Дом без адреса

      


                1.

  Наконец настала осень. Почему на конец, я не мог бы объяснить, просто, так принято говорить, когда чего-то ждёшь. Или не ждёшь, но наступление даже того, чего не ждёшь, неизбежно. Или просто так говоришь, для того, чтобы использовать больше знакомых слов и казаться самому себе умным. Или чтобы не дать себя перебить тому, кому ты это говоришь.
  Если поднять глаза к небу или посмотреть на него со стороны печальным взглядом, присущим коровам, стреляным воробьям и старым собакам, то можно было бы увидеть, как стаи  перелётных птиц, вбивали в него клинья, на зависть воронам и курам, так и всякой другой пернатой нечисти,  скрепками и опорами прикованными к своей любимой Родине, словно чучела в зоологическом музее.  Если бы их спросили, не патриоты ли они случайно, то ответ был наверняка утвердительным. А улетают, именно потому что патриоты, а не идиоты оставаться переживать с нами собачьи холода.  Патриотом лучше всего быть издалека, но об этом я где-то и когда-то уже думал...

 Вот и местные миллиардеры собирались стайками в очередь за медальками. Каким бы богатым ты не был, медалька за какие-нибудь там заслуги никому еще не была лишней.

  Жизнь так устроена, что иногда необходимо выходить из дома даже тогда, когда не нужно идти на работу. Для этого нужна причина, например та, когда кончился кофе. Или позвали его куда-то испить. Или ещё какая-нибудь веская причина. В иных случаях, не стоит лишний раз  выходить, чтобы потом не возвращаться. Так или иначе, пришлось.

 Листья сыпались под ноги, превращая  тротуары в пёструю ковровую дорожку, в которой не хватало только голубого,  застревая под щётками автомобильных стеклоочистителей, словно бы записки от влюблённой  природы или штрафы за неправильную парковку в цивилизованных странах, в связи с чем, первые слова преподавателя Механики в начале каждой пары, в те славные времена, когда я был ещё студентом - «достали листочки», принимало совсем другое значение.
Мокрые коты охотились за не менее мокрыми голубями.
Зелёные ёжики каштанов валялись под ногами, раздавленные колёсами автомобилей. Их коричневая начинка куда-то пропадала. Возможно, бомжи их жарили на кострах, представляя себя французами. Как знать наверняка.

                2.
 
Бытие опережало сознание, торгуя памятью направо и налево, а так же на вес.
 Колокола отливались в ушах, раздражая воздух своим звоном, заставляя оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь подвоха.

 Я вышел из дома, нехотя, как всегда, и двинулся  к метро. Я всегда передвигался только на метро и  ходил пешком. Это самый предсказуемый, по времени, путь из одной точки до другой, если просто идти пешком оказывается слишком уж далеко.
 
  По дороге встретил ворону. Та сидела на оградке газона и держала в клюве целую баранку, наблюдая, не отнимут ли у неё добытый продукт, спешащие по делам, люди. 
 В уютном уголке  заброшенного осеннего сада, собирались барышни, решившие посвятить свой день борьбе за равноправие женщин. Почему-то их требования касались только одинаковой зарплаты с мужчинами и возможности женщинам занимать руководящие посты. Наравне таскать шпалы и кидать уголь в топку паровоза, никто из них особенно не хотел, но вопрос, почему в списке миллиардеров так мало женщин, интересовал.

  В переходе было не протолкнуться от прибывших и желающих куда-то поехать, суженом, пытающимися  заработать копеечку, разного рода деятелями торговли и искусств. Тут же, какая-то бабка продавала носки и выращенные на огороде овощи, одним ухом слушая баян, сидящего на раскладном стульчике,  мужичка, другим – скрипку молодой девушки, смахивающей  на Ванессу Мэй. Тут же, другая старушка, рассказывала какой сегодня церковный праздник, но видно было, что тоже хотела немного денег. Она каждый день их хотела, так как праздник у неё был каждый день. Я приложил ей банковскую карточку ко лбу и лоб засветился зелёным. Возможно, при этом начал выделяться желудочный сок, но видны были только слюни. Платёж милостыни прошёл, подтвердила смс. Когда дело касается списания денег, то всё, как правило, работает исправно.
Почему бы, собрал я конструктор мимолётных мыслей в приемлемую форму, на примере игровых зон для Казино, не сделать зоны для справления религиозных нужд?  Хотя, яйца нужно держать в разных карманах.
Я где-то так слышал.
 
 -  Купите что-нибудь, молодой человек, - обратилась ко мне старушка, когда я вынужденно притормозил около музыкантов чтоб не столкнуться со встречным потоком.
  - Откуда у меня деньги, - объяснил я, как можно  шутливее,  своё нет. -  Я же работаю.
 - Тогда садись с нами рядом.
 Шляпу я не носил, чтобы не возникало такого соблазна.
 - Не могу, -  вывел я на лицо улыбку, похожую на гримасу, но совершенно не злую и постучал несколько раз указательным пальцем по своей голове.
 Злость – скверное чувство.  Для ненависти должна быть действительно веская причина. Это только для любви достаточно инстинкта.
  Не много ли веских причин для одного утра?


