Глава восемнадцатая

начало: http://www.proza.ru/2019/11/18/2259

      Наступил день премьеры. Степка с Зинкой всю ночь проворочались, нервничали, а ну, как опозорятся! Тогда вся работа псу под хвост! А пусть и опозорятся! Что в этом такого? Подумаешь, цацы какие! На вкус и цвет, как говорится… Зато старики не скучали, весело время провели. Ну, не будем загадывать.

     Аппетита у Зинки нет, клюет, как воробышек. Молчит, задумалась. Саломея притащилась с большущей сумкой. Раскрыла. Добра-то в сумке сколько! Краски театральные, чтоб лица румянить да брови чернить, парики кудлатые и палочка волшебная. Да палочка такая забавная! Нажмешь на кнопочку и светится она цветами разными. Снова нажмешь – потухнет. Во как! А все сынок Саломеин хлопочет, матери своей угодить старается. И ведь какой молодец! Чтобы они без него делали? Теперь, с такой-то красотой, пусть только попробуют спектаклю провалить. Да Степка их просто… Просто… Степка силилась придумать, что она сделает с актерами, если они завалят пьесу, но как ни старалась ничего путного в голову не лезло. Да она с ними неделю не будет разговаривать, а то и цельный месяц. Ну, не надо о плохом. Сегодня ж праздник! Их премьера! Прославят старухи Безнадёгино, ох, как прославят… А потом и серьезные пьесы ставить будут, да так,  чтоб у зрителей слезу вышибало, как на индийских фильмах.

       В клуб пораньше решили пойти, аж за четыре часа. Налили в термос чайку горяченького, бутерброды да пирожки сложили, вдруг есть захочется, а что, плохо на голодный живот роль говорить. Ну, с Богом.

     Идут подруги молчком, думы свои думают. Зинка, как первоклашка волнуется, Саломея тоже… Да и Степка сегодня сама не своя. Вот только Тараньке все равно, что премьера, что нет. Сидит у Саломеи за пазухой в своей дурацкой шапке и глаза пучит.

     К клубу уж и не протиснуться – все село заявилось. Вот еще! Ни к чему это… Запустила Степка актеров, остальным велела домой вертаться и приходить к назначенному сроку, нечего под ногами тереться, актеров нервировать.

      Степка по-быстрому толкнула речь, успокоила актеров, дескать, премьера – это не конец света и ничего такого страшного не случится, если они «продуют» театр. Но на всякий случай предупредила, чтобы они лучше этого не делали, ведь столько трудов и нервов положено и опозориться им ну, никак нельзя. Ну, а уж если такое случится, чего Степка и в мыслях допустить не может, то значит она плохой режиссер и организатор. И если они, актеры хотят приблизить ее скорую смерть, то ничего лучшего для этого придумать не смогут, загубив на корню ее детище.

       Старухи кинулись одеваться в свой угол, старики – в свой. Степка же занялась Зинкой, наряжая ее в лохмотья. Зинка стояла, не шелохнувшись, белее снега и Степка с размаху хватила ее вымазанной сажей пятерней по лицу, отчего Золушка вздрогнула, и моментально среагировав на реанимационные манипуляции режиссера, заблажила: «Совсем сдурела, старая ведьма! По морде бить…!!»

- Ну, вот, это другое дело! – удовлетворенно прищурилась Степка. – А то стоишь, как обмороженная! Ты сегодня у нас главнее главного, нельзя тебе в панику впадать! Накося, примерь паричок, я тебе беленький выбрала!

- Куды ж мне парик, к такой-то роже? Вся рожа в саже, а я в белобрысом парике…

- И то, - согласилась Степка, - Голова совсем варить перестала с нервов этих. К балу наденешь, а счас платком повяжись.

      Оделись старики в костюмы королевские, и давай парики выбирать. Чуть было не разодрались! Разные парики-то - длинные, короткие, где кудрявые, где и вовсе прямой волос. А им всё подлиннее, да покудлатее подавай! Ишь ты, как быстро вкусили моду!

      Прикрикнула на них Степка, сама парики раздала, а то тьфу, из-за куска шерсти, готовы глаза повыцарапывать. Ничего не поделаешь, Степка здесь главная, пришлось смириться.

      Максим Василич мантию нацепил, важный ходит, чисто индюк. Степка предупредила, чтоб не очень трёс "мехами", не ровён час отвалятся.

      Старухи давай морды пудрить, да щеки красить. В парики цветки искусственные воткнули – красота! Мужики даже обомлели…, а бабки-то наши ничё так…все из себя такие…расфуфыренные…

      Пока актеры наводили марафет, Степка соорудила себе из картонной коробки от холодильника суфлерскую будку. Мало ли что, вдруг текст какая-нибудь бестолочь забудет. Страшная, конечно, будка, но главное – Степка в нее влазила, остальное – дело десятое. Стульчик поставила, а сверху, значит, будка будет… Ничего, два часа потерпит.

продолжение:  http://www.proza.ru/2019/11/19/1754