Американец. Из цикла девяностые

   
       А еще в 90 годы появились первые частные школы, частные детсадики и частные  ВУЗы. О самом факте  возникновения  данного явления написано огромное количество и книг и статей. Спор о том,  какое образование лучше,  частное или государственное, начался как раз в девяностые. И будет идти  еще  долгие  годы.  Я  не  буду в этой маленькой зарисовке вставать на ту или иную сторону, тем более, что вопрос не однозначен.  Просто,  в силу сложившейся ситуации,  мне пришлось быть свидетелем становления одной такой маленькой частной школы, но школы не обычной, а Вальдорфской.
Так как  первая  Вальдорфская  школа была создана еще в 1919 году основателем  Вальдорфской  педагогики  Рудольфом Штайнером и получила большое распространение не только в Европе, но и на других континентах.  И  открытие  школы в нашем городе явился незаметным, но значимым событием  для Вальдорфского  движения в России, так как по стране таких школ было открыто буквально единицы (в настоящее время их порядка двадцати  двух).   
     Итак,  время1992  год.     Наша знакомая, пройдя курсы вальдорфской  садовницы и стажировку в Германии,  решила в нашем городе открыть сначала садик с вальдорфским  уклоном, а затем и школу.  Естественно  помощь  от властей  города никакая.  Как  же,  захотела открыть школу, пожалуйста, вальдорфскую,  а что это такое. Нет, девушка, вы уж  сами.
Нет  интереса – нет и помощи. А  спонсоры  появились,  только зарубежные.  Вот  о зарубежных гостях мне и хочется поведать несколько историй.
   Во  времена союза  поездки за рубеж для обычных граждан только по путевкам, в турпоездки  по соц. странам. А в кап.  страны, даже и не мечтали, да и что делать в стране с тридцатью долларами, столько меняли в то время  туристам.  А чтобы иностранные граждане,  да из капиталистической страны приехали запросто в гости или по делам в наш категорированный город об этом не то что мечтать, даже представить было не возможно.  Поэтому  к гостям с  Запада в начале девяностых было просто благоговейное отношение. 
    Приехал в школу как-то иностранец,  то ли с проверкой то ли по обмену опытом,  толком не понятно, до него уже перебывало несколько представителей, но они все были так сказать из Европы, а этот господин приехал из Америки.  Американец,  честно скажу,  до этого я, лично видел их только в кинофильмах. А тут  живой.  Вы думаете, это был господин во фраке, в цилиндре, и с тросточкой.  Ошибаетесь.   
   В целях  экономии на представительские расходы, гостей обычно размещали у сотрудников школы. Меня  попросили  отвезти важного гостя вечером, вместе с его переводчицей на квартиру к одной учительнице, проживающей в центре в, довольно большой квартире.   То кого  я  увидел, по моим понятиям на американца никак не тянул. Здоровый,  конопатый рыжий детина, одетый в какие то серые парусиновые брюки, в свободной на выпуск рубашке, соломенной шляпе на голове вместо цилиндра и большой деревянной палкой, видимо для того чтобы отбиваться от русских медведей, которые по видимому, по их представлению, бегают по улицам всех городов России.  На лице  недельная,  рыжая щетина, с которой он расставаться, явно не спешил. По  виду помесь  бойскаута  с бродягой  местного  пошиба.  Как  потом  выяснилось, на его родине в США, у него был личный вагончик или автомобильный фургон, в котором он и жил.  Возможно,  он  и преподавал в какой-то  вальдорфской школе, какого-то там штата, но был ли это его основной заработок, и было ли это его делом всей жизни сказать трудно.   И каким ветром занесло  его к нам – непонятно.  Всем своим видом он смахивал на проходимца,  и,  если бы не личная переводчица, кто ему ее выделил, история умалчивает, но в тайне она надеялась, что он заберет её с собой в свою Америку,  то отношение к нему не были бы столь сердечными. Однако  в то время  встретили, обхаживали его, как очень важного гостя.  А  на  выходные  решили  организовать  выезд  на природу.   Озеро  Увильды -  жемчужину  Челябинской области.
  Выехали  двумя  машинами.  Колин, так  звали американца, со своей переводчицей Василисой и я со своей женой на Москвиче-412, а директриса школы с супругом, тоже на москвиче, только грузовом,  в простонародии  «каблучок»  загруженным палаткой, настоящим самоваром, и другой пикниковской утварью.
