Андрей Платонов - противостояние личности и эпохи

               
Сценарий беседы с использованием аудио-и-видео материалов

Слайд: Портрет Андрея Платонова

Андрей Платонов (настоящее имя Андрей Платонович
 Климентов; 16 [28] августа 1899, Воронеж, Российская империя — 5 января 1951, Москва, СССР) — русский советский писатель, поэт и публицист, драматург, киносценарист, журналист, военный корреспондент. Участник Великой Отечественной войны, майор.
Однажды литератор, имя которого забыто, настолько яростно убеждал Платонова., будто сам он пишет не хуже, если не лучше, что ангельское терпение Платонова лопнуло: «Давайте условимся раз и навсегда, — воскликнул он: — вы пишете лучше. Лучше. Но только чернилами. А я пишу кровью».
"Ночь была непроглядна, как могильная глубина, но люди шли возбужденно, с тревожным восторгом в сердце, похожие на древних потаенных охотников.
Эти вооруженные путники были полны мужества и последней смелости, какие имела природа, вздымая горы и роя водоемы.. Молодые, они строили себе новую страну для долгой будущей жизни, в неистовстве истребляя все, что не ладилось с их мечтой о счастье бедных людей... они жили общей жизнью с природой и историей, - и история бежала в те годы, как паровоз, таща за собой на подъем всемирный груз нищеты, отчаяния и смиренной косности" (Платонов "Сокровенный человек", 1927 Г.).
В 1939 году в двух майских номерах эмигрантской парижской газеты "Последние новости", появилась статья Георгия Адамовича, ( Георгий Викторович Адамович (7 [19] апреля 1892[~], Москва — 21 февраля 1972, Ницца) — русский поэт-акмеист и литературный критик, переводчик.) под названием "Шинель", с подзаголовком "Андрей Платонов". Он с первых же строк говорит о необыкновенности дарования Платонова. Он остерегается прямо утверждать: великий, гениальный, но что это совершенно особенный талант, - чувствует. "Платонов развернул единственную в своем роде панораму бедствий, страданий, горя, и нищеты, Все знают знаменитые слова о том, что русская литература вышла из "Шинели". Казалось, последние двадцать лет их можно произнести только в насмешку. Но вот с Платоновым они опять приобретают значение. Платонов один отстаивает человека от пренебрежительно-безразличных к нему стихийных или исторических сил... ...тема сиротства владеет воображением Платонова так сильно, что расстаться с нею он не может! ЗА двадцать лет существования советской России Платонов - единственный писатель, задумавшийся над судьбой и обликом человека страдающего, вместо того, чтобы воспевать человека торжествующего..."
При этом Адамович не забывает, что Платонов "отнюдь не ведет борьбы с революцией, с большевизмом... Нет, Платонов, стремится к углублению, к очищению того дела, которое могло бы оказаться делом революции, и не случайно он говорит в одном из своих рассказов Происхождение мастера":"
- Большевизм должен иметь пустое сердце, чтобы туда все могло поместиться.
Признаемся, с таким большевиком можно было бы сговориться... Спор возник бы лишь о том, вместит ли что-нибудь пустое, опустошенное сердце, - но самое желание вместить доказывает, что сердце живо".
Вспомним, что написано это в 1939 году. Между тем - как много здесь схвачено! Главное же - Адамович заметил совершенно особый характер платоновской революционности, его большевизма - огромную скорбную жалость к миру и порыв к преодолению одиночества человека в мире, исступленное требование человечности - как свойство вообще человеческой души. Не случайны псевдонимы раннего Платонова - Нищий, Человеков... Платонов даже в сатирических устремлениях не издевался, а в поэтических - был абсолютно серьезен и искренен; это - не "жертва советской действительности", а человек, сознательно впрягшийся в тяжкий воз революции и страстно желающий, чтобы "дело революции" удалось. Делом же и оправданием революции Платонов считал именно утоление жалости, преодоление одиночества и сиротства всей земли. А иначе - больно и страшно вымолвить! - ничего у революции не получится!
Маяковского Платонов назвал как-то “мастером всеобщей жизни” Это определение как нельзя лучше относится к творчеству и жизни самого Платонова.
Иосиф Бродский в своём эссе «Катастрофы в воздухе» назвал Платонова одним из самых выдающихся русских писателей, какие только были. Он упоминает Андрея Платонова в одном ряду с Д. Джойсом, Ф. Кафкой, с Достоевским.
Платонов нашел язык, единственно возможный, которым можно было выразить  эпоху 20-30х годов., эпоху величайших потрясений: мясорубку революции, гражданской войны, бесчеловечность коллективизации и индустриализации, ужасы репрессий, строительство тоталитарного государства. Он подчинил себя языку эпохи, он художественно закрепил языковую стихию новой реальности: лексику лозунгов, митингов, декретов, канцелярий, косноязычие и сказовость народного языка.
Платонов говорил: Я - пролетарский писатель. Рабочий класс - моя родина”. И это абсолютная правда.

Слайд: Платонов молодой 1922 г.

Андрей Платонов принял революцию сразу и без малейшего сомнения. Но Платонов прошел тяжкий путь от веры в революцию в повести “Сокровенный человек” и др. произведениях - к огромному разочарованию в ее результатах: в повести  “Котлован”, “Чевенгур”, "Счастливая Москва"
Он был инженером, мелиоратором, поэтом, писателем, публицистом, драматургом, сказочником.
 
Слайд: Платонов в детстве, родители Платонова

Андрей Платонович Климентов родился 16 [28] августа 1899 года (считал днём своего рождения 1 сентября в Воронеже. Отец — Платон Фирсович Климентов работал машинистом паровоза и слесарем в Воронежских железнодорожных мастерских. Дважды Герой труда (1920, 1922), в 1928 году вступил в партию. Мать — Лобочихина Мария Васильевна — дочь часового мастера, домохозяйка, мать одиннадцати (десяти) детей. Как старший сын Андрей помогал воспитывать и кормить многочисленных братьев и сестёр. Андрей закончил церковно-приходскую школу, а затем городскую 4-классную школу. С 14 лет стал помогать отцу кормить семью, работает подёнщиком, «мальчиком» в конторе страхового общества «Россия», помощником машиниста на локомобиле, литейщиком на трубном заводе. "Жизнь сразу превратила меня из ребенка во взрослого человека, лишая юности», - с нескрываемой печалью вспоминал Платонов.
Сочинять стихи начал с 12 лет. С 19 лет сотрудничает с воронежскими газетами Публикует стихи, очерки, заметки, рецензии. В журнале «Железный путь» публикуют первый рассказ  — «Очередной». К двадцати годам ! уже приобретает известность, как литератор, очеркист, поэт.
В 1919 мобилизовали в РККА. Работал помощником машиниста на паровозе для военных перевозок. Затем рядовым стрелком железнодорожного отряда в Части Особого Назначения (ЧОН) .В 1920 году подал заявление о вступлении в РКП(б). Платонов в заявлении о вступлении в РКП(б) писал: «Я люблю партию — она прообраз будущего общества людей, их слитности, дисциплины, мощи и трудовой коллективной совести; она — организующее сердце воскресающего человечества". Андрей Климентов (Платонов)»
Однако вскоре из-за ссоры с секретарем ячейки юношу исключили. Потом он несколько раз подавал заявления с просьбой восстановить его в рядах партии, но тщетно.
Платонов много пишет. В 1921 году вышла его первая брошюра — «Электрификация».