 На эскалаторах демонстративно целовались  молодые парочки, показывая, видимо, как они заняты весь день, что даже для поцелуев им не найти  другого времени.
В принципе, неплохо совмещать приятное с полезным.  Наверное.  Ведь «жить на этой планете – зря время терять». Почему бы в поездах метро не сделать спальные выгоны?
Ну, хотя бы денег они не просили за сочувствие, и то уже было неплохо.
 Я услышал, как полицейский объяснял одному само занятому карманнику, как пользоваться налоговым приложением для само занятых. Полиция должна приходить на помощь гражданам в любой ситуации. Жертва ограбления, выписывала им чек, наверное, объясняя что-то на пальцах и тыкая калькулятором в нос.  Легализация доходов, наряду с амнистией капиталов, очень важна, на самом деле, для нашего общего дела...
Хочешь жить – умей держаться.

                3.

 Чтобы спрятаться от действительности, одни пьют водку, другие пишут стихи. Третьи – пьют водку, чтобы писать стихи. Мне никак не удавалось попасть в число этих счастливчиков, хотя, надо сказать честно, я даже не пытался. Всё это связано с тем обстоятельством, что каждый хочет войти в историю, а не влипнуть в неё, и если не удаётся придумать  действительно что-то  дельное, важное или существенное, для всего человечества, остаётся только писать книжки, чтобы в поездах метро и трамваях, умеющие ещё, как читать, люди, шуршали, переворачивая страницы, эту   макулатуру, поддерживая приятный сквознячок в своих пустых головах.
 А чтобы никто не поверил, нужно говорить правду и ничего кроме неё. Говорить правду легко и приятно, особенно если сам не знаешь, в чём она заключается. Поэтому, послушай телевизор и думай наоборот. Хотя, чего стоят мысли, без воплощения их в результат или действие? О них даже никто не узнает, да и сами по себе, они забудутся, как только придёт очередь подумать о чём-то другом.

 Полуголые деревья терпели обиды, нанесённые им взбесившимся ветром, но кланялись ему в пояс за то, что тот обратил на них своё внимание, одновременно срывая свою злость, бросаясь в прохожих мокрыми листьями. Это что-то из той серии, в которой тот, кто стоял на коленях, стал позволять себе на них робко ползать.

 Появившись на поверхности, после недолгого путешествия под землёй, я практически забыл, куда направлял свой путь и зачем. Потом, правда, вспомнил. Мне нужно было найти дом без адреса, в котором жил мой старый товарищ без имени. Он мне объяснил, как пройти от станции метро, но я, как всегда, забыл, сколько поворотов налево и сколько направо должно было произойти и в какой последовательности, помнил только, что на доме не было название улицы и самого номера дома.

 Проходя мимо остановки трамвая, я заметил человека, в костюме окурка, который приглашал желающих помочь дворникам убрать окурки с остановок.
 - Есть желающие? – поинтересовался я мимоходом.
 - Есть...  – вмешалась женщина. -   Давно хочу убрать свою остановку.. очень противно каждый день утром стоять в окурках и бумажках.. и я уже поняла, что у нас в районе коммунальщики настолько оптимизированы, что я их вижу раз в году.. но стоять на поганой остановке очень неприятно.. настроение портится прям с утра...
 - Нужно убирать тех, кто кидает окурки и бумажки. Нет?
 - Как мы будем их убирать? Методичные отстрелы на заднем дворе???
 - Опыт предков подсказывает, что другие методы внушения не действуют так эффективно, как этот.  Иначе, вам придётся жить на остановке, чтобы она оставалась чистой.

 Потеряв немного времени, зацепившись языками с первыми встречными, я еле отвязался от их общества, слава трамвайному расписанию, и пошёл своей дорогой.
Вывод о том, что в окурках остановка или без, а трамвай придёт по расписанию, пришёл сам собой. Если правильно расставить приоритеты, то всё встаёт на свои места.

                4.

 
 Я направлялся к старому товарищу...
 Когда-то перед ним открывался весь мир, но он предпочёл поступить на экономиста.
 - Что бы мир тебе открылся, - говаривал он, - на него нужно сначала сэкономить.
 В итоге, за два года, пока он служил в стойбате, без него сэкономили всю страну и когда он вернулся, даже в мире экономить было уже нечего. Он оказался в нужное время в нелепом месте, отдавая мифические долги, существующей только в помине, Родине.
Так что, Цой и Ленин были, как всегда, живы, а он, как никогда, мёртв. Но это не так важно, как и всё остальное, когда экономить становится больше не на чем.

 Весь бизнес заключается в том, чтобы купить подешевле что-то ненужное, и продать подороже это ненужное тому, кому это ненужно, но кого удалось убедить  в обратном.  Я сам передумал это два раза и ещё один раз задом на перёд. Или это только у нас так?