    Ехали  по Челябинскому  тракту с  ветерком.  То, что в  девяностые на дороги не обращали внимания это мягко сказано, их просто не замечали.  Денег, с  постоянно растущей инфляцией, не хватало даже на ямочные ремонты.
    Однако,  на скорости сто- сто десять километров на москвиче, с его рессорной подвеской,  некоторые ямки можно было игнорировать, а некоторые вовремя объехать,   и постараться не попасть в следующею, что не всегда удавалась.
   Я посмотрел  на  Колина.   Тот сидел  рядом со мной, весь бледный и судорожно сжимал ручку на дверях автомобиля.   Я  весело  обратился  к нему.
- Ну как,  вам  машина?
 Переводчица  перевела.  На что  он с  трудом  ответил.  Василиса  перевела.
-  Он   говорит, что машина - хорошо.  Дороги  - плохо.
- Это  тебе не в Америке,- подумал я. И весело подмигнул гостю.
Зато  на  озере,  дорожные неудобства окупились великолепной природой, теплой водой, чаем из большого медного самовара и задушевными разговорами.
   Но  что меня  сразу удивило, так это то, что по прибытию мы начали разбивать палатки, а Колин, отойдя метров на тридцать от нашего лагеря, поставил свою палатка, а  жрать пришел к нам,  и к общему столу ничего своего не выложил.  Сразу  видно,  не русский.  Первый  же  волдырь, вскочивший на его белой коже, после укуса комара, аккуратно смазал, какой то мазью, приговаривая:- Москиты, москиты. 
   Хотя  нас  эти москиты, тоже стали покусывать, но наш, дорогой американский друг, даже не попытался предложить воспользоваться своей мазью нам.   Скорей  всего у него даже и в мыслях такого не возникало, ведь свои проблемы  каждый должен решать сам.  Какую  помощь  школа ожидала получить от этого американца, я так и не понял.
     Утром  мы  потеряли  Колина.  А оказывается,  Колин  пошел  любоваться красотами озера Увильды.   Места действительно  замечательные.  Вышел на берег недалеко от лагеря, кругом никого.  Вдруг  видит, мимо лодка проплывает, в ней  отдыхающий, опухший от отдыха  и возлияний:
- Мужик,- обратился он к американцу,-  у тебя  закурить  есть?
Колин,  улыбнулся,  пожал плечами, сделал вид, что я, не понимаю вас.
- Мужик, ты че  улыбаешься, я  спрашиваю, закурить есть?- уже более сурово спрашивает незнакомец.
- Ноу,  ноу,-  американо. –  сказал Колин, почти все слова, которые знал по-русски.
- Ты что,  американец?-  удивлению, мужика в лодке не было предела, он чуть не задохнулся от осознания, что перед ним стоит американец, -  Ты правда, американец.
- Ес, ес,-  обрадовано  закивал  головой  Колин.
-  Мужик, ты стой,  никуда  не уходи, - засуетился отдыхающий, разворачивая лодку, - я сейчас своим скажу, ты стой только, не уходи, а то никто не поверит, я сейчас, я быстро.- И, торопливо загребая веслами, приговаривал про себя,- Надо же живой американец, здесь, да мне никто не поверит. Ну  дела.
  Мужика  можно понять.  Каких-то лет пять назад встретить американца в этих местах, это из области небывалой фантастики.  Хорошо что  его  обнаружила переводчица Василиса, и увела обратно в лагерь, а то  новые знакомые, так бы его «узнакомили», так бы его угостили, он бы точно, запомнил бы этот день на всю жизнь.
    Все  девяностые  годы проходили в знакомстве… Мир, узнавал русских, а русские познавали мир.   Подобострастие  к иностранцам в начале девяностых, было удивительным, но не в плохом смысле этого слова, а скорее в силу национальной черты, а именно гостеприимства, но в гиперформе. На  иностранцев,  люди, которые до этого вообще  с ними не общавшиеся, смотрели, как на людей с другой планеты, с другого  мира, да они и были из другого мира.
   Помню,  на одно  предприятие приехала иностранная делегация, директор распорядился обед организовать на границе Европа - Азия, в двадцати километрах от города. Обед то организовали, а они не поехали.  Дождик пошел.  Уральская  погода  капризная, подстать тем бизнесменам.  Но о бизнесе  не будем,  не моя тема, там другие правила, там другая жизнь.
  Ну, а Колин,  вскорости укатил со своей переводчицей, и мы  его больше не слышали и не видели.  Честно  говоря,  если бы он сейчас появился, никто бы его на озера, не повез, ни за какие деньги.  Времена не те.