Родословная Лузенина Г. П

Ищем родственников!
89262371485@mail.ru
..................

Лузенин Геннадий Павлович
Годы жизни: 1909-1943 гг
Место рождения: г. Пермь
Награды, звания: медаль за отвагу
Автор: Лузенин Виктор
Мой прадедушка Лузенин Геннадий Павлович. Он награжден медалью за отвагу.
Мой прадедушка родился в Перми 12 января 1909 года. Учился в музыкальной школе №2., потом окончил Пермское музыкальное училище, поступил в Московскую консерваторию, окончил ее и остался в Москве. Он был главным дирижером Московской филармонии.
Когда началась Великая отечественная Война, он добровольцем ушел на фронт воевать с фашистами. На фронте прадедушка был пулеметчиком. В боях был тяжело ранен и попал в Белорусский Кричевский лагерь смерти. Вместе с ним в лагерь попал его друг по консерватории – Александр Окаемов.
Фашисты узнали, что в лагере находятся московские артисты и предложили им создать хор из местных жителей. И тогда прадедушка стал участником Кричевского подполья.
Во время концертов прадедушка добывал сведения о фашистских войсках и передавал  их местным партизанам, тайно распространял листовки.
Так продолжалось до 15 февраля 1943 года.  В составе хора был предатель, который донес о партизанской деятельности прадедушки и его друга. Их схватили, шесть дней пытали, требовали выдать членов подполья, но они ничего не сказали.
21 февраля их расстреляли на берегу озера Черное.  Перед расстрелом мой праделушка и его друг Александр Окаемов запели песню «Орленок». Так их с песней и расстреляли.
Мой прадедушка – настоящий герой. Он рисковал своей жизнью ради Родины и погиб с песней – гордо и с достоинством.
Сейчас именем прадедушки названы две улицы: одна в Перми, другая в Кричеве.
В этом году я с дедушкой, папой, мамой и сестрой Варей поеду в Кричев, где захоронен мой прадедушка.
...............................
70 лет назад, 21 февраля 1943 года, по доносу артиста хора В. Ткаченко, гестаповцы тайно убили двух талантливых музыкантов – Александра Окаемова и Геннадия Лузенина – которых любила вся наша довоенная Родина.

Через 20 лет, в 1962-63 г.г. мне пришлось работать над документальным телевизионным фильмом, посвященным этим уникальным певцам, творцам и героям. А в прошлом году при личной помощи президента гуманитарного фонда «Белые росы» Ирины Роговой мне посчастливилось вновь побывать в белорусском городе Кричеве, где погибли Лузенин и Окаемов, покланяться памятнику, поставленному им на народные средства, встретится с ветеранами города и старшеклассниками школы №2.
И вот накануне трагической даты, я получил из Кричева письмо от старой учительницы истории с просьбой опубликовать факты, составляющие основу моего фильма, снятого 50 лет назад, ибо « …в ряде изданий, включая интернет, – пишет учительница,- есть существенная разноголосица и много белых пятен.
В одном случае Лузенин и Окаемов были бойцами подполья, взрывавшими военные эшелоны, в другом руководили целой сетью партизанских связных, в третьих – пели в церковной хоре… И нет ответа на ряд серьезных вопросов: почему почти 20 лет Лузенина и Окаемова считали предателями; на каком основании предатели стали героями; чем подтверждается невероятная легенда о песне «Орленок», которую, якобы, пели артисты перед казнью…
Вы на своей встрече со старшеклассниками ответили почти на все вопросы. Но вашего материала нет нигде, в т.ч. и в интернете. Думается, это ваша обязанность опубликовать все то, что вы знаете о событиях, связанных с судьбой Лузенина и Окаемова.
Мы уверены, что в любом виде – сценарий, очерк, заметки к фильму – они будут востребованы всеми, кто изучает историю Великой Отечественной Войны».
Читая эти строки я вспомнил, как переписывалась и порочилась судьба Зои Космодемьянской и Александра Матросова, как издеваясь над памятью погибших за Родину, Павел Лобков по НТВ предложил отменить (!) празднование победы над фашизмом и «сэкономленные деньги» раздать (!!) участникам войны.
Как недавно один из негодяев, в ответ на призыв президента страны создать единый учебник истории, поставил вопрос о генерале Власове – предатель он или герой (!!!).
Белорусские коллеги правы. То, что ты знаешь, и то, что имеет значение для истории – нельзя уносить с собой, в другой мир. Нельзя.
Память.
Передо мной лежит тот сценарий, по которому был снят 50 лет назад документальный фильм «Дорогой бессмертия». Он каким-то чудом сохранился в моем архиве. Его конечно мало для сегодняшнего разговора о Преданности, Подвиге и Предательстве. Но есть еще Память. И есть экспозиция, посвященная Лузенину и Окаемову в прекрасном Кричесвском музее, созданном неутомимым краеведом Михаилом Мельниковым. Там же находится и фильм, подаренный пермской студией телевидения. Этого, на мой взгляд, достаточно, чтобы не домысливая восстановить полностью все ключевые обстоятельства, в которых жили, действовали и погибли русские артисты, доценты московской консерватории, поцелованные богом друзья, влюбленный в матушку Россию, в ее песни и музыку. Их знала вся наша довоенная страна.
Александр Иванович Окаемов, обладая красивым баритональным басом, был певцом всесоюзного радио, его гордостью. А Геннадий Павлович Лузенин создал до войны в Москве оригинальный хор русской песни, который живет и поныне, став известным всему миру, как академический хор русской песни им. А. Свешникова.
