Соседей не выбирают

     На склоне лет всё чаще вспоминается былое и радостное и грустное. С рождения и до замужества я прожила в одном доме по одному адресу: улица Конституции № 18 , 20, …26. Номер дома менялся по мере застройки квартала. Дом оставался прежний, стабильно проживало 9 семей, но иногда всё- таки  происходили изменения. Я уже как то говорила об этом. Ближайшей соседкой была тётя Лиза, пожилая женщина, совершенно одинокая, с некоторыми странностями старой девы. Наши крылечки  «смотрели» друг на друга, наши отношения ничем не омрачались, более того она присматривала за мной, когда мама уезжала в  командировку.
     И вот однажды тётя Лиза меняет адрес: появился ловкий гражданин и, что- то посулив старой женщине, «загоняет» её в глинобитную конуру, поселившись с семьёй в нормальном тёплом доме. Поначалу он был любезен со всеми, всем улыбался, отпускал комплименты, но со временем поведение его стало меняться. Он тщательно следил за отношением к себе дворовых соседей. Бывало, пройдёт сосед, поздоровается с его дочкой, он тут же спрашивает: «Как он с тобой говорил, доброжелательно или нет?» Эти реплики мы слышали неоднократно и удивлялись. Жили они скрытно, на людях говорили негромко, тишина и покой. Но жена Тоня, миловидная женщина, не выглядела счастливой, тихая, скромная, голоса её не знали. Он работал в ресторане, играл на  аккордеоне.  Дети с дворовыми детьми общались не часто, что и одобрял отец.
    Вот в доме стали появляться странные мужчины. Их появление сосед пытался объяснить землячеством якобы с Алтая. В этих визитах было что то, что насторожило мою маму. Я была уже студенткой не первого курса, не обращала на это  внимания. Но мама как то высказалась по этому поводу в разговоре с Марией Дмитриевной, нашим домкомом и он ненароком услышал. Мы жили с мамой вдвоём, защитников у нас не было, и обидеть нас было просто, не то, что женщин с мужьями. Его реакция не замедлила проявиться: красной краской он провёл жирную черту по стене, как бы обозначив границы владений и, когда вблизи не было свидетелей, стал нас оскорблять - я немчура, мама коммунистка. Возможно, я и огрызалась, было очень обидно. 
     Желая нам досадить, пришёл к декану моего факультета с жалобой на меня. Декан, умный светлый человек, поговорил со мною, предостерёг меня, поняв сущность жалобщика и  на этом  дело как бы и закончилось. Однако  видя меня не унывающей, решил доконать, явился в парт комитет. Меня пригласили не для беседы, а для нравоучения. Их было двое, преподаватели с других факультетов, фамилии их не буду озвучивать. Что они могли знать обо мне. Комсомолка до мозга  костей, комсорг группы, почти отличница и хорошая сборщица хлопка. Я стояла, как дисциплинированная комсомолка, перед ними, они не  предложили присесть, стали увещевать  меня, в чём? Я не проронила ни единого слова, ни извинений, ни обещаний от меня они не добились. Я ушла от них с горечью в душе – где же правда, тогда зачем эта партия. Вскоре он, кляузник и гад, переехал  так же с обманом в более комфортную квартиру по другому адресу. Годы прошли, но иногда горькие воспоминания всплывают сами по себе. Да, соседей не выбирают.