Слайд: Книга "Голубая глубина"

В Краснодаре выходит книга его стихов «Голубая глубина». О ней положительно отозвался поэт Брюсов. Как поэт, Платонов, конечно, не равновелик Платонову- прозаику. Но его стихи искренние, страстные помогают лучше понять не только душу молодого Платонова, его чаяния и веру, но и язык прозы его для нас становится понятней. Эта сжатость, плотность фразы,  ритм и метафоричность его прозы, конечно же можно рассматривать, как поэтический текст. Особенно замечательны у него пейзажные зарисовки. "Трава опять отросла по набитым грунтовым дорогам гражданской войны, потому что война прекратилась."(Река Потудань") Сколько сразу образов вызывает эта строка.

Слайд: А. Платонов среди делегатов губернского съезда журналистов, 1921 г.
 
Казалось, судьба литератора определилась и Платонов должен только продолжать писать. Талант налицо. Но не таков Андрей Платонов. Платонов говорил, что человеку нужна первая профессия, " А искусство пусть рождается в свободные от работы часы".!!!
В 1921 г. он закончил Воронежский политехникум по специальности электротехник  и тогда, уже будучи известным очеркистом, он порывает с литературой и полностью переключается на инженерную работу.  1921—1922 годы - в Поволжье, Средней Азии и других областях России страшный голод, вызванный последствиями продразверсток, засухой и разрухой. Платонов стал свидетелем навсегда ужаснувшего его голода в Поволжье, куда он был направлен с бригадой помощи голодающим. С этого времени зловещий образ голода появляется во многих его произведениях.  «Засуха 1921 года произвела на меня чрезвычайно сильное впечатление, и, будучи техником, я не мог уже заниматься созерцательным делом - литературой».
 
Слайд: Губмелиоратор А.П. Платонов с своими сотрудниками

Понимая, что сейчас главное, помочь народу спасти урожаи от засухи начинает работать в Воронежском губернском земельном управлении, занимается мелиорацией земель, строит электростанции (сейчас только одна сохранилась), строит плотины. Имеет патенты на изобретения в электротехнике.  Через несколько лет в губернии появится 763 пруда, 315 шахтных колодцев, 16 трубчатых колодцев и 3 сельские электрические силовые установки. Платонов искал средства на покупку необходимого оборудования, поощрял энтузиастов, самоотверженно трудившихся «по пояс в болоте»,и жестко отчитывал провинившихся: «Нам безвольные трусы и пошехонцы не нужны»

 Слайды: Мария Кашинцева, Андрей Платонов и сын

В возрасте 22 лет А. П. Платонов женился. Избранницей писателя-мелиоратора стала восемнадцатилетняя студентка воронежского университета Мария Кашинцева, которая вместе с родителями, спасаясь от гражданской войны, в 1919 году из Петербурга переселилась в Воронеж. Мария Александровна отныне и навсегда заняла место не только преданной жены, но и единственной музы писателя. Она стала прототипом главной героини рассказа «Песчаная учительница», и ей же А.П. Платонов посвятил свою первую книгу рассказов «Епифанские шлюзы», которая увидела свет в 1927 году.
 Из поэмы "Мария"
В моём сердце песня вечная
И вселенная в глазах,
Кровь поёт по телу речкою,
Ветер в тихих волосах.
Я родня траве и зверю
И сгорающей звезде,
Твоему дыханью верю
И вечерней высоте.
Я не мудрый, а влюблённый,
Не надеюсь, а молю.
Я теперь за все прощённый,
Я не знаю, а люблю. /Андрей Платонов. /
 
Слайды: Мария с сыном, сын Платон в детстве

В 1923 году у Платонова родился сын Платон. Он обожает сына, боготворит жену, но дела общественные для него самые важные, он отдает им все свои силы и способности (вспомните рассказ "Фро")
Слайд: Платонов с женой и братом возле электростанции.
Несмотря на загруженность практической работой в Губземуправлении, Платонов продолжает писать: в 1923г. он публикует в газете для крестьян свое первое большое произведение «Рассказ о многих интересных вещах», написанный в форме проекта реального благоустройства земли.  Здесь появляется сюжет, который станет постоянным у Платонова : странствие героя в поисках секрета жизни, в поисках счастья, которое даст раскрытие этого секрета. «Эфирный тракт» (1926), «Сокровенный человек» (1926-1927), «Чевенгур» (1927-1929), «Котлован», «Ювенильное море», «Впрок» (1931), «Джан» (1934) - всюду сюжет строится одинаково: дорога, пространство, которое преодолевает герой-странник. Здесь впервые появляется образ башни, башни для орошения земель. Потом этот образ получил развитие в «Чевенгуре» (1928) и «Котловане» (1932).
Наталья Корниенко, исследователь творчества Платонова "Он писал, смущаясь – потому что страсть к слову не умерла с приходом революции, - он ведь не был уверен, что искусство должно исчезнуть, его обязан сменить «сущий энтузиазм жизни». Он монашески ограничивал себя, стыдясь любви к слову, как греха. И от этого его слово становилось особенно цельным, плотным, вещественным, фраза казалась тяжелой и неповоротливой, как будто мысль еще только рождается, «примеривается» к действительности .(из рецензии на книгу "В прекрасном и яростном мире"
В 1926 г. судьба Платонова снова резко изменилась. На Всероссийском съезде мелиораторов его избрали в ЦК профсоюза сельскохозяйственных и лесных работ. Это означало перевод на работу в Москву.
В Москве Платонов проработал на должности заместителя ответственного секретаря Бюро землеустроителей ЦК Союза сельского хозяйства всего четыре недели. Инженер-практик, здесь он увидел, сколько людей с научными званиями занимаются делами, далекими от практических нужд народа. Он резко выражает свое мнение по этому поводу. "Он мог ошибаться, но не мог солгать"-эта фраза из повести "Впрок" может быть рефреном к биографии Платонова.. За этим последовало незаконное увольнение с выборной должности, в результате которого Платонов попал в крайне тяжелое положение: «Безработица. Голод. Продажа вещей. Травля. Невозможность отстоять себя». Ситуация ycyгублялась отсутствием постоянного жилья: Платонов с женой и маленьким сыном жил в общежитии специалистов профсоюза сельского хозяйства, откуда их грозились выселить с милицией.
В конце 1926 г. Платонов уехал в Тамбов заведовать отделом мелиорации Тамбовского Губзу. Но и там работа не сложилась. Новаторство и энергия нового заведующего, его желание действовать, применять на практике накопленный в Воронежской губернии опыт, не понравились местным чиновникам. Платонов повсюду натыкается на непонимание, невежество. Его проекты пробуксовывают, он везде натыкается на бюрократические интриги и склоки.  «Живу плохо. Сократил более 50 % своего штата. Идет вой. Меня ненавидят все. Остатки техников разбрасываю по деревенской глуши. Ожидаю или доноса на себя, или кирпича на улице.     Я многих оставил без работы и, вероятно, без куска хлеба. Но я действовал разумно и как чистый строитель. А была грязь, безобразие, лодырничество, нашептыванье". Он тоскует по семье, по Москве: "Жизнь тяжелее, чем можно выдумать, тёплая крошка моя. Скитаясь по захолустьям, я увидел такие грустные вещи, что не верил, что где-то существует роскошная Москва, искусство и проза, но мне кажется - настоящее искусство, настоящая мысль только и могут рождаться в таком захолустье. Но всё-таки здесь грустная жизнь, тут стыдно даже маленькое счастье...».
Платонов покинул Тамбов и всегда вспоминал о нём с горечью и раздражением.  Но все-таки время потрачено не зря. ». "настоящее искусство рождается в захолустье.  Представьте себе, что он всего сто дней пробыл в Тамбове и успел там написать повести «Епифанские шлюзы», «Ямскую слободу», «Город Градов», и замечательный рассказ «Родина электричества" "в свободные от работы часы". Такая своеобразная "болдинская осень"!!! Помимо этого в Тамбове губернским мелиоратором писались статьи по вопросам землепользования, философские эссе об искусстве, науке, религии, литературные пародии и новые рассказы, складывались стихи из второй книги и рождались замыслы новых произведений, написанных позже в Москве…
Как отмечают исследователи, Платонов писал очень быстро. Он просто садился и писал, писал карандашом на каких- то вырванных страницах. Это просто удивительно.
Слайды: Рукопись Платонова «Епифанские шлюзы»