Когда началась война, как и сотни тысяч людей – друзья добровольцами пошли на фронт в составе краснопресненской дивизии народного ополчения. Через три месяца в Москву докатился слух, что Лузенин и Окаемов предали Родину. Немыслимо. Но клеймо предателей было на них двадцать лет, вплоть до 1960 года.
Журналист Колпаков.
Пятигорск, улица Мира, дом 1, студия телевидения. Май, 1962 год.
Звонок с проходной:
– К вам приехал журналист из Перми. Ему нужна медицинская помощь. Он потерял сознание…
Это был Михаил Николаевич Колпаков. Мы знали о нем с 1960-го года. Таких неутомимых журналистов как он, в ту пору было много. Тогдашние журналисты – «не то, что нынешнее племя» – не охотились за жареными фактами и не копались под подолом «звезд», а искали документы, свидетельства, безусловные доказательства, подтверждающие суть того или другого материала. Тем более, если он бросал тень на судьбу человека. Такой закваски был и фронтовой журналист Колпаков. Как в песне Константина Симонова -Михаил Николаевич прошел «с лейкой и блокнотом» два полных года войны. Летом 1943 года его раздавил танк. В окопе. Пять лет провалялся в госпиталях. Кое-как выжил. Но избавиться от боли в поломанных костях он не смог до конца жизни. Через двадцать лет, в 1962 году мы видели его каждодневные жуткие страдания. Он научился с ними бороться: если не так шагнул, оступился – останавливался, виновато улыбался, только глаза выдавали: они расширялись, «стекленели» уставившись в одну точку, и ждали когда уйдут из тела раскаленные гвозди. Когда острая боль отпускала, журналист Колпаков продолжал работать…
До нашей встречей он потратил более 10 лет на осмысление событий, связанных с судьбой Лузенина и Окаемова . Изучал архивы КГБ и гестапо, встречался с людьми, знавшими православных артистов до войны и в плену…
К нам, на пятигорскую студию телевидения, Михаил Николаевич Колпаков привез старый фанерный чемодан, полный документов ,каждый из которых утверждал: Лузенин и Окаемов совершили подвиг во имя победы, но их имена были злостно опорочены. Год за годом Колпаков восстанавливал истину. В 1962 году она находилась в его чемодане.
Открытие Колпакова потрясло всех: Лузенина и Окаемова выдал их друг, артист хора Владимир Ткаченко. При его непосредственном содействии музыканты были тайно уничтожены. Тайно, чтобы молва о них – Предатели Родины! – стало клеймом позора. Навечно…
Оклеветанные герои.
Трое суток мы не выходили из редакции молодежных передач. Мы – это журналисты Виталий Коломеец, Аркадий Лавринов, Вадим Шевцов, Борис Иванов, я и Михаил Колпаков. Документы, которые привез Колпаков, сами по себе требовали немедленных действий, но они (заверенные копии из архивов, многочисленные фотографии, магнитофонные записи свидетелей, стенограммы различных допросов самых разных людей), требовали и дополнительного, более пристального изучения, так как речь шла не о без вести пропавших, а о предателях, тем более, что против реабилитации Лузенина и Окаемова (по дошедшей до нас информации) были секретарь ЦК КПСС М. Суслов и руководитель хора русской песни А. Свешников (?!).
Тяжкое было время. Победившая немецкий фашизм, наша страна залечивала раны людей, строила новые больницы, школы, заводы, помогала многим народам, союзникам в войне: Польше, Чехословакии, Югославии, Прибалтике. Вместе с тем она, наша Родина, обязана была очиститься от ушедших в подполье пособников Гитлера, полицаев, бандеровцев и прочей крупной и мелкой «птицы», не успевшей перебраться в «гостеприимные» государства. Поэтому мы перепроверяли каждый факт установленный Колпаковым, каждый найденный им документ, опровергающий официальное обвинение в предательстве Лузенина и Окаемова. Мне и кинооператору Вадиму Шевцову дважды пришлось в 1962 году выезжать в города Кричев и Могилев, встречаться со многими людьми, знавших этих известных музыкальных деятелей, работать в архивах Могилева, Минска, Москвы, Берлина… Перепроверенные документы и новые показания живых свидетелей легли в основу документального фильма, рассказывающего телезрителям о необычном подвиге, совершенном в борьбе с фашизмом музыкальными деятелями Советского Союза Геннадием Павловичем Лузениным и Александром Ивановичем Окаемовым.
Дорога к бессмертию.
Общеизвестно, когда началась Великая Отечественная Война на защиту Родины – Советского Союза – по зову коммунистической партии поднялся фактически весь народ. Вместе с бойцами Красной армии на фронт шли женщины, дети, ученые, артисты.
В ноябре 1941 года в составе Краснопресненской дивизии народного ополчения ушли на фронт и доценты московской консерватории Александр Иванович Окаемов и Геннадий Павлович Лузенин. Судьба дивизии сложилась трагически. Окруженная немцами она практически была уничтожена. Оставшиеся в живых добровольцы оказались в плену. Их местом проживания стал лагерь смерти, размещенный в Белоруссии, недалеко от г. Кричева.
