Глава 3. Часть III. Смерть Геры

Глупо говорить, что они не ожидали этого. Гера обещал показать чудо. Но спустя пять минут чуда не случилось. Далёкие от идеала попытки Игоря заставить Геру открыть глаза, закончились тихим вздохом.

- Это удар. Он умер.

Артём Петрович, сидевший сбоку на холодном снегу, пытался вникнуть в загадку с пропавшим лесом. Он до последнего не верил в смерть Геры, а посему сохранил спокойствие.

 В конце концов сошлись на том, что только Гера мог найти попавший лес.
 
- Он же говорил ему нельзя умирать! - Виктор Фёдорович выглядел не лучше Геры. Тела Геры.

- Он много чего говорил. - напомнил Игорь, стараясь ответить с безразличием.

Лиза молчала. Она видела смерть мышей, жуков и двух кроликов. Но не человека.
 
Гера был спорной личностью. Виктор Фёдорович знал его лучше всех. Кроме Аюны. Он не нашёл её в кругу свидетелей смерти. Она продолжала стоять на земле. Взгляд Аюны пересёкся со взглядом Игоря. Их нелюбовь переросла в настоящую ненависть.
 
- Подождите. Что-то не так.

- Да всё так! Ты его дочь! А ты, увидев подающего отца, не шелохнулась?! - Они  на миг поменялись ролями.

- Я думаю…

И вдруг…

Раздался знакомый голос.

- Вино-водочный завод, ты возьми меня в полёт!

Глаза умершего открылись. Раздался новый крик. Похороны Геры повалились. Он воспрянул. В солнечном блике отразились золотистые очи. А после, Гера, подняв голову, устремил взгляд на Лизу и схватил её за руку крепкой хваткой.

- Будем виски пить с тобой! Утром, вместе, под луной!

- А!

Лиза поспешила отпрянуть. Что не говори, Гера умел эффектно появиться. Волосы человека с тростью растрепались, особенно на затылке. Гера, в свойственной ему одному манере, проговорил новый стих и оглядел каждого. Секунда прошла в молчании, пока Колесниченко не решился обвинить Геру во всех грехах, потеряв всякое уважение (если то существовало).

- Ты из ума выжил, скотина! У тебя есть дочь! - Игорь повернулся к Аюне. - Которая и не подошла к отцу! Хороша семейка! Эгоистка и лысый бессмертный дурак!
 
Гера от страха ощупал макушку. Волосы остались. А затем Гера, отбросив всякие намёки на шутки, перешёл на привычный тон и Игорь потерял храбрость.

- Я благодарен вашей совести за её присутствие. Но я правда упал от ужаса и вроде бы ненадолго потерял сознание. И именно я попросил Аюну не подходить ко мне, если случится непредвиденное.  А она рвалась, я чувствую. - Гера прокашлялся. - Я вытворял такое однажды, когда путешествовал из Албании во Францию. Лежишь себе и никаких таможенных пошлин. Мне хотелось научить вас одной вещи. Вы видели: я упал. И вы все рванулись ко мне. Вы даже не посмотрели на друг друга. Вы, аж три человека, почувствовали себя беспомощными. Вы, каждый, надеялись лишь на меня. Найдите ключевое слово. ВЫ! Трое! В расчёт я не беру Аюну и Артёма Петровича. Мы с Аюной доверяем друг другу наши жизни. У нас особые отношения. - Аюна кивнула. - А Артём Петрович работает здесь пятнадцать лет. Более беспомощного человека в России не найти. Я помню, как вытаскивал сына Артёма Петровича из пруда. В новеньком сюртуке! Артём Петрович, откройте, пожалуйста, ворота для конных повозок. Просто откройте.

Артём Петрович без лишних слов отдал Гере честь и направился к воротам. Скорость ходьбы восьмидесяти шестилетнего Артёма Петровича измерялась в особых единицах. «Дай Бог метров в минуту». И на протяжении пяти лет скорость Артёма Петровича не превышала Дай Бог трёх десятых метра в минуту, поэтому Гера не скупился на паузах и речевых оборотах.

- Думаю, вы осознали свою беспомощность. - На удивление кивнули все. Вера в Геру, несмотря на его «чёрный юмор», только окрепла. - И попрошу выслушать меня до конца. Об умерших лишь хорошо говорят. Да? Первое… Во что мы попали?

Ответ был очевиден. Гера вряд ли принял бы его. Он продолжал сидеть на холодном снегу, а вокруг него сгруппировались знакомые лица.

- Гимназия? - голос Игоря изменился. В нем не ощущалось страха или гордыни. Желание узнать истину пересилило оба качества личности.

- Это очевидно.

Гера мог ответить так на любой вопрос.

- Круг. - Виктор Фёдорович ответил уверенно. Чем не произвёл на Геру ни малейшего впечатления.