Слайд: «Город Градов, Ямская слобода»

Что же было написано в тамбовский период?
 Платонов ненавидит бюрократов, они для него вместо буржуазии первые враги. Это отражено во многих произведениях: "Город Градов", "Государственный житель", "Усомнившийся Макар". Город Градов"(1927) - здесь несомненно, возникает сравнение с "Историй одного города" Салтыкова-Щедрина: Бюрократизм, бестолковость чиновников, бесчеловечность гос. аппарата: "Градовский летописец восхищен тем, что " времени у человека для личной жизни не осталось. Государство стало душой.» Из речи Шмакова на юбилее начальника Бормотова после известной фразы: «Мы за-мес-ти-те-ли пролетариата», - цензура многие годы вычеркивала слова: «Стало быть, к примеру, я есть заместитель революционера и хозяина!.. Все замещено, все стало подложным!.. Воевал пролетарий, а победил чиновник!» (!!!) Платонов был одним из немногих, кто пытался предупредить общество о том, что в стране формируется многочисленный класс проф. номенклатуры, которой принадлежит реальная власть.
"Настанет время, когда за элементарную ныне порядочность, за простейшую доброту - люди будут объявляться величайшими сердцами, гениями и т.п., настолько можно пробюрократить, закомбинировать,  зажульничать, замучить обыденную жизнь".

Слайд: Обложка книги "Епифанские шлюзы"

Лучшая из  повестей тамбовского периода — «Епифанские шлюзы»,  формально историческая.  Время действия - начало XVIII века, правление Петра, начало его реформ. На строительство судового хода между Доном и Окою приглашён английский инженер Бертран Перри. Несмотря на все его старания, проект терпит неудачу, пущенная по каналам вода поднимается незначительно, по ней даже плот не смог бы проплыть, не то что корабль. В финале повести по распоряжению Петра Бертрана Перри жестоко казнят. В этой повести писатель впервые говорит о тяжёлой участи человека, попавшего в жернова государственной машины. Но пока еще литературное начальство воспринимают Платонова, как перспективного пролетарского писателя, и никаких намеков, предвосхищений, кажется,  не замечают.
 Лето 1927  года — светлый  период в жизни Платонова, когда он был полон надежд на лучшее будущее. Вернувшись в Москву, он отдает написанное в Тамбове в издательство "Молодая гвардия" и там с восторгом приняли его повести и рассказы.»  В июньском номере журнала «Молодая гвардия» печатается повесть «Епифанские шлюзы. Следом отдельной книгой выходит одноименный сборник повестей и рассказов. Все понимают: в советской литературе появился большой самобытный писатель. «Новый Гоголь».

Слайды: обложка книги "Сокровенный человек"

В 1928 г. были изданы платоновские сборники «Луговые мастера" и "Сокровенный человек". О Платонове говорят, пишут, им восхищаются. Ермилов пишет Фадееву: «Среди писателей Платонов очень популярен». Надо сказать, в 20-30-е годы был культ Платонова. Перед ним благоговели. В одной из сводок секретного агента сообщалось: Все признавали в Платонове гениальность: Академик Зелинский: Платонов производит на меня впечатление человека гениального.
А. Малышкин: Это писатель со всеми признаками гениальности.
В. Шкловский. Вы хотите переделать Платонова? Вам это не удастся, потому что он гениален. Максим Горький очень тепло относился к Платонову, не раз поддерживал его. Осенью 1929 года Горький пишет: «В психике вашей, — как я воспринимаю её, — есть сродство с Гоголем. Поэтому: попробуйте себя на комедии, а не на драме. Не сердитесь. Не горюйте… Все — минется, одна правда останется».
Платонов ведет активную научную и литературную работу. Но быт семьи не налажен, денег не хватает. «нет комнаты, нет денег, износилась одежда».
Платонов рассчитывает устроиться на работу в «Совкино». Проект сценария фильма по рассказу «Песчаная учительница» получает положительные отзывы, но работу в «Совкино» Платонов не получит, постановка фильма затянется на несколько лет (рецензенты Совкино писали Платонову, что его произведения требуют не поверхностных рецензий, а глубоких исследований. Существенно переработанная другими сценаристами, картина выйдет на экраны в 1931 году под названием «Айна» - первый фильм по произведению Платонова. Потом их будет много.), В довершение всего осенью 1927 года Платонова вместе с семьей выселят из Центрального дома специалистов сельского и лесного хозяйства в Москве., и семья будет вынуждена жить у отца Марии в Ленинграде. Тем не менее, несмотря на все это, Платонов увлеченно работает над романом «Чевенгур».

Слайд: Обложка "Чевенгура", 1930, 1 экз.и современная обложка

Чевенгур» — главный роман Платонова и, видимо, главный, наряду с «Тихим Доном», русский роман XX века. В самом общем виде это история затерянного в степях города, в котором кратковременно победил коммунизм. Все герои этих текстов стремятся в буквальном смысле выйти из себя и смешаться с толпой, превратиться в часть коллективного государства, где все будут друг другу братья;" "Проклинаю текучее население, хочу общества и членства в нем!»;  - записывает один из героев романа Симон Сербинов. «Чевенгур» — как раз про это: про радость абсолютного и полного слияния с классом.  «Чевенгур» — про русскую концепцию счастья. Максим Горький: в 1929 году читал в рукописи «Чевенгур», показавшийся ему «чрезвычайно интересным» (правда, сомневался, что его кто-то решится издать). Писателя обвинили в искажении действительности и в самом страшном в то время грехе - проповеди гуманизма. Судьба романа складывалась трагически. Платонов боролся за публикацию «Чевенгура» со всей настойчивостью и энергией своих тридцати лет. В 1928 г. он надеялся опубликовать роман в журнале «Красная новь». Это не удалось, потому что друг Платонова, умный и тонкий редактор журнала А. Воронской был снят с должности в 1927 г., в 1929 г. арестован и выслан в Липецк, затем -- репрессирован и погиб в лагере. Платонов передал роман в издательство «Федерация», и получил его обратно. Роман был исчеркан красным карандашом. В августе Платонов передал Горькому рукопись романа с письмом, в котором названы причины отказов его печатать: «...Говорят, что революция в романе изображена неправильно, что все произведение поймут даже как контрреволюционное. Я же работал совсем с другими чувствами и теперь не знаю, что делать...» . Горький в письме к Платонову в октябре 1929г. признал его талант, но указал, что цензура не пропустит роман в печать из-за «анархического умонастроения» автора. Горький писал Платонову: «Среди современных редакторов я не вижу никого, кто мог бы оценить ваш роман по его достоинствам. Это мог бы быть А.Воронский, но, как вы знаете, он "не у дел"». Это было тяжким ударом для Платонова. В 1930 году в издательстве «Молодая гвардия" вышла верстка романа, но уже подготовленный и подписанный к печати роман, после выхода катастрофичного для писателя рассказа «Усомнившийся Макар», так и не вышел в свет. Остался один экземпляр, Платонов собственноручно его подписал и подарил жене и сыну. С 1929 г. первая часть романа -- «Происхождение мастера» -- издавалась отдельно и как самостоятельная повесть.
 К сожалению, у нас нет возможности останавливаться на обсуждении романа "Чевенгур". Это требует отдельного большого разговора