Рассматривая списки военнопленных комендант города полковник Фишер, будучи интеллектуалом, знатоком русского творчества, без особого труда нашел Лузенина и Окаемова и решил использовать их популярность в народе. Мысли Фишера изложенные начальству были просты и логичны: дать свободу известным русским музыкальным деятелям и предложить им создать на оккупированной территории могилевской области народный хор русской песни. Если согласятся друзья с предложением немецкого командования, то «русский хор» станет лучшим доказательством немецкой гуманности и уважению фюрера к русской культуре. Тогда, как полагал Фишер, можно будет уверенно говорить, что третий рейх ведет борьбу не с русский народом, а с большевиками и евреями. И если население поверит немецкому командованию, то наверняка ослабнет партизанское сопротивление на оккупированных землях и немецкой армии легче будет продвигаться на восток. Лишь бы только артисты согласились…
… Артисты согласились. В это трудно было поверить. Но факт есть факт. Лузенин и Окаемов создали «русский хор». По их просьбе в хор вошли военнопленные, жители Кричева и близлежащих к лагерю сел. Оккупационные власти подарили руководителям хора отдельный двухэтажный дом и черный Опель, на котором артисты могли беспрепятственно ездить в любом направлении. Вскоре в кричевский Дом культуры стал стекаться со всей округи народ, как на праздник: на сцене звучал только что созданный русский хор. Лились рекой известные и любимые народом русские песни «Полюшко поле», «Вдоль по питерской», «Из-за острова на стрежень», «Эй ухнем», «Есть на Волге утес».
Особым успехом пользовался Александр Окаемов. Исполняемые им песни и арии из опер русских композиторов вызывали восторг зрителей, благодарно поглядывающих на улыбающихся немецких офицеров. Фишер торжествовал. Он не ошибся. Благодаря артистам союз немецкого горнизона с местным населением достигнут! Оккупационные газеты и радио восторженно рассказывали о выступлениях русского хора, обходя молчанием участившиеся крушения поездов, идущих через Кричев на восток с живой силой и военной техникой.
Гестаповцы сбились с ног, ища исполнителей подрыва. Не помогали ни многочисленные облавы в Кричеве, Рославле, Климовичах и других населенных пунктах, ни усиленная охрана железнодорожного полотна, ни строжайший контроль за въездом и выездом любого человека.
Обнаружить «неуловимых мстителей» удалось только в начале 1943 года. Открытие шокировало комендатуру города. Оказывается диверсионной работой руководили Лузенин и Окаемов. Но как! Не берясь за оружие, не рискуя жизнями людей!! Проводниками информации были русские песни!!!
Все оказалось просто и гениально. Каждая песня в репертуаре хора была зашифрована. И если, скажем, русская народная песня «Есть на Волге утес» открывала концертную программу, то это означало, что завтра, через стратегический важный железнодорожный узел Кричев проследует эшелон с вооружением и воинским частями, а если первой исполнялась бойкая, удалая «Вдоль по Питерской метелица метет», то на следующий день ожидай облаву.
В зале, где выступал хор, всегда было полно народу. Зрители охотно делились впечатлениями всюду – дома, на улице, на базаре. Разными путями, но непременно доставлялись в партизанские отряды сведения о «первой песне», а там принималось решение о необходимых действиях.
Как видим, артистам не было надобности самим взрывать железнодорожное полотно,рисковать жизнями людей.
Необычайная схема связи хора и партизан успешно существовала до середины февраля 1943 года. В очередном доносе провокатора Ткаченко было указано на изготовление руководителями хора листовок с сообщениями об успехах под Сталинградом. При обыске в доме артистов действительно были обнаружены неопровержимые доказательства их подпольной деятельности: самодельный радиоприемник, копирка, только что подготовленные тексты «СовИнформБюро»… Эта работа, которую им никто не поручал их и сгубила.
.........
Расправа с артистами была чудовищной. Их изувечили. Лузенину сломали пальцы и кисть правой руки, которой он держал дерижерскую палочку хормейстера, а Окаемову палачи перебили позвоночник, чтоб певец не только запеть – не смог бы даже дышать без страдания. Вместе с тем Фишер отказался от публичной казни, хотя она могла быть, наверное, показательным актом устрашения для населения, но «любитель русского искусства» решил иначе.Он намеревался на вечно утопить в человеческом презрении имена Лузенина и Окаемова. Артистов арестовали ночью, ночью их физически ломали, ночью их расстреляли, а после казни при участии того же провокатора Ткаченко пустили слух, об отьезде организаторов хора Лузенина и Окаемова в Берлин для создания хора русской песни в столице непобедимого рейха.
Исчезновение руководителей оскорбило членов коллектива хора, они теряли свободу и любимое дело, поэтому считали себя брошенными, преданными. С этого момента и закрепилась жуткое слово «предатели» к уже погибшим за Родину друзьям.
Как это было.
Об аресте Лузенина и Окаемова знали единицы. До сих пор не удалось установить каким образом и через кого артисты получали информацию о движении немецких войск и снаряжения через Кричев.
Кроме Ивана Денисенко, писаря немецкой комендатуры, ни Колпакову, ни нам, пятигорским журналистам, ни коллегам из пермской студии телевидения не удалось установить еще какие-либо имена. Денисенко был раскрыт в июле 1943 года и тут же расстрелян. Его одного мало для постоянной ежедневной связи с артистами. А кто был рядом, преданный и надежный, такой же как сам Денисенко? Ответа пока нет до сей поры. Известно лишь о том, что командованию партизанского отряда имени Чапая было сообщено о трагедии. В Кричев на разведку был послан двенадцатилетний мальчик Витя Дудин. Через 20 лет нам удалось встретится с ним, с Виктором Николаевичем Дудиным. Он рассказал, как ночью с 20 на 21 февраля 1943 года пробрался к одноэтажному книгохранилищу заменявшему тюрьму, как выжидал на морозе в дровяном сарае и высчитывал время обхода охраны вокруг здания, как сумел через решетку окна передать приговоренным к смерти пятерым партизанам пистолет, нож, спички и записку командира отряда А. Говриленко.
