Внутренний камертон

               

Из стихотворения «Белеет парус одинокий» и целого ряда мятежных образов  М. Лермонтова  (героев, ищущих бурю, а не покой) можно было бы сделать некий стереотипный вывод: и в частной жизни он предпочитает людей, одержимых страстями. И воображение читателя может нарисовать себе образ женщины, которая такому темпераменту и психическому складу героя полностью соответствовала бы. Любила перемены, приключения, была бы азартной…  Лермонтов с ранней юности увлекался разными женщинами, но через всю свою взрослую жизнь он пронес трогательное благоговение перед чистой, незамутненной душой девушки совершенно иного склада – Варвары Лопухиной, которую называли ласково – Варенькой. Именно под таким именем она и вошла в лермонтоведение.

Никто не знает, был ли писатель человеком такого склада, который довольствовался бы одной женщиной в своей жизни, но многочисленные свидетельства подтверждают – никого он не ставил так высоко, ни в ком так не нуждался. Лермонтов отзывался о Вареньке, как об ангеле, изгнанном из рая за то, что слишком сожалел о человечестве. Ему дороги были характерные черты ее внешности – сочетание светлых волос и глаз более темного оттенка, родинки на лице (у нее она была над бровью, у его героини Веры – на щеке). Исследователи считают, что ее образ озарял самые мрачные мгновения его жизни.

Воплотил ли он облик Вареньки в своей героине Вере из «Героя нашего времени», единственной женщине, которую он никогда бы не мог обмануть и в иные минуты был способен поставить выше всего на свете, даже своей гордости? Возможно, герой Лермонтова, как и он сам, был внутренне переменчив, подвержен смене настроений, но что-то в нем оставалось незыблемым, неизменным – и это образ той самой блондинки с родинкой на щеке, чья внешность казалась ему необыкновенно выразительной. А поскольку он сам был художником-любителем, то, возможно, считал, что природные краски точнее, тоньше передают и внутренний облик персонажа, нежели самые красноречивые фразы.

Вера и Варенька имеют и общие, и различные черты. По описаниям Варенька представляется более наивной, невинной по сравнению с Верой, которая кажется женщиной опытной, светской, достаточно искушенной. Для Вареньки физическая измена даже самому нелюбимому супругу (каким бы он ни был) немыслима, она человек твердых правил. Для Веры это не так. Она – человек, лишенный иллюзий. И даже на любовь свою к Печорину смотрит без надежды на его исправление и улучшение. Более того – он ей таким и дорог, во всей сумме его противоречивых качеств. Вареньке тоже, несмотря на боль и обиды, был дорог Лермонтов как личность сложная и не всегда понятная обывательскому обществу.

 Вера и Варенька схожи больше всего одним – неким фатализмом, сознанием, что их жизнь такова, каковой ей быть предначертано, предписано некими высшими силами, и они не в состоянии ничего изменить. Покорность судьбе – вот самое главное, что их сближает. При этом люди они во многом различные. Веру ангелом не считали и не называли (и Печорин такого о ней не думал). Она не идеалистка и принимает эту жизнь такой, какая она есть. А Вареньке, хотя она и в состоянии принять личность самого Лермонтова, возможно, хотелось бы эту жизнь изменить.

На ее портретах выражение наивности, беззащитности трогает больше всего – иные красавицы меркнут рядом с одухотворенным обликом этой девушки, чью душу Лермонтов в стихах называл прекрасной. Вера представляется мне женщиной мягкой, бесконечно податливой, хрупкой, болезненной (как, впрочем, и Варенька), с теми же природными красками в своем внешнем облике, но обладающая душой не невинного ребенка, а зрелой женщины.

Этим мне Вера и интересна – она прозорлива, может разглядеть, раскусить кого угодно, не демонстрируя это открыто. Жизнь, люди для нее лишены таинственности, загадок. Как и для Печорина, которому именно поэтому, может быть, с ней не скучно. Она созвучна его натуре, как и проницательный доктор Вернер, с которому ему, несмотря на некоторые разногласия, очень комфортно общаться. Вообще они – одни из немногих, кого принимает его закрытая, язвительная, враждебная для большинства душа.

«Княжна Мери» завершается признанием Печорина, что он, как и в стихотворении «Белеет парус одинокий», не хочет покоя, а ищет новых впечатлений. Но образ Веры, которая, как и Варенька в отношении к Лермонтову, умела его смягчить своим грустным спокойным смирением перед жизнью и ее испытаниями, настолько его переполняет, что становится очевидным: не остается в его душе, одновременно и дерзкой, и угрюмой, места для более серьезного чувства.

Могла бы Варенька Лопухина через определенное количество лет трансформироваться в такую женщину, как Вера? Мне кажется, определенно – нет. Вера – это действительно выдумка Лермонтова. Они разные типы женщин. И если представить себе живописный портрет Веры, который написал бы художник (это мог быть сам Лермонтов), думаю, сходство красочного колорита с Варенькой, конечно же, было бы, это же излюбленная цветовая гамма Лермонтова. Но Веру отличило бы иное выражение лица – возможно, с горькой иронией (тоже созвучной Лермонтову)… но совершенно не детское.