Как это?.. - Бруклинские зарисовки

               
За окном лето. Тепло и солнечно. В открытое окно видно, как кружат, как танцуют голуби по широкому карнизу. Я только что рассыпала крошки, и теперь у воркунов – обед.
У нас тоже обед. Заглохли швейные машины. Тишина. За общим столом раскладываем закуски, кто, чем богат. Все в сборе, не хватает Милиты.

О, Милита! Наша компанейская простушка, труженица швейного производства! Не нуждаясь в средствах, она не бежит, сломя голову, к восьми на работу, а является к обеду и радует нас своей персоной от силы три-четыре часа, благо, что и живёт под боком! Вопрос: почему ей деньги не нужны? – Ответ: обеспечена потому что: от покойных родителей осталось три дома. Вот их и сдаёт. Так что, живёт – не тужит! Зачем приходит? - А приходит… поболтать. Как она говорит: «пообщаться» - последние новости услыхать, свои порассказать да стряпнёй угостить. Деньжата, что зарабатывает на швейке, тратит на косметику, на подарочки малышам-племянникам.

Дак… кто же такая Милита? А Милита – крупная чернокожая красавица сорока пяти лет. Возраст она сама и не скрывает, хотя выглядит гораздо моложе. Милита - модница. Каждый день у неё другие наряды. Стрижка под кудрявого мальчика. Только кудряшки, густо облитые лаком, разноцветные: соломенные с чёрным и зелёным, и на них прицеплена роза-брошь. Её массивные серьги до плеч – тоже всегда разные и броские. Сегодня, например, в ушах золотистые кольца на цепочке. С поворотом головы, серьги мотаются из стороны в сторону. Длинные пальцы с серебристым маникюром усыпаны перстнями. На руках - золотые браслеты. Красивая шея обмотана грузными золотыми цепями, рядами свисающими на грудь. Тёмные щёки и губы её от души натёрты красными румянами. И в платье, конечно, красном с большими жёлтыми тюльпанами.

И вот она, прямая, как солдат на параде, чётко вышагивает белыми кроссовками от двери к нашей скатерти-самобранке, гордо неся на плечах свою живописную голову. Открывает бездонную сумку и выкладывает, и выкладывает свой провиант: булки, печенье собственного изготовления, конфеты, чипсы и банку консервированной рыбы. Милита очень любит рыбу. В любом виде. Приучает и нас, рисуя безусловную пользу. Вот и сейчас роется в сумке, а сама приговаривает: «Туна… и вкусная к тому же… Хм, где же открывашка?.. Всегда тут была…» Женщина в полном расстройстве бросает под стол сумку: «Хотела туной угостить…» Она повертела консерву: «Хоть банку грызи».

-Не горюй, откроем! – говорит ей Коля-закройщик, белокурый весельчак, по которому вздыхает Милита. Коля –давно уже не мальчик, но до сих пор не женат.

-Откроем! – повторил Коля.

-К-как… это? – не поняла Милита.

Николай молча порезал хлеб, огурцы, помидоры, колбаску. «Давай туну сюда». Женщина подала банку и - стала ждать фокус-мокус. Факир-Коля подмигнул Милите, приставил к железке нож и… ударил по рукоятке ладонью! Нож… вошёл в днище, появился сок. Ого! Милита открыла рот! Коля, умело нажимая на рукоятку, вспарывал банку. Милита изумлённо смотрела на действия кумира и качала головой: «о-о… я бы никогда не додумалась!» Николай, с видом генералиссимуса, оттопырив мизинец, двумя пальцами высоко поднял отрезанную крышку и, глядя на Милиту: «учись, женщина!», выкинул крышку… в ведро! «Вот это здо-орово!» - прошептала восхищённая Милита и, наверное, полюбила закройщика-Колю ещё сильнее.

Общаясь с русским людом, Милита многому удивляется.

Поехали как-то мы погожим осенним деньком за город отдыхать. Милита – с нами. Ну и правильно, чего дома-то сидеть! Она одинокая, а с нами ей весело! Кстати, увязались и новички, недавно приехавшие в страну, разбитные ребята! Коля предложил ехать на его вэне.

Едем по зернистому асфальту. По обе стороны – лес. Я в окно любуюсь… красота – глаз не отвести! Глядишь, и в голове рождаются фантазии…

Лесная страна - зелёное царство-государство! Со своими зелёными жителями. Со своим бытом и нравами. Вот вдоль дороги взволнованные липы, словно барышни, машут ветками-руками. - Они провожают гусаров, что едут сейчас по дороге, на ратные подвиги. А здесь осины, берёзы, лиственницы обступили поляну и… обнимаются, бесстыдно обвиваясь в крепких объятиях, да так, что никакая сила не в состоянии разлучить, отодрать их друг от друга! Что поделаешь? – любовь! На этой поляне – незабудки - кем-то рассыпанные изумрудные горошины. Они вспыхивают голубыми огоньками, и над ними шатром раскинулось синее небо. А вот иссохшийся старик. От него остались «рожки да ножки» - одна дырявая кора, из которой сыплется труха. Но весёлые правнуки-вьюны шустро взгромоздились на его старческую спину и сидят-посиживают, и подмаргивают всем без разбору. А тут белые и синие колокольчики резвой ратью взбираются на загривок и плечи могучего дуба. Красота…

-Колян! Останови машину! – в мой самый фантазийный момент крикнул кто-то из новеньких.

-Зачем?

-Останови, говорят! Приспичило… утром съел чё-то… крутит… уф-ф…

Машина остановилась. Один за одним стали выпрыгивать в лесок пассажиры и возвращаться, довольные облегчением.

-А… почему вы в лес выходите? – громко недоумевает Милита.

-Сходи и ты…

-А… как это?.. прямо там… что ли?.. Не понимаю… Откуда же они узнали, что вот прямо на этом месте… есть туалет? Но я его не вижу!

Бедная-бедная Милита! Она была в полном замешательстве. До неё никак не доходило, что можно просто взять и - в лесу опростаться!

-Да кто же тебе в лесу туалет ставить будет? - хохотали новенькие.

Народ весело подшучивал над смешной Милитой. И вэн тоже весело вилял по лесной дорожке.

А чуть дальше, за поворотом, нарисовалась симпатичная голубенькая кабина. Точно! Это был… дорожный туалет! Нашей замечательной Милите на радость, куда она, сломя голову, и рванула!