Кинооператор Вадим Шевцов снял несколько дублей рассказа Виктора Дудина, а он, взрослый мужчина, не мог закончить свое воспоминание из далекого детства. Переживания перехватывали горло. Чтобы не показывать слез, он замолкал. В последнем дубле, после перерыва ,он шепотом произнес:
– Если бы тогда у меня было столько сил, как сейчас, я бы их вынес… Спас… Они бы сейчас жили…
Мордвинов Иван Васильевич, Кулешов и Янушков, находившиеся тогда в камере смертников, помогли нам восстановить картину дальнейших событий.
Получив от мальчика записку они все сделали так, как было в ней сказано. Набили в печь обрывки газет, тряпок, соломы, все подожгли и зарыли печную задвижку. Дым повалил по черному. Артисты легли на пол, два полицая охранявшие здание ворвались во внутрь помещения, были сбиты с ног, уничтожены. Свобода! Партизаны бросились в коморку, где находились артисты. Нужно было бежать, до приходы смены охраны было не многим более двух часов. Тяжело вспоминали Мордвинов, Кулешов и Якушев те минуты. Они чувствовали себя виновными в гибели музыкантов и как бы оправдываясь говорили:
Мордвинов: – …они требовали бежать без них… Мы видели их покалеченными, лежащими на нарах… Мы понимали, что будет с ними трудно в дороге… поэтому послушались их…
Кулешов: – … артисты нас заверили, что они знали о подготовке побега, сказали нам, что за ними сейчас придет подвода, а нам приказали бежать без них… Мы им поверили, послушались…
Якушев: –… нам же тогда было по 20 лет, нам и в голову не приходило, что артисты обманывают нас, ради нашего же спасения. Мы бы не оставили их…
Признаюсь – тогда в 1962 году, когда постановочная группа изучала трагические события тех далеких 1942-43гг. нас посещала мысль о трусости Мордвинова, Кулешова и Якушева. Вырвавшись из рук палачей, по молодости лет они думали только о спасении своей собственной жизни. Однако, командир партизанского отряда Алексей Гавриленко и партизанский врач Алексей Макаров отвергли наши подозрения. Они дали юношам характеристику бесстрашных бойцов, у которых на нательных крестиках была редкая для юношей гравировка – «Нет слаще смерти за Отечество».
Дальнейшее изучение материалов привело нас к встрече с двумя крайне важными свидетелями, которые своими показаниями помогли восстановить в деталях путь, по которому шли на небо Лузенин и Окаемов.
Свидетель из Гулага.
Певцы необычного хора, с которыми удалось встретиться в 1962 году оказали нам неоценимое содействие в поиске предателя Ткаченко, внедренного гестапо в коллектив хора. Он не сумел уйти с отступающими немецкими частями, 20 лет прятался на ненавистной ему Родине, менял фамилии и место жительства, но был все - таки разоблачен. Следственным органам иуда рассказал о последних часах жизни Лузенина и Окаемова.
Когда смена караула обнаружила побег партизан и доложила своему начальству, взбесившийся комендант города Фишер решил уничтожить руководителей хора, да так, чтобы память о них, если и останется в народе, то вызывала бы только презрение и проклятие. Вот фрагмент из стенограммы допроса Владимира Ткаченко.
Вопрос: – Вы сказали, что комендант города Кричева поручил вам распространить слух о предательстве артистов. Расскажите, как вы это сделали.
Ответ: – Такое распоряжение я получил только после расстрела Лузенина и Окаемова. В начале – 15 февраля – арестовав артистов, Фишер намеревался их повесить, то есть устроить показательную публичную казнь 23 февраля, в день создания Красной армии. А меня в этот же день назначить худруком хора. Но 19 февраля Фишеру поступило сообщение, что в ночь с 22 на 23 февраля, неизвестный ему комсомольский отряд будет штурмом освобождать артистов, как патриотов Советского союза. А через сутки , в ночь с 20 на 21 февраля ему стало известно о побеге пяти партизан. В этой ситуации комендант и принял решение уничтожить Лузенина и Окаемова тайно. Ранним утром 21 февраля их расстреляли радом с озером Черным недалеко от деревни Прудок.
Вопрос: -А что вы знаете об отряде комсомольцев?
Ответ: – Это был не отряд, а группа смельчаков, расстрелянных немцами ночью с 22 на 23 февраля при первой же попытке приблизится к пустующей тюрьме. Фишер гордился проведенной операцией.
Вопрос: – Фамилии смельчаков помните?
Ответ: – Мне они были известны, но сейчас я их не помню.
Вопрос: – Что было дальше?
Ответ: – Я выполнил задание полковника Фишера, сказал на общем собрании в присутствии офицеров комендатуры о прекращении существования хора в связи с отъездом Лузенина и Окаемова в Берлин, и ,как мне было поручено, я сказал публично, что я лично видел их отъезд. Помню удручающие лица хоровиков. Мне поверили. Молва о предательсве руководителями хора своих товарищей стала известна всему Кричеву, а позже появилась и в Москве. Фишер достиг своей цели.
Свидетель божий.
Таким драгоценным для нас свидетелем стала старая женщина, Екатерина Ильинична Терентьева, на глазах которой была совершена расправа над артистами. Ранним утром 21 февраля 1943 года она собирала на санки хворост для своей избы. Это в километре от ее дома. Узкая дорого вела к озеру Черному. Она хорошо знала эти места. Девчонкой бегала сюда купаться, здесь встречала рассвет со своим будущим мужем, здесь немцы его расстреляли. Наверно потому и тянуло ее сюда постоянно. В тот роковой день ей пришлось увидеть трагедию, которую она носила в себе более 20 лет.
