Вспыхнувшие воспоминания. Двое

       На днях просматривала старые фотографии. А восприятие всё то же – тех давних, давних лет. Я родилась в Москве, где проживаю и по сей день. Конечно, город не узнать. Ушли в небытие наши хижины, иначе их и не назовёшь. Правда, и тогда рядом стояли приличные дома. Обновление проходило,  ведь этот процесс незыблем, как и сама жизнь.
               
       Это – прелюдия. А рассказать я хотела совсем не о том. Перебирая детские фотографии, на одной из них  увидела на своих коленях вытянувшуюся во весь рост свою любимую  Мурочку. Обычная гладкошерстная русская кошка. Но как она прекрасна! С какой благодарностью поглядывает из-под полуприкрытых ресниц, счастлива, что её приласкали, млеет от удовольствия, тихонько мурлычет

       А ведь мы в какой-то мере должники их. Это наши спасители. В военное голодное и полуголодное время, когда не все ещё знали, что такое холодильники,  кошки спасали наши скудные запасы  от нашествия прожорливых мышей. Поэтому они и были любимы всеми. Мы с Муркой обожали друг друга. Но после одного происшествия  я просто души в ней не чаю.

       Пришло время, когда москвичам в «качестве подарков» стали выделять в Подмосковье землю под посадку картофеля, зелени, садовых деревьев и кустарника.  Даже позволили построить небольшие домики, объёмом три на три. Жили в то время небогато, и многие воспользовались такой возможностью. Мы получили участок вблизи города Наро-Фоминска, примерно в 70 км от Москвы, ну, и плюс четыре километра пешочком от вокзала.
 
       Поездки эти доставляли нам большое удовольствие. Постепенно перевозили на дачу лопаты, вилы, грабли, тазы и тому подобное. Мне и то доверили часть утвари: мама уложила в мешок кастрюли, сковородки, чайник, миски, связала всё это хозяйство в виде рюкзака. Я была счастлива, хотя каждый мой шаг сопровождался звуками дребезжащей посуды. Но всё же – помощница!


        Вскоре пришла грузовая машина со строительным материалом. Работник у нас -  один – ПАПА! Он и построил этот первый домик.  Понятно, что в квартире, площадью  9 метров, всё не разместить. И как бы  «на втором этаже», под крышей дома, мы складывали садово-огородный инвентарь. Для этого была сооружена небольшая дверца и к ней снизу приставлялась  хозяйственная лестница.

       В тот день, когда мне предполагалось производить подобные манипуляции, папа, на счастье, закончил строительство настила над входной дверью дома. Эти конструкции находились практически рядом.

       Я беру освободившуюся лестницу, спокойно взбираюсь по ней наверх. И кровь застыла во мне… Лицом к лицу, или морда к морде    - даже не знаю, как правильнее выразиться, передо мной чёрная кошка. Чужая! Мы на дачу кошек не вывозили. Кошка оказалась умнее меня. Я ещё и не успела вообразить своё падение вместе с лестницей, а она, не мешкая, спрыгнула на только что сооружённое папой творение.

       Я до сих пор горжусь, что не успела со страху упасть. Но больше радуюсь ловкости этой чёрной бестии. Такой позор я вряд ли бы пережила. Но чёрных кошек я с тех пор терпеть не могу. Пусть они меня простят!  И живут себе, поживают.