Слайд: Ж-л Октябрь 1929 г., где напечатан «Усомнившийся Макар»
 
Рассказ «Усомнившийся Макар» был написан в 1929 г. и напечатан в журнале «Октябрь» № 9 в том же году. В 11 номере «Октября» была напечатана разгромная статья Авербаха «О целостных масштабах и частных Макарах». Авербах назвал рассказ двусмысленным и «враждебным нам». Вот выдержка из критики рассказа: «Автор не понимает сути советского государства как органа диктатуры пролетариата и проводит политически ошибочные тенденции…». 
Что же такого враждебного в этом небольшом рассказе Платонова. Здесь также рассказ построен, как странствие героя. Герой рассказа Макар отправляется в Москву, чтобы получить ответ на мучивший его вопрос: «Что мне делать в жизни, чтобы я себе был нужен?».   Многие герои платоновских произведений задают себе такой вопрос.  Этот прием помогает писателю осмыслить вместе с читателем, какие перемены произошли за 10 лет советской власти, осмыслить так, как мог только Платонов. Многие проблемы затронуты писателеи в этом рассказе: экологические:
Добравшись поездом до станции, Макар до «центра всего государства» решил отправиться пешком. Шагает он около рельсов и удивляется тому, что под деревьями везде «валялись конфетные бумажки, винные бутылки, колбасные шкурки. Трава под гнетом человека здесь не росла, а деревья тоже больше мучились и мало росли».
Надо сказать, что здесь мы встречаем обычный для Платонова мотив: мучение природы. У Платонова все мучаются: и люди, и животные, и природа, и даже паровозы "Паровоз мучительно преодолевал пространство
«Не то тут особые негодяи живут, что даже растения от них дохнут! Ведь это весьма печально. Человек живет и рожает после себя пустыню!» — задается вопросом Макар, усомнившись в правильности такого отношения к природе, в правильности понимания самой жизни.
И отношение государства к народу, к личности:
Наши учреждения – дерьмо, — читал Ленина Петр, а Макар слушал и удивлялся точности ума Ленина. – Наши законы – дерьмо. Мы умеем предписывать и не умеем исполнять.
— Побольше надо в наши учреждения рабочих и крестьян, — читал далее рябой Петр. – Социализм надо строить руками массового человека…
И решили Макар и Петр после чтения засесть в учреждение, чтобы думать для государства и бороться за ленинское и общебедняцкое дело.
Макар, Петр объединились и засели в учреждении рядком, чтобы «думать для государства. Они помогают людям до тех пор, пока те не начинают решать свои вопросы самостоятельно, «а трудящиеся перестали ходить к ним и стали думать сами за себя на квартирах».
«Надо относиться к людям по-отцовски».- призывает Платонов своим рассказом. Но его не поняли, не услышали. 
Сталин, прочитав рассказ, назвал Платонова талантливым писателем, но сволочью, а его произведение идеологически вредным. Рассказ подвергся жесткой критике. Платонов в первый раз попал в серьезную опалу. Главный редактор журнала Александр Фадеев писал в письме Землячке: «В «Октябре» я прозевал недавно идеологически двусмысленный рассказ А. Платонова «Усомнившийся Макар», за что мне поделом попало от Сталина – рассказ анархистский…». Статей было много, травля началась
Как следствие всех этих обвинений, в 1929 году был рассыпан набор доведенного до верстки романа «Чевенгур», а затем писателя перестали печатать, и вокруг него создалась своеобразная полоса отчуждения

Слайд: Обложка "Чевенгур" 1930 г.-1 экз.

7 ноября 1929 г. в газете "Правда" была опубликована статья Сталина "Год Великого перелома", в которой 1929 г. был объявлен годом «коренного перелома в развитии нашего земледелия»: «Мы перешли в последнее время от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса». Дана команда на уничтожение миллионов самых трудолюбивых, самых грамотных российских крестьян. Эта статья признана большинством историков отправной точкой "сплошной коллективизации".
А в декабре 1929 г. Платонов начинает писать “Котлован». Повесть КОТЛОВАН - одно из самых известных произведений А.Платонова, а также один из самых пронзительных текстов русской литературы. Парадокс, который мучает исследователей Платоновского творчества: самое антибольшевистское произведение написано человеком, который всем сердцем принял революцию, никогда не отказывался от ее идеалов и идеалов коммунизма..
Он не против коллективизации и индустриализации, он против нечеловеческих условий жизни для человека, участвующего в этих исторических событиях.
Главный герой повести Вощев приходит к сараю, где спят строители котлована: «Внутри сарая спали на спине семнадцать или двадцать человек, и припотушенная лампа освещала бессознательные человеческие лица. Все спящие были худы, как умершие, тесное место меж кожей и костями у каждого было занято жилами, и по толщине жил было видно, как много крови они должны пропускать во время напряжения труда. Кроме дыханья, в бараке не было звука, никто не видел снов и не разговаривал с воспоминаниями, — каждый существовал без всякого излишка жизни, и во время сна оставалось живым только сердце, берегущее человека.»
 Предельно сжатый рассказ о рытье котлована под какое-то фантастическое здание и о об участии в коллективизации героев в близлежащей деревне вместил в себя важные для Платонова философские, социальные и нравственные проблемы. Именно платоновскому "Котловану" было суждено стать самой ясной и страшной метафорой эпохи "великого перелома", закладки "фундамента социализма"(Н. Корниенко). Это книга о том, как землекопы, роющие циклопический котлован невнятного назначения, сами превращаются в расходный материал великой стройки. Как только человек становится материалом, кирпичиком, наступает необратимый процесс: меняется все, даже язык.
«Котлован» не возник в пустоте. Можно также вспомнить романы Панферова «Бруски», Гладкова «Цемент», В.Катаева «Время, вперед», написанные в эти же годы. Это первые советские производственные  романы отражают напряженную трудную борьбу со старым, строительство новой жизни, светлого будущего.
Но Платонов, единственный из этих авторов пошел дальше. Он задает вопросы: а какой ценой достигается светлое будущее и если цена так высока,  тогда есть ли в этом смысл?
Если вспомнить его первое большое произведение, написанное в 1923 г.  «Рассказ о многих интересных вещах», где Платонов описывает строительство общего большого дома-сада, на месте разрозненных нищих поселений, то мы увидим какой огромный мучительный путь прошел Платонов от мечты об устройстве на земле рая  до трезвого понимания о невозможности такого устройства при существующем миропорядке. «Внутренней силой  своего дара он вступил в противоречие с  этим миропорядком,  с его наглядными результатами»
Иосиф Бродский пишет в предисловии к американскому изданию Котлована в 1969 г.:«Котлован"  -- произведение чрезвычайно  мрачное,  и  читатель  закрывает  книгу   в  самом  подавленном состоянии.  Если  бы  в  эту   минуту  была  возможна  прямая  трансформация психической  энергии в физическую,  то  первое,  что следовало  бы  сделать, закрыв  данную книгу, это отменить существующий миропорядок и объявить новое время.     Это, однако, отнюдь  не  значит, что Платонов был врагом данной утопии, режима,  коллективизации и проч. Единственно, что  можно  сказать  всерьез о Платонове в рамках социального  контекста, это что он писал на  языке данной утопии, на языке  своей эпохи; а никакая другая форма бытия не детерминирует сознание  так,  как  это  делает язык. Но,  в отличие  от  большинства своих современников  -- Бабеля,  Пильняка,  Олеши,  Замятина,  Булгакова, Зощенко, занимавшихся более или менее  стилистическим гурманством, т. е.  игравшими с языком каждый  в свою - он, Платонов,  сам  подчинил себя языку эпохи,  увидев  в нем такие  бездны, заглянув в которые однажды, он  уже более не  мог скользить по  литературной поверхности,  занимаясь  хитросплетениями  сюжета, типографскими изысками  и стилистическими кружевами. "