В 1962 году кричевский горисполком разрешил нам, пятигорским журналистам, обратится по радио к местным жителям с просьбой найти участников и слушателей того неповторимого хора, рожденного в оккупации. Среди людей, пришедших к нам на встречу был и сын Екатерины Ильиничны – Никита, тракторист, танкист, участник взятия Берлина. Вернувшись домой в 1946 году он увидел свою избу с заколоченными окнами. Соседи ничего вразумительного не сказали.
– Пропала по весне 43-го… Нет, не умерла. Деревня знала бы. Пропала – и все…
Только через несколько месяцев освоившись в мирной жизни, подремонтировав избу, Никита стал навещать в разных деревнях оставшихся в живых родственников. И нашел свою мать у ее сестры. Замкнутую, молчаливую, не похожую на себя, какой была до войны.
Прошло еще какое-то время, пока Екатерина Ильинична не рассказала сыну об увиденной казни Лузенина и Окаемова на месте, где ранее был расстрелян полицаями его, Никиты, отец.
Вот изложение истории, которую услышали телезрители в 1963 году из уст старой женщины.
… Ранним тихим утром 21 февраля 1943 года, нарубив немного сухих веток, она присела на санки отдохнуть, побыть со своей молодостью, поговорить с расстрелянным здесь мужем, попросить Бога вернуть сына домой живым. Только присела, услышал шум подъезжающей машины. Спряталась в ближних зарослях. Совсем рядом проехал крытый грузовик, и тут же остановился. На дорогу спрыгнули двое полицаев. Из кузова вытолкнули двоих мужчин в рваной одежде, за ними спрыгнули еще два полицая. А из кабины не спеша вышел немецкий офицер и сразу приказал арестантам встать. Они попытались, но не смогли. Полицаи стали пинать свои жертвы, требую выполнить приказ офицера, а потом заставили их подняться штыками…
Мучительно было для Екатерины Ильиничны вспоминать эту экзекуцию, но она выполнила нашу просьбу. Сейчас модно документальные фильмы наполнять театрализованными постановочными приемами. Тогда же мы не позволяли себе смешивать жанры. Так было и в фильме «Дорогой бессмертия».
В кадре крупно лицо Екатерины Ильиничны. Оно как высохшее поле – в глубоких морщинах. Старая женщина говорит медленно, старается ничего не пропустить из того, что шло из не заживающей раны на душе.
Вопрос за кадром: – Вы сказали, что палачи заставили подняться штыками… Как это?
Ответ: – Как… Острием штыка в тело. Два наших полицая поднимали одного, а два – другого. Штыки под руки воткнули и поднимали…
Вопрос за кадром: – Вы сказали – «два наших полицая». Что это значит – «наших»?
Ответ: – Местные они, кричевские. Клички у низ были Молотила и Лобастый. До войны лоботрясничали, гуляли, девчонок насиловали… В тюрьме за дикости свои сидели. А немцы пришли, так они на глазах родителей… Один держал, а другой развлекался… Хуже зверей были…
Вопрос за кадром: – Как же артисты перенесли эту жуть?
Ответ: – Я теряла сознание от своего страха и крика немца… А как они пели – запомнила…
Вопрос за кадром: – То есть как – пели???
Ответ: Да, пели. Офицер тыча пистолетом каждому в лицо требовал, чтобы они пели. Вот они, прислонившись спиной друг к другу и запели (старуха заплакала).
Вопрос за кадром: – Вы извините, Антонина Кузьминична, все таки… о чем они пели? (Старая женщина как будто не слышала вопроса, слезы текли из глаз по морщинистому окаменевшему лицу). Какую песню пели артисты, Екатерина Кузьминична, помните?
На старом лице страдалицы появилась жизнь и зрители услышали всего несколько слов сказанных в пустоту ,тихо и отрешенно.
Ответ: – Этой песни я не слышала никогда… там были такие слова… как будто они обращались к богу… Нет, пожалеть не просили, пели как есть, кто хочет в молодости думать о смерти? Вот об этом и пели… Их с песней и расстреляли…
Больше Антонина Кузьминична не сказала не слова, только качала головой и плакала.
Орлята, орлята.
Вернувшись в Пятигорск, мы пригласили широкий круг специалистов – музыкантов, поэтов, композиторов, психологов. Им был показан отснятый материал и поставлен вопрос: какую песню могли петь перед казнью – и могли ли? – Генадий Лузенин и Александр Окаемов.
Через 2 недели на очередной встрече с экспертами, которых возглавлял директор и худрук Кисловодской филармонии Иван Петрович Евдокимов, мы получили однозначный вывод – в последние минуты жизни, находясь в состоянии наивысшего напряжения ,русские артисты могли петь популярную в советском народе песню композитора Белого на стихи Шведова «Орленок». Жительница деревни Прудок Екатерина Ильинична Терентьева не могла знать эту довоенную песню по одной простой причине: в деревнях Белоруссии радио до войны не было.
Через 12 лет после выхода в эфир фильма «Дорогой бессмертия» мне довелось снова быть в Кричеве и подружится с местным журналистом, основателем городского музея Михаилом Федоровичем Мельниковым. Нам предстояло наполнить историю судьбы Лузенина и Окаемова новым материалом и получить более полное объяснение причин, связанных с переносом казни с 23 на 21 февраля.
При очередной работе в областном архиве мы обнаружили список группы подпольщиков не известных нам ранее. Это были мальчишки не успевшие окончить школу. Они хорошо знали Лузенина и Окаемова по их концертам. У одного из них сестра работала в комендатуре и сожительствовала с немецким офицером. От него она узнала об аресте и дне казне артистов. И рассказала о шокирующей новости брату. А чрез день брат – мальчишка – похвастался сестре, что «он и его друзья спасут артистов».