- Я предпочитаю слово «петля». Осталось понять временная или пространственная. - с точки зрения науки девятнадцатого века Гера говорил чушь. Впрочем, это не мешало Гере рассуждать. - У всех наверняка пропадали вещи дома. Стоит различать понятия «петля» и «воронка». Воронки появляются повсеместно и со временем рассасываются. Вы мне действительно верите?

Все снова кивнули. Геру поведение союзников поражало настолько, что он невольно задумался: «Надо же, если человек умер, то к нему относятся подобно мне?».

- Я почти уверен, мы попали в пространственную петлю или воронку. Воронка спустя время сужается. Есть одна загвоздка.

Гера вновь достал записную книжку с ручкой. Он демонстративно подписал страницу. «Модель петли в пространстве (двухфазная)». На бумаге появилась чёрная, почти прямая, линия и полуокружность, для которой эта линия была диаметром. Гера видимо забыл русский язык.

- Я без двух минут идиот. Срочно дайте мне две минуты!

Следом Гера опустил высоту на середину диаметра. Каждый раз, когда Гера открывал записную книжку, Аюна не смела отрывать взгляду. Наблюдать за работой специалиста ведь тоже искусство. На разных частях полуокружности появились надписи «дорога» и «лес». Они же, поменянные местами, стояли вровень высоте.

- Пока я умер, - удивительная фраза, — в моей голове боролись три теории. Выжила одна. Это не круг. Полуокружность с двумя фазами. Мы пришли к гимназии и зашли в первую фазу. Затем направились в лес. От нас закрыта часть пространства. Я не понимаю одно явление. Почему-то первая фаза меняется полюсами, после нашего входа во вторую фазу. Дорожная часть — в центре, лесная — по бокам. Первая фаза развернула… Вы, наверное меня не понимаете. Это выше.

- Слегка. - Оскал Игоря всё больше походил на улыбку. - Ты единственный, кто хоть что-то понимает. Если это и правда работает...

- Я понимаю. - Аюна продолжала стоять в отличии от остальных.

- Расскажи мне. Я не понимаю. Это теория, не более. - Впервые Гера попросил помощи.

- Это может зависеть от нашего взгляда? Ты говоришь так уверенно, словно уже  попадал…

Гера остановился. Рассуждения его смешались, и он, переводя взгляд с тетради на Аюну, понял суть её идеи. Девочка права.

- Да, был случай. Шесть лет назад я наткнулся на город Усть-Сысольск. Ближе к центру западной части северо-востока, на пересечении Вологодской и Архангелогородской губерний, всегда творится какая-то… Виктор Фёдорович, что сказали морговцы в заключении?

- Чертовщина.

- Иначе не назвать. Что касается взгляда, я не знаю.

- Судя по твоей теории, на той линии, где заканчивается лес, и стоит правая гимназия «второй фазы», и с левой стороны должна просматриваться гимназия. Не так ли?

Случилось невероятное событие. Разум Геры заклинило. А если разум Геры заклинивало, сам человек с тростью оставался никому не нужным. Генгель Ланер без знаний, а вернее способности их применить, становился полумёртвым Генгелем Ланером.

- Это не естественно. - Игорь продолжал смотреть на дорогу. Та не исчезла, подобно лесу.

- Но мы это видели. - напомнила всем Лиза. И здесь Гера ожил второй раз.

- Верно. Два противодействующих фактора. Это не естественно, но мы это видели. Значит один факт не верен или мы упускаем третий, ставящий равенство перед двумя. Посредством эволюции, семейства пополняются новыми родами, а роды — видами. И те не будут спрашивать вас, естественны они али нет. А девочка-загадка права.

Аюна явно хотела ответить. И не успела. Гера не встал. Гера подпрыгнул, подняв трость, и уже приготовился крикнуть: «За мной!». И не успел. Оглянувшись, он увидел, что вся группа следует за ним и надобности в приказах нет. Одновременно, Артём Петрович, пройдя половину пути до ворот, не сдавался. Он мягко кивнул Гере и отпустил того в лес.

Двигаться пришлось особым методом. Гера шёл впереди, стараясь разглядеть намёки на очертания дороги и гимназии. А Аюну за руку вёл Виктор Фёдорович, пока та не сводила взгляда с правого крыла здания. По идее Геры, их выбросит на границу с «первой фазой».

- Стоп!  - приказал Гера. - Аюна, Виктор Фёдорович, прошу, не сходите с места. Игорь, Лиза, вы видите дорогу с моей стороны? - Оба отрицательно покачали головой. - А я вижу. Теперь медленно подойдите ко мне.

Геру нельзя назвать ответственным человеком. Так думал каждый. До сего дня. Гера из идиота, для которого любое дело представляло форму развлечения, превращался в скрупулёзного, точного, меткого мастера. Даже голос его изменился. Он охрип, и сам Гера передвигался более грузно.

- Видите? - Оба ответили согласием. - Оглянитесь. Гимназия стоит?

- Нет. Это лес.

- Хорошо. Виктор Фёдорович и Аюна, идите в мою сторону. Аюна, смотри на гимназию. И не моргай. Виктор Фёдорович, оставьте её.