Слайд: Грани 1969, Новый мир 87, где напечатан Котлован

Впервые опубликован только в 1969 г. за границей - журнал «Грани». № 70 за 1969 год, в Лондоне, в США, у нас -в 1987 г. в ж-ле "Новый мир" .
Но после разгрома «Усомнившегося Макара» в 1929 году Платонова практически перестают печатать. А уж о печати "Котлована" нечего было и думать. Платонов и не пытался.

Слайд: Статья Сталина "Головокружение от успехов" (к вопросам колхозного движения"
 
2 марта 1930 г. в "Правде" вышла статья Сталина "Головокружение от успехов", (к вопросам колхозного движения")
где Сталин, выступая как народный заступник, предлагал устранить «перегибы на местах», которые объявлялись плодом самодеятельности излишне ретивых исполнителей, трактовавших таким образом «генеральную линию партии» на сплошную коллективизацию. Народ воспринял эту статью однозначно. Местных ретивых исполнителей сурово наказали, крестьяне начали массово выходить из колхозов, но не тут то было...в сентябре этого же года ЦК ВКПБ обвинил партийные организации в пассивности и потребовал "добиться мощного подъема колхозного движения". К сентябрю 1931 г. было уже 60 % крестьянских дворов было загнано в колхозы, а к 34-му - 75%. Любимые комбинации хитрости и насилия  Сталина опять сработали на славу.
Но Платонов еще надеется как-то достучаться, помочь государственной власти найти правильную дорогу к народному счастью. Не дурак же он, в самом деле!
Поэт Павел Васильев, очень известный в 30-е годы, (расстрелян в 37-м: "Платонов может быть кем угодно, только не дураком. Такими дураки не бывают."

Слайд: Обложка журнала «Кр. Новь», где опубликована повесть "Впрок"

И он в марте 1931 г. пишет повесть "Впрок (бедняцкая хроника)". Вскоре она была напечатана в ж-ле "Красная новь". Сталин прочитал эту повесть и оставил на полях пометки: "сволочь", "подлец", "дурак". Вождь отметил «тарабарский» язык и «балагурство» повести, а также сатирическое изображение лидеров колхозного движения. Разразился страшный скандал.  Фадеев, разрешивший к печати эту повесть,  спасая свою жизнь, опубликовал губительную для Платонова статью "Об одной кулацкой хронике", где назвал писателя "кулацким идеологом", "анархистом", "контрреволюционером". Это была убийственная статья. Платонов был назван «вражеским агентом», и на него была организована настоящая травля. К Платонову подходили недоброжелатели и говорили..ну, теперь тебя шпокнут!
Что же вызвало негодование Сталина? Почему он решил, что эта повесть была написана Андреем Платоновым «с целью развенчания колхозного движения»? Платонова волнует вопрос, как осуществить «правду социализма» в колхозном строительстве, он пытался показать, что лихорадочная, бешеная работа ; эта работа в пустоту, ведь она не учитывает самого человека. С идеей же коллективизации Платонов был согласен: его восхищала идея коллективного труда, в колхозах он видел прекрасный пример самопожертвования. «Впрок» — очерковая повесть, объединенная образом героя-повествователя, «странника по колхозной земле». Вместе с путником-повествователем, свидетелем героических, но одновременно трогательных и печальных событий, и другими разнообразными героями автор стремился увидеть и понять, что действительно будет «впрок», пригодится народу в его переворотившейся жизни, а что следует изжить, отринуть в пути. В общем, такое своеобразное прозаическое "Кому на Руси жить хорошо!"
«В марте месяце 1930 года некий душевный бедняк, измученный заботой за всеобщую действительность, сел в поезд дальнего следования на московском Казанском вокзале и выбыл прочь из верховного руководящего города. Путник сам сознавал, что сделан он из телячьего материала мелкого настороженного мужика, вышел из капитализма и не имел благодаря этому правильному сознанию ни эгоизма, ни самоуважения. И, однако, были моменты времени в существовании этого человека, когда в нем вдруг дрожало сердце, и он со слезами на глазах, с искренностью и слабохарактерностью выступал на защиту партии и революции в глухих деревнях республики, где еще жил и косвенно ел бедноту кулак.
      У такого странника по колхозной земле было одно драгоценное свойство, ради которого мы выбрали его глаза для наблюдения, именно: он способен был ошибиться, но не мог солгать!! и ко всему громадному обстоятельству социалистической революции относился настолько бережно и целомудренно, что всю жизнь не умел найти слов для изъяснения коммунизма в собственном уме». Завершалась повесть «Впрок» искренней надеждой повествователя на то, что «коммунизм наступит скорее, чем пройдет наша жизнь, что на могилах всех врагов, нынешних и будущих, мы встретимся с товарищами еще раз и тогда поговорим обо всем окончательно».
Как пишет Дмитрий Быков: о повести «Впрок» — там, где была апология, они увидели издевательство.
Михаил Геллер: «…как бы помимо воли писателя оказались заминированными каждая фраза, каждое слово, каждый персонаж» и добавляет: «Можно представить себе тот служебный ужас, который овладевал при внимательном чтении “Усомнившегося Макара” или ”Впрок”, с их “минами”, “провалами”, двусмысленными парадоксами и Л.Авербахом и А.Фадеевым! Даже безоблачно ясное у других - у Платонова выглядело каким-то злым умыслом, “подвохом”».
Из письма Андрея Платонова Марии Платоновой, 10 июня 1931 года:
В день твоего отъезда я узнал, что меня будут сильно критиковать за "Впрок". Сегодня уже есть подвал в "Лит. газете" против "Впрока". Наверно, будет дальнейшая суровая критика. Перемучившись, обдумав все, <...> — я решил отказаться, отречься от своего литературного прошлого и начать новую жизнь. <...> Когда увидимся, я тебе все объясню, и ты поймешь, что это высшее мужество с моей стороны. Другого выхода нет. Другой выход — гибель. В результате всего для меня настали труднейшие времена. Так тяжело мне никогда не было. Притом я совершенно один. Все друзья — липа, им я не нужен теперь».
8 июня 1931 года, пытаясь спасти семью и свое право на творчество, Платонов написал Сталину письмо с пояснением своей позиции и заверением, что ошибку он осознал: «…Перечитав свою повесть, я многое передумал; я заметил в ней то, что было в период работы незаметно для меня самого и явно для всякого пролетарского человека — дух иронии, двусмысленности, ложной стилистики и т. д… Зная, что вы стоите во главе этой политики, что в ней, в политике партии, заключена забота о миллионах, я оставляю в стороне всякую заботу о своей личности и стараюсь найти способ, каким можно уменьшить вред от опубликования повести „Впрок“».
Сталин переслал письмо Горькому и поручил ему «перевоспитание» Платонова. 24 июля Платонов пишет Горькому такие пронзительные строки: «я классовым врагом стать не могу, и довести меня до этого состояния нельзя, потому что рабочий класс — это моя родина, и мое будущее связано с пролетариатом. Я говорю это не ради самозащиты, не ради маскировки — дело действительно обстоит так». «Он мог ошибаться, но не мог солгать», как и герой повести «Впрок»
В справке НКВД о Платонове: Платонов утверждал, что повесть "Впрок" он написал  для одного единственного человека - Сталина. Этой повестью он обращался напрямую к вождю пролетариата! Но Сталин вообще не заметил того главного, ради чего и была написана эта губительная для Платонова повесть. А самое главное было то, что П. здесь изложил свою положительную программу подъема с/х-ва, опираясь на свой богатый опыт мелиоратора. Здесь он предлагал меры по водоснабжению с\х земель, он думал о том, чтобы с\хоз-во получало бОльшие плоды от своего нелегкого труда.
Вяч.Вс. Иванов: Величие Платонова состоит в том, что он сохранил простые ценности, растерянные другими в поисках примирения с государством. Его спор с диктатором изумляет».
Ему казалось, что партию можно критиковать, и он критиковал, ещё не осознавая, может быть, какую страну строил Сталин: без дискуссий внутри и снаружи партии, с максимальным усилением государства.
Травля постепенно затихла, но Платонов не может опубликовать ни строчки еще три года. Наступившая изоляция не заставила Андрея Платонова бросить перо. С 1931-го по 1935-й год, служа ради заработка старшим инженером-конструктором в Республиканском тресте по производству мер и весов, он продолжал писать. Не рассчитывая на публикацию своих произведений, в те годы Платонов дописывает повесть «Котлован», пишет «Ювенильное море" и др. произведения.. И тогда же, как бы между делом, на листах из школьных тетрадей, амбарных книг и свободных страницах рукописей он начал писать карандашом самый загадочный свой роман «Счастливая Москва», названный писателем Юрием Нагибиным самым страшным детищем Андрея Платонова — «страшнее «Котлована»… Этот роман он так и не смог закончить.