Из папки допросов проведенных гестапо по раскрытию диверсионной группы действующей в Кричеве в 42-43гг. всплывала подробность гибели комсомольцев . Они погибли по глупости. Если коротко – от болтовни. Немец рассказал сожительнице об аресте руководителей хора, та рассказала брату, брат рассказала товарищем, товарищи принимают лихое решение освободить артистов, об этом решении брат рассказывает сестре, сестра – сожителю. Немец, перепугавшись, рассказал своему начальству. Сестра была повешена, офицер расстрелян, а группа, рожденная для борьбы с опасным врагом, погибла по вине одного из ее членов. Так было , к сожалению , на той далекой войне. И тем не менее назовем имена мальчишек, четко определивших свою позицию в трагический период оккупации своей Родины. Вот они:
Крупоедов Анатолий
Абабакин Владимир
Борохов Валерий
Витюхов Алексей
Быков Иван
Хайченко Савелий
В том же 1975 году директор Кричевского музея Михаил Федорович Мельников подарил мне свои стихи, посвященные погибшим на белорусской земле знаменитым нашим соотечественникам. Пусть они не совершенны, эти стихи, но по своей искренности они, мне думается, заслуживают публикации.
                Бобыльков Андрей Аркадьевич.
..................
Геннадий Лузенин
Партизан, подпольщик, военнопленный, знаменитый хормейстер и музыкант. Он прожил всего тридцать четыре года, но успел внести вклад как в мирную жизнь, до войны, так и в годы сопротивления с фашизмом. Этот сюжет о нашем героическом земляке Геннадии Лузенине.
18 лет родственники считали его без вести пропавшим.
Юрий Лузенин, сын:
-Местный краевед Мельников проводил поиск, узнал все подробности их борьбы, их гибели, и он опубликовал статью "Это Твои сыновья, Москва". Там был портрер отца, и портрет Окаёмова.
Далее эта информация попала в руки пермскому историку Колпакову. И так, по ниточке, удалось узнать историю жизни и гибели знаменитого пермяка Геннадия Лузенина.
А известным он стал еще до войны.
ЕЛЕНА ПОНОМАРЁВА, директор музыкальной школы №2:
-Он окончил нашу музыкальную школу в 1924 году, потом закончил Пермское музыкальное училище.
При этом Геннадий совмещал учебу с работой на заводе Ленина, где трудился слесарем.
ЕЛЕНА ПОНОМАРЁВА, директор музыкальной школы №2:
Позднее он поступил в московскую консерваторию, успешно закончил ее и остался жить и работать в Москве.
Любопытный факт - большим подспорьем успешному обучению стала любовь … к спорту. После тяжелых многочасовых занятий музыкой Геннадий Лузенин отправлялся размять мышцы. И не куда-либо, а на футбольное поле. Ведь музыкант был из футбольной семьи — его старшие братья были известными в Перми спортсменами.
Далее стремительный карьерный рост — уже в 25 лет он стал видным музыкальным деятелем всей страны. Был создателем и руководителем государственного хора при Московской филармонии. Его имя гремело наравне с такими дирижерами как Свешников и Птица.
НИНА НИКОЛАЕВА, преподаватель пермского музыкального колледжа:
Когда началась война, ему был предложен вариант эвакуации, и он действительно отправил в эвакуацию свою семью в Пермь, к своим родителям.
ЮРИЙ ЛУЗЕНИН, сын героя:
-Хор отправился в Ташкент, а он добровольцем пошел на фронт, и ушел туда в составе Краснопресненской добровольческой дивизии, и попали они в смоленский знаменитый котел.
Лузенин участвовал во многих кровопролитных боях на подступах к Москве. Пока не получил тяжелое ранение и не попал в плен.
ЯН МАЗИТОВ, сотрудник Государственного архива Пермского края:
- Лузенин попал в концлагерь, знаменитый своими жертвами, в городе Кричеве, но даже там он сумел сохранить свой боевой дух. Он   с разрешения коменданта организовал самодеятельный хор из местных жителей и заключенных в лагере.
В тот же лагерь попал его товарищ и соратник Лузенина Александр Окаёмов - первый исполнитель многих советских песен. Там в плену они стали   членами подпольного комитета Сопротивления.
ЮРИЙ ЛУЗЕНИН, сын героя:
-Они работали как связные, распространяли сводки Информбюро. Раз они по округе ездили, на них выходили связники и через них передавали всю необходимую информацию. Даже готовили взрыв клуба...
Находясь в плену, Лузенин и Окаёмов выводили из строя вражескую технику, участвовали во взрыве шоссейного моста через реку Сож, во время которого было убито больше ста фашистов, успешно вели другую подпольную деятельность.
Юрий Лузенин, сын героя:
-Пока не нашелся предатель. Гестапо арестовало их, через них пытались выйти на   все подполье, но поскольку они ничего не сказали, их убили.
21 февраля 1943 года Лузенина и Окаёмова гестаповцы повезли на казнь. По дороге их вытолкнули из машины и повели к месту расстрела в двадцатиградусный мороз босяком.
ЮРИЙ ЛУЗЕНИН, сын героя:
-И   перед расстрелом они запели песню "Орленок". Александр Иванович Окаёмов был первым исполнителем этой песни, он был солист Всесоюзного радио, поэтому он начал, отец подпел. С этой песней они и погибли.
Сегодня   имя  Лузенина носят две улицы: одна - в Перми, другая - в Кричеве.
....................
