Домашняя Бастет утро начинается

               
                Обыкновенных кошек не бывает               
                (Народная мудрость)
 
  Мягкая лапка без когтей опускается на мою щеку за миг до того, как зазвенит будильник на телефоне.
    
Кошка, как всегда, точна и тактична. Своим безошибочным звериным чутьем может определить время гораздо точнее умной электроники. Причем раньше положенного будить не станет, чтобы не испытывать лишний раз человеческого терпения.
 Терпение начинает испытываться после подъёма, во время утренней беготни и сборов на работу.
 
  Надо отдать должное моей аристократичной английской леди. Британка ведет себя ночью, как истинная благовоспитанная дама, т. е. независимо от своего режима бодрствования и комплекса ночных развлечений позволяет мне выспаться. К этому взаимопониманию мы пришли далеко не сразу. Методом проб и ошибок. Взаимных проверок, ссор и скандалов.

  Понадобилось долгих два года прежде чем леди Элеонора Рузвельт с еще каким-то там продолжением имен и кличек, в просторечье просто и коротко- Элька, уяснила для себя такую простую вещь как то, что будить свое личное двуногое по ночам не стоит. Чревато последствиями. Корма от нее все равно не получишь, а играть с тобой почему-то не станут. Более того, попытаются отловить и уложить с собой рядом под душное одеяло, и таким образом посмеют лишить свободы и измять шубку. И мало того, к немалому удивлению леди выяснилось, что личное двуногое тоже умеет шипеть и рычать…  как правило исключительно в два часа ночи.

  Итак, суматошное утро. Звонок.
Погладить свою домашнюю богиню Бастет, сказать ей пару нежных слов.
Протянуть руку, схватить телефон, нажать по ошибке кнопку повтора.
Отбросить одеяло, вскочить, постараться не наступить на кошку, которая непостижимым образом уже внизу, примеряет на передние лапочки мои тапочки.
Освободить ее от тапочек, а тапочки- от ее когтистых лап, растащив их в разные стороны.

Ловлю на себе осуждающий взгляд орехов горящих глаз. Что, дескать, справилась?
-Да, справилась! - играть в гляделки с этой дамой можно долго до бесконечности. Она запросто выдерживает взгляд. Причем выражение ее мохнатого личика меняется от равнодушного к заинтересованному, и через озадаченное с нахмуренным лбом- к злобному, с прижатыми ушами и глазищами, горящими праведным гневом.
Бог весть, что эта дама вспоминает, глядя на меня. Предполагаю, что что-то очень и очень нехорошее, припоминая все явные и придуманные обиды.
 Но времени утром не хватает катастрофически. 

  Ванная комната. Кухня. Зажигаю газ, наливаю в корец воду и шваркаю его на зажженную конфорку. Оборачиваюсь, открываю дверцу клетки с попугаем, беру его поилку, чтобы заменить воду. Нескольких долгих мгновений хватает, чтобы леди забыв всю свою благовоспитанность, взлетела вверх гибким и точным прыжком. К клетке. Протягивает загребущие когтистые лапы к протестующе заоравшей птичке.
-Это моя добыча! -  авторитетно заявляю кошке, бережно, но твердо снимая ее и опуская вниз.

Та позволяет себя взять, но смотрит с большим сомнением: не верит.
 Как это, добыча да вдруг не ее? Непорядок. В этом доме все делается исключительно ради ублажения ее усатой мордахи. Нет, не так. Ради ее божественной особы! И на меньшее она не согласна!
  Эту свою мысль леди доводит до меня нежным аристократичным голоском. Звериный громкий бас у хвостатой дамы прорезывается, когда ее купают в ванной. Первый раз услышав, соседи спрашивали, все ли в порядке. Наверное, думали, что кого-то убивают. Оказалось, что просто моют. Потом спрашивать перестали. Наверное, привыкли.

  А ванная… там вода и паника. Полная уверенность в том, что в этот- то раз ее точно утопят. Я не вру. Честное слово, но моя кошка умудряется ползти вверх по кафелю вертикальной стены.
Ну да, жить захочешь, еще не так раскорячишься…

-И все же, добыча моя, - утверждаю, насыпая корм попугаю: пернатая мелочь косится круглым глазом и внимательно следит за своим шансом к свободе, т. е. за не закрытой впопыхах дверцей. Шанса не представилось.
  Моя леди, занявшая место на стуле за столом, готова опровергнуть это заявление. Словом и делом. Когтем и зубом. Пером и шпагой. Взглядом и хвостом.
Да мало ли еще чем? Вдаваться в такие нюансы некогда. Достаю пакетик «Феликса», и демонстрирую его хвостатой богине…

 Элька- домашняя заласканная, благополучная и вполне себе самодостаточная кошка, даже не нюхавшая полуголодного существования в грязных уличных подворотнях. Свои недостающие знания о жизни она дочерпывает из японского аниме, передач о природе, и русских комедий. Не познавшая тягот и лишений, она снисходительно щурится, и презрительно отворачивается. Начинает демонстративно вылизывать лапку. Весь ее вид говорит о том, что есть ей совсем не хочется. Да и куда ты, двуногая рабыня денешься? Все равно ведь покормишь. А иначе…
 
  Встречаюсь с ее загадочным взглядом мудрого сфинкса, которому подвластны все тайны мироздания, а заодно все тайные знания давно ушедших эпох и предыдущих цивилизаций. На миг теряюсь, чувствуя всю свою ничтожность, незначительность, и даже несомненную ущербность перед столь древним и совершенным божественным существом. Она победила!
-Элечка, иди покушай, -  ласково уговариваю я ее разрывая пакетик, и выдавливая корм в заранее отмытое блюдце, - иди, моя хорошая!