Аюна, уже без поддержки, двинулась на встречу Гере. Она держалась отлично и не закрывала глаза. И только по каплям жгучих слёз, смачивающих вместо глаз ресницы, становилось ясно, каким упорством обладает эта девушка. Но она оставалась молодой девочкой. И ей предстояло познать то, от чего сам человек с тростью упал на землю.

Поведение Аюны поразительно совпало с поведением Геры.

- Боже…

Она попыталась произнести что-то ещё. Аюна не повернулась в другую сторону и не взглянула на остальных своими яркими глазами, хотя и без этого Гера понимал, они не излучают радость. Дочка смогла продержатся не дольше отца. Ноги её подкосились не с выпадом вперёд, а с малым креном в левую сторону, от чего и направление падения изменилось. Она падала вперёд лицом. Благо Гера среагировал молниеносно. Он успел подбежать. Хотя каждая мышца в его теле была напряжена и до падения Аюны.

Гера подбежал и схватил Аюну самым неожиданным способом. Вместо адекватной поддержки Гера провёл захват всего плечевого сустава, заблокировав ей руки, и потащил на себя. Виктор Фёдорович всерьёз задумался, не занимался ли Гера боевыми искусствами. Спустя мгновение, даже Виктор Фёдорович признал факт: Гера поступил правильно. Хватить за живот — она согнётся сильнее и повалит за собой Геру, взять за плечи — слабо, схватить за волосы — невозможно, у Аюны волосы заплетены в один узелок, хоть и по трём направлениям.

- Всё, дорогая, с тебя хватит. Падать здесь разрешено только мне. Можешь стоять?
- С-спасибо…  Да.

- Виктор Фёдорович и остальные, вы убедились?

Игорь глубоко втянул воздух в грудь. Каждый вздох впредь давался ему с трудом.
 
- К несчастью.

- Тогда предлагаю следующий план, - Гера сразу перешёл к делу, - вы немедля идёте в гимназию и налаживаете диалог с местными властями. Под словом «вы» я имею в виду Виктор Фёдорович, Игорь, Лиза и Аюна. Помогите Аюне дойти.

- А вы? - Виктор Фёдорович не ожидал такого решения Геры.

- Я остаюсь. Нужно понять воронка это или нет.

Вслед за решением Геры откуда-то снизу раздался слабый голосок.
 
- Можно мне остаться?

За минуту другую Аюна смогла оправится, при том не внушая Гере уверенности  о своём здравии. Он забыл выпустить её на волю.

- В таком состоянии? - В просьбе Аюны Гера подметил двойное дно. - Не волнуйся, со мной всё будет хорошо. - Но Гера оставался Герой. -  Хотя не факт.

- Ну если я буду рядом с тобой, ты точно не умрёшь.

На словах «точно не умрёшь» Геру ударило током. Он в мгновении  распрямился и всмотрелся Аюне в глаза. Из-за отражения золотистого света от обоих глаз, между ними образовалась световая линия.

- Я уже слышал эту фразу. И ты не поверишь от кого. Корни есть корни. - Гера развернулся к Виктору Фёдоровичу, доставая из пальто белый конверт, и световая линия пропала. - Виктор Фёдорович, я знаю, вы идёте на полный провал, и все же прошу, ограбьте государство на пять государственных комнат, или передайте главе гимназии моё письмо. Аюну я придержу около себя.

Виктор Фёдорович молча поклонился и направился в сторону гимназии. От природы он был наивным человеком, противоположностью Гере. Наивным, но слышал хорошо и запоминал услышанное неплохо. Именно на рассказах Виктора Фёдоровича основывалась «колонка гражданина» в губернской газете Геры.
 
- Подождите, девочка чуть не упала, и вы оставляете её на холоде? Вы что, правда так решили? Это же неправильно! - и то — истина.

Губы Геры в ответ на замечание Игоря искривились сильнее, и он, стараясь выдержать улыбку на лице, ответил.

- Ещё чего! - Гера указал пальцем в небо. - На улице ровно сто семнадцать градусов Делиля.[1]Мне кажется, Аюна побывала в местах хуже этого, раз уж умеет различать мёртвое тело от живого. К сожалению...

- К счастью. - Аюна продолжала крутиться возле человека с тростью.

- Касательно тебя, да, но я не закончил. К сожалению, ваша персональная «цыганочка с выходом», в виде меня, не может вас сопроводить. А кроме Виктора Фёдоровича, двоих моих великих врачевателей и Герасимовского надеяться мне не на кого.

- А кто такой Герасимовский?

Этот вопрос одновременно задали Гере три человека больше из-за необходимости вернуть его к реалиям жизни, нежели узнать, кто такой Герасимовский.
 
- Артём Петрович Герасимовский. Он открыл вам ворота. Бегите.

На том и решили, разойдясь в разные стороны.

1 - Градус Делиля — ныне выведенная из употребления единица измерения температуры, где 0 — это точка кипения воды, а 150 — точка её замерзания. 117 градусов Делилия равны 22 градусам Цельсия.