В рамках партпроекта "Старшее поколение" в Мотовилихинском районе Перми состоялся концерт Юрия Лузенина
     08.10.2018
В Совете ветеранов (пенсионеров) войны, труда, вооружённых сил и правоохранительных органов Мотовилихинского района г. Перми (Б. Гагарина, 32А) состоялся необычный концерт
Пожилые люди стали участниками необычного концерта, организованного в рамках федерального проекта Партии «ЕДИНАЯ РОССИЯ» «Старшее поколение», координатором которого в Пермском крае является депутат Законодательного Собрания Александр Бойченко.
Юрий Геннадьевич Лузенин – музыкант, популярные мелодии он играет не по нотам, а подбирает на слух. Талант, как рассказал сам исполнитель, он унаследовал от отца, Геннадия Павловича Лузенина – первого руководителя молодёжного хора при Мотовилихинском заводе, впоследствии руководителя молодёжного хора Московской филармонии, декана дирижёрско-хорового отделения Московской консерватории.
Его сын Юрий Лузенин сейчас уже пенсионер. Юрий Геннадьевич признался, что на протяжении всей своей жизни музицировал каждую свободную минуту. В последнее время его инструментом является синтезатор, полюбившийся за возможность создавать аранжировки целого оркестра.
С этим синтезатором Лузенин и пришёл в гости к мотовилихинским ветеранам. Его концерт был необычен, прежде всего, тем, что музыкант исполнял любые популярные мелодии импровизируя, то есть, играя их так, как слышит и помнит. Ветераны приняли такую манеру исполнения. Они хором подпевали знакомым мотивам, а некоторые даже пускались в пляс. Все получили от концерта огромное удовольствие!
......................
Батраков Владимир Владимирович,
учитель русского языка, литературы,
истории (высшая категория),
руководитель исторического музея
«Мотовилиха: имя в истории…» МАОУ
«Средняя общеобразовательная школа
№ 116» г. Пермь.
Контакты:
г.Пермь, Мотовилихинский район, Ул. Техническая, 10
Тел./факс: (342)282-67-47
Тел.: (342)2625191
Email: s116prm@yandex.ru
МАОУ «СОШ №116»
Директор: Макаренко Елена Витальевна (c 2019 года)

....
Эту книгу подарил нашему школьному музею сын Геннадия Павловича, профессор
Юрий Геннадьевич Лузенин – заслуженный химик Российской Федерации, ведущий
специалист НПО «Искра» по вопросам ракетно-космической отрасли. Надпись в книге:
«Музею школы № 116 за сохранение памяти о моём отце, Геннадии Павловиче Лузенине,
павшем смертью храбрых в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой
Отечественной войны. С уважением Ю. Г. Лузенин». Юрий Геннадьевич – частый гость и
участник наших мероприятий.
- Спасибо ребята! Думаю то, что вы услышали, никого не оставило равнодушным. Вот
если бы все так, не на словах, а на деле, были верными и надежными друзьями...
 ......................
Колпаков Михаил Николаевич (1913-1996)- журналист, член Союза журналистов России, краевед
ГКБУ «Государственный архив Пермского края»
Фонд № Р-952
Крайние даты документов: 1800 — 1998 гг.
Раздел рубрикатора:  Мотовилихинский, з-д
Описи фонда
1.Материалы творческой, краеведческой деятельности Колпакова, переписка, фотографии. Материалы депутатской деятельности, материалы, собранные Колпаковым. 1800 — 1800
Рукописи воспоминаний "Краткая летопись моей жизни" и "Моя краеведческая работа". Рукописи и публикации очерков, статей, заметок по истории г. Перми и завода им. В.И. Ленина, о проведении "золотых свадеб" заводских рабочих династий, о героях гражданской войны А.Л. Борчанинове, В.В. Винокурове и О.В. Гомзикове, Героях Советского Союза А.В. Гашкове, А.В. Голикове и Н.В. Крисанове, изобретателе электросварки Н.Г. Славянове, артистах А.И. Окаемове и Г.П. Лузенине, поэте Б.Н. Орлове, ветеране спорта, футболисте С.Н. Назарьеве и др. выдающихся людях в газ. "Мотовилихинский рабочий", "Камский водник", "Прокатчик" и сборниках статей "Отчизны верные сыны. Пермяки - Герои Советского Союза" (Пермь, 1964), "Памятные революционные места" (Пермь, 1970) и "Заметки краеведа" (Пермь, 1971). Очерк "Праздник улицы" (Пермь, 1964). Списки опубликованных статей и очерков.
Доклад на сессии Мотовилихинского районного Совета о недостатках в работе торговых организаций, отчет в Пермский облпрофсовет о ликвидации неграмотности работников Пермского отделения ж. д. и творческие планы, отчеты о краеведческой и лекторской работе за 1976-1991 гг., тетради учета работы лектора, афиши лекций общества "Знание". Копия Устава и планы мероприятий молодежного общественно-политического клуба "Красная гвоздика", учетные карточки проживавших в Пермской обл. ветеранов Гвардейской Краснознаменной 82-й мотострелковой дивизии. Список музеев, в создании и комплектовании которых принимал участие М.Н. Колпаков.
Письма М.Н. Колпакова В.Ф. Бирюкову, Лозовскому, М.Н. Ушакову и др. (черновики).
Письма М. Антюшиной, А. Баринова, Е.Ф. Винокуровой и др. участников войны, знакомых, друзей.
Переписка с Пермским отделением ВООПИК, Нытвенским народным историко-краеведческим музеем, редакцией журнала "Авиация и космонавтика", Военной коллегией Верховного суда СССР, Управлением КГБ при СМ СССР по Ярославской обл., Главным управлением кадров Министерства обороны СССР и др.