Домашняя богиня отворачивается, но ее повернувшиеся ушки и настороженность позы выдает, что меня слышат и понимают.
-Иди, мой хорошик, - продолжаю я ее звать, колдуя у плиты с готовкой быстрого завтрака и приготовлением кофе. Отвлекаюсь, а когда бросаю взгляд вниз- вижу материализовавшуюся кошку недалеко от чашки. В полуметре. Ушки домиком, поза копилки, и при этом напряженное внимание сосредоточено на содержимом блюдца. Так всегда. Еду нужно как следует рассмотреть, оценить, прежде чем решить, стоит ли эта еда ее божественного внимания. Стоит ли к ней подходить…
-Иди- иди, еда к тебе сама в лапы не прыгнет, - бросаю я сокрушительный довод своей леди.

  В ответ- величественный поворот головы, взгляд, исполненный королевского высокомерного призрения, а еще… надежды? Наверное, она в глубине души все же сомневается, что еда сама не может приползти к ее ногам. А может быть, стесняется продемонстрировать мне свои магические способности, и не телепортируется к чашке на эти пол метра в присутствии низшего двуного существа в виду его недостойности. Или это делается ради того, чтобы не подвергать слабый человеческий рассудок еще одному испытанию…  которое этот примитивный мозг не выдержит.
Как бы там не было, но следить за магическими манипуляциями и раздумьями Элеоноры нет времени. Я бегу поднимать сына, бросая на бегу:
 -Пошли будить Иванку!

 Это- единственная команда, которую моя кошка выполняет с огромным удовольствием. Да чего уж там мелочиться, которую она вообще выполняет!  Пушистая шаровая молния легко опережает меня, пролетая мимо. Вскакивает на постель. На подушку. С удовольствием лупит мягкой лапкой по его щеке широким замахом. От всей души!

 Ну да. С сыном у нас особые отношения. Мальчика мы любим, но упустить шанс отомстить, припомнив неуважение к своей божественной особе… Вот уж дудки!
 Возня. Сонное возмущение. Принятие сидячей позы с закрытыми глазами. Но факт остается фактом: открыв их- он увидит кошку, сидящую в центре ковра с невозмутимым и невиннейшим видом, и будет прибывать в полной уверенности к ее непричастности к своему пробуждению.

  Да я его и не разубеждаю.  И еще одна странность: при попытке разбудить самой без помощи Эльки, даже применяя драконовские методы, времени на эту процедуру уходит куда как больше. Какие силы и заклинания кошка вкладывает в свое действо- остается нераскрытой тайной за семью печатями.
 Беготня усиливается. В эту суету добавляется уборка постелей, приготовление одежды, сбор учебников, которые никак нельзя собирать с вечера. Завтрак, веселый ор попугая, которому нравится утренняя кутерьма. Мимоходом бросаю взгляд на опустевшую кошачью чашку. Все правильно. Двуногие не должны лицезреть трапезы их божества. Недостойны!

  Зато двуногие должны идти по своим странным ежедневным делам, помеченные ее запахом и присутствием. Как ее личные двуногие. Кошка успела всласть поваляться на черных джинсах сына, и потереться об мой тёмно-зелёный свитер.  Все правильно. На других более светлых тонах ее шерсть будет не такой заметной. А тут игра на контрасте.
 Тихо матерюсь собирая легкие шерстинки. Ругаю свою леди, и ловлю ее невинный взгляд: британка возлежит в королевской позе на диване.

 Хозяйка, да как ты посмела подумать? Да это вообще не моя шерсть!
-Тогда чья же?
  Возможно, и моя. Но я не знаю, как она туда попала. Вот больно надо мне тереться об одежду! Еще чего!

 Кошка щурит глаза и демонстративно отворачивается.  Зато оживляется, когда я обращаюсь к ней перед уходом:
 -Элечка, я ухожу на работу.
Да давай вали уже. Спать мешаешь.

-Остаешься здесь за хозяйку.
 Да я и так тут хозяйка!
- Веди себя хорошо.
Да я вообще идеальная!

-В обед прибегу!
Беги-беги. Ты ведь придешь исключительно для того, чтобы меня покормить и убрать лоток. А я тут посплю за тебя.
  Не знаю, чем в наше отсутствие занимается британка, но к приходу она будет сидеть у входной двери. Бросит мимолетный взгляд, и неторопливо удалится. Еще и хвостом дернет презрительно, демонстративно выказывая свое полное равнодушие.

  И только вечером, устроившись в ногах на моей постели станет внимательно следить за тем, как я читаю. При этом вид у Эльки будет все понимающий и спокойный. Умиротворенный. Мы встретимся с ней взглядами и поймем друг друга без слов: мы обе знаем, кто сторожит по ночам мой покой и сон, и кто не допускает в эти сны кошмаров.