще жить то собираешься. После Тюрьмы-то.
- Пока не знаю, - интуитивно ответил я.
- Тебе ж элементарное пояснять надо. Взялся тоже на мою голову! Короче, слушай и запоминай. Говорю один раз.
Паж подошел поближе, и, взобравшись на какой-то рабочий стол с уложенными на нем деталями, присел, удобно устроившись, и серьезно сказал:
- Ты уже не паж какой-то, как я или прочие, потому тебе придется сложно. Но все же – никогда не стесняйся спросить и переспросить. Лучше затупить переспрашивая, чем не осознав выполняя поставленную какую-то задачу. Это так – совет по дружбе. Запомнишь?
- Угу, запомню. И спасибо за совет.
- Обращайся.
Я направился к указанному ящику, чтобы скинуть с совка мусор.
- Кстати, - начал я, - а почему этот инструмент зовется «совок»?
- Вообще никогда не задумывался, - честно признался паж. – В душе не люблю. Это слово, в смысле. Но если подумать… возможно от слова «сволочь». Сволочь, это как бы действие такое. От волочить. Сметать. Швабой мести-мести, да и смести в кучу. Пока метешь – сволочешь… Слушай, что пристал! НЕ хватало на ночь глядя мозг себе вывихнуть! Давай работай, зарабатывай на урок Мастера и спать вали. Словолог нашелся…
Я вытряхнул с совка мусор, потом вернулся и замел новый. Так перетаскал в мусорный бак всю горку сметенной мной грязи. Потом расплескал из ведер жарогаситель и растерев его по всему полу, принялся наполнять ведра из колонки студеной водой. Когда ведра были наполнены, я расплескал воду по полу и растер ее швабой.
Паж все это время хранил молчание. Когда я закончил работу и посмотрел на него, то застал его дремлющим.
- Я все! – громко объявил я Инту.
Тот вздрогнул, осмотрелся и покивав головой, произнес:
- Годно. Завтра утром не опаздывай. Надо будет по новой пол мыть. К утру-то.
- А зачем? – не понял я. – Только ж помыл же.
- Воля Мастера! – подняв указательный палец вверх, сказал паж. – Будешь оспаривать?
- Да нет, - пожал я плечами. – Тогда до завтра.
- Завтра что б сам пришел, - строго сказал Инт. – Будить не буду. Опоздаешь – будешь сам перед Мастером оправдываться!
- Ладно.
Я вздохнул и побрел в свою комнату. Раз Мастер желает мыть конюшню так часто, значит буду мыть так часто. Посмотрим, к чему это приведет.
В вечернем освещении двора все выглядело как-то по-новому. Небо – темное, на башнях и стенах – какие-то светильники, яркие до невозможности, но направлены строго во двор и висят не выше самой стены. Наверное, чтобы не создавать засвет для стражей, наблюдающих за территорией вне стен замка. Во дворе нет никого кроме стражей у ворот, да появившихся, видимо, к ночи, у входа в донжон. По двору прогуливаются парочки – слуги, служанки, пажи и прочий местный люд, отдыхая после рабочего дня. Хотя прогуливаются – это сильно сказано, все что-то тащат или несут, закрывают двери выгородок, а некоторые и вовсе – подметают землю, под ногами-то – земля.
Как-то легко дышалось в это позднее время. Воздух был наполнен свежестью. Было тихо, и только приглушённые голоса местных чуть скрашивали эту тишину. Я вдруг подумал, что именно этого мне не хватало в Застенке.
Наверное.
Я немного постоял у входа в донжон и вошел внутрь. Подняться до своего этажа и войти в свою комнату было делом не долгим. Что-то накатило на меня, словно какие-то воспоминания, которых я… не помнил.
Уснул я быстро.
ОзМ. Женщина-загадка. Книга 1. Глава-4
© Copyright: Сергей Несметный, 2019
Свидетельство о публикации №219101300167
Свидетельство о публикации №219101300167
Рецензии