Слайд: Дом Герцена. Мемориальная доска.
 
Платонов 40-е годы:
С помощью Фадеева, стремившегося загладить вину, Платонов с семьей оказывается, наконец, во флигеле «Дома Герцена», Тверской бульвар 25, где они и проживут в двух комнатах оставшиеся ему двадцать лет жизни. и откуда жену с дочкой Платонова выселят совершенно незаконно после смерти писателя. 
В 1934 году Платонова благодаря поддержке Горького включили в коллективную писательскую поездку по Средней Азии: это был знак доверия. Из Туркмении писатель привёз рассказ «Такыр», повесть «Джан» и другие произведения.
 
Слайды: Повесть «Джан» и Платонов 40-е годы

В связи с опубликованием повести «Джан» В.Турбин писал  «В былые времена, прочитав подобные вещи, литераторы лихорадочно срывались с места и, кубарем скатившись по лестнице, мчались через весь Петербург, к Белинскому: “Новый Гоголь объявился!”»
Джан - повесть-притча: Главный герой повести Назар Чагатаев, закончив с/х институт в Москве, едет к себе на родину спасать погибающий от голода и долгого рабства народ «джан» ”(душа), воскрешения ее силами разумной и деятельной жизни. Рабский труд”, размышляет в повести главный герой Назар Чагатаев, - измождение, эксплуатация никогда не занимают одну физическую силу, одни руки, нет, и весь разум, и сердце также, и душа уничтожается первой, затем опадает и тело и тогда человек прячется в смерти...как в крепость или в убежище». И Назар Чагатаев  (образ Прометея!!!) вкладывает все силы в спасение своего народа. Громадный труд в спасение души народа, а это и есть главный труд человеческий - считает Платонов Платонов отвергает здесь смирение и страдание, как достойную человека участь. “В сердце и в мире бьется, как в клетке, невыпущенное, еще неиспробованное счастье, и каждый человек чувствует его силу, его приближение”. И не только народ “джан” - сам Чагатаев переживает немало минут отчаяния и безутешности, но он чувствует единство с другими людьми и это снова наполняет его верой в жизнь.
Настоящее воскрешение народа - это не только и защищенность, не только его сытость, не просто житейское благополучие – как первое условие возрождения народа.. Народ джан втягивается в работу “отходя сердцем от векового отчаяния, от безотцовщины и бедности. Это второе главное условие после физического самосохранения, после спасения тела. Но есть и третье, после всего, ставшее главным условием: когда наступает перелом и душа распускает крылья - люди народа джан уходят из своей колыбели, едва не ставшей их могилой.
Подлинное воскрешение души - это воссоединение человека со всем человечеством! Провожая взглядом своих соплеменников, расходившихся поодиночке в разные стороны, Чагатаев думает: он помог им остаться живыми и пусть они счастья достигнут за горизонтом. Тут есть над чем поломать голову!!!

Слайд: Сборник рассказов: Река Потудань

Смиренная проза конца 30-х -40-х годов:
 В тревожном 1937-ом творчество А. П. Платонова снова вызывало бурные литературно-политические споры, развернувшиеся вокруг сборника его рассказов «Река Потудань». В этот сборник вошло семь прекрасных рассказов Платонова: Река Потудань, Бессмертие, Третий сын, Фро, Глиняный дом в уездном саду, Семен и Такыр. Каждый из этих рассказов замечателен и требует отдельного разговора .
Платонов много думает о сущности человеческого счастья. В прозе 2-й половины 30-х годов - “Фро”, “На заре туманной юности”, “Афродита” – утверждается, что к счастью идут “терпеливо и долго”, преодолевая слепую инстинктивную любовь к себе и нетерпеливое ожидание личного блаженства. Эта суровая нравственная философия была новой вершиной исканий Платонова и его любимых героев. Этот период творчества Платонова исследователи и биографы писателя называют «смиренной прозой конца 30-х годов»., но писатель все равно подвергается жестокой критике.
Мое отчаяние в жизни имеет прочные, а не временные причины. Есть в жизни живущие и есть обреченные. Я обреченный. – писал Платонов жене в 1927 г.

