Блок. И снова подхожу к окну... Прочтение

54. «И снова подхожу к окну…»






*
                И снова подхожу к окну,
                Влюблен в мерцающую сагу.
                Недолго слушать тишину:
                Изнеможенный, снова лягу.

                Я на покой ушел от дня,
                И сон гоню, чтоб длить молчанье…
                Днем никому не жаль меня, —
                Мне ночью жаль мое страданье…

                Оно в бессонной тишине
                Мне льет торжественные муки.
                И кто-то милый, близкий мне
                Сжимает жалобные руки…
                26 октября 1903







     В предыдущем стихотворении «Иммануил Кант» у его героя были: «Такие крохотные ножки../Такие ручки…/ Такое темное окошко…».   Там его «…давно развлечься просят./Но эти ручки…»  И он сидит «за ширмой» и не может отвести глаз от своих рук, ведь «колечки» – «На ручке сморщенной..».
     В этом он говорит о себе:

                И снова подхожу к окну…
                А там

                …кто-то милый, близкий мне
                Сжимает жалобные руки…

     «Кто-то близкий мне…» Совсем недавно это был тот, кто «…звонким, взывающим молотом // Воздвигал столпы алтаря», а теперь вот – артель инвалидов…

*

Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«

     - «... И снова подхожу к окну ...» - Ср. стих. "Я просыпался и всходил ... " .
     - «»... Влюблен в .мерцающую сагу». - Сага- сказание, легенда; здесь: блики мерцающих газовых фонарей.

     - «... Сжимает жалобные руки». - Ср.: "И дрогну, и сжимаю руки" ("Я просыпался и всходил ...").

[
               " Я просыпался и всходил
                К окну на темные ступени.
                Морозный месяц серебрил
                Мои затихнувшие сени.

                Давно уж не было вестей,
                Но город приносил мне звуки,
                И каждый день я ждал гостей
                И слушал шорохи и стуки.

                И в полночь вздрагивал не раз,
                И, пробуждаемый шагами,
                Всходил к окну — и видел газ,
                Мерцавший в улицах цепями.

                Сегодня жду моих гостей
                И дрогну, и сжимаю руки.
                Давно мне не было вестей,
                Но были шорохи и стуки.
                18 сентября 1902"

     Он совсем смешал реальности. Вот в этом стихотворении – которая? В каком мире к окну в его спальне ведут «тёмные ступени»? В С.–Петербурге? Но какие «сени» могут быть на втором этаже офицерского корпуса  казармы лейб-гренадерского полка?  А может  – на «каменных дорогах»,  «где колокол бьётся», и ещё  «бьётся  холодный ветер в голых прутьях»?  Но…

                …и видел газ,
                Мерцавший в улицах цепями   

     …разве в тех краях уже провели  газовое освещение?
     Да и:

                Сегодня жду моих гостей
                И дрогну, и сжимаю руки…

     Это же жилье… Хоть и холодное…
     ]
     »