 Мне нравилось ходить пешком. Почти так же, как мять задницей мягкую подушку табурета на тёмной кухне. Можно безнаказанно думать о своём. Думать о своём...
Так говорят люди, у которых что-то есть. У меня толком ничего не было, но я тоже так говорил.
Говорят, Маяковский так сочинял свои стихи, в ритм своих шагов, приходил и записывал. Я, к сожалению, свои мысли до дома не доносил. Может и к лучшему.
  На детской площадке выгуливали детский сад, одетый в форму заключённых. Видно было, что их с малых ногтей, готовят к серьёзной взрослой жизни. Осталось только воспитателям ввести в дресс-код форму охранников тюрем и воспитание подростающего поколения  пойдёт, как по пальмовому маслу.
 Тут я опять вспомнил, куда и зачем шёл, но ко мне вернулась  мимолётная мысль, пойманная в сачок перед самым выходом из дома.
 «Точно. Только перед казино нужно будет обязательно зайти в храм и если, всё-таки, потом останутся деньги, уже идти в казино».
 Я подумал ещё немного...
  «Те, кто проиграл всё, может сразу уйти в монастырь...
 Или в публичный дом. Тоже можно предусмотреть такую опцию».

                5.


 Мой путь, как водится даже у водицы, заплетая ноги своих ручейков, дошёл до крайней точки своего отсутствия  дома, в попытке заползти под какой-нибудь лежачий камень, под которым будет тепло и сухо.

 В каждом городе, наверняка есть такая улица, на которой отсутствует её название, а на этой улице -  номера домов. Мне приходилось  искать такие адреса, когда работал курьером. Хорошо, когда у тебя, кроме двух глаз, бывает ещё и язык, который один раз уже довёл тебя до Киева и не один раз вывел из него.
 - Не подскажете, - спросил я, не забыв пожелать сначала здоровья,  у редкого прохожего, показавшегося мне местным, -  тут должен быть где-то дом такой...
Я попытался объяснить как он может выглядеть.
- А, - понял тот, где должно находится то место, которое я имел в виду, и протянул руку,  в предполагаемом  направления. – Там. Там ещё бабушка такая, в окне, курит... Бабой Нюрой зовут.
 Я поблагодарил и пошёл икать местную знаменитость и достопримечательность.

  Из окна первого этажа торчала голова бабы Нюры, тискающая синими губами сигарету и презрительно осматривающая окрестности своего горизонта, обмотанного колючей проволокой  кустов.
 - Загрязняете, - решил я необычным образом расположить к себе бабу Нюру и завязать нужное знакомство, намекая на дым.
 - Из последних сил, способствую потеплению климата и таянию ледников, - выпустила она, вслед за облаком дыма, пропитанные им буквы.
  - У этого дома какой номер, не подскажете? – спросил я, как можно отстранённей и вежливей.
 -  Какой может быть ещё у него номер? – получил я от неё  уклончивый ответ. -  Его даже на картах гугла нет, а там все цели обозначены красным крестиком... Если присмотреться по внимательней.
Она попыталась улыбнуться своим нейтральными губами и бычок, медленно растягивая слюну, стал опускаться, спрыгнув перед самым её касанием, словно с крючка, на землю.
  Я предположил, что оказался в нужном месте, осталось только узнать, в нужное ли мне время.
 - Небось дурачка этого ищешь, как его?..
  Я совершил над собой удивлённый вид, выражающий не понимание того, кого она имеет в виду.
 - Тут каждый второй его ищет, а каждый третий хочет убить.   
 - За что же? – попытался уточнить  я для себя хотя бы причину  поисков.
  - Да бес его знает. Ходят слухи, что хотят вручить медальку «За спасения планеты от перенаселения», - затянула она новую сигарету неуклюжими губами.
 «Не уж-то он кого-то убил?» - побоялся спросить я её.
  - Да спит он. Спит. Хочешь – жди когда проснётся. Хочешь – не жди. С работы утром пришёл только.
 Что-то мне подсказало, что пора было и честь знать, к тому же, долго я ждать не мог, нужно было долго добираться до дома, чтобы успеть к началу комендантского часа.

 - Главное – это не сдаваться, - подумал я и сам у себя спросил в ответ...
 - Кому?

------------------

Стаи вбивают в небо клинья,
На зависть курам и воронам.
Назло перинам и перронам,
Оставив наши запустынья,
На разорение коронам.

По радиальным коридорам, 
По схемам ритуальных нор,
Осенний утренний минор,
Добавив к шапочным разборам
В непритязательный декор.

Холстом владея  виртуозно,
Кроваво-пламенный садист,
Кленово-календарный лист,
Оземь бросаясь  грациозно,
Что правоверный атеист,   

Душе не отводящий места,
Смех причиняющий подковам,
На пропасть скрепам и оковам,
Бросая в небо взгляд протеста,
Печально свойственный коровам.