Слайды: Фото Платона, Платона с семьей., Мария с внуком, Мария с дочкой Машей по ходу рассказа…

Но на этот раз положение Платонова было отягощено еще одним печальным обстоятельством: весной 1938 года по сфабрикованному делу НКВД арестовало единственного сын Платонова – Платона, или Тошу, как звали его домашние — шестнадцатилетнего юношу, который был обвинен в том, что являлся одним из руководителей антисоветской молодежной террористической организации, действовавшей в Москве. Это было страшным ударом. Власть все-таки нашла, куда побольней ударить. Платона спасали Шолохов и Шкловский, через два года он вернулся из Норильска, но уже смертельно больной туберкулезом. В 1943 г., здоровье его еще было подорвано тяжелыми условиями в эвакуации и он умер, оставив жену Тамару с малолетним сыном Сашей. Отец, ухаживая за сыном, сам заразился туберкулезом, отчего и умер в 1951 г.
Начиная с 1937 года, А. П. Платонов выступал в печати в основном в качестве литературного критика. Под разными псевдонимами — Ф. Человеков, А. Климентов, А. Фирсов, Ив. Концов — статьи опального писателя печатались в журналах «Литературный критик» и «Литературное обозрение», редакции которых находились здесь же — в знаменитом Доме Герцена.
О лит. Критике Платонова:
“Советская литература не знает жизни . И не хочет знать. “
 Ему не хватило ума не писать рецензии на генералов от литературы: Л. Кассиль - признанный классик сов. детской литературы - Платонов написал на него разгромную рецензию - “глубина картона”в произведениях Л. Кассиля.
Панферова “Бруски” -взял и обругал.
Платонов писал в одиночестве, он не состоял ни в какой группировке, да и с кем бы он мог сгруппироваться. Его очень любил Шолохов, одно время он дружил с Б. Пильняком ( они вместе ездили в Среднюю Азию, в результате этой поездки появились у Платонова “Такыр”, “Джан”) (Платонова даже называют учеником Пильняка, что сомнительно...)
 Он мог ошибиться, но не мог солгать” (Впрок) - это позиция Платонова. Он остался ей верен до конца.
Может быть, читатель подумает, Платонов вообще не умел говорить иначе, и косноязычие не прием, а сущность Платоновского языка, ввиду его пролетарского происхождения?
Но если мы обратимся к его литературной критике, где он пишет не только о русских и советских писателях от Пушкина до А.Грина , но и зарубежных - таких как Джойс, Пруст, Хемингуэй, Чапек и мн.др., то мы увидим очень правильный, вполне литературный стиль высокообразованного  человека. Да и многие рассказы, повести написаны несколько иначе, чем “Сокровенный человек” или “Котлован”, например, “Епифанские шлюзы” или прекрасный рассказ “Возвращение”, Джан, рассказы Платонова.
Литературная критика 40-х годов Платонова интересна по многим аспектам: во-первых, она расширяет наше понимание Платонова как писателя, как человека, глубоко знающего, глубоко понимающего  литературу, как современную, так и классику. Во-вторых, она четко отражает взгляд Платонова на то, что такое настоящая литература, и здесь мы видим довольно неожиданные для нас характеристики литературного творчества тех или иных писателей, иногда абсолютно не похожие на общепринятую оценку. Например: многие  рассказы К. Паустовского характеризуются у Платонова как “оргия гуманизма”..ничего себе!! Конечно, Платонов критикуя излишнюю сентиментальность некоторых рассказов, отмечал и мастерство Паустовского в описании природы. Взгляд Платонова очень цепкий и точный. И в-третьих, как мне показалось, самым важным здесь является то, что в этих статьях мы находим  очень четкие определения Платонова, какой должна быть литература, чем она должна жить и ради чего. И это помогает нам понять самого Платонова, как писателя и как человека.
“Великая поэзия есть обязательная часть коммунизма” - из статьи “Пушкин и Горький” - взгляд писателя на призвание и значение литературы.
“Бывают произведения...которые действуют лишь на нервы, на впечатлительность, на сентиментальную  способность    читателя. Это не одно и тоже, что действовать на сердце, разум и на волю человека. Между тем и другим - большая разница” 
О Пушкине: “Свет народа, возжженный в груди Пушкина, существовал и до поэта - пусть более рассеянно. И этот дар, разрозненный в миллионах человеческих душ, народ передал Пушкину; народ рождает и питает свой дар в отдельном, одном человеке, передоверяя ему на время свое живое существо”. Происходит это ради “наиболее экономного и энергичного выражения души народа”. Вот очень краткая и выразительная формула  творчества  Платонова, важнейшая мысль писателя. Благодаря этому и нам становится более понятно творчество Платонова. “ Чего же хотел Пушкин от жизни? Он хотел, чтобы ничто не мешало человеку изжить священную энергию своего сердца, чувства и ума”.
Военный корреспондент:
Во время Великой Отечественной войны писатель добровольцем уходит на фронт рядовым. Но вскоре становится военным журналистом, в звании капитана служит корреспондентом газеты «Красная звезда».

Слайды: Платонов – фронтовик, сборник «Броня»

Военные рассказы: В военных рассказах П. совсем нет идеологии, он совсем не пишет о фашизме. Он пишет о народе, о солдате, который взял ружье и пошел на войну. У Платонова мало ненависти - обвиняли его.
Платонова очень сильно правили, сплющивая его огромное пространство, была очень сильная идеологическая правка. Вот, например, в черновике у П. : Они жмут, солдаты, потому что своих детей любят больше, чем ненавидят Гитлера” .   “Когда у человека забрали все, Родина стала ему безвестна (исправлено на “была”...А это совсем не одно и то же!!!

Слайд: «Рассказ «Броня»

