Собака с глазами Мишеля Уэльбека

           Я хотел назвать рассказ по-простому, «Последний день» или «Увольнение», а потом решил – нет, пусть будет «Собака с глазами Мишеля Уэльбека».
           Предпоследняя перед увольнением смена в детском садике попала на пятницу, значит – сутки. (В субботу обязательно кто-то должен присутствовать в здании, вообще – в выходные). Я собрал рюкзак: недельную «Городскую», бывшую «Французскую» булку (лежала в холодильнике), недоеденный сыр, банку шпрот, новый планшет и «Серотонин» Уэльбека. Уэльбек мне не то чтобы сильно нравится, но я думаю, мы с ним писатели одного уровня. А накануне, то есть в предыдущую смену, заведующая мне даже не нахамила, а указала подлинное место в пищевой цепочке. Я, ясен хрен, мирно сидел на диване и ждал когда все уйдут, а она, прошкандыбав мимо меня по коридору, и не поздоровавшись, не посмотрев, ушла в самый дальний конец и оттуда, как бы между прочим, отдавая приказ бесправному рабу, прогнусавила специальным голосом – уберите свою территорию! Немедленно! А не сидите, и не читайте книжки на диване! О! слышали бы вы сколько ненависти и презрения было в этом «не читайте книжки». Я взбесился. Не сильно, но взбесился. И поэтому территорию убирать не стал. Более того, я еще и обматерил весь белый свет.
           И вот заступил в пятницу. С пятницы на субботу. На сутки, когда, сделав все дела, можно спокойно сидеть на диване, гонять чаи и читать книжку. Но не тут-то было. Я подошел к калитке садика, а она оказалась закрыта на навесной замок. Что необычно. Появившийся из-за угла сторож Леон, строя страшные гримасы, сказал – эта здесь. И свалил, счастливый. А я, зайдя в помещение, разделся, переобулся и уселся за стол заполнять журнал дежурств. Решил, посижу, подожду, когда заведующая уйдет, не может же она вечно тут болтаться, а потом притащу чайник, заварю пару пакетиков, и почитаю Уэльбека.
           Но она не уходила.
           А я сидел и ждал.
           Потом почесав репу, все-таки принес электрочайник из Вентиляционной (у нас, у сторожей, в садике нет своего помещения и мы базируемся в Вентиляционной комнате, не сказать камере), включил его в розетку и робко вытащил из рюкзака «Серотонин». Тут, понятно, сразу пришла заведующая и спросила, – а вы так и не выполнили мою просьбу? Не убрали свою территорию? Я не выдержал и (сколько раз зарекался не ступать с ними в диалог!) уточнил – так это была просьба..? (Я вас умоляю, на нее такие дешевые интеллигентские штучки не действуют совершенно. Как об стенку горох).
           Идет строжайшая проверка, продолжала она свой бубнеж, сотрудники силовых структур проникают на территории детских садов, как-то попадают в здания, пока сторожа убираются на улице, а потом все получают по головам. От сотрудников? Поинтересовался я. От районной администрации…
           Я, конечно, сразу захотел выдвинуть встречное предложение. Раз такая тревожная обстановка, может, мне не покидать здания и стеречь сотрудников прямо на месте? Чтобы опередить? Но быстро понял, что это бесполезно, поэтому стоял и нервно теребил в руках пакет (не мой) из винного магазина «Бристоль». Хорошо, что она в этом не шарит, а то бы докопалась до алкогольного пакета (или шарит?).
           Наконец, заведующая закончила инструктаж и приказала – проводите меня, и чтобы все двери были заперты! Войдете, воспользовавшись кодом! Есть, ответил я и повел ее к калитке. По дороге она мне сказала, активно педалируя время – я завтра приду поработать! В шесть часов утра! В шесть! Я вам позвоню! Да и *** с тобой, подумал я, напугала ежа бритым лобком.
           А вернувшись в садик, налил-таки чаю и открыл Уэльбека. Но тут в дверь замолотил Санек – мой друг и рабочий по зданию.
           Здорово, сказал он, как оно?
