Ну скорее ж меня гоните!

То ли сон, то ли явь – виденье? Сокрушенье опять, вдохновенье? Исполненье Его приказа? Снова должен изречь/предречь? Прокричать для святых наказ?! Ну за что мне такая мука?! Я ж забытый давно пастух! Что ж так больно томится дух?! Режет глаз! Утомился слух! Снова сон, то ли явь - виденье? Не судите меня, не гоните! Как изгоя/раба поймите! И простите меня, вместите... Но явидел, я снова видел... Переполнен был храм народом. Суета, маета, движенье! На парковках машин – в два ряда. Не заехать почти, не уехать. И потоки во храм текут. Все идут, и идут, даж бегут! В главном зале – битком набито. Те кто раньше других примчался - впереди предвкушал служенье. Поудобней присел, успел! Для друзей придержал даж место. Славу Богу в душе пропел. На привычном церковном месте... Те кто позже – спешили сзади. Занимали места, приседали. Аж устали, но место взяли. Не отстали от всех, не отстали. И как прежде других осуждали. Тех, кто снова сидел не в “главном”. Во “втором”, не в “духовном” зале. У экранов, вдали присели. Неуспели они, не поспели. Приезжать нужно в храм пораньше! Не успел – опоздал, виновен! Не созрел ты до нас, не дозрел! Недуховный, плотской, прихожанин... Переполнен был храм народом. Впереди восседал весь клир. В самом “главном”, “центральном” зале - предвкушали услышать глас. Ну а там, за оградой храма – ожидал/погибал весь мир.“Не до нас им сейчас, не до нас!” – я услышал пронзенный глас. Не судите меня, не гоните! Как изгоя/раба поймите! И простите меня, вместите... Но слышал, я снова слышал...

То ли сон, то ли явь – виденье? Сокрушенье опять, вдохновенье? Исполненье Его приказа? Снова должен изречь/предречь? Прокричать для святых наказ?! Ну за что мне такая мука?! Я ж забытый давно пастух! Что ж так больно томится дух?! Режет глаз! Утомился слух! Снова сон, то ли явь - виденье? Не судите меня, не гоните! Как изгоя/раба поймите! И простите меня, вместите... Но видел, как Он пришел! Через стену во храм вошел! И на сцену взошел... “Пришел! Мы дождались, сам Он пришел! Прореки нам святую волю! Отпусти всех больных на волю! Прикоснись, осени знаменьем! Измнени нашу жизнь и долю! Исцели, надели дарами! Мы прославим Тебя хорами!” – закричали во “главном” зале. Умоляли, почти причитали. Но не знали Его, не познали... Задрожали колонны в храме. Будто пали пред Ним, предузнали. Для чего им явился Бог...

Он молчал. Не сказал ни слова. Ни движенья, ни даже жеста. Не просил ни речей, ни места. Тишина. Он стоял. Заплакал. Посмотрел сквозь толпу и клир. Будто видел в аду весь мир! Он рыдал, а я слышал глас: “Умирал Я за вас... и спас... не сидел, на кресте висел... Не сидите, прошу, идите! Семь тысяч святых во храме?! Собрания все, избрания?! Общения, прославления?! Учения, до томления?! Поднимайтесь, скорей уходите! Другим все места уступите! Расходитесь, водой запаситесь! И хлебом Моим делитесь! По дорогам пустым идите! Там душа без Христа - пуста! Умирает вдова, сирота! Накормите их, напоите! Самых бедных душей примите! Ну идите ж, скорей идите! Умоляю, быстрей бегите! Всех больных за Меня посетите? Излучите Меня, донесите! Сегодня, в воскресный день! Вставайте, беги... бегите! К пацанам с обожженным духом! И к девченкам с разбитым сердцем! Они там, за порогом храма! Где не слышен священный звон! На краю они, на краю! Погибают в глухом краю! Семь тысяч святых, не сидите! Поскорее, быстрей бегите!” - я слышал, я точно слышал. Сокрушенье опять, вдохновенье? Исполненье Его приказа? Снова должен изречь/предречь? Прокричать для святых наказ?! Ну за что мне такая мука?! Я ж забытый давно пастух! Семь тысяч святых во храме?! Что ж так больно томится дух?! Режет глаз! Утомился слух! Не судите, прошу, поймите... И гоните меня, гоните! Сегодня, в воскресный день! Они там, за порогом храма! Где не слышен священный звон! На краю они, на краю! Погибают в глухом краю! Пацаны с обожженным духом... И девченки с разбитым сердцем! Ну скорее ж меня гоните! А иначе умру... я знаю...

- Иван Лещук, из цикла “Чистые грезы”