Автобиография (1940 г.), личный листок по учету кадров, справка об окончании ФЗУ в 1931 г., обучении в 1935-1937 гг. в авиационном техникуме, справка об участии в боях на р. Халхин-Гол в МНР, нахождении на лечении в госпитале, свидетельство об освобождении от воинской обязанности, решение бюро Пермского отделения Союза журналистов СССР о принятии в члены Союза, выписка из учетной карточки члена КПСС, решение Пермского облисполкома о назначении персональной пенсии, удостоверения и дипломы о награждении заводскими памятными медалями и знаком "Почетный комсомолец Мотовилихи", свидетельства о занесении в Книгу Почета областной организации общества "Знание", занесении династии Колпаковых в Золотую книгу рабочих династий з-да им. В.И. Ленина, грамота Президиума Верховного Совета СССР воину-интернационалисту в МНР, почетные грамоты и благодарности областных, городских и районных комитетов КПСС и ВЛКСМ, Пермской областной организации Союза журналистов СССР, общества "Знание", общества по распространению политических и научных знаний РСФСР, областного краеведческого музея, редакции газеты "Мотовилихинский рабочий" и др. организаций, приглашения журналистов-участников войны на юбилейный вечер, посвященный 100-летию завода, благодарственные письма и поздравления с юбилеями за 1946-1995 гг.
Рукопись рассказа Е.Ф. Акулова "Притяжение сердца". Статьи о награждении М.Н. Колпакова медалью "За боевые заслуги" и его краеведческой, лекторской деятельности в газетах "Мотовилихинский рабочий", "Звезда", "Вечерняя Пермь", "Кавказская здравница", "Тагильский рабочий", "Кировская правда" и "Путь Октября" (вырезки).
Сборники статей о выдающихся людях, истории завода им. В.И. Ленина, учебных заведениях и театрах города Перми. Проспект "Вечерняя Пермь" (Пермь, 1976), сценарий праздника микрорайона "Славим тебя легендарная Вышка!", плакат "Ради жизни на земле" к 40-летию победы в Великой Отечественной войне и др.
Почетный отзыв Совета Горного института студенту 5-го курса Н.Г. Славянову и привилегии, акты на изобретения, обложка путеводителя по электротехнической выставке (фотокопии).
Книги С. Гинца, А. Домнина, С.А. Ильина и др. авторов, плакат о Всесоюзном слете юных искателей с дарственными надписями.
Фотографии индивидуальные и групповые с учениками ФЗУ и пермских школ, родственниками, знакомыми, друзьями и др.
Фотопортреты участников революции 1905 г., гражданской и Великой Отечественной войны, сотрудников Пермской губЧК, Героев Советского Союза, рабочих Мотовилихинского з-да, корреспондента редакции газеты "Искра" П.А. Львова и др. Семейный фотоальбом изобретателя электросварки Н.Г. Славянова.
Фотографии павильона Мотовилихинского з-да на Всемирной промышленной выставке в Париже, вида первой мартеновской печи (1870 г.), зданий и сооружений завода им. В.И. Ленина за 1883-1970 гг., построенной по проекту Н. Славянова крепостной 2-х дюймовой пушки и др. Фотографии видов зданий, сооружений, памятников и улиц г. Перми.
Историческая справка
Колпаков Михаил Николаевич (1913-1996) - журналист, член Союза журналистов России, краевед
Родился 14 октября 1913 года в семье рабочего Мотовилихинского з-да Пермского уезда и губеринии. Окончив в 1931 г. ФЗУ при Пермском машиностроительном з-де им. В.М. Молотова, работал в редакции заводской газеты "Молотовский рабочий" до призыва в РККА в 1935 г. После демобилизации вернулся в редакцию газеты, одновременно заочно обучался в 1937-1939 гг. в Молотовском авиационном техникуме. Был мобилизован на фронт и в июне-декабре 1939 г. участвовал в боях на р. Халхин-Гол в МНР. С 1940 г. продолжил работу в заводской газете литработником, зав. массовым отделом, ответственным секретарем. С 1941 г. работал ст. инспектором технадзора, председателем цехкома цеха № 51, ст. инженером бюро технадзора инструментального производства, ответственным редактором радиовещания завкома, ст. инженером, председателем культурно-массовой комиссии завкома. В 1959 г. вышел на пенсию. Занимался краеведением, собирал сведения о выдающихся людях города Перми, публиковался в периодических изданиях. Состоял членом Союза журналистов СССР с 1963 г., Союза журналистов России с 1991 г. Избирался депутатом Мотовилихинского районного Совета в 1950-1955 гг. Являлся председателем Совета ветеранов Гвардейской Краснознаменной 82-й мотострелковой дивизии, членом ВООПИК, областной организации общества "Знание". Награжден медалью "За боевые заслуги", "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." "30 лет Халхин-Гола", "50 лет Вооруженных Сил СССР" и др. Умер 18 июня 1996 года.
.......................
"Песню вели на расстрел"
Год выхода: 1969
Выпущено: СССР, Пермская студия телевидения
Жанр: документальный фильм
Сценарий: В. Виноградов, М. Мельников
Режиссёр: Эмиль . Э. Мухин
Оператор: В. Иванов
21 февраля 1943 года в 10 часов утра из тюрьмы белорусского города Кричева ушла крытая грузовая машина. В ней гестаповцы вывезли в лес, за реку Сож, двух советских артистов - дирижера Геннадия Лузенина и певца Александра Окаемова, первого исполнителя легендарной песни "Орлёнок". По узкой, протоптанной в снегу тропинке их повели на расстрел...