           А вот объясни, Санек, сразу взял я быка за рога, нафига заведующая завтра придет «работать» в шесть часов утра? В субботу?
           Да она не придет, это она, чтобы тебя взбодрить.
           Точно?
           Нет, не точно... Может и прийти…
           Я отвалился с книжкой на диване, а Сашка пошел выпиливать по просьбе поваров из огромной панели доску для всяческих операций с мукой и тестом. Как-то он ее называл, но я забыл как…
           Часа через два Саня ушел, я поставил будильник в телефоне на шесть утра, рассудив, что пока иду открывать заведующей калитку – окончательно проснусь, и потихоньку стал засыпать... Да вот только – хрен там… Не спится мне в садике… Что хочешь делай, не могу и все… Промаялся полночи, под утро, вроде, закемарил, впал в полудрему, но в шесть зазвонил будильник. Я поднялся и поплелся в туалет умываться… Естественно, никакая заведующая никуда не пришла, но я, раз уж проснулся, взяв за дверью в предбаннике метлу и совковую лопату, отправился подметать свою территорию. Рассудив, что дети тут не причем.
           Мел и думал.
           Я всегда мету и думаю.
           У меня сейчас период в жизни такой – сплошные испытания характера.
           Буквально пару дней назад, после того как я разругался в дрова с барышней своей мечты и лег расстроенный спать, по всему району отключили отопление. Проснулся в ледяной комнате. Плюс открытая форточка – я сплю с открытой форточкой. Изо рта пар. Пощупал батареи, покачал головой. Пошел в ванную и там повернул кран горячей воды. Умылся. А потом закрыл его, только он не закрылся, а просто стал вращаться дальше – бесконечно. А общий вентиль так давно и прочно закоксован, что я даже не пытался его провернуть. В общем, пошел к соседям за ключом от подвала, перекрыл стояк и стал ремонтировать кран, слава богу, букса у меня нашлась. На каком-то этапе мне понадобилась помощь приятеля (ключ хотел попросить), но телефон как взбесился, снова и снова набирая один и тот же номер без малейшего моего участия. Плюс сломанный домофон, которым давно пора заняться, плюс еще что-то по мелочи. Плюс…
           Вот об этом и думал.
           Не делая выводов.
           Делать выводы – неинтересно – они слишком очевидны. Интереснее – просто думать.
           Из-под забора (рваная сетка Рабица в железной ржавой раме) вылезла небольшая синяя собака и посмотрела на меня. Клянусь, она была похожа на Уэльбека, как его печатают на обложках. Я ей улыбнулся. Она мне нет… Ушла…
           Листву уже прихватило морозом, и во многих местах я срезал ее лопатой. Закончив уборку, часа за два, пошел пить чай. Заведующая так и не явилась. Я еще маленько почитал после чая с овсяным печеньем (не знаю чье, нашел в нашем «сторожовском» ящике – у нас все общее) и заснул, укрывшись старой курткой. Я люблю спать черт-те знает где, укрывшись подручным материалом, мне это представляется очень уютным и романтичным. Я чувствую себя кем-то вроде несильно постаревшего Гавроша.
           Во сне, вернее в полусне, я думал об увольнении из садика, жареных котлетах, бульоне и почему-то алкоголизме. Дня за три до описываемых событий, у меня вышел спор с одним приятелем о пьянке. Я утверждал, что нельзя просто так называть себя алкоголиком – это диагноз, а не болтовня, и профанация алкоголизма такая же гнусность как, скажем, профанация рака. И стебаться над ним нельзя по этим же причинам.
           Затем я окончательно заснул.
           Но ненадолго.
           Проснулся минут через двадцать, полежал, слушая, как работает огромный садиковский промышленный холодильник, точнее целая холодильная комната с тяжеленной толстой, обшитой металлом дверью, сел и стал читать «Серотонин»… И снова пить чай… И ждать заведующую... или Сашку… или Счастья, в конце концов…
           А Уэльбек… что Уэльбек? Как всегда – я вставил ей в анус и стал интенсивно двигаться, но она соскользнула, повернулась, взяла в рот и я мгновенно кончил…
           Другого-то я и не ожидал.