Рассказы Платонова появляются в печати. Его первый военный рассказ «Броня» напечатали в сентябре 1942 года. Он рассказывал о моряке, который изобретал состав сверхпрочной брони. После его гибели становится ясно: броня, «новый металл», «твёрдый и вязкий, упругий и жёсткий» — характер народа.
В эти годы выходит четыре его книги. Большую известность получают военные рассказы «Одухотворенные люди», «Взыскание погибших», «Смерти нет!», «В сторону заката солнца», рассказ «Афродита» — глубокое размышление о собственной судьбе и эпохе.
Платонову присваивают звание майора, чтобы он мог пользоваться большим комфортом, но он ночует вместе с солдатами и переносит все тяготы войны вместе со своим народом. На фронте Платонов скромен в быту, много времени проводит на передовой среди солдат, участвует в боях.
Он добросовестно выполнял обязанности военкора, не раз рисковал жизнью. По окончании войны его наградили медалью «За победу над Германией».
К концу войны у Платонова резко ухудшается здоровье. В легких образовалась каверна и начался туберкулез. Он не обратил внимания на кашель, лихорадку, повышенную температуру, продолжал выезжать на фронты. Осенью 1944 года в «Красной звезде» получили телеграмму: «Платонов заболел. Последние дни лежит. Работать не может. Как поступить?» Перед окончанием войны, в 1945 году, товарищи по «Красной звезде» выхлопотали Платонову путевку в ялтинский туберкулёзный санаторий. Он не хотел уезжать на лечение: «Право, неловко! Война ещё не кончилась, а я — в санаторий! Не по душе мне эта затея…», но в конце концов уступил уговорам соратников.
Однако он так и не доехал до санатория. Узнав, что известный ему полк переходит в наступление, Платонов без командировочного удостоверения и продаттестата присоединился к части. А когда в «Красной звезде» начали опасаться за его судьбу, он появился на пороге редакции и на вопросы сослуживцев виновато ответил: «Я наступал».
В феврале 1946 писателя демобилизовали по болезни. Контуженный, с кавернами в легких, неизлечимо больной туберкулезом Платонов вернулся в Москву – в свой знаменитый дом на Тверском бульваре. За его плечами был путь от Курска до Могилева, и четыре книги, которые были изданы за это время: «Броня», «Одухотворенные люди», «Рассказы о Родине» и «В сторону заката солнца». Вообще-то, их должно было быть шесть, но два сборника рассказов Платонова — «О живых и мертвых» и «Вся жизнь» — не пропустили в печать политические цензоры...
И тем не менее, за годы войны Платонов печатался едва ли не больше, чем за всю свою предшествующую жизнь
Он мог ошибиться, но не мог солгать” (Впрок) - это позиция Платонова. Он остался ей верен до конца.
В 46-й году засуха, голод. Никто об этом не пишет. Умирающих от голода в Поволжье, в Средней Азии стараются не замечать, газеты пишут о чем угодно, только не о засухе. А Платонов, сам “под колпаком”, умирающий от туберкулеза, садится и пишет “О страховании Урожая" - где предлагает действенные меры борьбы с засухой,  о страховании урожая, чтобы колхозы могли получать серьезную помощь от государства в такие тяжелые периоды. Он посылает письмо  в Министерство с\хоз-ва, в “Лит.газету” пишет Фадееву “Саша, помоги”... но все бесполезно. Письмо потом найдется в архиве.
Слайд: «Возвращение»
В конце 1946 года был напечатан рассказ Платонова «Возвращение» (авторское название — «Семья Иванова»), о том, что война калечит человека не только физически, но и нравственно — критика объявила клеветой на солдата-героя, за который писатель в 1947 году был обвинён критиком В. Ермиловым в «пошлости» и «гнуснейшей клевете на советских людей, на советскую семью, на воинов-победителей, возвращавшихся домой». Хотя были и прямо противоположные мнения, и Константин Симонов, напечатавший данный рассказ, писал: «Что касается рассказа Платонова „Семья Иванова“, он очень нравился нам с Кривицким. Мы хотели напечатать Платонова, своего товарища по „Красной звезде“, в этом первом выпускаемом нами номере…»
Последние годы:
Прикованный к постели прогрессирующей болезнью, Платонов не оставлял работы: после войны в его пересказе вышли русские и башкирские народные сказки. Он написал также пьесы «Пушкин в лицее», «Ноев ковчег», семь киносценариев, несколько рассказов о детях и оригинальных сказок, печатавшихся в детских издательствах. В архиве писателя остался незаконченный ещё с 30-х годов роман «Счастливая Москва».
В 1950 году под редакцией Михаила Шолохова вышла последняя книга Платонова — сборник русских народных сказок «Волшебное кольцо».
Умер 5 января 1951 года в Москве от туберкулёза. Похоронен на Армянском кладбище, за Краснопресненской заставой, рядом с сыном, разлуку с которым он так и не перенёс.
В «Литературной газете» после его смерти был опубликован некролог, завершающийся словами прощания: «Андрей Платонов был кровно связан с советским народом. Ему посвятил он силы своего сердца, ему отдал свой талант». Этот текст подписали все основные писатели того времени: А. Фадеев, М. Шолохов, А. Твардовский, Н. Тихонов, К. Федин, П. Павленко, И. Эренбург, В. Гроссман, К. Симонов, А. Сурков, К. Паустовский, М. Пришвин, Б. Пастернак, А. Кривицкий и многие другие.
Настали новые времена и миропорядок постепенно вроде бы улучшается. Но как актуален Платонов и сегодня! Недавно А.А. Герман цитировал тревожное высказывание Умберто Эко: «Легче опролетарить интеллигенцию, чем интеллектуализировать пролетариат». Но Копёнкин («Чевенгур»)говорил Дванову о том же самом: «У нас же всё решается  по большинству, а почти все неграмотные, и выйдет когда-нибудь, что неграмотные постановят отучить грамотных от букв – для всеобщего равенства … отучить редких от грамоты сподручней, чем выучить всех сначала». Платонов написал это за несколько лет до рождения Умберто Эко.
"Платонов современен, как современны наши классики. Он обжигающе современен, ибо своим творчеством многое объясняет не только в советском периоде русской истории, но и наше время, нас с вами, доносит каждой написанной строчкой чистую правду, в которой мы иногда признаемся если не публично, то хотя бы наедине с собой.
Здесь какая-то другая вселенная, устроенная по другим законам. И мы стремимся ее понять. Но мы еще слишком молоды, чтобы это понять и вернуть."(Наталья Васильевна Корниенко, член-кор. РАН, зав. Отделом новейшей русской литературы, руководитель группы Собр.соч. Андрея Платонова, председателя Текстологической комиссии секции языка и литературы Отделения историко-филологических наук РАН).

Библиография:

Баршт К.А. Поэтика прозы Андрея Платонова / К.А. Баршт. – 2-е изд., доп. – СПб.: Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2005. – 478 с.
Бобылев Б. Канцеляризмы в прозе Андрея Платонова. (Статья на "Проза.ру")
Бобылев Б. Платонов и Грин - творцы грамматических метафор.(Статья на "Проза.ру")
Бродский И. Послесловие к «Котловану» А. Платонова. Библиотека Максима Мошкова (1973)
Варламов А.Н. Андрей Платонов - М.: Молодая гвардия, 2011. — (Жизнь замечательных людей. Вып. 1294). — 546 с.
Вознесенская М.М. Семантические преобразования в прозе А. Платонова : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Вознесенская М.М. ; Рос. Акад. наук, Ин-т рус. яз. – М., 1995. – 15 с.
Вьюгин В.Ю. Андрей Платонов : поэтика загадки : очерк становления и эволюции стиля / В.Ю.Вьюгин. – СПб.: Изд-во Рус. Христиан. гуманитар. ин-та, 2004. – 436 с.
Гаврилова Е.Н. Андрей Платонов и Павел Филонов : о поэтике повести «Котлован» // Лит. учеба. – 1990. – № 1. – С. 164–173.
Джанаева Н. Этот странноязычный Платонов : [о своеобразии стиля произведений А. Платонова] // Простор. – 1989. – № 9. – С. 136–138.
Дубровина И.М. К вопросу о духе и стиле прозы А. Платонова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. – 1988. – № 6. – С. 11–15.
Ипатова Т.А. Парадокс платоновского слова: речевое действие в представлении А. Платонова // Рус. яз. и лит. – 2001. – № 4. – С. 120–126.
9. Корниенко Н.В. (член-кор. РАН, зав. Отделом новейшей русской литературы, руководитель группы Собр.соч. Андрея Платонова, председателя Текстологической комиссии секции языка и литературы Отделения историко-филологических наук РАН):
Платонов А. Сухой хлеб / подг. текста, коммент. Н. В. Корниенко // Платонов А. Сочинения. — М.: Время, 2011. — С. 363—412.
Платонов А. Дураки на периферии / подг. текста, коммент. Н. В. Корниенко // Платонов А. Сочинения.- М.: Время, 2011. — С. 000.
Платонов А. Фабрика литературы / подг. текста, коммент. Н. В. Корниенко // Платонов А. Сочинения. — М.: Время, 2011. — С. 11—656. — Совм. с Е. В. Антоновой.
М. Зощенко и А. Платонов // Серапионовы братья: Философско-эстетические и культурно-исторические аспекты. — Саратов: изд. «Орион», 2011. — С. 122—140.
От редактора // «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Вып. 7 / РАН. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: ИМЛИ РАН, 2011. — С. 3—4.
Платонов А. Герой нашего времени / статья и публ. Н. В. Корниенко // Там же. — С. 512—520.
«Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества: Вып. 7: По материалам Седьмой международной научной конференции, посвящённой 110-летию со дня рождения А. П. Платонова. 21-23 сентября 2009 года / Сост. Е. А. Роженцева, Н. В. Умрюхина; Отв. ред. Н. В. Корниенко. — М.: ИМЛИ РАН, 2011. — 652 с., ил. — 500 экз
и др.